ы и кожу, я выгнулась от мук… После инквизитор работал без таких больших перерывов.
Казалось, шли часы, может, даже дни… Сначала я держалась, раны на плечах были не такими страшными. Но когда дошло до груди, я уже не сдерживала крики, орала в зажатое в зубах полотенце так, что вскоре охрипла. Оставалось только стонать, потом сил не хватало даже на то, чтобы вздрагивать, не прекращаемая боль выпила из меня все, что можно. Я уже готова была остаться изуродованной, только бы не терпеть это, но сказать о своем желании я не могла из-за боли в челюстях. После трех безуспешных попыток окончательно залечить первую рану на груди, Арланд взял меня левую руку. Она тут же зажглась и я почувствовала, как в меня сильнейшим потоком хлынули силы. После процесс возобновился, я снова могла орать и трястись от невыносимой боли.
Так повторялось несколько раз, с каждым разом я пыталась привыкнуть, но это было невозможно. Как будто муки были неизбежной платой за лечение.
Я уже ничего перед собой не видела, взгляд затуманился, но я все равно знала, что Арланду не легче, чем мне, может быть, даже тяжелее, ведь он знает, какую боль причиняет и все равно раз за разом возобновляет пытки.
Когда полностью были восстановлены плечи, предплечья и грудь, пошли бока. По сравнению со всем остальным сращивание кожи там было легкой щекоткой, я смогла расслабиться и немного отдохнуть. Когда же Арланд сказал, что все закончилось, я ему не поверила. В душе я уже смирилась с тем, что боль будет вечной.
У меня из зубов с большим трудом вынули полотенце.
— Постарайся размять челюсти, — посоветовал Арланд. — Я пока смажу все особой мазью. Сейчас тебе лучше не напрягать мышцы и не тянуться, кожа очень тонкая и нежная, может порваться. Не страшно, конечно, но будет неприятно.
Когда практически выжженной болью кожи коснулась прохладная мазь, я испытала ни с чем несравнимое блаженство, на лице само собой расплылась улыбка. Это было сравнимо с тем, как если бы меня вынули из костра и облили приятной прохладной водой.
Аккуратные, но точный движения рук Арланда стирали любые воспоминания о боли, постепенно я возвращалась в реальный мир… прекрасный мир.
— Арланд, я тебе благодарен за помощь, но, по-моему, мази уже достаточно, — достаточно грозно высказал свое мнение Дейк.
— Как скажешь, — почему-то слишком быстро согласился инквизитор и отошел.
Я с некоторым трудом села на кушетке, голова тут же закружилась, но уже через несколько секунд все было в порядке.
Я с опаской глянула вниз, боясь увидеть что-нибудь ужасное, но… но вопреки моим опасениям, все была совсем прежним. Ни крови, ни ран, ни даже шрамов. Коснувшись места, где раньше выглядывало ребро, я ничего не почувствовала, как будто коснулась совершенно обычного здорового места. То же самое было со всеми остальными пострадавшими частями тела. Особенно радовало наличие того, что доктор хотел вовсе отрезать.
— По-моему, грудь была больше, — критично заметил Дейк.
— А по-моему, и так неплохо, — возразил Арланд, любуясь своей работой.
Только после этих слов у меня проснулся стыд и я закрылась руками.
— Да чего мы там не видели? — возмущенно и хором сказали мужики.
Я заметила на стуле стопку сложенных вещей, вопросительно посмотрела на Дейка.
— Я принес, пока ты была занята. Переодеться тебе надо.
Арланд и рыцарь вышли за ширму и дали мне спокойно одеться.
Странно, но с каждым движением я ощущала прилив сил и легкости. После многочасовых мук это было сродни настоящей эйфории, хотелось чуть ли не танцевать!
Наверное, это Арланд передал мне силы… сколько же в нем всего, если он может творить такое и при этом оставаться в сознании?
Выйдя к друзьям, я попыталась заговорить, но из горла вышел только сдавленный хрип. Мне тут же предложили стакан воды, после которого я уже смогла говорить. Хотя и тихо.
— Спасибо, — первым делом благодарю Арланда. — Если бы не ты, я бы мучилась всю оставшуюся жизнь.
— Говоришь спасибо за то, что пережила? — удивился инквизитор, он был весь мокрый, так как только что умылся в специальном тазу. — Я на твоем месте убил бы после таких мук.
— Ты ведь помогал, — возражаю.
Я тоже подошла к тазу и, зачерпнув воды в ладони, выплеснула себе все в лицо, принялась тщательно умываться от слез, перемешавшихся с потом. После этого я почувствовала себя еще лучше.
— Как прошла беседа с Меви? — спрашиваю у Дейка. — Сказал ли что-нибудь Лорен?
— Лорен схватился за сердце, когда я показал ему мешок драгоценных камней, а Меви… она, кажется, окончательно сбрендила, — Дейк покрутил у виска. — Твой кот, Маггорт. Он сегодня пришел к ней в комнату, лег рядом на подушку и издох. Графиня уверена, что это предзнаменование и ей самой недолго осталось, сейчас молится, чтобы дожить до дня рождения. Я успел ей все рассказать, но сомневаюсь, что она поняла хотя бы половину. Завтра надо будет показать ей Арланда, пока не поздно, а то тетка совсем плоха. Я бы ей больше двух дней не дал, если честно. Но сегодня идти уже поздно, полночь, как-никак. Я сам устал до того, что хочется зарезаться… Может, спать пойдем?
