«Мы умеем делать все, что делают другие дети, — говорит Абби и, лукаво прищурясь, добавляет: — Вот только сальто крутить пока не научились».
Необычных девочек, разумеется, знают все односельчане, около трехсот человек, и они давно перестали быть сенсацией. В школе к ним тоже привыкли, воспринимают их почти как обыкновенных детей. И когда они, тщательно умытые и причесанные, идут вместе с родителями в церковь, на них никто не таращит глаза. Между тем характеры у близнецов разные. Бритти впечатлительная, музыкальная, у нее большие способности к живописи. Девочка мечтает стать художницей. Абби энергична, активна, хочет стать воспитательницей в детском саду. Сестры не говорят о себе «мы». Если Абби рассказывает, как быстро она на уроке физкультуры взобралась на столб с перекладинами, то говорит: «Я быстрее всех!» — а потом добавляет: «Бритти тоже». Учатся они неодинаково, делают разные ошибки в диктанте: то, что знает одна, другая может не знать.
Голод и жажду сестры тоже чувствуют по-разному, но жить они могут только вместе — система кровообращения у них общая. Если — не дай бог! — одна из сестер заболеет смертельной болезнью, вторая тоже умрет…
Врачи считают, что разделить Абби и Бритти хирургическим путем невозможно, ни одна из них не выживет. Даже если предположить, что одну удалось бы спасти, она была бы обречена на многочисленные операции. У девочки осталась бы только одна рука и одна нога, и она смогла бы передвигаться только в инвалидной коляске.
Родители стараются поддерживать у девочек иллюзию нормальной жизни, но их, конечно же, тревожит будущее столь необычных близнецов. Девочки взрослеют, и родители надеются, что они когда-нибудь выйдут замуж. Вот только мать считает, что мужей у них должно быть два, а отец — что один.
А пока девочкам приходится принимать жизнь такой, как она есть. «Вам даже повезло, — уверяет их мать, — у вас всегда будет рядом родной человек, которому можно довериться. На свете полным-полно людей, у которых никогда не было такой возможности».
Еще одна точно такая же пара близнецов появилась на свет в Городе Соленого Озера — Солт-Лейк-Сити, штат Юта, США, 26 февраля 2002 года у супругов Хэррин — 25-летней Эрин и 26-летнего Джейка. Но этих девочек, Кендру и Малайю, все-таки решили разделить. несмотря на то что и у них был «дефицит» внутренних органов: на двоих одна печень, одна почка, общий таз и часть толстой кишки. Ну и по одной руке и одной ноге на каждую. Врачи решили поделить пополам кишечник, мочевой пузырь, печень и кости таза. А почку оставить Кендре. Малайю же после операции держать на диализе, то есть подключить к аппарату «искусственная почка», чтобы в течение трех-шести месяцев сделать ей пересадку почки от ее матери, Эрин.
К операции приступили в детской больнице Солт-Лейк-Сити 7 августа 2006 года в 07:15 утро. Операцию, длившуюся 26 часов, проводила многочисленная бригада врачей — анестезиологи, ортопеды, пластические хирурги, радиологи, урологи — при участии около тридцати человек вспомогательного медицинского персонала. Руководила операцией заведующая хирургическим отделением доктор Ребекка Майерс.
Операции прошла успешно. Теперь девочкам предстоит труднейшая пора адаптации к жизни, имея только по одной «настоящей» руке и ноге, преодолевал множество трудностей, решая сложные физические и моральные проблемы. Но 7 августа они теперь всегда будут отмечать как свой второй день рождения [12, 1999, № 9, с. 15; 2006, № 41. с. 14: 33, с. 13–14].
Случается, что на свет появляются люди с лишними ногами. Так, в 1888 году врач-гинеколог Уэллс в статье на страницах журнала «American Journal of Obstetrics» (Американский журнал по вопросам акушерства) сообщал, что в числе его пациентов находилась двадцатилетия девушка, имевшая четыре хорошо сформировавшиеся ноги. Внешняя пара ног была сильнее и длиннее, потому что при ходьбе девушка пользовалась именно ею. Эта девушка жила и здравствовала также и в 1891 году, когда приходила к доктору Уэллсу на очередной осмотр. Во время этого осмотра врач установил, что она беременна.
В 1961 году в Майами, штат Флорида, проживал урод, который имел три ноги и выступал в цирке. Лишняя нога росла у него прямо от позвоночника, чуть выше крестца и была достаточно развитой, чтобы поддерживать ее обладателя, образуя с двумя «законными» конечностями нечто вроде треноги. Зимой в свободное от представлений время этот трехногий малый промышлял рыбалкой. Рыбу он ловил с моста, и, когда он там появлялся, все проезжавшие мимо останавливались поглазеть на него. На мосту возникали «пробки».
Гораздо чаще, чем принято думать, встречаются у людей различные, подчас совершенно, казалось бы, невероятные, аномалии глаз. В 1854 году английский врач-офтальмолог В. Друри писал в «Boston Medical Journal» (Бостонском медицинском журнале) об обследованном им человеке из города Криклейда, штат Массачусетс, США, который имел четыре глаза: две пары карих глаз располагались одна над другой, а огромные зрачки были обведены красными кругами.
