— Я бы не предлагала, если бы не рассчитывала на согласие, — говорю твердо, посмотрев в глаза Арланду. — У тебя полно времени, думай. Но… знаешь, я буду рада, если ты отправишься с нами.
Инквизитор ничего не ответил, он отвел взгляд в сторону и принялся рассматривать фонтан, который я сделала.
Планеты большими яркими шарами парили в воздухе, свет, идущий от них, едва рассеивал темноту. Звезды рассыпались в воздухе крошечными огоньками, из было ровно столько, сколько нужно, я не ошиблась с количеством…
Тут я вспомнила о том, что еще не пробовала включить фонтан, чтобы планету медленно крутились вокруг солнца, а под самим солнцем взвилась спиралеобразная струя воды. По задумке фонтан включался от одного щелчка пальцами, просто от самого звука. Я тихонько щелкнула и стала ждать, что же будет, заработает, или нет.
Несколько секунд сооружение стояло, но потом планеты медленно тронулись и закружились вокруг солнца, зажурчала вода, взвиваясь из основания фонтана. В ней отражался свет от всех планет, создавая какую-то мистическую окраску.
Зрелище превосходило все мои ожидания! Это было прекрасно… слов, чтобы описать, у меня не нашлось. Оставалось только стоять и чувствовать, как постепенно окружающий мир перестает существовать. Планеты медленно кружатся, как будто гипнотизируя, а солнце становится центром всего, внимания, чувств, центром всех стремлений. Огромный яркий шар манил к себе, как фонарь мотыльков… Да, сейчас я как никогда понимала этих глупый насекомых.
— Бэйр… — начал инквизитор. Он тоже не мог оторвать глаз от потрясающего зрелища, стоял, как и я, завороженный красотой воды и света. — Это удивительно.
Я посмотрела на Арланда. В свете планет он выглядел как никогда странно. Золотые глаза как будто искрились, радужка больше всего напоминала узор, который я наложила на солнце. Если всмотреться, можно заметить, что и там есть свои течения и взрывы… Заметив, что я на него смотрю, Арланд обернулся ко мне.
Я почувствовала, как глупо выгляжу, но отворачиваться не стала. Находясь в каком-то полубезумном состоянии, я всматривалась в лицо уже давно знакомого человека и находила в нем что-то новое, чего раньше не замечала. Изменения ускользали от взгляда, рассыпаясь в пространстве, но стоило прекратить следить и снова казалось, что что-то упущено.
Из оцепенения меня вывело легкое прикосновение к щеке, я почти не обратила на него внимания, а когда поняла, что оно значит, было поздно думать о чем-то еще, кроме того, что уже происходило.
— Думаешь, раз больше подозревать друг друга не в чем, теперь у нас все серьезно? — смотрю на Арланда, улыбаясь. Он тоже глядел на меня во все глаза.
— Насколько это может быть, учитывая наши профессии… — кивнул он, убирая с моих глаз челку.
— Дейк меня убьет, если узнает, — вздыхаю, прижимаясь к плечу инквизитора.
12. Девушка
— А вы, господин рыцарь, вовсе не такой чурбан, как о вас все говорили.
Гретта шла, опережая меня на несколько шагов. Фигурка молодой графини то и дело скрывалась за цветочными кустами, а потом неожиданно появлялась где-то позади меня. Девочка находила странное удовольствие в том, чтобы заставать меня врасплох. Я как мог подыгрывал наивному ребенку, чтобы не расстраивался и не уходил.
— Все? Кто же обо мне так говорил?
— Тома, например. Тетушка Меви, дядя Лорен, матушка… Все они просили меня держаться от вас подальше. Никак не могу понять, как же так случилось, что я ослушалась, — задумчиво и в то же время грустно заметила Гретта, остановившись. Я смог подойти поближе и, наконец, разглядеть ее. Девочка как будто специально все время отходила, чтобы я не мог видеть ее вблизи.
Старое мешковатое платье, одно из тех, в которых рядили тройняшек родители, скрывало всю фигуру под складками, невозможно было понять, стройна девушка или же наоборот, достаточно полная. Белокурые волосы были отстрижены по плечи, но убраны в прическу. Обычно девушки из богатых семей отращивают себе длинные красивые волосы и убирают их на людях, как Тома, здесь же все было непонятно. Зачем стричься, если это не красиво, и почему не носить чепчика на людях?
Нет, встреть я Герду вне поместья, в жизни не поверил бы, что передо мной графская дочь. Причины такой манеры одеваться неясны… но я о них догадываюсь, именно потому и попросил девочку, обычно окруженную сестрами, прогуляться со мной по саду наедине. Я якобы хотел показать ей странный цветок, который нашел здесь, но на самом деле мне нужно было ее кое о чем расспросить. Герда догадывалась, к чему наш разговор наедине, потому не преминула воспользоваться случаем. Она пообещала отвечать на все мои вопросы и не врать… ведь от этого зависело то, кому отдадут наследство. То есть не от этого, а от того, что я скажу Меви. Почти все в поместье, и тройняшки в том числе, свято верят в то, что это я глаза и уши умирающей, и именно от моих слов будет зависеть судьба огромного состояния. У троих девочек, как и у всех, есть определенные желания, и ради них они готовы раскрыть передо мной некоторые тайны графской семьи. Не те старые предания, которых я уже на всю жизнь наглотался от Арланда и Лорена, а именно личные тайны. В делах наследства они ведь гораздо важнее.
