Я так долго наблюдала за этими нитками, что голова закружилась. Наконец, я выдернула себя из этого состояния и посмотрела на парня уже обычным образом.
Его время от времени слегка потрясывало, и он немного рассеянно, но не отрываясь, следил за мной из-под полуприкрытых век.
– Кто ты? – проговорил он по-русски, запинаясь. – Ты чья?
– Ничья, – буркнула я по-морлескински и ткнула пальцем в бейдж на моём жилете. – Я здесь работаю, в отеле.
– Работаешь? – удивился парень и сморщился от накатившей боли. – Кто прислал тебя?
– Да никто меня не присылал. Я местная, живу здесь.
Его взгляд стал совсем насторожённым. Даже злым.
– Ты не из Морлескина, – бросил он с подозрением. – Выговор странный.
– Я здесь родилась. У меня предки из Морлескина.
– А, – с некоторым облегчением выдохнул парень. – Такое бывает. Полукровка…
Его вдруг снова скрючило в припадке, он побледнел ещё сильнее, хотя сильнее было уже некуда, и стиснул руки у груди.
И эти руки вдруг из бледно-розовых стали превращаться в землисто-серые. Пальцы удлинились, суставы увеличились в размерах, делая кисть руки похожей не то на пучок бамбуковых стеблей, не то на лапу огромной птицы… Впрочем, нет. Пальцы остались пальцами, но не человеческими. Тёмные изогнутые дугой когти превратили обычные мужские ладони в какие-то крысиные лапы. Ладони из кожи, а на тыльной стороне серые шерстинки, которые росли на глазах.
Парень страшно, мучительно застонал и снова потерял сознание.
Хоть я и устала смертельно от изучения его изнутри, я снова вгляделась. Тонкая сеть нитей переливалась то алым, то пурпурным, то фиолетовым. Но в целом картина поменялась. В кистях рук нити стали спокойнее, тлели рыжеватым цветом. А выше уже оранжевыми, а чем дальше, тем ещё темнее. А в ногах беспокойно алыми, переливающимися.
Я вынырнула и взглянула, что там с его ногами. Ноги как ноги, с ними ничего не происходило.
Очевидное объяснение пришло, наконец, в мою голову само.
Парень был метаморфом. Он никак не мог превратиться в какого-то гигантского грызуна. Что-то ему мешало и приносило нестерпимые мучения.
Я очень устала, так, что хотелось привалиться к стене прямо в этой ужасной ванной и немного подремать. Но парнишку было жалко, да и когда мне ещё выпадет случай кое-что понять про метаморфов.
Последний рывок. Глубже, ещё глубже. Настолько глубоко, чтобы тонкие нити стали хорошо различимы, чтобы проявились их сплетения, и стала видимой вся их сеть целиком… Вот он, разрыв. Нити оборваны, концы смяты и полыхают багровым. И, похоже, из-за этого разрыва у основания черепа, все и беды.
Я выпуталась из пелены видений и посидела немного, прикрыв глаза.
Когда я снова посмотрела на парня, он пристально изучал меня. Его руки всё ещё были лапами.
– Больно? – спросила я.
Он только губы поджал.
– Попробуй расслабиться. Может и это… – я кивнула на его руки. – … пройдёт, если напрягаться не будешь.
– Да не выходит, – вздохнул он. – И не выйдет. Порвала она меня…
– Кто?
Он не ответил. Стал приподниматься, опираясь на локти.
– Тебя как зовут?
– Райс, – ответил он недовольно. – Ты вот что… Ты вообще кто?..
– Я – Алиша.
Он непонимающе фыркнул.
– Ты помоги мне исчезнуть отсюда так, чтобы никто ничего не понял, – проговорил он, наконец, и сел. – В таком виде у меня могут быть проблемы.
– Если ты вообще сможешь идти, надо просто одеться и спрятать руки в карманы пальто…
Я не договорила. Райс выгнулся, его лицо перекосила ужасная гримаса, снова завоняло какой-то гадостью. Его руки стали стремительно меняться, и вот они уже без шерсти и даже розовеют, а тёмные когти втягиваются… Но лицо! Лоб и глаза остались человеческими, а нос и челюсти вытянулись вперёд и покрылись тёмно-серой шерстью. Крылья носа стали тёмными, тугими иголками выстрелили и выросли редкие усы, а верхняя губа раздвоилась, выставляя напоказ два передних верхних зуба, длинных, широких и противно-жёлтых…
Не до конца изменившийся метаморф, качаясь, поднялся на ноги и бросился на меня.
На самом деле он не бросался, а просто падал без сил. Но это я сообразила уже потом. А в тот момент сработал инстинкт самосохранения, и я с силой оттолкнула метаморфа назад. Он отлетел к стене, звучно приложился к ней затылком и без чувств свалился на пол.
Несчастный крыс выглядел ужасно и был еле жив. Будь я помассивнее, могла и убить его с перепугу. Но, к счастью, он хоть и был на вид тщедушным, оказался на редкость живучим.
Я присела рядом с ним, ощупала его затылок, почти уверенная, что обнаружу кровь. Но нет, обошлось.
И я снова вгляделась в его цветную сеть. Нашла разрыв. Подсунула под его затылок обе ладони… Соединить оборванные концы нитей. Не просто соединить, срастить, так аккуратно и тщательно, чтобы они ожили и снова начали пропускать ту странную силу, которая делает живое существо метаморфом… Как и обычно, когда я бралась устранять неполадки в чужом организме, я совершенно не понимала, что именно делаю. Просто знала, что надо вот так, а не иначе.
