Тогда джучиды были на стороне хулагидов, и Бейбарсу не удалось заключить союз с ханом Берке. Но по мере того как складывались более тесные отношения Ногая с египетским султаном, Берке всё больше и больше склонялся к тому, чтобы приобрести в лице египетского султана Бейбарса своего союзника. Ещё до восшествия Берке на ханский престол кыпчакские купцы, среди которых было много представителей общин асов, состоявших членами тайного ордена Ногая, вели торговлю с Египтом.
Чтобы в большей степени расположить к себе султана, Ногай поведал ему в своём послании, что принял ислам. Бейбарс немедленно отреагировал на инициативу темника, и с этого времени между ними завязалась дружественная переписка.
Установлению союзнических отношений между Бейбарсом и Ногаем, кроме вероисповедания, способствовало и то, что они оба принадлежали к кыпчакскому племени. Об этом свидетельствуют письменные источники.
Есть сведения, что первое письмо Берке от египетского султана Бейбарса привёз один из доверенных купцов в 1261 году, что даёт нам возможность предположить, что это происходило не без участия Ногая. Об этом сообщает автор известного исследования «Ногай. Хан из темников Золотой Орды» – Н. И. Веселовский. Упомянутый нами авторитетный историк приводит сведения, ссылаясь на серьёзных средневековых авторов, о деталях возникновения союза между египетским султаном Бейбарсом и ханом Золотой Орды – Берке.
Как он повествует, среди войск Хулагу на Ближнем Востоке находились подразделения хана Берке, которые были посланы в помощь Хулагу для борьбы с Багдадским халифатом. Однако когда произошёл разрыв между Берке и Хулагу, часть войска Берке, которая не смогла вернуться назад, по его настоянию ушла в Египет.
Веселовский приводит фрагмент сообщения египетского автора Ибн-абде-з-Захыра: «Когда прибыл отряд татар (кыпчаков), впервые явившихся к султану, и он расспросил их о положении дел, в том числе у царя Берке – его местопребывание и путь к нему, то снарядил к нему послов… Вместе с ними он отправил двух человек из упомянутых татар, принадлежавших к слугам и сторонникам царя Берке и знавших те земли. При посредстве послов он написал письмо, содержащее сведения о расположении сил, побуждения к священной войне, описание мусульманских войск, их многочисленности и разноплемённости с указанием, сколько в них конницы, туркмен, курдских родов и арабских племён, какие владыки мусульманские и франкские повинуются им, кто противодействует им и кто с ними в ладу, кто посылает им дары и кто с ними в перемирии, да о том, как все они в повиновении у него, султана, и послушны указаниям его.
Кроме того, письмо содержало наущения против Хулагу – да посрамит его Аллах! – объяснение «ничтожности его дела» (т. е. лёгкости справиться с Хулагу), подстрекательство против него, порицание беспечного отношения к нему и внушение делать всё, что будет ему (Хулавуну) во вред. Он (султан) извещал в нём о прибытии отряда татар, пришедших в Египет и заявивших ему, что они его (Берке) подданные, да о том, что им оказан почёт и что всё это сделано ради него (Берке)».
В письме египетский султан не скрывает своей заинтересованности строить дипломатические и культурные отношения с Золотой Ордой. В то же время совершенно очевидно, насколько борьба между хулагидами и джучидами полезна египетским мамлюкам. В Египте понимали, что через поддержку Берке против Хулагу решается задача по обузданию агрессивных планов в отношении Сирии, которою владели египетские султаны, и тем самым обеспечивается безопасность самого Египта.
В августе 1262 года Хулагу, готовившийся вторгнуться в египетские владения, был вынужден срочно вернуться в Иран, так как в это время со стороны Дербента в Ширван вторглась тридцатитысячная армия под командованием Ногая. По приказу Хулагу Ширван охраняли подразделения грузинской армии, которые вместе с передовыми отрядами хулагидов в районе Шемахи были разгромлены натиском войск Ногая. Однако, по тайному замыслу Ногая, войска Ногая не собирались дальше развивать военные действия. По приказу Ногая его дружины, не ведя активных столкновений с вражеским войском, предварительно отогнали значительную часть своего обоза и ждали подхода свежих сил Хулагу. В ноябре 1262 года несколько севернее Шемахи, у Шаберана, войско Ногая встретилось с авангардом армии Хулагу. Дождавшись, когда подойдут основные силы во главе с самим Хулагу, войско Ногая, умело маневрируя, начало постепенно отступать в сторону Дербента. Суть его плана состояла в том, чтобы, втягивая противника в сражение с перерывами и медленно отступая как можно глубже, заманить его на свою территорию. Причём враг должен был продвигаться вглубь страны, преодолевая сопротивление защитников, не подозревая о ловушке. Будучи опытным военачальником, Ногай прекрасно понимал, что персы, преодолевая так называемый Дербентский (Каспийский) проход, должны будут столкнуться с естественными природными трудностями. Ноябрь – время беспрерывных дождей. Именно в это дождливое время сотни самых быстрых горных потоков, стремящихся на восток, делают Дербентский проход почти невозможным. Наименьшая ширина его лежит у прибрежного города Дербента. Этот прибрежный путь простирался от севера к югу у восточной отлогости Кавказа, вдоль Каспийского моря, и представлял собой единственное сообщение между нижней долиной Куры и северной, степной долиной Терека.
