1
Сивере и Багрянородский стояли, онемев, не зная, куда податься. То ли вперед – к блуждающему огоньку, то ли назад – к надвигающейся неизвестности, которая стала выдавать себя тяжелыми шаркающими звуками. Словно оно продвигалось с определенными усилиями, как бегемот.
– Проклятие рода Прошянов! – прошептал Багрянородский. – Мы с вами очутились в царстве Аида.
– Вперед, – сказал Сивере. – Нет ничего хуже паники.
Они прошли несколько десятков метров, не включая фонариков, пока не очутились в более просторном коридоре, где сладковато-приторный запах еще больше усилился.
– Это ведь сигары Прозорова, – произнес Александр Юрьевич. – То есть Терракотова.
– Хватит вам притворяться, – ответил Багрянородский. – Мне давно ясно, что он не тот, за кого себя выдает. Но если тут пахнет сигарами, значит, где-то рядом и их владелец.
Словно в ответ на его слова блуждающий огонек погас, а затем неожиданно ярко вспыхнул прямо перед ними. Это был мощный луч фонарика.
– Догадался, зараза! – проворчал Прозоров. Это был, несомненно, он. Во плоти.
– Ты? – прошептал в изумлении Александр Юрьевич.
– Нет, мое приведение, – ответил Герман. – Вы что тут шастаете? Шампиньоны собираете?
– То же самое можно спросить и у тебя, – сказал Багрянородский. – Еще один охотник за сокровищами…
– У меня дела поважнее…
Между тем позади них продолжалось какое-то движение. Теперь слышалось не только шарканье, но и натужное сопение.
– Сюда, – потянул их Прозоров, гася фонарик. – Здесь глубокая ниша, спрячемся.
Они оказались в каком-то каменном мешке, стены которого покрывала слизь. Все трое стояли, не шелохнувшись, наблюдая за коридором. Глаза уже привыкли к темноте, кроме того, рассеянное освещение слабо пробивалось сквозь вентиляционные отверстия. А там, наверху, в коридорах, горели хоть какие-то лампочки. Минуту спустя, когда ожидание достигло своего предела и стало совсем невыносимым, их взорам, словно через паутину, предстала следующая картина.
По коридору шел человек могучего сложения, руки его были заняты. И ноша его была весьма жуткой. За ним волочились два тела, головы безжизненно скреблись о каменный пол. Он тащил их за собой за ноги, как дохлых телят, будто готовился где-то в укромном уголке разжечь костер и поужинать.
Видение исчезло, прошло еще несколько минут, и шум стих.
– Вы узнали этого человека? – спросил Багрянородский на всякий случай.
– Макс, – пробормотал Александр Юрьевич. – Ате двое?
– Вахтанг и Ашот, – ответил Прозоров. И снисходительно добавил: – Интересные у них тут обычаи…
2
Не сговариваясь, все трое двинулись вслед за Максом. Любопытно, куда он тащит трупы? Фонарики не включали, ориентировались по шуму. Кроме того, вскоре все трое выбрались в еще один петляющий коридор, где можно было различать друг друга и каменные выступы стен: частично свет проникал и сюда. Макс так был поглощен своим делом, что не слышал преследователей.
– Хочет где-то надежно спрятать, – предположил Багрянородский и тихо посоветовал: – Да брось ты их в любом месте и уходи уж!
– Как же! – отозвался Прозоров. – Что, Тошик не знает в своем подземелье все ходы и выходы? А его племянник? Он тут целые дни и ночи пропадает.
– Мне кажется, он несет их к колодцу, – сказал Сивере и умолк. Ему показалось странным, что Макс так спокойно и уверенно передвигается по подземным туннелям, почти в темноте, словно уже не раз был здесь. Но знает ли он о существовании бездонного колодца?
Коридор кончился, пошла череда подвальных помещений, через которые пробирался Макс со своей ношей, а за ним – три постояльца, чьи интересы на какой-то момент совпали.
– А что, если нам его задержать? – предложил Александр Юрьевич. – На месте преступления.
– Осел, – проворчал Прозоров. – Он сам из полиции. И еще неизвестно – кто такой Куруладзе? Не главный ли мафиози?
