Владимир оглядел гостиную. Мебель была добротной, хотя и не слишком дорогой или вычурной. Несколько кресел, диван, секретер со стоящим на нем серебряным канделябром, сервант с серебряными же безделушками и большой книжный шкаф. Неплохо, убирать много не придется, да и колдун, судя по всему, довольно аккуратный человек. Он как минимум две недели прожил без черта. Некоторые из его предшественников за это время успевали превратить свое жилье в хлев.
Пока этот человек производил на Владимира приятное впечатление.
– Тут кабинет, тебе сюда нельзя, только по моему прямому приказу, ну, ты это и так знаешь, правила есть правила. Моя спальня слева, справа – гостевая. Вот и всё мое жилье. – Колдун улыбнулся и развел руками.
Владимир медленно перевел взгляд с одной двери на другую, а потом посмотрел в сторону прихожей.
– В чем дело? – поинтересовался колдун.
– Я могу задать вопрос? – Владимир повернулся и сосредоточил взгляд чуть ниже груди колдуна. Не вызывающе, но и не покорно.
– Конечно.
– Мне нужно знать, где у вас положено ночевать черту.
– Диву, – поправил его Меньшов, слегка поморщившись, – не люблю это старомодное и, что греха таить, оскорбительное слово. Твоя братия не имеет никакого отношения к Преисподней. Ты такая же тварь Божия, как и я.
Владимир посмотрел с некоторым удивлением. Раньше от колдунов он ничего подобного не слышал. И это удивление не укрылось от Меньшова:
– Ты озадачен? Я понимаю. Но, видишь ли, открою тебе один маленький секрет. Я либерал.
Владимир шагнул вперед, очутившись с колдуном почти лицом к лицу, и поднял на него взгляд. Но тот, не испугавшись и даже не отшатнувшись, рассмеялся:
– Ты что же, дружочек, арестовать меня задумал? Не бойся, я не революционер. Это совершенно невинная философия. Ты слышал что-нибудь об Адаме Смите?
– Да, – Владимир отступил и опустил глаза, – я читал «Исследования о природе и богатстве народов» и «Теорию нравственных чувств».
Теперь уже колдун смерил его удивленным взглядом.
– Ты не устаешь меня поражать.
– Я изучал конфискат. Эти книги часто попадались у заговорщиков, но в списке запрещенных их нет.
– Какой ты молодец, – колдун выглядел весьма довольным, – значит, должен понять, о чем я говорю. У каждой личности должны быть права. А ты – личность, без всяких сомнений. Поэтому и обращаться я с тобой буду как с личностью. Вот ты спросил, где ты будешь спать, так?
Владимир ждал, не понимая, зачем такое сложное предисловие к ответу на такой простой вопрос.
А колдун посмотрел на него через прищур и продолжил:
– Ты, наверное, гадал, где будет твое место. И хотел на кухню. В тепло и к еде поближе. Я угадал?
– Да.
– Так вот, – сурово сказал колдун, – никакой кухни. На кухне ты будешь готовить и есть, но ночевать я тебе там не позволю. Понял?
Владимир не стал отвечать. За время службы ему приходилось работать с самыми разными колдунами, и каждый устанавливал свои, подчас нелепые, правила. Этот Меньшов – не хуже прочих. Но если он не сможет соответствовать ожиданиям – сильно об этом пожалеет.
– Пойдем, – хозяин махнул рукой. Владимир двинулся за ним. Они подошли к гостевой спальне, и хозяин широким жестом распахнул дверь.
– Нравится? – спросил он.
Владимир осмотрел помещение. Спальня выглядела ухоженной и аккуратной, как и все остальные комнаты в доме. Добротная дубовая кровать с шерстяным сине-красным покрывалом, под которым угадывались толстое одеяло и перина. Небольшой комод у окна и платяной шкаф.
– Хорошее место, – ответил Владимир. Он ожидал подвоха.
– Вот здесь и будешь спать. Это твоя комната, – колдун повернулся, ожидая реакции.
Владимир недоверчиво уставился прямо ему в глаза.
– Здесь? – уточнил он. – Прямо на кровати?
– Конечно, на кровати, не на полу же. А если кто-то из моих гостей засидится и останется, то уложишь его, а сам переночуешь в гостиной на диване, пойдет?
Это шутка? Нет, на шутку не похоже.
– Благодарю.
На мягком он не спал уже пару сотен лет. И за такую щедрость действительно стоило поблагодарить.
Но только если это не взятка. И колдун не пытается усыпить его бдительность лаской и подкупами.
– Это еще не всё, – проговорил Меньшов. – Я же сказал, ты заслуживаешь достойного обращения. Поэтому никаких помоев и объедков. Еду готовишь на двоих, сам ешь то же, что подаешь мне.
Подумав мгновение, Владимир проговорил:
– Я считаю своим долгом предупредить, что я всё равно буду нести службу согласно приоритетам. И закрывать глаза на что-то, нарушающее закон, из страха потерять ваше хорошее отношение, не собираюсь.
– Ты просто чудо, дружочек! – Колдун расхохотался так, что на его глазах выступили слезы. – Ты что же, решил, что я тебя подкупаю?
– Нет. Но если это так, то я должен предупредить, – повторил Владимир.
