— Казалось, — киваю. Говорить ему, что я знаю, что это другие миры, вселенные, планеты, или не поверит?…
— А мне постоянно кажется, — мечтательно вздохнул Арланд. — Так хочется узнать, что там, как там… Иногда мне хочется уйти куда-нибудь туда, где бы я смог жить чуть-чуть нормальнее. Вдруг там есть мир, где неважно, насколько ты отличаешься от других, где тебя бы не пытались поймать за эти отличия…
— Думаю, ни в одном из миров это невозможно, — замечаю, поглядев на звезды, повернув голову, и попробовав понять, где там инквизитор увидел такие странные цивилизации. — Люди, нелюди… по-моему, стереотипы есть у всех. Если ты ведьма, тебя буду гнать отовсюду за что угодно, и неважно, какая ты на самом деле. Если ты выделяешься, тебя не примут в свои ряды.
— Мне все же хочется верить, что есть мир, в котором все совершеннее. Это дает мне какую-то надежду…
Немного обернувшись к инквизитору, я заметила, какое мечтательное выражение лица было у него при этих словах и какое восхищение плескалось в его черных глазах, отражающих зеркалами все увиденное инквизитором. Я невольно засмотрелась на этого маньяка. Несмотря на всю дикость своего двуличия, он не переставал мне нравится внешне.
— Совершенство, надежда… — задумчиво произношу, отворачиваясь от него и вновь смотря на небо. — У меня на родине многие думают, что иномиряне — это зеленые человечки с тонкими кожаными зелеными трубочками-ушами на огромной яйцевидной голове и с большими, на пол-лица одноцветными черными или синими глазами. А еще считается, что эти человечки летают на особых мерцающих кораблях-тарелках по небу.
— Ха-ха-ха! — искренне рассмеялся инквизитор — Какое странное представление об иномирянах! Почему же тогда не розовые черепахи на вилках или не синие кролики на подносах?
— Не знаю, — пожимаю плечами. — Так вот как-то получилось.
Мы снова замолчали, заняв все свое внимание разглядыванием неба. Каждый думал о своем.
Не знаю, о чем размышлял Арланд, но я почему-то думала именно о нем.
Одной своей частью я ни на минуту не перестаю опасаться его, но другой я чувствую, что он ближе ко мне, чем любой другой, даже ближе, чем Дейкстр. Странно, но только этот псих с маниакальными наклонностями действительно понимает меня, понимает, что я говорю и зачем… Не первый ли это звоночек о том, что мне пора серьезно задуматься о своей голове и при первой же возможности посетить какого-нибудь духовника?… Хотя, кто знает, кажется, все духовники этого мира происходят из ордена Белых сов.
— Слушай, а как там вообще в инквизиции? Что вы там делаете, как учитесь? Никак не могу себе этого представить. Может, просветишь меня? — вдруг решаю спросить у Арланда.
— То есть? Ты хочешь узнать, что мы там делаем?
— И как там все устроено, — киваю.
— Ну… мы учимся в самом главной здании ордена Белых сов. Само по себе это очень большое и достаточно богатое аббатство со своими территориями, деревнями и даже городами, которые подчиняются аббату. Таким образом белые совы не зависят от людских подаяний, как рыцари ордена Черного дракона, у нас есть свой доход с обширных земель, потому очень часто белые совы могут работать бесплатно — это, кстати, главное доказательство того, что инквизиторы не такие уж и вымогалы в большинстве своем. В Ордене готовят инквизиторов, клириков и паладинов, — это три основные направления, каждое из которых делится на десятки специализаций, иногда смежных. Например, лекарем может стать любой — и священник, и паладин, и инквизитор, но вот экзорцистом паладин быть не может, священник и инквизитор не могут быть божьими воинами, и только инквизиторы не способны быть жрецами. Так же, вопреки многим слухам, мы не служим какому-то определенному богу, как это был еще сотню лет назад. Инквизиторы могут быть и вовсе не привязанными богу — наши молитвы обращены к Абсолюты, существу, создавшему все миры. Священники же и паладины посвящают себя определенному богу. При этом священников и паладинов готовят так же в некоторых храмах, но инквизиторов — только у нас. Паладины служат законам своего бога, они редко поднимают меч на простых преступников, но зато они хорошие наемники — благословленные воины, как никак. Инквизиторы, как я, работаю постоянными судьями в городах или бродят по миру и восстанавливают равновесие. Священники же не могут драться, только быть жрецами, целителями и прочими подобными. Обучают нас в самом главном и самом большом здании. В нем есть три крыла, в которых находятся отдельные кельи для паладинов, монахов и инквизиторов. Поскольку нас всех не очень много, этого пространства хватает. Кроме жилых помещений там же у нас столовая, кухня, главный парадный зал, помещения для ритуалов, классы и аудитории. Кроме этого главного здания, у нас есть достаточно большой стадион, где проходят не только тренировки инквизиторов, но и экзаменационные турниры для паладинов. Но аббатство играет роль не только места обучения новобранцев, оно — сердце всего Ордена. В одном отдельном здании живут и работают наши ученые, занимающиеся не только разработкой и совершенствованием правил и законов для белых сов, но и судом над ними и особо опасными грешниками и черными магами. Есть жилища для работающих инквизиторов и паладинов, которые хотят отдохнуть или которым просто нужно подлечиться. Отдых, кстати, не может длиться вечно, только после пяти лет работы полностью здоровый паладин или инквизитор имеет право отсидеться год в Ордене, ну а больной это само собой, конечно. Так же прямо на территории аббатства, под зданием суда, находятся камеры. Инквизиторов несколько раз в год водят туда на практику.