А потом я просто села рядом на пол и стала ждать.
Не прошло и пары минут. Так и не очнувшись толком, метаморф принялся меняться. Он менялся уже не отдельными частями тела, а полностью, резко и мощно. Вместо худенького паренька на кафельном полу возник серый зверь-крыс размером с молодую тёлку. Толстые бока и задние лапы натянули брюки так сильно, что те треснули по всем швам, а от рубашки просто отлетели все пуговицы.
Огромная крыса, на которой везде болтались обрывки одежды, вскочила на четыре лапы, припадая к полу, и уставилась на меня блестящими чёрными глазами размером с мячики для пинг-понга. Взгляд чёрных мячиков был вполне осмысленным.
Ещё несколько секунд, и Райс, снова вернувшийся в человеческий облик, со вздохом облегчения сел на пол в метре от меня и тряхнул головой:
– Ух… Думал – всё уже, не выберусь… – он взглянул на меня и спросил испытующе: – Испугалась?
– Я мышей не боюсь, – ответила я. – Даже таких больших.
Парень расхохотался, запрокинув голову, но оборвал смех и схватился за затылок.
– Голова трещит, – пояснил он.
– Ты ударился о стену, когда тебя тут…
Я замолчала, подозревая, что слово «колбасило» он вряд ли поймёт, а подходящей замены в морлескинском языке я пока не знала.
– А что это было с тобой? – спросила я вместо того, чтобы что-то ему объяснять.
– Да так, – буркнул он. – Мне показалось, что… что меня убили.
– Как это?
– Сильный удар… Не такой, не обычный, энергетический… – Райс нетерпеливо помотал рукой. – Атака боевого мага… Ну, ты, похоже, представляешь, о чём я. В общем, мне показалось даже, что это конец. Но… – он широко и заразительно улыбнулся. – Кажется, ты с этим справилась.
– Я? – пришлось изображать недоумение. – Почему я?
– Ты что-то делала, я чувствовал твои руки.
– Я голову тебе придерживала, чтобы ты совсем не зашибся.
Он недоверчиво покосился на меня.
Я вдруг очень чётко поняла, что все предостережения Дайры были не напрасны. Совсем незачем каждому встречному знать о моих способностях. И если обычный человек мало что понял бы, то этот морлескинец наверняка знал, с чем столкнулся. И всё-таки я решила стоять на своём:
– Знала бы я, что ты такой недотрога, и не прикоснулась бы. Бейся о кафель, если приятно.
– Ладно, не обижайся. Я благодарен за помощь, – Райс церемонно наклонил голову. – Если чем-то могу отплатить, я готов.
– Что за маг тебя атаковал? Женщина, которая живёт здесь с тобой? Блондинка с короткой стрижкой?
Райс снова взглянул на меня пытливо и подозрительно:
– Откуда ты её знаешь?
– Я и не знаю. Но я вас видела вместе, вчера. Вы куда-то шагали в страшных китайских пальто. Это она тебя чуть не убила?
Райс не ответил. Окинув себя взглядом, он брезгливо отряхнул рваные клочки и задумчиво проговорил:
– Страшное пальто у меня есть, это точно. Но ничего кроме, похоже, не уцелело… Мне придётся ещё долго находиться на людях. Не хочу угодить в полицию. Мне нужна одежда.
– А чемодан, что валяется у входа?
– Это не мой, там какой-то женский хлам, – он посмотрел на меня в упор. – Принеси что-нибудь. Брюки и что-то наверх. И лучше, если всё это будет по размеру…
– Это ты что, просишь меня?
Райс пару секунд молча смотрел, недоумённо приоткрыв рот.
– Мне нужна одежда, – раздражённо повторил он. – Мне показалось, ты вполне прилично знаешь язык, чтобы понять меня.
– Я поняла про одежду. Но я не поняла, ты просишь или приказываешь? В языке Морлескина есть слово «пожалуйста», я точно помню. Ты его забыл?
Райс поднялся на ноги. Лохмотья свисали на нём, и вид у него был потешный, ну чисто костлявое пугало.
– Я вообще-то в Морлескине лишь родился, – усмехнулся он. – Воспитывали меня в другом месте, и там… да, там не очень принято просить.
– А как там принято?
– Там принято просто брать то, что тебе нужно, а если к тому есть препятствия, то убирать эти препятствия или договариваться, – Райс сделал шаг ко мне, и я тоже встала. – Давай договоримся. Ты поможешь мне уйти отсюда в приличном виде, не привлекая внимания и не вызывая ненужного интереса. Это стоит больше, чем придержать мне голову в припадке.
– Ладно, давай договариваться. Я помогу тебе, а ты расскажешь мне о своей напарнице. Кто такая, куда и с кем ушла.
Райс сощурился:
– Много хочешь.
– Ну, тогда у тебя широкий выбор: заканчивать свои здешние дела в таком виде или просить о помощи кого-нибудь другого. Только учти, русский у тебя отвратительный, английский наверняка тоже. Поищи ещё кого-нибудь, кто знает морлескинский. А вдруг найдёшь… Удачи!
Я пошла прочь из ванной, вышла через спальню в гостиную, и тут Райс догнал меня и загородил дорогу.
– Ну, ладно, ладно… – торопливо сказал он, выставив вперёд руки. – Да, ты угадала, я слишком плохо подготовлен для самостоятельных действий здесь… Что ты хочешь знать? И зачем?