А тут живьём. И не ужик там какой-нибудь, а хороших таких размеров живая фановая труба. В чешуе и извилистых узорах, жирная посередине, с небольшой приплюснутой головкой. Извиваясь волной, она вползла в столовую и устремилась вдоль стены к кухонным шкафам.
Чувствуя, как сердце уже застревает где-то в горле, я только и смогла, что слезть со стула и, отбежав в самый дальний угол, забиться там, закрыв лицо руками. Что угодно, только не смотреть. Только не видеть эту блестящую чешую вокруг ножек стола. Даже мысль мелькнула: пусть она лучше задавит меня сразу, и всё. И бояться будет некому.
Когда я через некоторое время разжала пальцы и взглянула вперёд, змея свернулась в огромный клубок в паре метрах от меня и, вытянув голову вверх, с любопытством на меня смотрела. И была она раза в два крупнее и толще, чем показалась мне сначала.
Мы смотрели друг на друга, и змея росла прямо на глазах. И голова её, сначала размером с крупный плод манго, увеличивалась и менялась. И вот она уже с небольшой арбуз, да и по форме похожа скорее на человеческий череп. А раздутое чешуйчатое тело вдруг начало трескаться, и через эти прорехи полезло что-то розоватое…
– Девочка, да как же тебя сюда занесло-то? – сокрушённо проговорила груда розово-серой плоти, на моих глазах превращаясь в Косту. – Ах ты ж, вот ведь…
Он носился по столовой, как ужаленный. На одном из стульев, задвинутых под стол, оказалась его одежда и ботинки. Он долго скакал и спотыкался, пытаясь натянуть трусы и не попадая ногами, куда надо. Наконец, надел их, но дальше одеваться не стал, видимо, моё состояние его здорово тревожило.
Мне и самой было не по себе. Сердце трепыхаться не перестало, и из горла не ушло, мешало дышать. И пот, в который меня бросило, остудил меня настолько, что я затряслась от холода.
Коста приволок откуда-то одеяло, набросил на меня и снова засуетился на кухне. Кажется, он даже пару чашек расколотил, пока налил из какой-то бутыли красивую пурпурную жидкость в низкий стакан и присел рядом со мной.
– Да кто ж знал-то, что ты здесь? – сокрушённо повторял он. – Кто-то, может, и знал, только не я… Ты вот что, попей-ка морса. Очень тебе сейчас поможет.
Он ткнул мне в губы стакан.
– Давай-давай… Глотай. Обязательно надо проглотить… Молодец, умница… Вкусно, правда?.. Замечательный морс получился. Ягодки, яблочки… ещё кое-что… ну да тебе все подробности-то ни к чему… А хочешь, булочек дам вчерашних? Они ещё съедобные… Не хочешь? Ну, тогда пей. Пей, нужно пить побольше…
Озабоченное лицо Косты возникало то слева, то справа, он суетился вокруг, закутывая меня в одеяло. Время от времени он отбирал у меня стакан и снова наполнял его. Морс был так себе, ничего особенного, кисло-сладкая водичка. Но Коста тараторил без конца, убеждая меня, что я должна непременно выдуть всю бутыль. А прозрачным фоном для всего этого оставалась жирная гибкая чешуйчатая труба, перетекающая между ножками стульев…
– Коста, что происходит? – раздался над нами суровый голос Ольгера. – Что с ней?
– Шок у неё. Она увидела, как я возвращался, – горестно пояснил Коста.
– Когда ты научишься смотреть по сторонам, болван?! – разъярился Ольгер. – Что ты теперь компот свой в неё вливаешь? Захлебнётся же! Утопишь её, и всё!
– Почему это утоплю? – возмутился Коста. – Она в сознании, пьёт сама.
Большая ладонь Ольгера с длинными ухоженными пальцами замельтешила перед моими глазами.
– Аля, вы меня видите? Руку мою видите? Пальцев сколько? – деловито уточнил он.
– Пальцы тебе пересчитать? – вырвалось у меня между глотками компота. – Да я бы зубы тебе лучше пересчитала, говнюк…
– Замечательно! – рассмеялся Коста у меня над ухом. – Адекватная реакция. Девочка – молодец.
– Девочка-то молодец, – строго подтвердил Ольгер. – А ты давай-ка марш отсюда. Я открыл два прохода. Забирай Брилле и немедленно уходите.
– А Дайра?
– Я его сам заберу.
– Так не пойдёт, господин, – решительно возразил Коста. – Моё дело тебя прикрыть.
– Твоё дело меня слушаться, – холодно отозвался Ольгер.
Я увидела, как коротко, но почтительно поклонился Коста и немедленно ушёл из столовой, шлёпая босыми ногами и таща в одной руке свои берцы, а в другой штаны и косуху.
Я покрепче закуталась в одеяло, моё надёжное тряпичное убежище. Плечи больше не тряслись. Звон в ушах прекратился. Только прозрачный фон с ползущей змеёй всё стоял перед глазами, как лишний слой реальности.
Ольгер всё стоял рядом, опустившись на одно колено, и внимательно рассматривал меня.
– Просто поразительно, каким чудом вам сегодня удаётся избегать крупных неприятностей, – сказал он, наконец.
– Что, правда? То-то и я удивляюсь, что это мне так везёт в последнее время, – усмехнулась я. – Сначала кот. Потом ворона…
– Ворон, – поправил меня Ольгер.
– Какая разница? Теперь вот ещё удав…
– Питон.
