Затем он стал сколачивать антивизантийскую коалицию: подписал договор с императором Балдуином II, заключил династический союз с королём Венгрии Белой IV, приступил к переговорам с Гийомом Ахайским, но должен был их прервать из-за войны с Конрадином. После победы под Тальякоццо переговоры возобновились, и в конце концов Карл стал наследником княжества Ахайского.
Карл планировал свою экспедицию против Константинополя на лето 1270 года. Если бы ей суждено было состояться, то, весьма вероятно, она увенчалась бы успехом. Однако Михаил Палеолог оказался достойным противником анжуйца. Историк Никифор Григора пишет, что Карл «стал мечтать об одном – чтобы сделаться властителем Константинополя, воображая, что это значит –овладеть всей монархией Юлия Кесаря и Августа. Карл был человеком, способным на великие дела, необычайно изобретательным и находчивым как в составлении планов, так и в их выполнении. Но у него был соперник ещё более сильный – царь, который, можно сказать, стоял на более высокой ступени. Отсюда ни один не позволял другому выполнить замыслы против римлян (т. е. византийцев), ни второй не позволял первому выполнить замыслы против латинян. Долгое время силы их пребывали в равновесии. Карл всё своё время посвящал строительству замыслов и завоевательных планов против римлян, но постоянно оставался без успеха, встречая отпор в мудрых распоряжениях и мерах царя».
Михаил никогда не переоценивал своих успехов. Он хорошо понимал, что, если вторжение мощной коалиции анжуйца состоится, шансы Империи на выживание будут невелики. Он также знал, что единственная сила, способная положить конец честолюбию Карла, – это папство. Так что единственной альтернативой, которую он видел, был союз с Римом, уже испытывавшим со своей стороны опасения в связи с растущим влиянием Карла.
Михаил играл в чрезвычайно сложную политическую игру. Он посылал в Рим делегации, однако все переговоры об унии не давали результатов. Тому имелось несколько причин, и не последней из них была близорукая политика папы Климента IV, который не видел необходимости в заключении договора с императором-схизматиком.
После смерти папы Климента в 1269 г. папский престол оставался вакантным в течение трёх лет. Карл готовил поход против Византии, и Михаилу срочно пришлось использовать другие методы. Были направлены посольства в Арагон к королю Хайме I и во Францию к Людовику IX. Первая миссия не увенчалась успехом, а вторая привела к тунисскому крестовому походу св. Людовика, в котором принял участие и его младший брат – Карл Анжуйский. Сицилийский флот понёс сильный урон от морского шторма. Всё это заставило Карла отложить на несколько лет свой поход на Константинополь. Однако его отряды не прерывали военных действий в западной Греции, а дипломатическая борьба против Михаила шла своим чередом.
В 1272–73 гг. албанские города избрали Карла своим королём, а византийская армия потерпела несколько серьёзных поражений от правителя Фессалии Иоанна Бастарда, ставшего, таким образом, сильнейшим врагом Палеологов на Балканах.
Под давлением всех этих обстоятельств Михаил утвердился в убеждении, что единственным выходом является уния с Западной церковью. Новый папа Григорий X также стремился к унии, которая и была подписана представителями императора на Лионском соборе в 1274 г. Формула объединения двух Церквей была принята на условиях Рима. Однако нужно отметить, что Михаилу, испытывавшему постоянно растущее давление Карла, выбирать не приходилось.
Хотя уния и дала некоторые результаты – Карлу пришлось отложить поход на Константинополь, – вскоре сделалось очевидным, что она не способна удовлетворить ни одну из сторон. Мир так и не был заключён; наоборот, военные действия в западной Греции и на островах возобновились с новой силой. Карл Анжуйский не отказался от своих планов захвата Константинополя и постоянно требовал от каждого нового папы благословения на крестовый поход против Палеолога. Папы, со своей стороны, игнорировали политические интересы Византии, добиваясь от ромеев лишь новых и новых подтверждений их верности унии. Папа Николай III потребовал от всех епископов и видных членов византийского общества клятву верности и письменное исповедание веры, скреплённое личной подписью и фамильной печатью. Легатам была дана власть отлучать всех непокорных от церкви.
Но уния была отвергнута подавляющим большинством населения Империи. Византийцы не могли ни забыть, ни тем более простить латинянам IV крестового похода. Ненависть к «франкам» стала их второй природой. Они отказывались повиноваться императору, предавшему веру отцов. Михаил же не желал принимать во внимание мнение своих подданных и хранил верность унии. Меры, принимаемые императором, не приносили результатов; гонения, начатые им, лишь скомпрометировали дело унии. Число её защитников всё сокращалось, а количество политических беженцев из Византийской империи возрастало. Большинство из них направлялось ко двору правителя Фессалии Иоанна Бастарда в Неопатрас, который сделался центром политической и религиозной оппозиции Палеологам. Влияние Иоанна возросло настолько, что он созвал собор, в котором приняли участие монахи с Афонской горы и с Вифинского Олимпа. На соборе Михаил, патриарх Иоанн Векк и папа Григорий X были преданы анафеме. В то же время Иоанн нанёс несколько поражений византийской армии.