— Я только за, — устало зевнул Арланд, опершись о стол, на котором стоял таз.
— Ну тогда вам спокойной ночи, а у меня дела, — улыбаюсь. — Мне пора фонтан заканчивать.
— Ты с ума сошла? После такого ты еще хочешь работать!? — возмутился Дейк.
— Я полна сил, и так весь день проспала. Да и на улице хочется побыть после подземелий!…
После непродолжительных споров я все-таки убедила Дейка в том, что я не устала, не чувствую боли и не свалюсь где-нибудь, истекая кровью, что работа поможет мне быстрее забыть пережитые сегодня ужасы.
Стоило нам только расстаться в коридорах, как я почти бегом пустилась к двери, ведущей в сад. Все поместье уже спало, мне никто не встретился по пути.
Выбежав на улицу, я с восторгом вдохнула прохладный ночной воздух. После подземелий это и правда было нечто! Несколько минут я стояла, просто наслаждаясь природой, потом только медленно пошла к месту в саду, где меня ждал незаконченный фонтан.
По пути я сорвала несколько цветков и, поскольку выбрасывать потом стало жалко, вставила в волосы вместо заколки, убирающей пряди с висков чуть назад.
Когда я дошла до своего творения, то сама замерла от восторга. Некоторые планеты я уже успела окрасить и сейчас они светились в темноте, создавая иллюзию настоящего космоса. Звезды, которые я успела сделать в воздухе, светили так, как я и планировала.
Полюбовавшись своей работой, подождав, пока энтузиазм переполнит меня до краев, я принялась творить, окунувшись на другой уровень зрения, где все выглядело еще прекраснее. Я решила начать с Венеры, потом перейти на другие планеты.
Процесс быстро захватил меня с головой, я вновь окунулась в потрясающее душу состояние, когда ощущаешь себя богом, творящим вселенную. Я упивалась почти каждым мгновением работы, поправляла, переделывала и доводила до совершенства, совершенно забыв о времени и всем прочем, что есть или было в реальном мире.
Я даже не заметила, как закончила. Последнее, за что я взялась, было солнце, которое я окрасила в иллюзию бесконечного пламени, перетекающей магмы и взрывов. В реальном мире были видны даже капли брызг, с которыми выплескивалась наружу лава. Всю убийственную мощь, весь адский жар мне удалось передать именно так, как я и хотела.
Вернувшись на нормальный уровень зрения, я отошла подальше и критически осмотрела свою работу. Не заметив изъянов, я принялась работать над звездами, размещать их так, чтобы они украшали место, добавляли в пространство ощущение бесконечности, но не мешали и не отвлекали внимание от основной конструкции.
Когда я закончила с пятой по счету звездой, вдруг услышала шаги где-то около моего рабочего места. Безумная жажда творчества не отхлынула, но осторожность взяла свое. Я зажгла светящийся шар поярче и пошла проверять, кто там ходит.
Как это ни странно, но стоило мне насторожиться, как таинственный пришелец сам тихонько постучал в то, что осталось от калитки.
— Войдите! — разрешаю тоном бывалого начальника.
Поскольку недоброжелатель не стал бы стучаться, я спокойно продолжила работу.
— Потрясающая работа, — восхищенно заметил Арланд, встав среди кружащихся планет.
— Ты же хотел спать, — напоминаю. — Что ты здесь делаешь?
— Мне не спится, — признался инквизитор. — Я переволновался, столько всего сегодня произошло… не представляю, как смогу уснуть.
— Да, день ужасный, — соглашаюсь, нехотя вернувшись в воспоминания, которые после незабываемого полета во вселенную казались чем-то невообразимо далеким.
Вспомнив о минувших событиях, мы оба замолчали, погрузившись каждый в свои невеселые мысли.
— Знаешь, так все совсем не смотрится, — замечаю, подходя поближе к Арланду. — Смотри…
Я полностью убрала свет и мы на мгновение оказались в кромешной тьме. Планеты почти сразу же вспыхнули всеми теми цветами, которые я на них наложила, звезды засияли на уровне глаз, ниже и выше. Создалось полное ощущение того, что мы находимся в абсолютно ином месте.
— Поразительно, — выдохнул Арланд, завертевшись на месте. Ему хотелось рассмотреть все и сразу, но не получалось. — Что это?
— Космос. Планеты, вертящиеся вокруг солнца, звезды. Так все выглядит там, — указываю на небо. — Так существует наша вселенная.
— Здесь я вижу это гораздо прекраснее, чем мог даже представить… — заметил инквизитор, посмотрев на черное, почти не определимое в общем мраке небо.
— Это еще не все, смотри!
Взяв руку Арланда, я положила ее на Землю. Тут же возник двойник планеты, он как будто закрыл оригинал полупрозрачной вуалью.
— А это Скаханн.
— Наш мир? — удивился Арланд.
— Да.
— А что же тогда это такое? — он убрал руку, чтобы двойник исчез, и показал на Землю.
— Земля, — пожимаю плечами.