– Ну, должен же быть признак какой-то. Смотришь – и сразу видишь, что этот человек обычный. Или что он необычный, может менять себя и реальность.
– Нет никаких таких признаков, чтобы их можно было увидеть. А чтобы понять, кто есть кто, надо уметь распознавать энергетику, – строго сказал Ноэль.
– Только так?
– Только так. Не выдумывай и не усложняй.
Я предпочла согласиться. Конечно, если величайший маг мироздания говорит, что нет и не может быть никаких нитей, то мне ли ему доказывать, что они есть? Даже если я недавно и починила одну такую сеть.
– Угу, я поняла, – послушно кивнула я. Дедушку надо слушаться или хотя бы делать вид, что слушаешься. – И да, ты пропустил маленький кровяной сгусток в мышце. Я его… убрала, в общем. Срастутся окончательно кости – и Райс будет здоров.
– Очень хорошо, молодец, – удовлетворённо сказал Ноэль и улыбнулся. – Наконец-то мои поиски были вознаграждены небесами. Ты многому научишься… под моим руководством, конечно. Я покажу тебе, что умеет по-настоящему сильный маг. И если в тебе со временем проснётся хотя бы половина этих способностей, ты далеко пойдёшь.
– А сразу неизвестно, что именно проснётся?
– Нет. Ни что именно, ни в каком порядке, ни как быстро. Сплошные сюрпризы. Ты любишь сюрпризы?
Вопрос меня озадачил.
– Не знаю. У меня и так сюрпризы каждый день, не успеваю их все любить.
Ноэль засмеялся.
– А если маг сломался, вот как Ольгер, например. Как его починить?
– Иногда есть способы. Иногда их нет совсем или уже нет, как в случае с этим Ольгером. Задирать ему ногу над кустиками до конца его дней. Кстати, – сказал Ноэль, внезапно став очень серьёзным. – Какое отношение к тебе имеют эти два странствующих недоумка?
– Почему недоумка? – обиделась я. – Они мои друзья!
Это я, конечно, погорячилась с заявлением. Друг там был один, а второй… Кто угодно, только не друг. Но справедливости ради я закончила мысль:
– Они показали мне, что такое Морлескин, и несколько раз жизнь мне спасли!
– Ну да, тогда друзья, – кивнул Ноэль. – А волчонок этот, наверное, палочкой в тебя тыкал в личных корыстных целях? Да? Было такое? С другой стороны, раз это он повёл тебя в Морлескин, то именно благодаря его коллекции цветных вин в тебе начало пробуждаться твоё естество… Ну, раз так, спасибо им. Выспятся и пусть идут с миром.
– Я с ними пойду. Мне надо в Морлескин.
– Не надо тебе в Морлескин! – строго сказал Ноэль. – Нечего тебе делать в этом примитивном контактном зоопарке.
Чем дальше, тем сильнее и сильнее раскачивались в моей душе эти качели: от восхищения Ноэлем до отвращения к нему.
– Мне нужно в Морлескин, найти Дайру, – упрямо повторила я. – Он в опасности.
– А я думаю, что он всего лишь в более-менее затруднительном положении, – досадливо поморщился Ноэль. – Жизни его точно ничего не угрожает. Слишком многим он больше пригодился бы живым. Так что забудь про Морлескин, тебе до него не должно быть никакого дела. У тебя здесь будет много важных и интересных занятий. Ты только представь: это твой мир, в нём корни твоей силы! В тебе течёт моя кровь, и в кои-то веки она течёт не напрасно. Я позабочусь о тебе и твоём будущем.
Спорить с ним было бессмысленно.
Ноэль благосклонно улыбнулся мне и развёл руками:
– На сегодня всё, пожалуй. Иди, Алиша, отдыхай. Слуги покажут тебе твою комнату. Она немного поменьше моей, но такая же уютная. И даже более светлая, слёз там будет побольше, чем здесь.
– Чего там побольше? – я подумала, что не расслышала.
Ноэль взмахнул указательным пальцем:
– Объясняю! Вот это… – он подошёл к мерцающей грозди пузырей на стене и погладил пузырь странным движением, будто женскую грудь трогал. – Это сочится из материала, в котором мы здесь вырезаем наши дома и всякие разные постройки. Мы называем это слезами, хотя на самом деле это кровь.
– Что значит «кровь»? У камня может быть кровь?!
– Это не камень, – улыбнулся Ноэль. – Это плоть живых существ – базалов. Они уроженцы этого мира. Они настолько огромны и у них настолько медленный метаболизм, что я успею состариться и умереть, прежде чем базал, в котором этот дом выдолблен, сможет сдвинуться с места. Впрочем, двигаться он не будет, раньше умрёт от полученных ран и начнёт разлагаться, кусками падая жильцам на головы. Но не волнуйся, это будет очень нескоро, не при нашей жизни.
– Подожди, подожди… но им же больно! Если они живые, а вы в них дома проковыряли, им больно целую вечность!
– Возможно, – пожал плечами Ноэль. – Но они не жалуются. У них нет ни глаз, ни ртов, ни ушей. Их обмен веществ сложен и непостижим. А вот дома из них получаются очень удобные… О-о-о, да ты ещё слишком впечатлительное дитя. Иди отдыхай, завтра всё будет хорошо, я тебе обещаю.
Он ободряюще улыбнулся мне.
Я кивнула и пошла прочь, на бесконечную извилистую лестницу, выбитую в живом камне.
