– Что же, все, кто живут в Морлескине – метаморфы?
– Живёт тут кто попало, – усмехнулся Ольгер. – Но метаморфов много. Проявиться второй облик может сразу или, наоборот, слишком поздно. Кому-то это даётся легко, и вторая сущность определяет судьбу. Кому-то – слишком трудно и не приносит пользы.
– А тебе?
– Что «мне»?
– Всё это: судьба, польза?..
– А-а, – промычал Ольгер. – Да, у меня полные карманы и судьбы, и пользы.
– И в кого же ты превращаешься?
Ольгер глубоко медленно вдохнул и шумно выдохнул носом.
– Зачем это тебе? Какая тебе разница? – раздражённо пробормотал он.
– Я не знаю, есть ли разница. Может быть, и никакой. Но интересно же!
Ольгер покачал головой:
– Не надо идти на поводу у праздного любопытства. У людей так много фобий и предрассудков. Зачем их подкармливать?
– Вот я и хочу, чтобы была ясность, и никаких предрассудков! Я уже об этом спрашивала, и у тебя, и у Брилле. Но вы так храните от меня свои тайны, словно я могу как-то обратить их вам во вред! И кстати, мы с тобой арам зачем пили?! Чтобы никаких недомолвок!
Ольгер виновато улыбнулся и опустил голову:
– Ну, прости меня. Пусть пока эта недомолвка останется.
Самое время было если не обидеться, то разозлиться. Но одновременно я тревожилась за Дайру, и эта тревога была сильнее, чем обида на Ольгера.
В великолепный белый особняк вели всего три ступени. А, войдя в холл, я рот раскрыла.
В просторном холле росли деревья. Нет, не в кадках. Цветущие ветви белых и розовых магнолий тянулись вверх прямо из тёмных мраморных стены. Ветви плюща обвивали колонны, вырастая из камня и уходя обратно в камень. Два мохнатых кипариса по обе стороны изящной скамьи прорастали сквозь полированные плиты пола. Рядом с вешалкой для верхней одежды… Это же вешалка, правда? Я уже ни в чем не была уверена… Рядом с вешалкой возвышалась весёлая зелёная кочка. С одной стороны она была покрыта черничными кустиками с крупными спелыми ягодами, а на другом её склоне из-под маленьких тройных листиков выглядывали земляничины.
– Это ещё что, – спокойно сказал Ольгер, заметив моё изумление. – Видела бы ты, что здесь творилось при её родителях. Те были большими любителями океанских глубин. К счастью, акул они здесь не держали, но, когда я был маленьким, меня вон в том углу укусил за ногу тюлень.
Послышались шаги, и в холл вышла невысокая девушка в широких белых брюках и просторной нежно-зелёной накидке.
– Ольгер! – восхитилась она. – Как же давно я тебя не видела!
– Очень давно, – улыбнулся он. – Здравствуй, Сильяна!.. Ну, что ты, зачем эти церемонии?! – поморщился он, когда она попыталась склониться перед ним. – Познакомься: моя невеста Алиша!
Девушка повернулась ко мне и непринуждённо кивнула, чуть присев. Я ответила ей тем же. Ну и порядки у них всё-таки, чувствуешь себя заводной куклой.
– Да, я слышала последние новости, – улыбнулась Сильяна, глядя на меня в упор. – Рада, что ты всерьёз взялся за будущее Морлескина.
Она была красоткой и стройняшкой. А личико юное, цветущее, пухленькое, с такими чудесными глазками и губками. Должна же быть ровесницей Ольгера, если я правильно запомнила слова Дайры. Но она казалась моей ровесницей.
– Как твои дела? Как там у вас… дома? – обратилась она ко мне.
– Дома?!
– Ну да, там, за гранью, в ваших местах… – она наморщила лоб. – Всё так же не умеют предсказывать погоду?
– Э… – вопрос застал меня врасплох. – Ну, по-всякому. На три дня вперёд уже получается. Иногда.
– О, это прорыв, – кивнул она. – Я бывала у вас, давно, правда… Местами красиво, но дико скучно. Таким, как мы с Ольгером, заняться нечем совершенно. Не фокусы же со сцены показывать.
Сильяна, видимо, решила, что светскую беседу со мной можно считать законченной, и снова повернулась к Ольгеру.
– О, неужели ты принёс вина? – она вопросительно уставилась на корзинку в руке Ольгера. – Хочешь выпить за встречу?
– За встречу вполне можно выпить, – согласился Ольгер. – Но после. Я к тебе за помощью, Сильяна.
Ольгер снял с корзинки лимонный лоскут.
– Котик?! – воскликнула Сильяна. – Бедняжка… Что с ним?
– Укусы аспирота, довольно серьёзные. Поможешь?
– Ну, конечно! О чём ты спрашиваешь?! – обиделась Сильяна. – Идите за мной!
Она повела нас по одному из коридоров, начинающихся в холле. Из стен коридора тоже торчала всякая растительность, а в одном месте, довольно тёмном, заливисто тренькал невидимый соловей.
Сильяна шла впереди, за ней Ольгер с корзинкой, а я следом. И мне всё время хотелось пойти спиной вперёд, чтобы быть уверенной, не хочет ли кто-то напасть сзади. Если Ольгера в детстве покусал тюлень, сейчас была реальная опасность наступить на ежа, а то и встретить медведя или рысь.
