. Довольно широкое развитие получила обычная средневековая караванная торговля на верблюдах и лошадях, центрами которых были Сарай, интенсивно преобразующийся в столицу государства, Хаджитархан (Астрахань), Ургенч – центр Хорезма, кыпчакские порты в низовьях Яика, Солхат в Крыму, Булгар на Средней Волге.
В Золотой Орде за Батый-ханом стояли христиане-несторианцы. Католическая церковь, опираясь, соответственно, на Батыя, пыталась вклиниться в эту международную торговую цепь. Разрушать эту торговую магистраль было совершенно невыгодно и невозможно. Силы, которые за ней стояли, не видеть очевидной выгоды не могли. Такой торговый путь работал на усиление экономического могущества государства и укрепление взаимной заинтересованности скотоводов и земледельцев, стимулировал рост городов и ремесленного производства. Батый понимал, что без согласия ключевых фигур местных вельмож, которые годами контролировали торговую магистраль, вклиниться в международную торговлю будет чрезвычайно проблематично. Наиболее влиятельными в этой сфере были, конечно, люди Ногая. Они пользовались серьёзной поддержкой тайной организации посвящённых жрецов-камов, сосредоточивших в своих руках все ключевые позиции, и чётко отслеживали движение по всей торговой цепочке. Строго контролировали они и морскую торговлю через Каспий и Чёрное море. Ногай прекрасно понимал, что чингизиды стремятся прибрать к рукам весь караванный путь. Поэтому и торопился Ногай подчинить своей власти бывшие генуэзские торговые колонии Причерноморья: Судак (Солдайя), Кафа (Феодосия), Балаклава (Чембало). Ногай фактически уже контролировал Крым со старой культурой приморских городов и с пёстрым по своему этническому составу населением, Болгарское земледельческое княжество, культурную полосу торговых волжских поселений и городов. Например, Саксин с многонациональным местным населением (остатки хазар, аланов, гузов, ведущие оседлую жизнь часть кыпчаков), огромные пространства степей юго-восточной Европы, где проживали главным образом кыпчаки.
Товары через эти порты переправлялись на рынки Европы, арабского мира Азии и Северной Африки.
Батый же местопребыванием ханской ставки сделал Нижнее Поволжье, понимая, какие преимущества сулят эти места. В расчёт берётся, разумеется, то, что здесь пролегала магистраль караванной торговли, а с другой стороны, культурная полоса Нижней Волги была так близка к степи, что это позволяло легко сочетать оседлое и кочевое хозяйство. Находившиеся в Поволжье богатые заливные луга представляли великолепное удобство и для кочевий.
В исторической литературе бытует мнение, что именно Батый-хан заложил крупный город на рукаве Волги, недалеко от Астрахани, впоследствии получившей имя Сарай-Батый. Думается, что это очередное преувеличение мифологизаторов личности Батыя, поскольку едва ли возможно построить город на совершенно пустом месте так быстро. Вероятно, город Сарай-Батый возник вблизи или на месте бывшего здесь поселения, так как множество поселений строилось в предшествовавшую эпоху, о чём сообщают весьма убедительные и неоспоримые свидетельства.
К тому же караванный путь между населёнными пунктами великолепно обслуживался множеством ямов (почтовых станций), расположенных через каждые 25–30 километров. По этим дорогам в обоих направлениях ежедневно двигалось до 500 огромных телег. Каждая из телег запрягалась четырьмя-шестью волами, доставляя продовольствие. Существовали эти службы на ямской повинности. Повинности для торгового сообщества были делом чрезвычайно важным. «Ямшы-ямчи» – кыпчакское слово, от которого произошло слово «ямщик», означало буквально –«проводник, путеводитель». Ими являлись лица, ведавшие ямом, своего рода станционные смотрители – государственные чиновники, если говорить современным языком.
На яме постоянно находились специальные работники – по два-три десятка, иногда и более, – которые следили за тем, чтобы всегда имелось достаточное количество лошадей и корма для них, и ведали всеми расчётами. Ямщики со временем стали жить в селениях на почтовых трактах (ямах) с семьями, в ямских избах, получали жалованье. Ранними формами ямской повинности были: повоз, существовавший ещё с X века, а в XIII веке – подвода и т. п.
Правительство Батыя было заинтересовано, чтобы бесперебойно работала вся традиционная торгово-экономическая инфраструктура. Чингизидами двигала не только жажда власти, но и стремление разбогатеть. Ведь Батый, стремясь получить максимальный доход, путём жесточайших форм феодальной эксплуатации, опираясь на своих советников, пытался вести жёсткую политику. Осуществлял набеги на городские поселения, посылал чиновников для взимания дани и разных феодальных повинностей с земледельческого и кочевого населения. Чингизидов широко финансировали и генуэзские купцы, которых всё больше и больше оттесняли люди Ногая, кыпчакские вельможи и та часть русских князей, которая ещё в домонгольский период справно вела с кыпчаками совместное дело.