– Точно, это их разборки, нам лучше не соваться, – поддержал его Багрянородский. – И потом – здесь уже прописалось столько трупов, что двумя больше, двумя меньше – какая разница?
– Где мы сейчас находимся? – спросил Сивере. Багрянородский достал карту, посветил себе фонариком.
– Шут его разберет! – отозвался наконец он. – Я совсем запутался. Тут сам черт ногу сломит. Но Макс, скорее всего, проник в подземелье через трапезную. Там тоже есть спуск в подвалы. На кухне. А после канализационного отвода наши дороги пересеклись. Ага, теперь я понимаю!..
– Что?
– Этот путь ведет в зал со статуями.
Багрянородский оказался прав. Впереди забрезжил слабый свет, а затем послышались приглушенные голоса.
– Тихо, – предупредил Прозоров. – Он с кем-то встретился.
– Если только не разговаривает с покойниками, – ответил Багрянородский.
Все трое приблизились к проему в стене, откуда они увидели множество уродливых статуй в обширном помещении. Это был тот самый зал, куда проник Сивере во время своего первого путешествия по подземелью. Изготовить их мог только сумасшедший, поскольку все они представляли собой чудовищных монстров. Настоящий паноптикум.
Но сейчас не статуи привлекли внимание Сиверса, а стоящие в глубине зала Макс и… Оленька Дембович. Трупы братьев лежали неподалеку от них. Акустика в зале была такая, что – даже если говорить шепотом – все слышно.
Прозоров, а за ним Багрянородский и Сивере тихо скользнули в проем и спрятались за бесформенной статуей Бафомета с козлиной головой. Макс с Оленькой были так увлечены своим разговором, что ничего не почувствовали.
– Как же ты их удавил? – спросила она, еще и посмеиваясь.
– Молча, – гордо объявил бывший цирковой гимнаст. – Вот этими самыми руками. Это капканы. Хочешь, покажу?
Он дотронулся до изящной шейки вавилонской блудницы и слегка поджал. Оленька, согнув колено, ударила его в промежность, но тот вроде бы и не шелохнулся. Может быть, и там у него железо? Однако секунды три спустя он разжал пальцы, и девица едва не опустилась на пол. Чуть похрипев и отдышавшись, она сказала:
– Урод, теперь верю, но больше так не шути. Тебя никто не видел?
– Вроде нет, – Макс оглянулся и хохотнул. – Кому тут быть? А этих я удушил на кухне, как ты и советовала. Ради тебя я сделаю все, что прикажешь. Ты божественная!
– Ну, это понятно, – согласилась Оленька. – Когда все кончится, мы с тобой уедем… в Америку. Или еще куда-нибудь.
– Как скажешь, – кивнул Макс. – Я весь в твоей власти. Кого еще убрать? Тошика? Куруладзе? Или кого-нибудь из постояльцев? Может быть, Сиверса? Багрянородского? Кого прикажешь.
Багрянородский толкнул в бок Александра Юрьевича и прошептал:
– Вот сволочь! Нет, ну вы только подумайте?..
– Заткнись!.. – прошипел Прозоров, зажав возмущенному Багрянородскому рот.
Между тем разговор сообщников продолжался.
– Нет, с ними пока подождем, – произнесла Оленька. – Не торопись. Эти поплатились за Стаса, но мне нужен футляр.
Она подошла к трупам, с каким-то сладострастным любопытством посмотрела на них. Одного даже перевернула ногой.
– А славные были мальчики, а уж втроем и вовсе не оторваться, – сладострастно сказала она. – Ладно, я приготовила гипс. Давай работать.
Тела покойных оттащили к большой лохани, возле которой стояло жестяное ведро. Дело закипело. Макс зачерпывал разведенный гипс, обмазывал им трупы. Оленька помогала, лепила форму. Так, постепенно, мертвые братья превращались в уродливые статуи.
Работа спорилась, плоть исчезала под гипсом.
– Это ты ловко придумала, – сказал Макс. – Никто вовеки не догадается.
– Меня надоумил Стас, когда мы первый раз попали в этот зал, – отозвалась Оленька. – Простенько, а со вкусом. Гипса тут много, на всех хватит. На всех любовников, – добавила она многозначительно.
