Я оглянулась и увидела, как с одной стороны в мою сторону бежит Сильяна, а её догоняет Ольгер. С другой стороны мчалась Брилле. И ещё какие-то люди. И в небе закружились стаи каких-то летучих существ. Каких именно, в темноте мне было не разглядеть… Казалось, все обитатели замка, будто по тревоге, стекались со всех сторон.
Ольгер остановился рядом со мной.
– Не смотри туда, – бросил он мне. – Глаза повредишь.
– Что это?!
– Огненная завеса, практически непроницаемая, – коротко буркнул Ольгер, будто бы это что-то мне объяснило. – Фирменный фокус советника Руда. А я-то думал, он в изгнании из-под матушкиной юбки не вылезает…
Брилле с разбега влетела в объятия Ольгера.
– Коста… – выдохнула она в отчаянии. – Он там!
– Я знаю, – кивнул Ольгер и резко тряхнул указательным пальцем перед лицом Брилле. – Не смей туда соваться! Даже не думай! Запрещаю!
Лицо Брилле потемнело, но она ничего не ответила.
– Куда смотрели твои стражи? – раздался позади голос Сильяны. – Ты прошляпил измену, регент.
– Обойдусь без твоих упрёков! – холодно отозвался Ольгер. – Есть дельные предложения – говори!
– Я могу блокировать эту линию, – сказал Сильяна. – Похоже на то, что он открывает сквозной портал. Мне не очень хочется увидеть его войско здесь, каким бы оно ни было. В каждую секунду может оказаться поздно… Я могу отсюда затолкать завесу обратно ему в глотку. У тебя не хватит на это сил, так что не стесняйся, обращайся.
– Спасибо, – буркнул Ольгер. – Но нет. Мы не будем ничего заталкивать. Там мой метаморф.
– Не будь ребёнком, Ольгер Морлескин. Метаморф – всего лишь метаморф. Их немеряно вокруг, привяжешь нового. А этому в любом случае осталось недолго, если он вообще ещё жив.
– Он жив, – спокойно и уверенно сказал Ольгер и взглянул на Брилле. – Всё будет хорошо.
Сильяна фыркнула, потом деловито продолжила:
– Если тебе всё же не плевать, что будет с Морлескином в ближайшие часы, надо срочно укрепить посты, заменить новичков на проверенных воинов… Могу заняться этим, если ты, конечно, мне доверяешь.
– Мне не плевать, – перебил её Ольгер. – И я тебе доверяю. Кому и доверить судьбу княжества, как не законной наследнице? Действуй. А с этим я разберусь сам.
– Ну и славно, господин регент, – обронила Сильяна. – Пойду делом займусь. А когда всё-таки решишь, что я тут тебе нужна – зови.
Сильяна исчезла.
Ольгер молча смотрел на полыхающий белый огонь.
Брилле шевельнулась, и Ольгер вскинул руку:
– Нет. Я всё сделаю сам.
– Ты не сможешь, – прошептала Брилле. – Ты не сможешь один.
– Кто тебе это сказал? – строго возразил Ольгер. – Только я и смогу. Когда я окажусь внутри, прикрывай линию завесы, но внутрь соваться не смей. Я справлюсь.
Белый огонь над чашей перед гротом немного опал, от него остались лишь тонкие мерцающие молнии, и стало видно, что происходит за завесой.
Коста, принявший человеческий облик, лежал у входа в грот, не подавая признаков жизни. А на краю чаши, как курица на насесте, сидело существо, которое сначала показалось мне огромным аспиротом размером с небольшого слона. Но это был кто-то хоть и похожий на аспирота, но другой, непрозрачный и без хоботков, с торчащими клыками и шипастыми перепончатыми крыльями. На валяющееся неподалёку тело чудище не обращало никакого внимания, возможно, даже и не заметило. Оно внимательно смотрело на людей, столпившихся у парапета.
Брилле сжала губы и шагнула вперёд, сжав кулаки.
Ольгер присвистнул и усмехнулся:
– Как же всё несовершенно в прекрасном Морлескине… Куда же ты смотрела, матушка? Я был уверен, что Руд обращается аспиротом, очень уж он им благоволил…
– Ольгер, кто это?
– Мы зовём их горгунами. Как они сами себя называют в своём мире, никто не знает… Сильяна права. Сейчас здесь будут полчища этих тварей.
– Если ты начнёшь сворачивать завесу, Косте конец, – проговорила Брилле.
Ольгер скинул с плеч кафтан прямо себе под ноги.
– Брилле, – спокойно сказал он. – Сосредоточься. Ты мой лучший боевой маг. Пришло время думать о деле. Мы впервые будем сражаться вместе, так постарайся меня не подвести.
– Я не подведу, – глухо отозвалась она.
Ольгер снял через голову длиннополую рубаху, тоже бросил её под ноги и взялся за застёжку брюк.
Я наблюдала за всем этим, не задавая больше вопросов. Любопытно было, конечно, почему с огромным и отвратным на вид горгуном нужно было сражаться с голым задом, но спрашивать Ольгера, зачем он снимает штаны, было как-то неловко.
– Ну, всё, Брилле, – произнёс Ольгер, шагнул вперёд и положил руки на парапет. – Прикрывай меня снаружи и не суйся внутрь до тех пор, пока я не закончу. Вперёд.
Он пружинисто подпрыгнул и перемахнул через парапет. Его обнажённое тело мелькнуло на фоне ночного неба в свете белой завесы и приземлилось где-то далеко внизу, ломая ветки кустарника на дне ущелья.