Глава 12
– Да, о чём-то таком поговаривали в Морлескине, – вздохнул Коста, выслушав мой скомканный пересказ короткой лекции Ноэля про базалов. – Я ж сказал тебе, у этого мира нехорошая репутация. И чем дольше ты будешь тут оставаться, тем больше ты узнаешь о всякой гадости, которая тут творится. Оно тебе надо?
– Ноэль сказал, в этом мире корни моей силы, – вздохнула я.
– В этом он прав.
Мы с Костой на свежем воздухе подпирали стену отдельно стоящего домика, что прятался в тени цветущих деревьев на самом краю сада. Видимо, это был гостевой дом. Косту и Ольгера слуги отвели сюда и оставили в покое.
Когда я поняла, что не могу уснуть в комнате, увешанной кровавыми слезами базалов, я отправилась искать морлескинцев. Ольгер спал или делал вид, что спит. А Коста просто валялся и сразу же вышел из домика.
– Ольгер прав в том, что не к добру он тогда нанял тебя, – задумчиво усмехнулся Коста.
– Это да. Не к добру. Что-то я прямо поминутно становлюсь причиной чужих несчастий и разочарований.
– Он совсем не об этом! Ты всё как-то наоборот понимаешь! – устало возмутился Коста.
– Да всё я правильно понимаю, не маленькая. А ты, ты что такой странный? Ты заболел? Ты устал? У тебя что-то плохое случилось? В чём дело, Коста? Я привыкла к тому, что ты другой!
– Да, видимо, устал, – лениво согласился Коста, немного подумав. – У меня предчувствие какой-то напасти. Брилле разглядела бы её, а я только напряжение чувствую, и оно меня мучает. А в этом месте всё ещё тяжелее переносится. И зачем Ольгер решил тут остаться? Сказали же ему, ничего нельзя сделать. Или он думает, настанет утро, и Ноэль необъяснимым образом вернёт ему способность превращаться?
Так хотелось утешить его. Я взяла его за локоть и опустила голову ему на плечо. Коста благодарно вздохнул.
И тут пришла мне мысль. Видимо, помогла наша с Костой поза двух страдальцев. Я вдруг поняла, что легко могу продолжить своё самообразование, и Коста – очень подходящий для этого объект.
Я вгляделась в него.
Что и требовалось доказать. Сеть у него была. Плотная, прочная. Нити спокойного рыжего оттенка. Вот только душа у Косты точно была не на месте. Он не обманывал, эмоции его были на пределе, огромная перегрузка нервной системы, обычной, человеческой нервной системы.
– Коста, я зайду в домик? На Ольгера глянуть.
– Что на него смотреть? Он спит, – буркнул Коста. – Но иди, конечно.
Я расцепила руки и пошла внутрь. Коста, чуть помедлив, направился следом.
Волк спал на полу, лёжа на боку, и живот его мерно вздымался. На наши шаги он чуть повёл ухом, но глаз не открыл.
Я побоялась его тронуть, вдруг цапнет спросонья. Вгляделась так.
Полный сил и абсолютно здоровый организм – таким был мой вывод. И сеть тоже была на месте. И никаких явных разрывов я не видела. Впрочем, так и должно быть. Даже потеряв возможность превращаться, Ольгер остался сильным магом, и его остальные способности никуда не делись.
Особенно внимательно я обследовала голову и шею волка, как раз там, где у Райса были повреждения. На первый взгляд нити там выглядели точно так же, как и в других местах. Но я смотрела, смотрела – и увидела. Узел. Не очень большой, но тугой комок. Он был неправильным, совершенно чужеродным. Я была абсолютно уверена, что его быть не должно. Несколько нитей перепутались так, что разделить их было невозможно. Я попыталась подёргать в надежде, что петли, зацепившиеся друг за друга, разлепятся и распутаются. Но нет, не вышло. Зато Ольгер проснулся. Взглянул на меня, глухо рыкнул и чуть оскалился.
– Больно сделала? Извини… А ещё потерпишь?
Волк тяжело сглотнул и замер.
Я снова всмотрелась, так глубоко, как только смогла. Этот узел и был причиной всех несчастий. Но его можно было только порвать. И я рванула.
Ольгер с громким рычанием взвился вверх и, приземлившись на все четыре лапы, бросился на меня и так сильно толкнул всем корпусом, что я отлетела к стене. Из волчьей пасти закапала слюна, и он почти по собачьи грозно тявкнул на меня и снова зарычал. И вдруг зашатался, заскулил и припал к полу.
– Алиша, в чём дело?! – с изумлением выкрикнул Коста. – Ты что творишь?!
– Погоди, я не доделала ещё… Ольгер! – я вскочила на ноги и снова села рядом с волком. – Ольгер, надо потерпеть, хорошо? Пожалуйста!
Он зарычал сквозь зубы, потом вздохнул тяжело и замер.
Я взяла его огромную голову в ладони и постаралась больше ни о чём не думать. Потому что я не знала, о чём думать, на чём сосредоточиться, а значит мысли не нужны, нужна интуиция, ведь я толком даже не могла объяснить словами, что я делаю. Разложить все разорванные концы ниточек, из которых состоял узел, подобрать каждому концу нити его пару, соединить… И хорошо бы не ошибиться с парами, а то как соединю несоединимое…
Все нити уже срослись, а мне все было никак не выйти из этого состояния отрешённой эйфории. Я смотрела на цельную идеальную сеть, которая постепенно теряла свой ровный цвет и начинала переливаться всеми оттенками оранжевого. И вдруг вспыхнула алым. Так ярко, так горячо, что я отшатнулась от этого пламени и сразу же выпала в реальность.