ц и все ей расскажет, пока будет танцевать, а потом попросит ее руки у Меви раньше, чем Дульсин… расскажет ей что-нибудь о неземной любви и многомесячной переписке… Ну, это больше похоже на идею?
— Неземная любовь по переписке? — хмыкаю. Неужели бедолага настолько правильный, что действительно не брал из библиотеки книги с высоких полок? — Нет, просто неземная любовь, со всеми вытекающими оттуда последствиями. Впрочем, идеи лучше все равно нет. Меви должна знать про четвертое поколение и, как только Симон шепнет ей на ухо всю правду, графиня должна будет сама все понять. Старуха хоть и при смерти, но с головой пока дружит.
— Я молодец? — заулыбался Леопольд.
— Молодец, — усмехаюсь. — Ты бы уже начал готовиться, а то выглядишь… мягко говоря, не слишком привлекательно.
— А ты вместе с этой бородой несколько лет скинул, — непонятно к чему заявил оборотень, продолжая придурковато улыбаться. Эта его улыбка вкупе с лохматой челкой, закрывающей глаза, немного пугала. — Сколько тебе?
— Чего?
— Лет. Сколько ты прожил?
— Это большая тайна, — замечаю, вставая с кровати и подходя к зеркалу. Да, Леопольд прав… выгляжу совсем как мальчишка.
— Почему?
— А зачем кому-то знать, сколько мне лет?
— Мне интересно.
— Нет, я никогда и никому этого не скажу. Такое знание сулит мне как минимум предвзятым отношением. Если мне чуть больше двадцати, то меня никто не воспринимает всерьез, если мне за тридцать, то я сразу волк-одиночка и скорее всего за душой у меня не чисто, раз до сих пор я не женился и бродяжничаю по свету, потому меня начинают опасаться, под пятьдесят — все, моя песенка спета, меня считают опытным, но достаточно слабым для того, чтобы меня было легко убить.
— Зачем ты рассказываешь это мне? — удивился оборотень.
— Совет на будущее, — улыбаюсь. — Если твой возраст нельзя определить, никогда не говори о нем сам. Ты-то проживешь не одну сотню лет, потому тебе это знание будет полезно.
— Я слышал, что дети ведьм молоды даже когда проживут на земле целый век.
Слова оборотня заставили меня вздрогнуть.
— Я не так стар, — усмехаюсь, пытаясь не выглядеть взволнованным. Откуда он узнал, что я сын ведьмы?… — И не так молод, как можно подумать.
Дверь в комнату неожиданно распахнулась от сильного пинка и грохнула о стену. На пороге стояла Бэйр. Она была практически полностью мокрая, в волосах у нее были целые пучки травы, на шее и в руках связки каких-то веников.
— Я пришла! — довольно осклабилась она, помахав нам букетом из зверобоя. — И смотрите, что я насобирала!
— Бэйр, крошка, эти странные слова: «бал» и «хорошо выглядеть», ты понимаешь, что они значат? — улыбаюсь ей, как больно ребенку. Больному на голову.
— Да… — отмахнулась она. Сгрузив свои трофеи на стол у стены, Бэйр принялась их разбирать. — Сейчас причешусь, переоденусь и все будет хорошо!
— А что это за травы? — полюбопытствовав Леопольд, подскочив к ведьме.
— Я из них сварю тебе капли, чтобы ты мог открыть глаза на балу.
— Сваришь?… А ты умеешь? — забеспокоился Леопольд.
— Умею, — кивнула Бэйр. — Только вот мне нужны твои слезы.
— Их получить несложно, — заметил Леопольд. — Стоит мне открыть глаза при ярком свете, как они начинают слезиться.
— Так-так, дорогие алхимики, хватит! — прерываю их разговор. — Бэйр, я хочу, чтобы ты выглядела, как подобает, а для этого тебе надо работать над собой не один час! Сразу после этих капель чтобы занялась собой, поняла?
— Да какая тебе разница, как я буду выглядеть? Я туда вообще идти не хочу, — пожала плечами Бэйр.
— Большая разница. Во-первых, ты нужна для страховки, а во-вторых, я не хочу краснеть из-за тебя перед такой толпой. По тебе даже не с первого раза поймешь, что ты женщина!
— Потому что я не женщина, а ведьма, — привычно отмазалась она, даже не посмотрев на меня.
— Хватит этих отговорок, — хмурюсь. — Ты можешь считать себя, кем хочешь, но раз живешь тут, то должна подчиняться правилам. А правила таковы: женщина должна быть красива, ухожена и в платье на любом торжестве. Раз уж ты женщина, то будь добра…
— Дейк, чего ты привязался ко мне? Где я тебе платье возьму? Может, мне еще накраситься надо!? Иди, куда тебе надо, а меня оставь в покое, мне еще капли варить! — достаточно по-хамски ответила Бэйр, не отрываюсь от своих трав.
Я молча вышел из комнаты и пошел, куда мне надо. С Бэйр я еще разберусь… а сейчас нужно отыскать кое-кого.
Теперь мне нужно обговорить кое-что с Томой. Одна только проблема: на нелюди сейчас лежат все приготовления и она может быть где угодно, на кухне, в зале, в столовой, в саду… Это поместье только кажется не таким уж большим, а на самом деле тут почти невозможно никого найти, как в настоящем лабиринте.
Обойдя всех служанок, я все же вышел на след экономки и в итоге нашел ее в саду. Тома отчитывала за что-то Симона.
— Тома! — зову нелюдь.
— Чего тебе? — холодно посмотрела на меня она, не отпуская плечо мальчишки.