Когда коридор закончился, мы вошли в небольшую уютную гостиную с эркером во всю стену. Сильяна прошла комнату насквозь и открыла дверь. За дверью оказалось помещение, которое я назвала бы лабораторией чокнутого алхимика. Туша крокодила с потолка не свисала, и на том спасибо. Но вообще тут было на что поглазеть. Банки-склянки, приборы и посуда непонятного назначения. Пучки трав и горки разноцветных порошков. Бумажки с нечитаемыми каракулями, приколотые к пробковой доске. Шкафы-этажерки вдоль стен, штативы с подвесами, стеклянные и пластиковые контейнеры с надписями… Я ещё поискала взглядом, в каком же углу стоит ведьмин котёл, но не нашла. Видимо, для котла в доме отведено особое помещение.
Сильяна быстро освободила поверхность одного из столиков и включила лампу, направив свет прямо в центр стола.
– Давай-ка сюда котика, – проговорила она, и Ольгер поднял повыше корзинку.
Сильяна осторожно вынула Дайру и положила его под лампу.
Она пару минут делала то же самое, что и Ольгер уже проделал в моих покоях.
– Не волнуйся, Ольгер, с пушистиком всё будет хорошо, – сказала она, не оборачиваясь к нам. – Сейчас я поставлю ему капельницу с очень сильным средством. Через пару часов не останется никакого риска, а потом всё быстро заживёт.
Сильяна потянулась к ближайшему штативу и подтащила его к столику.
– Это средство не навредит? – не удержалась я, напуганная разъяснениями Ольгера.
– Ни в коем случае, Алиша, – отозвалась Сильяна, снова склонившись над Дайрой. – Я никогда не пользуюсь чужими непроверенными снадобьями. Всё составляю и смешиваю сама, и для людей, и для животных. У меня есть отличный состав для мелких хищников. Ускоренная регенерация тканей, детоксикация и антимикробная обработка… Ваш хищник, правда, не очень-то мелкий, как я посмотрю. Но не переживайте, всё будет хорошо. Посидите пока в приёмной, я только зафиксирую пациента и поставлю капельницу.
Ольгер молчал и не двигался.
Сильяна выпрямилась и повернулась к нам.
– Ещё что-то, Ольгер? – мягко спросила она.
– Нет. Просто подлечи кота, пожалуйста.
– Тогда будь добр, – Сильяна махнула рукой на дверь. – Я работаю без ассистентов, если ты помнишь.
Ольгер взял меня за локоть, вывел из лаборатории и прикрыл за собой дверь.
– А она милая, – сказала я, чтобы хоть что-то сказать.
– Она умеет быть милой. Она умеет быть невыносимой. Сильяна умеет быть всякой, и ты никогда не знаешь, маска это или нет, – проговорил Ольгер вполголоса.
– Совсем не то, что Брилле, да?
Ольгер вздрогнул и посмотрел на меня с неприязнью:
– Это здесь при чём?
– Ни при чём. Просто так сказала.
Ольгер насупился, сжал губы, словно хотел немедленно отчитать меня за что-то, но, подумав несколько секунд, он сказал спокойно и даже равнодушно:
– Сядь. Не надо маячить.
Я послушно села в жёсткое, но удобное кресло. Ольгер остался у окна, отвернулся от меня и стал смотреть в сад.
Сильяна пробыла в своей лаборатории не так уж долго. Когда она вышла, то одарила нас спокойной улыбкой:
– Вы пришли вовремя. Кот в отличной форме, но рана тяжёлая, и без лечения он мог погибнуть. Реакция на снадобье у него хорошая. Так что скоро с ним всё будет в порядке.
– Спасибо тебе, Сильяна! – Ольгер с поклоном взял её за руку и поднёс её ладонь к губам.
– Ой, я тебя умоляю!.. – она пожала плечами и осторожно, но решительно высвободила руку. – Великое дело! Ты же знаешь, я люблю животных…
– Куда больше, чем людей, – обронил Ольгер.
– Ну, – Сильяна поморщилась. – Эта мысль не оригинальна. Хотя и справедлива. Присаживайся, Ольгер. Я пойду заварю нам чаю. В этом доме не принято доверять чай прислуге.
Она вышла в коридор, и её шаги затихли.
Садиться Ольгер не спешил. Отвернувшись к стеклу, он снова задумчиво смотрел на дикий буйный сад за окном. А я, согнувшись, пыталась оттянуть ремешки, впившиеся мне в щиколотки. Мне уже давно было больно и неудобно.
Когда я разогнулась, Ольгер смотрел на меня, неодобрительно качая головой.
– Почему ты не сказала сразу? – укоризненно проговорил он, подошёл ко мне и присел на корточки.
– Сначала у нас не было на это времени. Потом мне было не до этого. Только сейчас почувствовала…
Ольгер вздохнул, распустил ремешки моих сандалий и быстро перешнуровал их так, что они легли совсем на другие участки кожи. Боль сразу же ослабла.
– Никогда больше так не делай. Это не героизм, это глупость, – строго сказал Ольгер и, потеряв ко мне интерес, вернулся к окну.
Я откинулась в кресле, давая измученным ногам отдых. Но сидела я спокойно от силы минуту.
Что-то мягкое прыгнуло мне на пальцы ног, и я с воплем подскочила. В сторону от кресла шарахнулся светлый пушистый комок и стремительно удрал по коридору вслед за Сильяной.
– Что это было?!
– Крольчонок, я думаю, – с усмешкой сказал Ольгер усаживаясь на диванчик. – Не пугайся, иногда здешние жители забегают даже сюда. Хотя, в общем-то, им в эту часть дома нельзя.
– Ты очень хорошо знаешь местные порядки.
– Мать Сильяны и мать Дайры были родными сёстрами, – пояснил Ольгер. – Мать Сильяны очень жалела племянника, которому досталась злая мачеха, и всё время звала его в гости. А Дайра брал с собой меня. Не потому, что был ко мне так уж привязан, просто ему не хотелось развлекать вздорную маленькую девочку. Играть с Сильяной приходилось мне.