– Вот что, послушай меня. – Колдун подошел настолько близко, что Владимир ощутил у себя на лице его дыхание. – Ты ведь читал мое личное дело? Я уверен, что да.
– Читал, – подтвердил Владимир.
– Тогда ты должен знать, что никогда и ни у кого не возникало даже малейших сомнений в моей честности. Но ты прав… – Он на мгновение поджал губы. – Мне в последнее время несколько раз предлагали прикрыть глаза на… некоторые вещи. В связи с новой должностью. Поэтому ты просто незаменим. Догадываешься почему?
– Зная, что я ваш… див, никто не будет предлагать вам взяток? – предположил Владимир.
– Именно, – улыбнулся колдун, – ты отличная страховка от навязчивых предложений неприятных мне людей. Но мое расположение к тебе не связано с тем, как к тебе относятся в Управлении. Я уже сказал, что, по моему глубокому убеждению, у личности должны быть права. Поэтому я не буду в наказание тебя бить, использовать серебро или сажать в клетку.
– А как же вы будете меня наказывать? – поинтересовался Владимир. Этот колдун оказался весьма любопытным экземпляром.
Меньшов приблизился к нему вплотную и взял за подбородок:
– А давай, дружочек, обойдемся без этого? – Он прямо посмотрел на дива, и Владимир увидел в темных глазах колдуна отблески пламени. И как только пальцы хозяина отпустили его, склонил голову:
– Я понял, хозяин.
– Чудесно. И знаешь что, пора избавляться от этого рабского слова «хозяин». Обращайся ко мне просто «ваше благородие».
– Как прикажете, ваше благородие.
– Молодец, дружочек. – Колдун сел в кресло и вытянул вперед ноги в длинных, до колена, сапогах:
– Ох и устал же я…
А вот и первая проверка. Хозяин желает знать, насколько далеко простирается его власть. Владимир незаметно усмехнулся. Зря колдун Меньшов думает, что его «див», воодушевленный словами о правах и личностях, сразу примется показывать характер и сопротивляться. Владимир уже давно не был наивным новичком и целей доводить колдунов до исступления перед собой не ставил. Главное – надлежащая служба. И если хозяин окажется честным, старательным и достаточно умным, Владимир был готов ему всецело помогать. Этот Меньшов очень силен, Владимир давно не ощущал от колдунов такой силы. И при этом не выглядит глупцом. Поэтому сперва следует присмотреться. А уже после устроить серьезное испытание на прочность.
Поэтому Владимир, не меняя выражения лица, опустился на колени и по очереди стянул с колдуна сапоги. Отнес их в прихожую и вернулся с обнаруженными там и явно принадлежащими хозяину замшевыми тапками. Надел их и поднялся.
– Вакса в кладовке на второй полке. Как закончишь – сходи в лавку и купи там всё, что нужно для ужина. Деньги будешь брать в верхнем ящике секретера. Он открыт.
– Слушаюсь, ваше благородие. – Владимир вышел в прихожую. Если колдун выдержит испытания, то, вполне может оказаться, что с этим хозяином диву повезло.
Владимир аккуратно и бесшумно открыл дверь и вошел в кабинет. Алексей Витальевич стоял возле темного окна спиной к двери, но, даже не успев увидеть его отражение в темном стекле, Владимир понял, что бывший хозяин улыбается. Нет, не связь подсказала ему, какие эмоции испытывает колдун, от их прежней связи ничего не осталось, просто Владимир знал этого человека настолько хорошо, что предугадать его настроение не составляло труда. Недаром див столько лет учился этому искусству. И не только понимать своего хозяина – читать по лицам людей, по их жестам, положению тела, безошибочно распознавать их намерения и опережать не только их действия, но даже мысли.
В начале службы Владимир вытащил счастливый билет, его хозяином стал колдун, равных которому на земле больше не рождалось. Колдун Афанасий, до сих пор бывший для Владимира непререкаемым авторитетом, первым научил дива премудростям сыска, в том числе «слушать да подмечать». А спустя столетия колдун Меньшов помог диву отшлифовать эти навыки до совершенства.
– Ты пришел. – Алексей Витальевич повернулся. Улыбка всё еще играла на его губах.
– Да. И я знаю, что вы меня ждали. Я хочу задать вам вопрос.
– Только один? – Колдун слегка наклонил голову, словно рассматривая дива.
– Пока один.
– Тогда задавай, не робей. Теперь ты следователь. А я – свидетель, а то и вовсе – подозреваемый.
– Вопрос именно об этом. Вы же понимаете, что ваша шутка могла стоить вам жизни? А Гермесу Аркадьевичу – должности?
– Несомненно.
Люди быстро стареют. И слабеют. Но несмотря на то, что тело его бывшего хозяина сильно одряхлело, слабости в нем Владимир не чувствовал. Всё та же несокрушимая воля, позволяющая обратить огонь в меч, а любого, даже самого сильного дива, заставить повиноваться. Всё та же внутренняя мощь пламени. Как она могла держаться в таком хрупком человеческом теле, подверженном болезням и старению, Владимир не понимал. Но в этом и была та самая «божья искра», величайшая тайна, о которой однажды поведал ему хозяин Афанасий Васильевич.
Алексей Меньшов скоро не сможет держаться на ногах, как и его погибший предшественник, но при взгляде на него до сих пор подгибались колени.