«Он мог закрывать любой глаз независимо от других, — пишет Друри, — мог вращать каждым глазом в отдельности или поворачивать глаза в разные стороны, что представляло собой весьма неприятное зрелище». Доктору вообще не понравился этот четырехглазый человек. По его словам, пациент «богохульствовал, а еще пытался петь таким скрипучим голосом, что его невозможно было слушать без отвращения».
А в начале 60-х годов XX века в небольшой общине штата Миссисипи жил негр с единственным глазом нормальных размеров, расположенным в центре лба. На протяжении ряда лет этого циклопа[52] старались заманить в свои заведения разного рода бродячие актеры и циркачи, несмотря на то что он категорически отказывался иметь что-либо общее с шоу-бизнесом. В конце концов он даже был вынужден скрываться от назойливых антрепренеров, стремившихся обогатить этого человека (и, разумеется, себя) за счет эксплуатации его природного уродства.
По, пожалуй, самым страшным уродом из всех известных людей с резко выраженными физическими отклонениями было трагическое существо, известное как «мальчик-слон». Он родился во Франции у родителей-бедняков, и, чтобы избавиться от него, они продали ребенка заезжему балаганщику, который повез его показывать в Англии. Представление о внешнем облике и состоянии этого монстра дают записи медицинского эксперта, сэра Фредерика Тривза, который по вызову посетил «больного мальчика» холодной осенней ночью 1870 года.
Врача привели в почти пустую комнату, где в углу на куче тряпья лежал пациент. Когда врач стянул с нею одеяло, то, по словам сопровождавших его очевидцев, он даже вздрогнул от представшего его глазам зрелища.
Вот что написал доктор после своего визита к этому пациенту: «Мясистый отросток свисал у него со лба наподобие хобота слона. Губчатый нарост покрывал шею. Волосяной покров совершенно отсутствовал. Единственный глаз помешался на лбу. Над верхней челюстью нависал, выпячиваясь, костный нарост. Нос отсутствовал. По всему телу складками свисала сморщенная кожа. Правая рука напоминала плавник. Из-за опухлости ступней он почти не мог ходить, разве что еле передвигался, шаркая ногами. Вдобавок ко всему его уронили, когда он был еще грудным младенцем, поэтому у него произошло искривление позвоночника».
Поскольку балаганщик, купивший «мальчика-слона», не мог добиться разрешения на его демонстрацию перед публикой, оба оказались без копейки. Доктор Тривз дал им денег, чтобы балаганщик мог уехать обратно во Францию вместе с несчастным уродом, но спустя некоторое время того обнаружили в сточной канаве, хныкающего, окруженного толпой зевак, пытавшихся стащить с него тряпье, которым он прикрывался.
Сэр Фредерик Тривз взял мальчика к себе в дом, заботился о нем и изучал его с профессиональной точки зрения. Когда слухи об удивительном уроде распространились среди местных жителей, к доктору стали наведываться многие знаменитости, чтобы посмотреть на эту человеческую диковину и оставить пожертвовании на ее содержание. Поскольку подобное назойливое внимание окружающих тяготило сердобольного доктора, ток же как и его подопечного, мальчика со временем переселили на близлежащую ферму.
Из-за чудовищной деформации тела он прежде всегда спал сидя, положив на колени свою огромную уродливую голову, по обеим сторонам которой свисали складки кожи. Но теперь, оказавшись в относительно комфортных условиях и избавившись от назойливых «зрителей», он решил попробовать спать как все нормальные люди, лежа на спине. Оставшись один в комнате, без помощников, он лег на спину в первый раз в жизни. Но этот раз, увы, стал для нею и последним. Во сне он неудачно повернулся, массивная голова свесилась с кровати, дыхательное горло оказалось сдавленным, и «мальчик-слон» задушил сам себя. Его погубило желание хоть в чем-то стать похожим на нормальных людей [33, с. 13–17].
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Монстры с человеческим лицом
Ведьма, по народным поверьям, это женщина-колдунья. Соответственно, мужчина-колдун — это ведьмак. Считалось, что основной контингент ведьмаческо-колдовского сообщества составляют ведьмы. Представления о ведьмах и ведьмаках как о людях, вступивших в союз с нечистой силой, вызвали их преследования — так называемую охоту на ведьм. С XIV по XVIII век в Европе тысячи женщин и немало мужчин были сожжены живьем после того, как их объявили ведьмами и ведьмаками. Преследование началось в 1326 году по инициативе инквизиции[53]. состоящей из членов католического монашеского ордена доминиканцев, и с благословении папы римского Иоанна XXII. Первый публичный суд над ведьмой состоялся в Париже в 1390 году. Женщину по имени Жене де Бриго, обвиненную в колдовстве человеком, которого она вылечила, когда тот находился при смерти, подвергли пыткам. Она «призналась» в том, что была знакома с демонами, и за это ее сожгли на костре.