– Он с ума сошёл?! Убьётся же! – воскликнула я, запоздало кидаясь к парапету и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.
И тут внизу тоже полыхнул огонь, только синий. В его свете я увидела, как голый мужчина среди поломанных веток встаёт на четвереньки и начинает меняться. Тело деформировалось и чернело. Через несколько секунд неведомое синее пламя погасло, и в прежней подсветке что-то большое, чёрное и лохматое прыгнуло вверх и стремительно поскакало по скалам к гроту с чудовищем.
Почти что у меня из-под ног взмыл в небо ворон.
Чёрное лохматое пятно запрыгнуло в грот, словно и не было там никакой непреодолимой завесы. И было это, похоже, удивительное дело: толпа, собравшаяся вокруг, вскрикнула чуть ли не хором.
Горгун, похоже, тоже такого поворота не ожидал. Он был крупнее противника, но лохматое пятно оказалось проворнее и изворотливее. То, кем стал Ольгер, металось вокруг врага с невероятной скоростью. Синие сполохи время от времени пробивались сквозь белую завесу. Что уж Ольгер делал с горгуном, кусал ли за бока, посылал ли ему в лоб магические разряды, было непонятно. К тому же белая завеса то поднималась, то снова опадала, так что если мне и удавалось что увидеть, то я не вполне понимала, а что же именно я вижу.
Когда мерцающие языки белого пламени погасли окончательно, на грот опустилась полная тьма. Подсветка воды больше не работала. Стало зловеще тихо.
И тогда где-то в вышине оглушительно каркнул ворон и выпустил вниз оранжевую молнию. Молния на несколько секунд осветила грот и чашу.
Я успела только увидеть, что Коста стоит на коленях и пытается подняться, опираясь о холку крупного чёрного зверя. А чаша бассейна наполнена багровой кровищей, и в ней плавает бесформенная разорванная на куски туша горгуна.
Оранжевая молния погасла, и ворон спикировал в грот.
В полной темноте раздался устрашающий рык, и большой лохматый зверь выскочил из грота и огромными прыжками принялся взбираться вверх по скале. Он исчез за гребнем, и только один раз откуда-то издалека раздался протяжный тоскливый вой.
Глава 29
– Вот туда иди, – показал Коста на затянутый синеватыми сумерками посёлок. – Слева – порт. Ну, не порт, конечно, далеко этой дыре до порта. Там причалы, где траулеры стоят… А правее – жилые дома, здесь, в низине, и вон там, чуть выше в скалах. Я точно не знаю, где его дом, но я думаю, в порту люди скажут.
– А он точно здесь? – уточнила я, морщась от мелкого мокрого снега в лицо.
– Абсолютно точно, – подтвердил Коста и пониже натянул капюшон своей парки, слишком лёгкой по такой погоде. – Ты иди, я вернусь к скалам, спрячусь от ветра. Ждать вас буду три часа.
– Думаешь, он захочет вернуться?
– Я ничего не думаю, – недовольно буркнул Коста. – Я делаю, как это полагается в таких случаях. Если через три часа никто не появится, я вернусь, и проход за мной закроется.
Коста повернулся и побрёл к скалам, где в глубине поросших мхом трещин прятался открытый проход.
За последние дни Коста совершенно потерял свой знаменитый оптимизм. Словно и не было никогда болтливого метаморфа. Теперь из Косты лишнего слова было не вытянуть. Он был не готов смириться с тем, что произошло. Ольгер отказался принести его в жертву, а он теперь не мог помочь хозяину. Эта мысль сводила Косту с ума.
Я пошла по дороге к порту. Дорога оказалась короче, чем я думала, и я добралась до места, даже не успев по-настоящему промокнуть, хотя и подмёрзла. Моя парка, которую мне подобрали в замке, оказалась несколько не по сезону.
Суда стояли у причалов и большие, и поменьше. В это время года здесь были круглосуточные полярные сумерки, поэтому на всех траулерах горели габаритные огни. С одного кораблика как раз выгружали улов. Сильно пахло рыбой, к счастью, свежей рыбой, но и от этого запаха меня слегка подташнивало.
Не зная, что делать, я подошла к мужчине, что стоял с деловым видом и следил за выгрузкой рыбы. Под мышкой он держал прижимной планшет с документами.
– Извините!.. – крикнула я по-английски ему в спину.
Он обернулся. Голубоглазый, рыжий, заросший кучерявой бородой чуть ли не по самые глаза.
– Кого-то ищете? – спросил он.
– Мне нужен Дайра Морлескин. Не знаете, где я могу его найти?
Викинг сосредоточенно нахмурился, завертел головой и решительно ткнул пальцем вправо от себя.
Там справа, чуть поодаль, сидел на корточках мужчина в рыбацкой робе, а вокруг него тёрлись, задрав хвосты, не меньше дюжины разномастных кошек. Мужчина раздавал рыбу.
Я подошла к нему, встала так, чтобы и кошек не разогнать, и чтобы меня видно было.
Дайра поднял голову, всмотрелся в меня и выпрямился в полный рост. Он осторожно прошёл сквозь строй упитанных кошек, вытирая руки о мокрую куртку. Потом сдёрнул вязаную шапочку, что была надвинута по самые брови, рассеянно вытер лоб ладонью и опять напялил шапку.
Дайра снова отрастил заметную щетину, а, когда он приблизился вплотную, на меня пахнуло всё той же рыбой.
– Привет! – пробормотал он с улыбкой и растерянно остановился.