покоясь за хозяина, напомнил о походе в Пустошь, который чуть не закончился гибелью всех его участников. Но и прошлая попытка Кузи внедриться к дивопоклонникам тоже едва не обернулась настоящей трагедией. Так что причин для волнения хватало. А вот времени, наоборот, почти не было, и поэтому стоило заняться делом. И Аверин, прервав нерадостные размышления, бросил мимолетный взгляд на Владимира и снова погрузился в чтение.
Но спустя два часа ожидания выяснилось, что прибытие домой этим вечером под большим вопросом: вылет задержали еще минимум на четыре часа. Пришедший с этой новостью Владимир добавил:
– Непогода дошла до Петербурга. Не думаю, что сегодня выпустят самолеты.
– Да, ты прав. – Аверин посмотрел за окно. На улице разыгралась настоящая пурга, природа всерьез решила отыграться за бесснежное начало зимы. – Что будем делать? Завтра в десять утра мы должны быть в Шлиссельбурге.
– Есть три варианта, – ответил Владимир. – Надеяться, что ночью снегопад закончится и наш самолет выпустят. Или ехать на поезде, но тогда в Петербург прибудем только к утру. Или лететь самим.
– Можно попробовать долететь… – с сомнением произнес Аверин. – Но ни мне, ни тебе не следует тратить силы перед завтрашним путешествием. Вот что: возьми билеты на поезд, часов на десять вечера. Если ничего не изменится – поедем на нем. По крайней мере, хорошенько выспимся, а не просидим всю ночь в аэропорту.
Владимир наклонил голову:
– Разумное решение.
На Николаевский вокзал они прибыли в половине десятого. Вылет опять отложили на два часа, и Аверин решил, что дальнейшее ожидание бессмысленно: метель и шквальный ветер и не думали униматься.
– Если мы застрянем на поезде – поможешь убрать снег с путей? – в шутку поинтересовался он у Владимира. Но тот ответил совершенно серьезно:
– Разумеется. Железная дорога экономит на дивах-обходчиках, а нам нужно вовремя попасть в город.
Из-за непогоды проводница встретила их внутри вагона. Посмотрев билет, она окинула взглядом Аверина и спросила:
– А див, ваше сиятельство? Где же он?
– Это я, – вместо Аверина ответил Владимир.
– А, ой… извините, – растерялась проводница. Скорее всего, она ожидала увидеть какое-нибудь животное. И добавила: – Я уже титан закипятила. Вам чаю подать или сразу ужин?
– Сначала чай. Мы замерзли, – проговорил Аверин, а Владимир молча протянул руку, в которую проводница, косясь немного испуганно, вложила ключ.
Владимир зашел первым, и от Аверина не укрылось, как див быстро, но тщательно осмотрел купе. Он знал, что Владимир взял билет в положенный Аверину по должности специальный люкс для колдунов. Купе действительно выглядело шикарно: широкий диван со спинкой, стол, шторы и зеркала. Имелся даже собственный санузел. Смущало только одно.
– А это что, с позволения сказать, за конструкция? – Аверин указал на блестящую серебром средних размеров клетку, установленную у противоположной от дивана стены.
Владимир, убравший вещи, как раз стоял рядом с ней.
– Клетка, – резонно заметил он.
Аверин продолжал вопросительно смотреть на него, поэтому див пояснил:
– Для перевозки дивов.
– Вот это? Никогда не поверю, что это настоящее серебро.
Аверину не приходилось раньше путешествовать по железной дороге. В поезде Академии он, разумеется, видел серебряные дорожные клетки для дивов, но ими никто никогда не пользовался. Здесь же стояла жалкая пародия на колдовскую клетку.
– Это не серебро.
– Тогда в чем смысл? Любой див второго класса с легкостью выберется из нее.
– Это правила Российской Императорской железной дороги: дива необходимо перевозить в клетке. Для спокойствия пассажиров.
Аверин некоторое время смотрел на Владимира. Что же… какой-то резон в его словах был. Обычные люди не разбирались в колдовских делах, и на взгляд обывателя хлипкая конструкция и впрямь могла казаться внушительной. И успокаивать.
Но все равно выглядело это донельзя глупо.
– И что же, ты поедешь в клетке? – наконец спросил Аверин.
– Да. Я не первый раз путешествую по железной дороге.
Аверин перевел глаза с дива на клетку и обратно.
– А не маловата? Ты не поместишься в нее даже в человеческой форме, я уже не говорю о боевой.
– Нет, в боевой форме я в нее не помещусь. Но здесь вполне достаточно места для человека. Позвольте – покажу?
– Покажи, – ситуация была столь абсурдной, что даже начала казаться забавной.
Владимир открыл боковую секцию, залез в клетку, закрыл за собой дверь и сел, скрестив ноги и уперев локти в бедра. Его спина была неестественно прямой, он глядел куда-то мимо Аверина.
– Неплохо, – усмехнулся Аверин, – но нам ехать всю ночь. Как ты собираешься спать? Я затеял поездку на поезде именно для того, чтобы мы смогли выспаться с комфортом.
Вместо ответа Владимир лег на бок и подтянул к себе ноги. Потом снова сел и сказал:
– Все в порядке, я еду так не первый раз.
– Да, я вижу, ты отлично справляешься, – сказал Аверин, поднялся и вышел из купе.
В коридоре он нашел проводницу, оплатил два билета и дал щедрые чаевые за беспокойство.
Вернувшись, он велел Владимиру взять багаж.
Они прошли в другой конец вагона, и проводница открыла дверь двухместного купе. Здесь было менее шикарно, зато имелись две спальные полки.
