Кузя муркнул, но когда девушка потянулась к его морде, зашипел и отпрянул. Она отдернула руку, но не отошла, вместо этого начала вырисовывать в воздухе чародейские знаки. По телу Кузи разлилось приятное тепло, и ему отчаянно захотелось, чтобы его почесали за ухом.
– Так-то лучше, – сказала чародейка. – Давай я унесу тебя отсюда. Тут мальчишки, колдуны. Мало ли что им в голову взбредет.
Кузя тут же начал стрелять глазами по сторонам, намереваясь броситься наутек, пока девушка не заметила ничего лишнего. Ведь если она возьмет его на руки, ошейник спрятать уже не удастся, а он еще и приметный – с орлом. Чародейка сразу поймет, что «кошечка» здесь не просто так, а следит.
Но тут в ноздри ударил запах дива. Кузя узнал Диану за миг до того, как она появилась прямо перед носом вздрогнувшей от неожиданности студентки. В руках у дивы был небольшой металлический термос.
Воспользовавшись тем, что девушка отвлеклась на наставницу, Кузя бросился в кусты. Далеко убегать не стал, остановился и принялся оттуда наблюдать за происходящим: плохо, что Диана заметила его, но ведь она и так знает, что он обследует территорию. А вот что делает возле колдовского корпуса маленькая чародейка, Кузе было очень интересно. И Диану это явно тоже волновало.
– Ну как так, Танюша? – обратилась дива к девушке так же ласково, как до этого к студенту. – Уже десять минут как отбой. И что же вы делаете возле общежития мальчиков? – Слово «мальчиков» она подчеркнула, и в ее голосе промелькнули недобрые нотки. Девушка аж подпрыгнула.
– Наставница… – залепетала она, – это не то… совсем не то, о чем вы подумали!
– А что же это? – уже гораздо более строгим тоном спросила дива, но тут же ее речь зажурчала с прежней приторной лаской: – Я знаю, любовь – это прекрасное, светлое чувство, но, милая, не после отбоя, никак не после отбоя. Вы же отлично знаете, какие могут быть последствия… особенно у девушки. А кроме того, нарушительницу ждет еще и строгое дисциплинарное взыскание.
– Да, – сквозь слезы ответила студентка, – но вы правда… не так поняли. Тут просто… – ее голос вдруг зазвучал увереннее, – кошечка! Вы же видели. Я шла из библиотеки и увидела ее в парке. Хотела поймать и отнести к нашему общежитию, к кошачьим домикам, чтобы покормить. А она убежала и помчалась сюда. Я за ней. Думала, что успею поймать до отбоя, ну простите, наставница! – Она сложила руки в молитвенном жесте.
– Ну хорошо. Сделаем вид, что я не видела вас на территории этого корпуса. Я отмечу только опоздание. Идите к себе.
– Спасибо, спасибо большое, – обрадованно воскликнула девушка.
Диана наклонила голову и скрылась за дверью главного входа. Хм. Она определенно несла успокоительный чай тому студенту, как и обещала.
Кот пулей взлетел на дерево. Свет в окне снова загорелся, и Кузя увидел, как молодой колдун поднялся с кровати, открыл дверь, и в комнату зашла Диана. Но ничего интересного дальше не произошло. Дива проследила за тем, чтобы парень выпил весь чай, и, пожелав спокойной ночи, удалилась.
Кузя, вздохнув, спустился с дерева. Нет, нельзя было сказать, что мерз он совершенно напрасно, но ничего важного разузнать не удалось. Однако в любом случае нужно всё рассказать Гермесу Аркадьевичу, и пусть уж он решает, насколько информация важна и полезна. Кузя уже собрался припустить к хозяину, когда услышал в голове голос Владимира:
– Стой.
А спустя секунду див, бесцеремонно подхватив кота под мышку, направился к гостинице.
– Эй! Я умею ходить, – возмутился Кузя. Однако Владимир не обратил на его слова никакого внимания. Перешагнув порог, он опустил Кузю на пол, и тот бросился к своей одежде, которая предусмотрительно висела на вешалке.
– Сделай хозяину чай, – велел Владимир, – и иди в гостиную. Его сиятельство ждет нас для серьезного разговора.
Кузя не двинулся с места:
– Ты чего распоряжаешься, когда мы находимся в гостиничном номере?
– Потому что сейчас мы будем делать рабочий доклад, – пояснил Владимир. – Или ты хочешь, чтобы чай приготовил я?
– С чего это – ты? – еще больше возмутился Кузя.
– Всё в порядке? – раздался из гостиной голос Гермеса Аркадьевича.
Дивы переглянулись.
– Да, – ответил Владимир, а Кузя рванул на кухню за чаем.
Гермес Аркадьевич внимательно выслушал доклад. Когда Кузя рассказал про студента и Диану, хозяин с Владимиром переглянулись.
– Матвей Светлов, – сказал Владимир. – И он сильно напуган.
– Да, – согласился хозяин, – это довольно странно. Все мы в детстве побаивались наставницу Диану, но не настолько же. К тому же она уже давно не сечет учеников.
– А секла? – удивился Кузя. – Вот прямо… била?
– Да, – совершенно серьезно подтвердил Гермес Аркадьевич, – самым натуральным образом. Розгами, а самых провинившихся, например, укравших книгу в библиотеке, бывало, даже плетью. Сам я этого не застал, но рассказов было множество. Еще наши родители учились при этих порядках, а некоторые преподаватели и в наше время сильно сокрушались из-за их отмены.
