– О чём орёт? – уточнила я.
– Если бы мы поняли, я бы к тебе не обратился!
– Ясно, – я закрыла файл и встала из-за стола. – Откуда он?
– Паспорт у него Германии, но сам дед… Девчонки говорят, это не немецкий язык.
– Ну, пойдём, послушаем.
Я закрыла за собой дверь и догнала длинноногого Стаса, который мчался по коридору со страдальческой миной на холёном лице.
Стас не особо мне нравился. Как начальник он был с девчонками грубоват и бесцеремонен, а уж если возникала проблема, которая могла дойти до руководства и бросить тень на его собственную репутацию, он становился невыносим, раздражителен и напорист. Всё ему казалось, что его всякие дуры нарочно подставляют. Он даже вообразить не мог, скольких он уже подставил сам. Есть такие противные типы: только себя любимого и чувствуют, никого другого в упор не видят.
В холле среди нескольких горничных, завхоза и лифтёра метался пожилой модно одетый господин. Он потрясал сжатыми кулаками и орал, действительно орал в голос. Я бы сказала, что ещё немного, и его хватит удар: лицо старичка было уже сиреневым от напряжения.
– Пытались по-английски, – бросил Стас раздражённо. – Не понимает… По-немецки пытались – только головой трясёт и слюной брызжет…
– Ясно. Без паники, сейчас разберёмся.
Понять, чем так разгневан несчастный турист, было и правда непросто. Паспорт-то у него мог быть и немецкий, но судя по диалекту старичка, он был скорее всего уроженцем Нидерландов. А фламандский язык – особый. И произношение особое: шипение и кашель, с которым голландцы произносят слова, не очень-то похожи на другие, пусть даже родственные наречия. Я хоть и не изучала его, опознать могу. И два-три десятка слов знаю. Пришлось их срочно вспомнить.
– Здравствуйте! – произнесла я, подойдя к старичку как можно ближе, но так, чтобы его кулаки до меня не дотянулись. –Извините, но вы так быстро говорите, что никто не может вас понять.
Услышав пару фраз на родном языке, дедуля всплеснул руками и, кинувшись ко мне, схватил меня за плечо и затараторил.
Я бы, наверное, смогла разобрать, о чём речь, но как только он меня коснулся, весь такой разгорячённый и взбудораженный, моё зрение помимо воли само перескочило на другой уровень. И я увидела совершенно чётко, что ещё полчаса такого нервного выяснения отношений, и деда можно будет увозить с инсультом. Его мозг готов был взорваться.
– Успокойтесь, пожалуйста! Я помогу вам. Мы сейчас во всём разберёмся…
Я сосредоточилась не на том, что происходит с его телом, а на том, о чём он кричит. Вопил он на гремучей смеси фламандского и одного из редких диалектов немецкого.
– Я всё поняла, – сказала я старичку, и он обессиленно замолчал. – Сейчас мы это уладим, и всё будет хорошо. А вы пока присядьте и успокойтесь…
Я повернулась к Стасу. Тот смотрел на меня с надеждой.
– Он не спал всю ночь. У него в стене, как он утверждает, что-то громко капает. Эти капли сводят его с ума. Их слышно даже днём, поэтому он и днём не смог отдохнуть…
– Вот ведь… – Стас вполголоса выругался. – Не в первый раз уже такие жалобы. Трубы, заделанные в стенах, протекают. Строительный брак… Скажи ему, он немедленно получит другой номер, абсолютно бесшумный! И любую компенсацию за счёт отеля!
– Ты бы ему скорую вызвал на всякий случай, – посоветовала я. – Если не хочешь, чтобы эта глупая история совсем плохо закончилась. У него вот-вот инсульт случится.
Стас поспешно кивнул и принялся отдавать распоряжения.
Я ещё раз сказала старичку, что сейчас всё уладится, и отошла в сторону. Что и как надо делать, теперь ребята уже знали лучше меня.
За стойкой на ресепшн стояла заплаканная девушка. Хлюпая носом, она с ненавистью косилась на Стаса. Я подошла к ней.
– Катюш, ты что?
– Достал, придурок… – пробурчала она. – Меня виноватой сделал. Уволить обещал.
– За что?!
– За то, что не разобралась с проблемой сама. Говорит, Питер – город большой, найти человека с нормальной подготовкой – раз плюнуть… А я ему сразу сказала, что это не немецкий!
Катя снова заревела.
– Ладно тебе, это он за себя испугался, вот и стращает всех, – проворчала я. – Ты иди лучше, умойся, макияж поправь. Я постою тут за тебя.
Катя, поблагодарив, убежала.
За стойкой мне уже случалось несколько раз постоять. Как постоянное рабочее место, это было бы не для меня, но так иногда для разнообразия, это было даже интересно.
Работу я нашла почти сразу же, как вернулась из Морлескина. И пары недель не просидела без дела, сама удивилась. А всё благодаря Дайре. Он в своём фитнес-клубе подслушал в раздевалке разговор двух солидных джентльменов. Один другому жаловался, что предшественник понабрал персонал то ли по блату, то ли просто без разбора, не проверяя уровень подготовки, и вот теперь в его прекрасном престижном отеле случаются разные мелкие неприятности с постояльцами из-за того, что персонал неважно знает языки. И теперь – о, ужас! – на нескольких сайтах бронирования появились недовольные отзывы о плохом сервисе. Речь шла о новой шикарной гостинице, что недавно открылась на соседней улице. Выглянув из окна квартиры Дайры, можно было увидеть стеклянный атриум над старыми крышами.