Войска Хулагу, преодолевая затяжное сопротивление, 8 декабря 1262 года подошли к Дербенту. Схватка за эту ключевую крепость длилась весь день. Столько нужно было Ногаю, чтобы дать возможность жителям Дербента, прежде всего старикам, женщинам и детям, продвинуться на безопасное расстояние. Отступая к Дербенту, Ногай не планировал обосноваться в крепости, хотя её фортификационные ресурсы давали возможность организовать оборону города и на длительное время. Хорошо построенная крепость делала уязвимой атакующих противников. Каменные стены защищали крепость от поджога, стрел и прочих снарядов. Враги пытались взбираться на гладкие стены на специальных оборудованиях из осадного леса. Защитники крепости, пользуясь своим преимуществом, стреляли со стен вниз, сбрасывали на атакующих тяжёлые предметы. Воины Хулагида, находившиеся на открытой местности и стрелявшие вверх, были в очень невыгодном положении по сравнению с оборонявшимися. Стены башни были адаптированы таким образом, чтобы оборонявшимся можно было обеспечить максимальную защиту. Платформа за верхней частью стены позволяла им сражаться стоя. В верхней части стен были проделаны бойницы, чтобы ногайцы могли стрелять или сражаться, находясь под частичным прикрытием. К бойницам были дополнительно приделаны деревянные ставни для ещё большей защиты. В верхней части стен построили зубцы с тонкими щелями, из-за которых лучники могли стрелять, практически не подвергаясь риску. Во время штурма закрытые деревянные платформы расширялись у вершин стен и башен. С них защитники стреляли прямо вниз, в нападавших, бросали на них камни и выливали кипящие жидкости, оставаясь при этом защищёнными.
Однако оборона Дербента длилась недолго. Суть военной хитрости полководца Ногая состояла в том, чтобы противник, преодолевая сопротивление его войска, не смог разгадать, как уже было сказано, что его умышленно заманивают в ловушку. Отступая, Ногай с целью дезориентировать Хулагу разделил свой отряд на две группы. Группа, прикрывавшая стариков, женщин и детей, не ввязываясь в бой, быстрыми темпами двинулась форсировать реку Терек. Другая группа во главе с беклярбеком Ногаем ещё дней десять продолжала планомерно изматывать врага, используя горные хребты и труднопроходимую местность севернее Дербента. Конница кыпчаков, обладая большей подвижностью в горных условиях по вьючным тропам и по отлогим горным склонам, где возможно движение лошадей, совершала перегруппировки, создавая мощные ударные группы, нанося неожиданные удары в направлениях наибольшего скопления противника в тех местах, где он меньше всего ждал нападения. Учитывая особенность коней, которые в горных условиях – при частых подъёмах и спусках – быстро утомляются, Ногай маневрировал в бою, пуская в нападение боевую пехоту, которая в основном состояла из горцев.
Обессиленные войска Хулагу теперь уже не поспевали за отступающими ногайцами. И тогда войска Кыпчакского ханства потайными тропами вышли на равнину и переправились по льду через Терек, где на северном берегу, раскинув многочисленные кыпчакские кибитки, их ждал сам хан Берке с основными силами.
Однако и здесь не планировалось дать оборонительное сражение. Войску Ногая сразу же, в степи, обеспечили возможность прийти в себя и набраться сил. Женщины и подростки ухаживали за ранеными и ослабевшими воинами, после чего Берке распорядился, прежде чем неприятель подошёл к реке, очистить всю степь за Тереком на пятнадцать дней пути.
Войско Хулагу численностью не менее 100 тысяч воинов, переправившись через реку Куру, пройдя Темир-капы – «железные ворота» (Дербент), подошло к Тереку. Уверенные в разгроме лучшей воинской части, отряда Ногая, иранские войска устроили грандиозный пир. Разграбив всё, что возможно было после отступления Берке, и опустошив приграничные территории Кыпчакского ханства, противник рассчитывал зазимовать в лагере своего врага. Хулагу полагал, что разгромлённая армия кыпчаков нескоро оправится, и теперь не опасался нападения войск Берке. Это обстоятельство придало ему уверенности, и он продолжил в течение нескольких дней продвигаться вглубь территории кыпчаков. Население Золотой Орды, следуя приказу Берке не вступать в сражение с иранцами без его распоряжения, уходило в безопасные районы. В результате была захвачена персами большая территория, принадлежавшая Берке. Об этом писали средневековые авторы Вассаф и Ибн Васыль, подчёркивая массовость и грандиозность вторжения.
Между тем хан Берке строго следовал своей стратегии. Объявив всеобщую мобилизацию, он обратился к народу с воззванием встать на защиту страны. В результате на коня сели мужчины-воины начиная с десятилетнего возраста. Преданные Ногаю большие кланы с Дона и Волги и предгорных районов откликнулись на призыв Берке. Численность его войска многократно увеличилась и, по разным источникам, превосходила силы противника более чем в два раза.