— Мне кажется, твои родственники слишком предвзято относятся ко всем тем, кто не принадлежит к знатным, — замечаю следуя за девушкой.
— Да, наверное, — подумав, согласилась она. — Мне часто так кажется.
— А Тома? Иногда она напоминает даму, сбежавшую со старой картины! Столько надменности в этом почти кукольном лице! Она определенно чересчур гордится своим положением, потому и задирает нос, строит из себя не пойми кого.
— Нет, она вовсе не строит себя. Она такая на самом деле.
— В таком случае я считаю, что такой строгой женщине с почти каменным сердцем не стоит заниматься детьми. Она не слишком давит на тебя и сестер? — немного участия в голосе.
— Тома заботится о нас, — пожала плечами Герда. — Он старается, учит нас всему, что знает сама, часто рассказывает всякие истории и… секреты.
— Секреты?
— Да. Но я не могу сказать, какие, хотя и обещала вам говорить абсолютно все, — виновато.
— На то они и секреты, — пожимаю плечами и отворачиваюсь, будто мне совсем безразличны эти тайны.
— Ну… особые. Которые должны знать все женщины.
— А разве не мать должна вас им учить? — удивляюсь как можно более искренне. Выпытывать у девушки, которой нет и восемнадцати, какие-то личные тайны… до чего я докатился.
— Нет. Матушка вообще не обращает на нас внимания. Она думает только о папе, — сморщила маленький носик молодая графиня. — Мы уже взрослые, так она говорит, и не нуждаемся в ее присмотре. Она даже не заходит к нам на ночь пожелать хороших снов. Мы с сестрами к ней ходим каждый вечер, но дверь в их с папой комнату всегда закрыта.
— Странно. Обычно матери куда более ласковы со своими дочерьми.
— Только не наша, — грустно вздохнула она. — Мне кажется, она поскорее хочет выдать нас замуж, чтобы мы не висели у нее на шее… когда она получит наследство.
— Хм. Замуж? — игнорирую тему про Вереникины надежды. О чем — о чем, а об этом я и так наслышан. — Поэтому она наряжает вас в эти убогие тряпки? — тихо бормочу, якобы не сдержавшись.
— Нет… мы с сестрами сами надеваем эти платья, — смутилась Герда. — Матушке это не нравится, но она не возражает.
— Обычно молодые девушки любят наряжаться во что-то красивое.
— Но ваша спутница госпожа Бэйр…
— Бэйр — отдельная история. У нее не было матери, потому детство прошло не самым лучшим образом, да и вообще она немного чокнутая, скажу по секрету. Не стоит брать с нее пример. Девушки должны одеваться красиво. Так зачем же вы укутываете себя в это тряпье?
— Просто нравится, — упрямо ответила Герда. Ее лицо покрылось краской, и она, почувствовав это, отвернулась.
— Ладно, если не хочешь об этом говорить, я тебя не заставляю, — миролюбиво улыбаюсь. Заметив мой полный дружелюбия взгляд, девочка улыбнулась в ответ и перестала так смущаться. — Ну так о женихах. Матушка уже познакомила вас с кем-нибудь?
— Пару раз приезжали сыновья баронов и даже герцогов, но… но все они были или глупы, или толстые, или просто противные! Как-то за Геру приехал посвататься сын богатого купца, но Гарфел его даже не пустил в поместье.
— И что, этот юноша больше не появлялся?
— Нет, он умудрился как-то пробраться к нам и поговорить с Герой! Теперь эта дуреха мечтает о том, как бы сбежать из поместья от матери и уехать с этим мальчишкой! Ее послушать, так он само совершенство… Рассказывает даже, что он ее поцеловал, совсем так, как пишут в книгах.
— Тех книгах, которые вам дает Тома втайне от матери? — насмешливо спрашиваю.
— Нет, что вы!… - начала было Герда, но замолчала на полуслове. — Да, в них, — призналась.
— Хорошо, Тома молодец, знает, чему надо учить будущих невест. Ведьмовство и умение… понимать некоторые принципы общения с мужчинами, что еще нужно для идеальной жены? — усмехаюсь, немного ближе подойдя к Герде.
— С ней интересно, — пожала плечами девочка. Она опять пошла немного быстрее, чтобы отдалиться от меня. Плохо.
— А что ты? Тебе уже определили будущего мужа?
— Д-да, — сдавлено ответила Гера через некоторое время.
— И что, вы виделись?
— Да.
— Сколько раз?
— Два-три каждый год, по праздникам. Но я мало разговаривала с ним, мы проводили вместе не больше нескольких минут, — под конец речь замедлилась и стала тише. Герда остановилась и уставилась в одну точку, на цветок белой розы. Когда я подошел ближе, то заметил, что по щеке девочки ни с того ни с сего потекли слезы. Большие капли одна за другой вытекали из ее глаз, но лицо не было искривлено, девочка как будто не замечала, что плачет.
— В чем дело, графиня? — спрашиваю голосом, полным искреннего беспокойства.
— Просто… просто мне тяжело говорить об этом. Мне плохо, давайте найдем где-нибудь скамейку и присядем?