В общем, Дайра велел мне идти прямо в отель и в кадровой службе спросить насчёт работы. В удачу я не очень-то верила, но Дайра отнёсся к этому шансу так серьёзно, что просто отмахнуться от его надежды было неудобно. Я отправилась в отель и очень удивилась, когда после долгого собеседования меня взяли.
Работа мне понравилась. Красивый отель, строгий распорядок, нормальные – в основном – девчонки и ребята, да и языковой практики хоть отбавляй. Времени свободного, чтобы присесть и кофе выпить, правда, почти не оставалось, но это не главное. Я, наконец, почувствовала себя уверенно.
Моя уверенность – это было самым удивительным. Казалось, мои приключения в Морлескине должны совсем выбить из колеи.
Меня несколько раз пытались убить. Но я осталась цела. Поцарапанные коленки не в счёт.
Меня пытались дурманить и травить волшебными винами, но оказалось, что моё тело успешно этому сопротивляется.
Мной манипулировали… Да, вот с этим я плохо справилась. Это оказалось больно. Что ж, буду теперь знать на собственной шкуре, как это – влюбиться в опасный и безжалостный мираж, в то, чего на самом деле даже нет.
Я вернулась домой, пусть с зарёванным сердцем, но живая. И принесла с собой неведомо откуда взявшуюся способность видеть всякие большие и маленькие неполадки в чужих организмах.
Сначала я перепугалась и не знала, что делать.
Но у меня теперь есть Дайра. А у него – настоящий воспитательский талант. Пользуясь тем, что деться мне от его воспитания некуда, несколько дней подряд он пускал в ход красноречие и говорил, говорил… Надоел до жути своими разговорами. Всё хотел убедиться, что я его правильно поняла. А я сразу всё поняла. Всё-таки моё второе имя – «неприятности», а не «тупость». Конечно же, дара моего непрошенного мне бояться не надо. Но нужно было время, чтобы привыкнуть к нему так, чтобы он не мешал, а помогал. А то я сначала вглядывалась во всех подряд. Всех пассажиров в вагоне метро проверю, и волосы дыбом от увиденного. Дайра реакцию мою сразу замечал и тут же тащил меня прочь, ругая за неосторожность и легкомыслие. Что ж, он был прав: невозможно мне в одиночку устроить человечеству сплошную принудительную диспансеризацию. Есть необходимость кому-то помочь – сделай, но так, чтобы никто ничего не понял. И я училась быть разумной. Не всегда получается пока, но кажется, именно сегодня я сделала всё правильно.
– Где Катерина? – сурово спросил Стас, подойдя к стойке.
– Вышла, ненадолго.
– Ну-ну, – сурово проронил он и раздражённо поправил галстук.
– Что ты на неё наезжаешь? Сам-то тоже не полиглот.
– Ну, у меня другие функции, – солидно произнёс Стас, приосанившись. – Мне не обязательно быть полиглотом, я – начальник, я руковожу.
– Я, знаешь ли, очень рада, что ты мне не начальник.
– А что так? – Стас вскинул брови и, не сводя с меня глаз, облокотился на стойку. – Не нравлюсь?
– Начальник из тебя, Стас, плохой. Без обид.
– Хм, – фыркнул он и прищурился. – А не как начальник? Тоже не нравлюсь?
Вот эти его постоянные попытки флиртовать бесили ещё больше. Пришлось тоже фыркать в ответ.
– Ну во-о-от, – разочарованно протянул Стас. – А я хотел тебя пригласить в баре посидеть, выпить по коктейлю… Не в нашем баре, конечно, а в приличном. Ты как сегодня?
– Как обычно: домой.
– Что ты вечно несёшься домой, будто у тебя там семеро по лавкам?
– Мне есть, к кому идти домой.
Вообще-то, Стас прекрасно это знал. Дайра несколько раз заходил встретить меня с работы, и однажды я даже их познакомила.
– А что, этот твой бойфренд?.. – Стас озабоченно шмыгнул носом. – Часок-другой без тебя вот прямо никак не переживёт? Позвони ему, скажи, задержишься немного с коллегами, тимбилдинг у нас сегодня.
Проблем было целых две. Во-первых, сегодня я забыла дома телефон. Ага, со мной случается такое. И во-вторых, что было куда более весомо: Стас не вызывал никакого желания пить с ним коктейли.
– Спасибо, Стас, но я не буду звонить. Пригласи кого-нибудь другого.
Стас шумно выдохнул и раздражённо заявил:
– Никак не пойму я вас, девчонки… Вот ты, например. Что такого ты нашла в своём хипстере?
– Он не хипстер! – засмеялась я.
– Ну, а кто?
– Он князь из древнего рода. У него и замок есть.
Стас кисло скривился:
– Да ну тебя!
И пошёл по своим делам, оскорблённый. Вот так всегда: скажешь ведь чистую правду, а посчитают обидной шуткой.
В ожидании, пока Катя приведёт себя в порядок, я успела принять ключи у одного выезжающего и ответить на три звонка из номеров.
А потом я заметила любопытную парочку. Мужчина и женщина вышли из лифта и направились к выходу. Я, конечно же, далеко не всех постояльцев вижу, особенно есл