– Но ты ведь любишь только меня? – немного ревниво спросил Макс.
– Конечно, тебя, малыш, – нежно ответила она. – Не сомневайся. Я люблю мощь и покорность. Потом вернемся ко мне, и я подарю тебе все райские кущи. А теперь ответь: Куруладзе заодно с Тошиком?
– Не знаю, – сказал циркач. – Он не посвящает меня в свои планы. Ко мне все относятся как к тупой скотине, а я не такой.
– Разумеется, не такой, милый. Мы оба божественны. Только я – красавица, а ты – чудовище. Вот и вся разница.
Работа была закончена, не прошло и двадцати минут. Теперь на полу лежали две статуи. Одной из них Оленька приделала рога и пару хвостов, другой – огромный живот, из которого торчала кисть руки.
– Зачем? – спросил Макс.
– Чтобы они не отличались от других, – ответила Оленька. – Шутки ради. Тот древний скульптор тоже был отчаянным весельчаком, как погляжу. Ну что, посмеемся в последний раз?
– Посмеемся! – радостно ответил Макс, еще не понимая, куда она клонит.
Оленька отступила на пару шагов назад, вытащила из-за спины пистолет. Навернула на него глушитель.
Делала это медленно, поскольку Макс все равно не шевелился, остолбенев от неожиданности.
– Ты был очень милый, малыш, – с сожалением сказала она. – Но мне больше не нужен.
– Как это? Куда же я денусь? – тупо спросил Макс.
– Отправляйся в Америку. Без меня, – ответила Оленька. Раздался всего один хлопок. Пуля угодила прямо в лоб, и бедняга повалился навзничь.
Оленька тяжело вздохнула, спрятала пистолет, зачерпнула из лохани ведром и принялась за работу. Создавая новую статую, она что-то весело напевала. Потом, критически осмотрев гипсового монстра, приделала ему еще одну пару ослиных ушей.
– Вот теперь все, – сказала она, вытирая руки. И пошла через весь зал к противоположному выходу, удаляясь от прячущихся за Бафометом постояльцев.
Багрянородский вновь ткнул Александра Юрьевича в бок.
– Нет, я тащусь, вот баба! – прошептал он. – Геракл, а не женщина. Богиня Анаит!
Сивере оглянулся, ему было не по себе от всего увиденного.
– А где Прозоров? – удивленно спросил он.
3
Герман исчез. Как сквозь землю провалился. Это было вполне возможно, поскольку в некоторых местах в полу зияли дыры, они вели еще глубже вниз, в другие подвалы. Но он вполне мог уйти и через пролом в стене или воспользоваться одним из выходов из Зала Скульптур. Вот только зачем нужно было исчезать так поспешно, даже не предупредив спутников? Осмотрев все помещение, Багрянородский с Сиверсом убедились, что его нигде нет.
– Может быть, похитили? – предположил частный детектив.
– Он не Елена Прекрасная, – отозвался Александр Юрьевич. – Этот враз в лоб закатает, хотел бы я посмотреть на похитителей.
Они остановились возле трех только что обмазанных гипсом тел. Статуи как статуи, только уродливые, никогда не скажешь, что внутри – трупы.
– Давайте подведем предварительные итоги, – предложил Александр Юрьевич.
– Ну! – однозначно ответил Багрянородский.
– Дело обстоит так. Матвея Матвеевича, Комамберова, его супругу и Дембовича с Лейлой – последнюю случайно – убили, судя по всему, эти братья, закатанные в гипс. И не без активного участия Тошика. Хочется думать, что и старушки на их совести. Возможно, и братья Афонины. Но цель? Какой-то футляр, о котором талдычит Оленька? Мне почему-то кажется, что на этом убийства не кончатся.
– Не стоит ли нам обо всем рассказать Куруладзе? – спросил Багрянородский.
– Не уверен, что Оленька уже не окрутила и его. В таких условиях искать сокровища равносильно желанию побродить по спаривающимся змеям. Лучше всего вернуться в наши кельи и как следует затвориться.
– Может, еще и лоб расшибить в молитве?