— Тебя туда водили?
— Да.
— И что?
— Я после этого спать не мог, — честно ответил Арланд. — Меня, да и многих других, отпаивали успокоительными после первых трех раз. А потом я уже привык, стал хладнокровнее. Меня самого не заставляли ничего ни с кем там делать. Всем занимались только специально обученные люди, которые сами по себе ушедшие в отдельную ветвь священники… Эй, не бойся, там никого не пытают и не калечат! Обычно там изгоняют злых духов или пытаются усмирить особо буйных магов, но то, что там творится, выглядит ужасно. Ты можешь мне не верить, но некоторые маги, свихнувшись, похожи больше сдуревших животных, чем на людей. Иной раз я действительно не мог понять, почему их просто не убьют, чтобы не мучились…
— Ладно, но я, вообще-то, просила рассказать про обучение, а не про пыточные камеры!
— Ах, это… прости. Ну что тебе, расписание дня рассказать?
— Хоть так.
— Встаем мы около восьми утра, сразу идем на тренировки рукопашной, с мечом, с копьем и с арбалетом, это все около трех часов. Потом мы идем на обильный завтрак, а после завтрака начинаются другие занятия. Нас учат изготовлять снадобья и эликсиры, основам врачевания, законам равновесия, некоторым общим наукам, учат правильно петь и читать молитвы и благословления, но у священников, инквизиторов и паладинов есть еще свои отдельные курсы, так что к середине дня мы разбиваемся на группы по профессиям и идем к разным наставникам…
— Подожди, — перебиваю его. — Молитвы разве не к богам относятся?
— К богам, — кивнул Арланд. — Мы, инквизиторы, учим основные молитвы ко всем богам и к Абсолюту, а паладины и священники изучают их более углубленно. Ну так еще нас обучают разбираться в грехах, пороках и соответствующих им наказаниях, это самое главное. После занятий мы предоставляемся самим себе. Некоторые идут в библиотеки, где читают что-то дополнительно, некоторые бездельничать, а некоторые к мастерам. У нас в Ордене помимо всего прочего есть несколько мастеров, обучающие музыке, живописи и архитектуре. Занимающиеся у мастеров, часто потом направляются в другие, небольшие аббатства в качестве музыкантов при храме, иконописцев или архитекторов-мастеров. Такие мирно живут в аббатствах или же отдельных храмах как работники или учителя в мирное время, и как воины-защитники в военное.
— Так… у меня вопрос.
— Ну?
— Ты сказал, что инквизиторы могут отпускать грехи и принимать исповеди. Зачем это нужно, если есть священники?
— Инквизитор — это следователь, судья и иногда палач, подчиненный законам равновесия. Один странствующий инквизитор может заменить целое здание суда в городе. Если грешник захочет исповедоваться и попросить прощения за содеянное, то есть искренне раскается, я имею право его отпустить. То есть мне не надо будет тащить его к ближайшей церкви или храму. Ведь инквизиторы в основном работают не в крупных городах, а в глухих селениях, до которых не доходит стража и прочие.
— Да уж… сама я бы вряд ли догадалась, — вздыхаю. — Интересно у вас там все… Я знаю об инквизиции совсем другое.
— Так было не всегда. Когда-то мы подчинялись одному богу — Клевору. Он велел жестоко казнить всех грешников, чья вина хоть немного дотягивает до средней тяжести. К грешникам он относил так же и иноверцев, тех, кто не верил в него и еще двух богов. Все нелюди и маги причислялись к иноверцам и, если они не пожелают стать монахами, инквизиторами или паладинами при нем для искупления своего греха, их ждала смерть. Но потом появился на земле серафим Клевора, изгнанный богом на землю, и стал диктовать новые правила и законы, якобы, от самого бога. При нем многое изменилось, многие маги и нелюди смогли вздохнуть с облегчением, люди перестали бояться духовных лиц… но вот иноверцев по-прежнему не одобряли. Их больше не принуждали отречься от веры и платить за грехи, но к ним относились достаточно холодно. Они не могли получить помощи в храме или церкви, их не могли обвенчать и даже похоронить по всем правилам, если они погибли на чужбине, где нет их родственников. Это длилось лет семьдесят, а потом серафим куда-то пропал, и уже через первые десять лет после его исчезновения все старые порядки вернулись и на этот раз некому было это останавливать. Так продолжалось до недавнего времени, до последнего Похода Предателя. Буквально двадцать лет назад появился некто, кто начал собирать огромную армию из всех угнетенных «иноверцев» и пошел на план богов, чтобы уничтожить Клевора. Несколько лет армия была на плане богов, а на земле все затихли в ожидании, прекратились работы многих храмов и церквей. Когда же армия спустилась с радостной вестью о том, что Клевор мертв, люди и нелюди как с ума походили от счастья. С тех пор не существовало больше Святейшего ордена, служившего Клевору, появился орден Белых сов. Насчет названия — весть о т