В 1278 г. планы Карла, казалось, начали сбываться. Он унаследовал княжество Гийома Ахайского. Почти вся Италия признала его своим властелином. Более того, в 1281 г. ему удалось посадить на папский престол своего кандидата. Новый папа, француз Мартин IV, сразу же по вступлении на престол аннулировал унию и отлучил Михаила от церкви. Итак, Карл мог наконец начать крестовый поход на Константинополь. По благословению Мартина IV Карл и номинальный латинский император Константинополя Филипп, сын Балдуина II, заключили 3 июля 1281 г. в Орвието договор с Венецианской республикой «о восстановлении Римской империи», узурпированной Палеологом. Все балканские правители присоединились к коалиции.
Никогда ранее положение Михаила VIII не было столь отчаянным: похоже было, что дни Византийской империи сочтены. Но Карл, ослеплённый собственной самоуверенностью, недооценивал своих врагов и не хотел замечать, что силы их далеко не исчерпаны.
Михаил создал свою собственную коалицию. Султан Египта направил часть своего флота для защиты Константинополя. Эмир Кыпчакского ханства Ногай, женатый на незаконной дочери Михаила, принял меры, чтобы болгары не смогли принять участие в походе Карла. Заключив союз с Византией, Ногай запретил совершать набеги своему прежнему союзнику и вассалу болгарскому царю.
В 1277 г. царь Константин Асен был свергнут и убит в результате народного восстания, и трон Болгарии занял «крестьянский царь» Ивайло, женившийся на вдове Константина. Новый царь сразу начал боевые действия против войск Кыпчакского ханства, которых однажды сумел даже разгромить в сражении. Но всего год спустя против него выступил ставленник византийского императора Иван Асен III (также зять Михаила VIII), и Ивайло не нашёл ничего лучше, как обратиться за помощью к Ногаю. Он прибыл в лагерь темника, который поначалу принял его с честью: свергнутый царь был для него орудием влияния на политику Болгарии и Византии. Ещё год спустя был свергнут и Иван Асен III, который также прибыл к Ногаю. Темнику, безусловно, льстило, что от его решения зависят судьбы двух царей Болгарии. Однако он прекрасно понимал, что долго такая неопределённость длиться не может, а потому принял решение, обосновав его интересами своего тестя. В 1280 г. на пиру, на котором присутствовали оба свергнутых болгарских монарха, он заявил, указав на Ивайло: «Этот человек – враг моего отца, императора, и достоин никак не жизни, а смерти». Свергнутый царь был тут же на месте умерщвлён. Новый царь, Георгий Тертер, поначалу плативший ордынцам дань (подобно русским вассалам Золотой Орды), с 1285 г. был вынужден признать себя фактическим подданным – причём даже не хана, а самого Ногая, и чеканил монеты с соответствующей символикой.
В 1282 г. войска Ногая выступили против фессалийского правителя Иоанна. В это время войска кыпчакского ханства находились на территории Византии уже в качестве союзника.
А венгерский король, чья дочь была замужем за наследником византийского престола, будущим императором Андроником II, оказал давление на сербов, предотвратив их вступление в коалицию анжуйца.
В Европе имелись и другие силы, которые Михаил использовал в качестве противовеса антивизантийской коалиции. Генуэзцы не могли подвергать риску свои торговые привилегии в Империи. Сицилийские подданные Карла, разорённые поборами и ненавидевшие французских оккупантов, были готовы в любую минуту восстать против своих властителей. И, наконец, в Европе был монарх, готовый оказать поддержку сицилийцам, так как он имел законное право на престол Сицилии. К его двору стекались беженцы, сохранившие верность дому Гогенштауфенов и мечтавшие об изгнании французов со своей родины. Этим монархом был король Арагона Педро III. Византия и Арагон осознавали общность как своих интересов, так и союзников, что привело к дипломатическим контактам между ними.
К Рождеству 1281 г. строительство и сицилийского, и арагонского флотов было завершено. Экспедиция Карла была официально провозглашена крестовым походом против неверных, и папа Мартин передал Карлу десятину, собранную на острове Сардиния. Это лишь укрепило решимость Педро: ведь он считал Сардинию своим владением. Но если Карл никогда не скрывал, что истинной целью его похода был захват Константинополя, Педро приходилось быть куда более осторожным. Он также объявил о крестовом походе, тем более что у него имелся идеальный повод: его тунисский вассал, губернатор Ибн Хасан, восстал против короля Туниса и попросил помощи Педро. Ибн Хасан обещал принять христианство сразу же по завоевании им трона. Оказать помощь в таком деле, способствуя обращению в христианство этой страны, было прямой обязанностью христианского властелина. Именно так ответил Педро посланцам племянника Карла, короля Франции Филиппа III, заинтересовавшегося подготовкой арагонцев к военному походу.