– Кое-кому не помешает, – веско сказал Сивере. – Видите ли, уважаемый, зло порождает зло, мы с вами ничем не отличаемся от других людей, здесь обитающих. Так же хотим чего-то получить, причем не свое, и бесплатно. Втянуты, по существу, в погоню за миражом. А где мираж, там – обман, мистика, всякая чертовщина, которая мерещится за каждой статуей.
Все гораздо проще. Люди, люди творят беззаконие, а силы тьмы лишь помогают им в том.
– Проповедником не пробовали подработать? – спросил Багрянородский. – Пошли отсюда, отец Александр, пока нас самих в статуи не закатали.
Александру Юрьевичу ничего не оставалось, как отправиться вслед за ним. Туннель, в котором они теперь очутились, поднимался под наклоном вверх, но был чрезвычайно скользким, словно намазан жиром. Это был совсем не тот маршрут, по которому Сивере когда-то попал в Зал Статуй. Держась за липкие стенки, они кое-как выбрались в какой-то подвал, уставленный бочками.
– А ведь мы, кажется, попали в съестные хранилища монахов, – предположил Багрянородский, разглядывая карту-схему подземелья Горельского.
Одна из бочек лежала на боку, из нее-то, очевидно, и вытекла всякая дрянь в наклонный туннель.
– Чего застряли? – спросил Сивере.
– Надо вскрыть остальные бочки, – отозвался Багрянородский.
– Зачем?
– Может быть, в них спрятано что-то ценное.
– Не будьте идиотом!
Но Багрянородский, вооружившись какой-то железякой, уже начал подковыривать крышку в ближайшей от него бочке. Наконец ему удалось справиться. Он посветил внутрь фонариком и отшатнулся.
– Там… там…
Сивере подошел и увидел плавающие в каком-то мутноватом рассоле человеческие головы. Его тут же чуть не стошнило.
– Говорил же, не трогайте! – пробормотал он. – Нет, полезли! Вот они – ваши охотники за сокровищами. Все тут лежат, в бочке.
– Но почему?
– Откуда я знаю! Может быть, под прикрытием монастыря здесь действовала какая-то секта. Такое случалось, особенно в прошлых веках. Вера ослабевала, появлялись лжепророки, которые постепенно подчиняли себе обители. А возможно, что это головы самих монахов, которые продолжали сопротивляться. И с ними поступили по законам секты.
– Мой прадед об этом нигде не упоминал.
– А как он сам умер?
– Неизвестно. Вновь где-то в начале двадцатого века вернулся в этот монастырь и исчез.
– Тогда я не удивлюсь, если одна из голов, плавающая в этом соляном растворе, – его.
– Типун вам на язык!
Быстрее покинув это страшное место, спутники выбрались через длинный коридор в подвал, который неожиданно оказался уже занятым… Навстречу им шли два человека, тоже с фонариками. Оба были одеты в какие-то звездные балахоны, в руках несли пару мешочков. Это были Алистер и Тамара Локусовы.
– Ба! – радостно удивился Багрянородский. – Похоже, у постояльцев гостиницы тут любимое место для прогулок.
– Э-э… здравствуйте, – промямлил Алистер. – Вот так встреча.
– Вы куда направлялись? – спросила Тамара.
– А вы? – Багрянородский стал присматриваться к мешочкам в их руках. – Чего несете? Где выкопали? А ну отдайте!
Он метнулся к Алистеру, схватился за мешочек и стал вырывать. Маг пнул его сапогом по колену. Багрянородский взвыл, но ударом головы в лицо сбил Алистера на землю. Они покатились по полу, орудуя кулаками и ногами. Слышались возгласы:
– Отдай!
– Не получишь!
– Убью!
– Сам сдохнешь!
Долго это продолжаться не могло. Сивере подобрал мешочек и вытряхнул из него на землю обычный череп.
– Для магических опытов, – пояснила Тамара, боязливо наблюдая за дракой, но не решаясь вмешаться.
– Да прекратите вы! – прокричал Александр Юрьевич.
Противники утихли, словно начиная трезветь. Затем медленно поднялись с пола. Алистер подобрал свой мешочек, сунул в него череп. Багрянородский сконфуженно кашлянул.
– Ну, нам налево, – произнес Локусов, будто ничего не случилось.
– Нам направо, – сказал Сивере.