— Оставь его, Тома. Нам надо поговорить.
— Что такое? — удивилась экономка. — Разе ты не все сказал утром?
— Так, пара вопросов… а ты кыш отсюда и чтобы был в кузне! — шикаю на парня. Он не упустил возможность удрать подальше от ругани Томы.
— Донан, ты портишь мой авторитет! — недобро сверкнула своими огромными блестящими глазами нелюдь.
— Зачем тебе авторитет, когда у тебя такая фигура? — усмехаюсь. — Только скажи и я исполню любую прихоть…
— Чего ты хотел? — недобро прищурилось мое новое увлечение.
— Помощь нужна.
— Что-то случилось?
— Твой сын предложил хороший выход из этой неприятной ситуации с наследством.
От слова «сын» Тома вздрогнула, но потом по ее лицу от гордости за чадо расплылась ласковая улыбка. С ней эта женщина стала еще красивее. Засмотревшись, я нескоро продолжил говорить. Опомнился только после того, как нелюдь вежливо кашлянула, возвращая меня к разговору.
— Он предложил переодеть Симона в баронского сына, и пусть мальчишка сам все сделает. И предупредит Гретту, и расскажет все Меви, и попросит у нее руки девочки. Его никто ни в чем не заподозрит.
— Но Симон ребенок и без сопровождающего ему нельзя на бал!
— Леопольд вызвался быть его старшим братцем, даже сочинил легенду. Думаю, все должно получиться.
— Думаешь? — тревожно закусила губу Тома. — Но ведь если все провалится…
— В таком случае мы поможем им. Если не получится, пусть уж бегут из поместья!
— Мы? — удивилась нелюдь. — Ты тоже поможешь?
— А почему нет?
— Но зачем тебе? — она окинула меня подозревающим взглядом. — Зачем ты вообще взялся за это дело? Тебе нужно было только избавить Меви от кошмаров, а ты делаешь такие вещи!
— Я добрый, — обворожительно улыбаюсь, опершись плечом о ближайшее дерево и наклонившись над Томой. — Люблю спасать людей от несправедливости и вообще…
— Донан, ты просто шут! — тихо хохотнула Тома, прикрыв вылезшие из-под губ клычки рукой в черной перчатке. — Значит, ты предлагаешь помочь им бежать?
— Дадим средств, коня и пусть едут себе на все четыре стороны, — пожимаю плечами. — Симон сам не пропадет и Гретте поможет, за него ручаюсь.
— Да, он очень способный парень… Ну а если все выйдет и Меви даст согласие на союз? Что же тогда?
— А что? Симон станет графом, а Герда останется в поместье. Все будут довольны.
— Но он — сын деревенских пьяниц! Как можно?…
— Вряд ли кто-нибудь об этом узнает, если мы не скажем.
— Донан все очень рискованно. Ты понимаешь, что мы можем совершить большую ошибку?
— Большую, чем та, которая произойдет без нашего участия? Сейчас наследница Вереника, это последнему котенку понятно, но если эта дамочка доберется до власти, то роду Сеймуров определенно придет конец, так как она изведет всех, кого только сможет. Пусть нас тут уже не будет, но как же девочки и Арланд?
— Девочки… ты прав, нельзя, чтобы эта мегера стала главной графиней. Не знаю, зачем тебе понадобилось нам помогать, но я сделаю все, что ты скажешь.
— Отлично. Тогда приготовь одежду для Симона и на всякий случай собери походный мешок для Герды. Это на крайний случай.
— Хорошо, — кивнула Тома. — Это все?
— Мммм… нет. Еще кое-что, лично для меня, — улыбаюсь.
— Что тебе надо?
— Когда закончишь с делами, пожалуйста, займись Бэйр, причем займись основательно.
— Ты что, добровольно отдаешь ее мне на растерзание? — усмехнулась нелюдь.
— Она полностью в твоей власти, Тома, — киваю, посмотрев ей прямо в глаза. — Я был бы в восторге, если она станет хотя бы в половину так красива, как ты.
— Ладно, такому доброму рыцарю грешно не помочь, — усмехнулась экономка, ответив на мой взгляд игривым блеском глаз. — Так и быть, сделаю из твоей ведьмы нейверскую принцессу.
— Ну я пойду?
— Иди конечно.
Договорившись с Томой, я отправился в кузню, где меня уже ждал Симон. Парень затачивал ножи с таким видом, будто собирается кого-то убивать, хотя скорее всего его просто попросили помочь кухарки.
— Что с тобой? — спрашиваю мальчишку, положив руку ему на плечо. Симон от моего прикосновения вздрогнул: он даже не замети, что я вошел.
— А сам как думаешь? — спросил он, по привычке потерев рукавом кончик носа.
— Думаю, тебе надо оставить ножи и внимательно послушать меня.
— Ну? — послушно оставив работу, Симон повернулся ко мне и посмотрел в глаза. — Я тебя слушаю.
— Сейчас ты пойдешь и соберешь все свои вещи в мешок, мешок оставишь там, где его легче всего будет забрать. Возможно, тебе придется сегодня бежать.
— Возможно придется бежать? — нахмурился Симон. — Я никуда не побегу! Еще чего!
— Вы убежите вместе, а мы с Томой вам поможем, так что не дури и делай, что говорят.
— А ты не врешь мне? — с подозрением посмотрел на меня парень.
— Делать мне нечего, кроме как обманывать нищих детишек, — насмешливо фыркаю. — После того, как приготовишь мешок, иди к Томе, она объяснит, что тебе нужно делать дальше.