– Мне как-то безразлично, кто меня насмерть напугает, удав, питон или… – я взглянула в васильковые глаза, которые в эту минуту люто ненавидела. – Кстати, а в кого превращаешься ты сам?
Ольгер наклонил голову и коротко вздохнул:
– Посидите, я сейчас вернусь.
Я сидела и гадала, кого же мне ждать обратно, кто прилетит или приползёт ко мне. Но Ольгеру было не до превращений. Через пять минут он заявился обратно с пластиковой переноской, внутри которой сжался в клубок Дайра.
Переноску Ольгер поставил к моим ногам и присел рядом.
– Сейчас нам кое-что предстоит, – сказал Ольгер довольно спокойно, но в голосе его чувствовалось напряжение. – Вы, Аля, пойдёте с нами…
– Я никуда с тобой не пойду, – произнесла я как можно увереннее. – С меня хватит. Я никуда не пойду с человеком, для которого я то ли игрушка, то ли заложница… то ли и вовсе корм!
Ольгер грустно улыбнулся:
– Вы – мой артефакт. Моя… и его… – он кивнул на переноску. – … последняя надежда. Вставайте! Возьмите Дайру и пойдём. Нам надо спуститься…
Он не договорил.
Взорвались тысячами осколков выбитые мощными ударами оконные стёкла, со звоном взлетели они под потолок, а потом обрушились нам на головы. И сквозь тёмные проломы хлынули в комнату нечёткие, но стремительные силуэты. Их было несколько десятков, они кружили под потолком, издавая зловещий клёкот.
Ольгер поднялся им навстречу.
– Ну-ну, давайте, твари, – процедил он сквозь зубы. – Попробуйте. Это вам не девчонку трепать всей стаей.
Глава 11
Сложно сказать, чего же я ждала дальше. Понятно было, что Ольгер не вытащит ни пистолета, ни винтовки, ни ещё какого смертоубийственного железа. Эти ребята должны были обходиться чем-то другим. Особенно, если дело касалось невнятных существ под потолком.
Вваливаясь в комнату через разбитые стёкла, они опрокинули единственный включённый светильник. Конечно же, кромешной тьмы не было, но разглядеть, кто же кружит под потолком, я не могла.
Я зашевелилась, пытаясь принять более удобную позу.
– Аля, не ёрзайте! – приказал Ольгер, не оборачиваясь. – Здесь кругом стекло, порежетесь.
Я замерла, понимая, что долго в одном положении всё равно не высижу. Было страшно, неудобно, непонятно, да ещё Дайра принялся ожесточённо скрестись в стенку переноски.
– Да цыц ты! – зашипела я на него.
Скрестись он перестал, но начал биться головой в крышку.
Ольгер что-то проговорил на своём языке, и кот, поджав под себя лапы, напыжился и неподвижно уселся.
– А сейчас, Аля, – строго сказал Ольгер. – Сейчас постарайтесь не бояться. И ради всего святого не выпускайте Дайру. А если вдруг он сломает переноску, не давайте ему коснуться ваших губ. Мне десять минут его помощи не нужны, только проблем добавят. Вы меня поняли?
– Поняла.
Ольгер присел и поднял что-то с пола. Оказалось, это был его пиджак. Видимо, Ольгер его уронил или бросил, прибежав в столовую на суету Косты.
Задумчиво помяв пиджак в руках, Ольгер резким движением крутанул его пару раз и запустил под потолок.
Несколько тварей ему удалось сбить, они запутались и упали к его ногам. Большинство тут же очухались и взмыли вверх, но один остался лежать, молотя крыльями по полу.
Это было небольшое по размерам существо, напоминающее голую темнокожую крысу, но с большими перепончатыми крыльями, тремя тонкими хвостами и двумя извивающимися хоботами на морде. Существо сначала хлопнулось на брюхо, а потом ему удалось перевернуться на спину, и я поняла, почему силуэты под потолком казались нечёткими и призрачными. Со стороны брюха этот зверёк просвечивал насквозь: снизу у него была прозрачная кожа и проступающие внутренности.
Ольгер всего несколько секунд смотрел на барахтающееся существо, потом резко наступил на него сверху, нажал, дождался, пока раздастся отчётливый «чварк», и отфутболил к окну то, что осталось от этого мелкого чудовища.
Меня резко затошнило. В переноске протяжно завыл кот. Стая, кружащая под потолком, ринулась вниз.
Хотела бы я знать, что именно я видела.
Ольгер резко выставлял руки навстречу нападавшим, и хоть в руках его ничего не было, и файерболы с его ладоней не срывались, маленькие крылатые мерзавцы словно натыкались сначала на невидимое препятствие, а потом становились жертвой ещё более беспощадной силы. Кое-кому удавалось долететь до Ольгера, и я слышала, как он время от времени приглушённо и коротко не то вскрикивал, не то стонал. Но большая часть нападавших отлетали вверх тормашками в разные стороны, а кое с кем случался и смачный «чварк».
Крылатые издавали самые разнообразные звуки: визг, клёкот, свист и шелест, а Ольгер был причиной одних лишь «чварков». Те невидимые глазу преграды, которые он ставил, были бесшумными.
Дайра крутился в переноске, подвывал, словно вызывая на бой невидимого кота-соперника, и снова начал высаживать головой крышку.
– Уймись, тебе сказано! – рявкнула я на него. – Всё равно не выпущу!
Всё продолжалось, как в закольцованном видеоклипе. Атака крылатых, отпор Ольгера, раскиданные по сторонам тела, через несколько минут снова взлетающие к потолку… И вот растрёпанная и немного поредевшая стая снова наносит удар.