– Там дальше очень скользко, – предупредил мага и магиню Багрянородский. – Будьте поосторожней.
– Спасибо, постараемся.
– Да уж, не упадите. Спокойно ночи!
– И вам не хворать!
На том и расстались.
4
– Бесы! – вынес свой вердикт Багрянородский, поспевая за Сиверсом, которого стала раздражать эта ночная прогулка по подземелью монастыря. – Чтоб они засолились в одной из этих бочек!
– Где мы сейчас находимся? – обернулся Александр Юрьевич.
– Думаю, что в районе заднего двора. Где хозяйственные постройки. Тут должна быть лестница, ведущая в погреб.
Через некоторое время они в самом деле обнаружили каменные ступеньки.
– Наверное, Локусовы спустились сюда именно в этом месте, – произнес Багрянородский. – Но здесь на карте отмечен еще один туннель. Вот он.
Луч света выхватил узкий лаз в стене. Словно приглашая их следовать за собой, туда метнулась жирная крыса. А откуда-то из глубины донеслись странные звуки, похожие то ли на приглушенный смех, то ли на плач ребенка.
– Что бы это значило? – пробормотал Александр Юрьевич. Ему уже не хотелось никуда идти, оставалось одно желание – выбраться поскорей на воздух. Звуки прекратились, но все еще продолжали камертоном отдаваться в сознании.
– Надо проверить, – ответил Багрянородский. – Может быть, нас призывает сама богиня Анаит? Чтобы вручить ключи от сундуков с сокровищами урартских царей.
– Вы несносны, – сказал Сивере. – Хорошо, идемте.
Лаз постепенно расширялся, они шли друг за другом, пока не оказались в каменном подвальном мешке. Никакой богини Анаит тут не было, зато около стены сидела женщина с мешком на голове. Руки и ноги ее были связаны веревкой. По полу шастали крысы, которые при появлении людей разбежались по норам. Женщина и издавала те самые звуки.
– Час от часу не легче! – произнес Александр Юрьевич, опускаясь на корточки. – У вас есть нож?
– Вы хотите ее развязать? – с сомнением спросил Багрянородский, передавая ему перочинный ножик. – А если она кусается?
– Вы человек или шакал? – отозвался Сивере. Он перерезал веревки, снял с головы женщины мешок. Это оказалась Тереза, глаза ее были полны слез и ужаса. Потирая затекшие кисти, она с трудом поднялась на ноги. Александр Юрьевич поддержал ее за талию. Багрянородский предпочел отойти в сторону. Он был как-то разочарован обнаруженной находкой.
– Что с вами случилось? – спросил Сивере. – Вы меня слышите?
Тереза кивнула, но, судя по всему, находилась по-прежнему в глубоком шоке. Продолжая глядеть в лицо Александра Юрьевича, она постепенно стала приходить в себя.
– Вы?.. Это вы! – сказала она с облегчением.
– Успокойтесь, все уже позади. Как вы тут оказались? В таком виде. Кто вас связал?
– Обычаи такие, – пробормотал за его спиной Багрянородский. – Нам лучше не вмешиваться в эту историю.
– Подите вон! – прикрикнул на него Сивере.
Тереза молчала. Затем стала медленно говорить.
– Я спала… Наверное, меня усыпили, что-то подмешали в чай. Потом почувствовала, как мне что-то набросили на голову, я стала задыхаться. Кто-то связал руки и ноги, и куда-то поволокли. Я потеряла сознание. Очнулась – и поняла, что по мне бегают крысы. Как вы меня нашли? Где мы находимся?
– В одном из подвалов подземелья. Над нами должны быть хозяйственные постройки и погреба.
– Слава богу, что все кончилось. Еще немного, и я наверное сошла бы с ума от ужаса. Или крысы…
– Не будем больше об этом. Кто мог вас связать и перетащить сюда?
– Не знаю, – Тереза пожала плечами. Теперь она не отпускала Александра Юрьевича, держалась за его руку, словно боялась вновь остаться одна. И ему было приятно, что она видит в нем не только спасителя, но и нечто большее – рыцаря. Так, по крайней мере, ему хотелось думать.
– А Тошик? – спросил он.