– Ничего себе… неужели дивам разрешали наказывать колдунов? Пусть даже и маленьких? – Кузя не выдержал и рассмеялся, настолько представившаяся картина показалась ему забавной.
– В этом нет ничего смешного, – одернул его Владимир, – это была распространенная практика во всех учебных заведениях. И не только в учебных – канцеляристов в Тайной Канцелярии, не имевших классных чинов, в наказание держали под арестом на хлебе и воде, сажали в колодки на цепь, били розгами, палками и плетьми.
– Ну ничего себе… это тоже делали дивы?
– Иногда. Если хозяину не хотелось марать руки. Мелких чиновников наказывали наравне с дивами, – пояснил Владимир.
– Дивы, Кузя, секли колдунов в Академии не просто так. Как ты понимаешь, профессора этим не занимались, в том числе и чтобы не нажить себе в будущем могущественных врагов. Прислужники Академии не могли поднять руку на дворянина. А вот див-наставник, в задачи которого входит следить за соблюдением правил, – самый подходящий вариант. Это и воспринималось как простая реализация закона. К тому же бить нужно было очень расчетливо и аккуратно: колдуна нельзя ранить до крови. Только ректор Светлов отменил телесные наказания, оставив дисциплинарные взыскания.
Кузя снова прыснул:
– Так, выходит, Диана еще успела хорошенько всыпать этому напыщенному дедушке – проректору Меньшову, да?
Он внезапно спохватился и вздохнул:
– А ректора Светлова жалко. Хороший был человек.
– Да. Мы обязаны поймать убийцу. Кстати, этот юноша Матвей – внук ректора. И он есть в списке учеников, занимавшихся уборкой арены. Так что рассказывай дальше. Скорее всего, то, что ты видел, – очень важно.
Кузя поведал всё остальное.
– Что же, молодец, – кивнул хозяин. – Ты хорошо поработал. Теперь нам нужно обсудить еще несколько очень важных вещей.
Аверин тоже второй раз послушал рассказ Владимира. Параллельно он обдумывал информацию, полученную от Кузи. Студентка-чародейка, скорее всего, ни при чем, и в корпус колдунов ее привели любовные приключения. Хотя полностью исключать ее из уравнения нельзя, ведь девочки обычно не бегают в мужской корпус. Наоборот, несмотря на строжайший запрет, это мальчишки тайно пробираются к юным чародейкам. Чего греха таить, Аверин и сам, высчитав время между дежурными обходами, навещал ночами в чародейском корпусе Лизу, пока она не бросила его, предпочтя Андрея Рождественского. Но времена меняются, почему бы и девушке не наведаться вечером к любимому, тем более что за общежитиями колдунов следили менее тщательно. Оно и понятно – в случае конфуза с девицей у руководства могли возникнуть серьезные проблемы с ее родителями.
А вот поведение Матвея выглядело весьма подозрительно. Что искал юноша? Почему так боялся? И кого? Неужели наставницу? Расспросить его следует как можно быстрее. Стоит ли ждать до утра?
– Ничего себе! – раздался восторженный возглас Кузи. Новые подробности дела его впечатлили. – Это как же? Неужели ректор Светлов сам ходил в хранилище? Этот твой дедушка Меньшов, видать, не врет. Хоть и довольно противный тип.
– Противный? – Аверин приподнял брови. – Чем же он тебе не понравился?
У Кузи отличное чутье на людей, и грех было этим не пользоваться.
– Ну… он ведет себя так, будто это он здесь следователь. А мы ему только мешаем. А он, вообще-то, подозреваемый. Ну и шутка эта… – Кузя фыркнул и наморщил нос, а потом обратился к Владимиру: – Если бы колдун, которого я собрался арестовать, начал поднимать руки, словно призывает оружие, я бы, наверное, не выдержал!
– Он сделал это, чтобы проверить, насколько хорошо я помню его и могу предсказать его действия. Алексей Витальевич потом объяснил, что в этом деле очень важно доверие.
– Владимир… – вздохнул Аверин. – Не слишком ли ты веришь всему, что он говорит? Я понимаю, вас многое связывает. Но можно ли ему доверять?
– Вы имеете в виду его невиновность в убийстве ректора Светлова?
– Да.
Владимир задумался, и его взгляд остановился. Перебирает память. Интересно, насколько дивом сейчас управляют эмоции? Способен ли Владимир принимать решения под их воздействием? Ведь его привязанность к Меньшову, судя по воспоминаниям отца, была весьма сильной. Сам Аверин до сегодняшнего дня даже представить не мог, что тот самый хозяин Владимира до сих пор жив, да еще и окажется знакомым со времен Академии профессором Меньшовым. Аверин старательно изучал дело Владимира, но пока добрался только до четвертого тома. Несколько томов и вовсе хранились под грифом «секретно», и Аверин подозревал, что там-то и обнаружится история работы дива в разведке и контрразведке. Что же, доступ к секретным томам дива у главы Управления имелся, их тоже нужно будет тщательно изучить.
– Да, – наконец склонил голову Владимир, – я уверен в том, что Алексей Витальевич не убивал господина Светлова.
– Ты можешь объяснить, на чем основана твоя уверенность? На старом опыте и доверии?