– Располагайся. – Аверин указал Владимиру на одну из них.
Тот поставил вещи и сел.
Потом посмотрел на Аверина долгим пристальным взглядом.
– В этом не было никакой необходимости, хозяин.
– Была, – Аверин занял свое место, – и я уже объяснил какая. К тому же зрелище, как ты сидишь в этой пародии на клетку, оскорбляло мое чувство прекрасного.
В дверь постучали, и вошла проводница. На круглом подносе в ее руках стояли две чашки с чаем, сахарница и блюдо с конфетами и печеньем. С улыбкой, показавшейся Аверину несколько натянутой, она поставила принесенное на столик и, пожелав хорошей дороги, покинула купе.
– Вот видишь, если бы ты сидел в клетке, вышло бы неловко, – попытался пошутить Аверин, но Владимир продолжал сурово смотреть на него.
– Так, хорошо, – сдался колдун, – объясни: что тебя не устраивает? Нарушение инструкций? Ты сам видел: клетка – всего лишь глупая формальность, в действительности она не способна удержать даже слабого дива. И я знаю, что на подобную ерунду ты всегда легко закрываешь глаза. Так в чем дело?
– Вы пожертвовали своим комфортом ради моего. В этом не было необходимости, – еще раз повторил Владимир. И добавил: – Вы колдун. Вид дива в клетке, даже в такой нелепой, не может вас смущать.
– Владимир, – Аверин вздохнул и потянулся за чаем: он и правда замерз, – сколько раз уже можно повторять: ты не только див. Ты мой друг. Да, я колдун, и поверь, я бы ни на миг не задумался запереть тебя в настоящую клетку, если бы в этом была реальная потребность. Но это… глупо, бессмысленно и унизительно. Мне… – он внезапно осекся. – Дело ведь не в клетке, так? Если подумать, ты с первого дня, как я привязал тебя, ведешь себя необычно. Слишком четко соблюдаешь все инструкции, всегда поступаешь подчеркнуто формально. И не только на службе, но даже дома. Прежде такого не было. Ты стал больше похож на Анонимуса, чем сам Анонимус. Я понимаю, что как див Главы Управления, которого до сих пор без особой теплоты принимают подчиненные, ты стараешься подчеркнуть мой авторитет, но сейчас нас никто не видит. Почему бы тебе не расслабиться? Пей чай, ешь печенье. Можем поиграть в шахматы перед сном, – Аверин кивнул на небольшой журнальный столик в углу купе – там, кроме журналов, лежала коробка с дорожными магнитными шахматами. – А что до моего комфорта, то я отлично высплюсь на обычной полке. И засну гораздо лучше, если буду знать, что перед завтрашним тяжелым походом ты спишь в человеческих условиях, а не согнувшись в три погибели на полу.
– Как вам будет угодно, – равнодушно ответил Владимир, после чего взял печенье и чашку с чаем. И принялся молча пить горячую жидкость.
Аверин только покачал головой. Ответа он так и не получил, но продолжать задавать вопросы посчитал бессмысленным. Если Владимир не дал объяснений сразу, значит, этому есть причина.
Аверин и прежде не раз задумывался о поведении Владимира и для себя решил, что оно вполне может объясняться постоянным присутствием Кузи. Дивы не конфликтовали, договорившись о правах, обязанностях и субординации. И именно поэтому Владимир даже в домашней обстановке придерживался рабочих отношений.
Сочтя тему исчерпанной, колдун взял один из журналов, лежащих на столике. Тот оказался посвящен автомобилям. Аверин не без удовольствия обнаружил на первой же странице фотографию Василя и углубился в чтение. А когда статья закончилась, перед тем как перевернуть страницу, он поднял глаза. И слегка вздрогнул: Владимир сверлил его немигающим взглядом. Обычно див смотрел хозяину куда-то в район губ или подбородка, но сейчас его глаза совершенно точно были направлены прямо, а зрачки слегка светились своим собственным голубоватым светом.
Это… выглядело как вызов. Но Аверин прекрасно знал, что Владимир не стал бы бросать ему вызов. Просто див хочет максимально завладеть вниманием колдуна. И все равно этот взгляд вызвал легкий озноб.
Такая игра хорошо знакома любому колдуну. Аверин придал своему лицу беззаботное и слегка насмешливое выражение, откинулся на спинку с мягкой подушкой, чтобы показать диву, насколько он расслаблен. И, улыбнувшись, произнес:
– Все-таки хочешь поговорить?
– Да, ваше сиятельство. Во избежание дальнейшего недопонимания. Речь о том, что вы называете дружбой.
Голос дива тоже изменился. Он стал мягче, но уверенней и настойчивей. Именно так разговаривал Владимир, когда находился в должности Императорского дива.
Аверин продолжал безмятежно улыбаться. Сейчас нельзя себе позволить даже намека на напряженность.
Подобной сцены колдун ожидал все три месяца совместной службы. Все это время Владимир действительно изображал абсолютное и безоговорочное подчинение. И первую проверку провел быстро и неожиданно, изобразив, что атакует Меньшова. Аверин знал, что в тот момент Владимир наблюдал и сравнивал двоих колдунов. И судя по тому, что сразу после проверки как ни в чем не бывало вновь вернулся к образцовой службе, действия хозяина посчитал вполне удовлетворительными. Но в том, что за первой проверкой последуют и другие, Аверин ничуть не сомневался. И очередная произойдет также в самый неожиданный момент. Все дивы проверяют своих хозяев. Но Владимир – государственный див с практически неограниченным уровнем доступа. Он просто обязан проверять на профпригодность колдуна, находящегося на столь высокой должности, столько раз, сколько посчитает нужным.