– Не знаю, – вновь повторила она. – Я ничего не знаю.
«Может быть, Локусовы? – подумал Александр Юрьевич. – Эти дьяволопоклонники наверняка используют человеческие жертвы в своих черных мессах. Или старики из окружения Анны? Но почему?
– Вам теперь опасно оставаться одной, – произнес Сивере.
– Ничего, теперь я буду настороже. Попрошу племянника постоянно находиться рядом.
– Это разумно. Пойдемте, я вас провожу наверх. Эй, вы, помогите мне! – Сивере обернулся к Багрянородскому. Но тот исчез. Как совсем недавно исчез Прозоров.
5
Пройдя через лаз, они поднялись по каменным ступеням лестницы в погреб, откуда выбрались в овощехранилище. Тереза все еще была очень слаба, спотыкалась на каждом шагу. Сивере представлял, что пришлось пережить этой несчастной женщине. Он кипел от негодования: если это дело рук Тошика или Локусовых, то он готов был убить их, стереть в порошок. Чем Тереза-то перед ними провинилась? А если тут замешан кто-то другой?
– Уж не горбун ли меня уволок в свои подземные владения? – словно отвечая на его мысли, спросила Тереза. – Я же говорила вам, что род Прошянов проклят. И как же я не хотела вновь приезжать сюда, в этот монастырь!
– Ничего, все образуется, – успокоил ее Сивере. – Дай бог, разберемся со всей этой чертовщиной, что тут творится. Многое уже прояснилось.
– Вся надежда на вас, – ответила Тереза, касаясь головой его плеча. – Теперь я могу сказать вам правду. Мой муж и его дети – преступники. Они торговали наркотиками, снабжали им все местное население. Здесь был как бы перевалочный пункт.
– Куруладзе знал об этом? – спросил Александр Юрьевич. Сказанное Терезой не слишком удивило его, на Кавказе это дело обычное.
– Разумеется, знал, – ответила она. – Но имел какую-то свою долю от прибыли. А значительная часть наркотиков уходила в Россию, через курьеров. Здесь все обо всем знают, но никто ничего не предпринимает. Потому что все повязаны. Сверху донизу.
Сивере мысленно согласился с нею. Хаос для власть предержащих – самое лучшее состояние. В мутной воде только и ловится рыбка. Причем золотая. Достаточно вспомнить Украину с ее обезумевшими от беззакония коломойскими.
– А курьерами были кто-то из постояльцев гостиницы? – спросил он.
– Да. Только я старалась не вникать во все их махинации. Знаю лишь, что несколько раз в году сюда приезжают специалисты, химики, и в одном из подземных помещений – там у них есть что-то вроде лаборатории – изготавливают синтетические наркотики.
– Вот как? Конечно, горный монастырь – очень удобное место. А заодно и гостиница. Я догадываюсь, кто мог быть курьером. Братья Афонины.
Они выбрались из овощехранилища, очутились на заднем монастырском дворике. Светила луна.
– И еще я видела, как Тошик с сыновьями испортили фуникулер, – продолжила свои откровения Тереза. – Это они подстроили падение кабины в ущелье, когда там находились Вазген и Мушни. Оказались не нужны. Или было жалко продолжать делиться прибылью. Но все они повязаны одним делом.
– Что ж! – вздохнул Сивере. – Волки грызутся – собакам легче. Но ничто не остается безнаказанным. И все тайны Мадридского двора рано или поздно проясняются.
Он не стал говорить Терезе о том, что оба брата – Вахтанг и Ашот – уже мертвы, превращены в античные статуи. Но ему почему-то казалось, что наркотики тут ни при чем. Вернее, они вряд ли могли служить причиной целой серии произошедших в монастыре убийств. По крайней мере, не всех.
Неожиданно через весь двор к ним метнулась какая-то фигура.
– Мм-мм-ммм… – радостно замычал 1ела, утыкаясь лицом в плечо Терезы. Очевидно, он уже давно искал ее.
– Ну, вот и ваш паж, – с облегчением произнес Сивере. – А я вас покину.
Александр Юрьевич, чувствуя себя страшно усталым, еле добрался до своей кельи, крепко запер дверь и наконец-то провалился в глубокий сон.