В Дешт-и-Кыпчаке, помимо традиционного скотоводства, занимались и рыбной ловлей. Волга с её многочисленными притоками, прибрежные воды Каспия и бассейн реки Яик были чрезвычайно богаты разнообразной, в том числе и дорогой осетровой рыбой, и рыбный промысел в тех краях был широко распространён ещё с периода Хазарского каганата. Аль-Омари, крупный учёный-энциклопедист XIV века, располагал большой информацией о Золотой Орде. Он, в частности, писал, что «ещё до монголов эта земля, то есть Дешт-и-Кыпчак, была страной, богатой водой и пастбищами, дававшей также богатый урожай, когда в ней сеяли хлеб, и что в той земле выращивают много различных плодов: виноград, гранат, айву, яблоки, груши, абрикосы, персики, орехи…»; упоминает он и о высоком сорте дыни.
Жизнь продолжалась. Следует сказать, что чингизиды, пытавшиеся привнести в степи собственное социальное устройство, вынуждены были опираться на существующее деление, сложившееся ещё в начале XII века. Восточноевропейские степи были поделены на улусы, в значительной степени с учётом этнополитического разделения половцев-кыпчаков. После завершения гражданской войны отчётливо выделились улусы Бату (Поволжье) и Берке (Северный Кавказ), соответствующие поволжским половцам – саксинам и предкавказскому объединению. И совершенно обособленно стоял в Приднестровье улус Ногая – западное половецкое (кыпчакское) объединение. Так в старых, привычных границах, прикрытые новым именем, возглавленные в том числе и чужими феодалами, начали новую страницу своей истории кыпчаки.
Несмотря на скудные сведения о периоде правления Батыя, считается установленным, что Батый правил Золотой Ордой с 1237-го по 1255 год. Именно ему пришлось действовать в наиболее ответственные годы после смерти Чингисхана, и по этой причине тоже было не так просто ему укреплять свою власть. В истории Батый запомнился как завоеватель Руси и кыпчакских земель и как первый хан Золотой Орды. При этом во всех источниках авторы единодушны в том, что собственно войско Батыя было крайне малочисленно, буквально несколько тысяч. А вот у кыпчакских князей численность войск составляла несколько сот тысяч. Это была ещё одна причина, в силу которой Батый вынужден был искать опору среди местной кыпчакской и русской знати. К 1255 году главнокомандующим войск Орды Батый-хан назначает Ногая, который на тот момент имел свою собственную армию.
Однако история не располагает письменными источниками, содержащими подробности назначения Батыем Ногая главнокомандующим своих войск. По всей вероятности, ощущая потребность в создании или реформировании регулярных воинских подразделений и в стремлении укрепить свою власть, Батый-хан и кыпчакский вельможа пошли на обоюдовыгодную сделку. На тот момент у Ногая была реальная возможность объединить под своим крылом наиболее могущественных кыпчакских и русских князей. В то же время он не стремился к открытому столкновению с кланом Батый-хана, поскольку это означало бы возобновление недавно завершённой гражданской войны. В этом случае и с той, и с другой стороны участниками становились в основной своей массе кыпчакские воины. Кроме того, и вероятнее всего, он также предвидел приближение завершения времени правления Батый-хана, обстоятельства которого, по-видимому, были известны только ему и крайне узкому кругу близких ему людей. Именно поэтому выступать открыто против хана Золотой Орды он считал преждевременным. К концу правления Батыя Ногай фактически начинает прибирать к рукам рычаги влияния центральной власти. Конец эпохи Батыя наступает с началом возвышения в Золотой Орде ещё малоизвестного в широких кругах Ногая. Главы наиболее крупных родов, входившие в Дуван (совет), без санкции которого, как известно, ни один хан не мог предпринять ни одного важного движения, в своём подавляющем большинстве были преданы Ногаю, да и сами они обладали высоким личным авторитетом в Орде и владели многотысячными войсками.
После смерти Батыя престол в Золотой Орде наследует сын последнего – Сартак. По существующей версии, престол за ним утверждает сам великий каан Мункэ, в ставке которого Сартак находился в момент смерти Батыя. Однако фактически править Золотой Ордой ему так и не удаётся, так как по дороге домой он умирает. Происходит это в 1257 году, и его преемником становится Улагчи (тоже сын Батыя), однако смерть настигает в том же году и его.
К вопросу о генеалогии Ногая
Несмотря на обилие источников, содержащих сведения о Ногае, и, казалось бы, представленный более ярко по сравнению с наиболее именитыми ханами Золотой Орды в литературе образ, жизнедеятельность нашего героя полна загадок и множества спорных моментов. При всей категоричности суждений некоторых авторов о наследственной власти в западном улусе Золотой Орды и времени появления Ногая в западных границах Орды, картина всё же не утратила своей дискуссионности и противоречивости. Отсутствие внятности в вопросе определения личностей деда-отца Ногая, неспособность доказать тождественности Бувала-Могола-Мувала-Татара и Мауци – всё это даёт нам право смело придерживаться собственной версии. На наш взгляд, фигурирующее в источниках невнятное имя «Мауци», предполагающее имя отца Ногая, является не чем иным, как искажённым именем Мангыш, который, по утверждению С. А. Плетнёвой, доводится сыном известному нам хану Котену. Отсюда вполне логичным становится объяснение, каким образом улус хана Котена полностью совпадает в своих границах с улусом темника Ногая. Если учесть, что расширение территории своего улуса из Приднестровья Ногай осуществляет, будучи в оппозиции к власти чингизидов, то версия о том, что сей выдающийся муж унаследовал дело своего деда Котена, становится совершенно обоснованной.