Бесспорным фактом является то, что асы в улусе Ногая являлись одной из ударных сил. Известно также, что с самого начала сопротивления войскам Батыя кыпчаки (половцы) и асы всё время шли в одной связке. В работе арабского историка Джувайни можно прочитать о том, что Батый напал на земли асов, при этом асов историк противопоставляет аланам.
Армянские источники отличают асов (ясов) от алан. Стефан Сюнийский, например, мимоходом упоминая об Аланских воротах, заметил: «Этим путём проходили хазары, аланы, осы, кыпчаки и войска северного царства преемников Беркая, где в настоящее время царствуют ханы Токта-Менгу и Нуха (Ногай), внуки Батыя и Сартаха». И в то же время, по сведениям средневекового путешественника Рубрука, татаро-монголы будто бы называли куман «ак-ас» – «белые асы» – и, следовательно, отделяли от «чёрных асов». Очевидно, имелись в виду не только приднепровские асы, но в том числе и те из них, которые издавна осели на землях Кавказской и Прикаспийской Хазарии, а затем и Золотой Орды на Северном Кавказе. Во второй половине XIII в. асы были объединены вокруг командующего западным крылом Золотой Орды Ногая.
Именно жреческая община асов – камы, владевшие сакральными знаниями, взялись за воспитание уже осиротевшего внука солтана Котена, бывшего к тому же верховным жрецом у кыпчаков до самой своей гибели. Воспитание Аккаса происходило в переломное время. Это было время, когда в среду кыпчакского духовенства всё активнее стало проникать исламское суфийское учение – «ясавийский тарикат», в тонкостях которого могли разбираться прежде всего грамотные жрецы-камы. Кыпчакское население в основной своей массе ещё не было знакомо с исламской религией и исповедовало тангрианство. Поэтому учителя Аккаса, жрецы-камы, адаптировали сакральные знания тангрианства к сокровенным знаниям исламского тариката. В результате такого синтеза начало формироваться достаточно сложное мировоззрение, обеспечивающее в то же время более целостное восприятие мира.
Кыпчакские общины жрецов, утвердившиеся в литературе под именем асины или асы, обучали также воинскому искусству. Для физического развития и совершенствования боевого искусства Аккасу приходилось вместе со своими сверстниками регулярно заниматься джигитовкой, стрельбой из лука. Воинские упражнения, проходившие с определённой периодичностью, не прекращались ни при каких обстоятельствах.
В шестилетнем возрасте Аккас скакал верхом на лошади не хуже лучшего наездника. Про таких юных наездников ногайцы говорят: «На ушах коня играет». К четырнадцати годам Аккас великолепно владел практически всеми доступными видами оружия.
Молодых степняков учили не бояться смерти, полагаясь не только на свои личные качества. Их учили черпать силы у Создателя Вселенной (Дух Неба). Юные степняки росли в убеждении, что они – любимые сыны Неба, называемого Тангри. Для поднятия духа в военном искусстве большую роль играло учение Тангри, культ предков и вера в небожителей, которая вдохновляла бойцов на подвиги. Для того чтобы боец был честным и надёжным воином в бою и в быту, его учили с раннего возраста соблюдать нравственные принципы учения Тангри, согласно которому ложь и предательство считались оскорблением природного естества, а следовательно, божества.
Формирование внутренней силы, тангрианского мировоззрения с детства позволяло кыпчакам взращивать истинных воинов, которых ориентировали побеждать в бою не числом, а высоким боевым духом.
В воспитании молодого поколения особое внимание уделялось военному искусству конного воина. Лёгкая посадка на коня, безукоризненное умение держаться в седле, искусство джигитовки составляли особую гордость конного воина. Воин-всадник должен был научиться держаться на коне таким образом, чтобы в противоборстве противник не мог сдвинуть его или сбросить на землю.
Вместе с тем учителя не игнорировали и вопросы безопасности и воспитывали своих подопечных в духе прагматизма, проводя грань между рационализмом и фанатизмом. Обучая мерам предосторожности и развивая высокий эстетический вкус, строго следили за тем, чтобы молодые воины ценили защитную одежду. Кожаный халат, например, защищённый сверху металлическими дисковидными бляхами или пластинами, или нагрудники были в древности у кыпчакской молодёжи довольно распространёнными элементами их защитных доспехов. На голову воины надевали металлический шлем или меховую шапку с кистью. Атрибутом, знаком воинской доблести служил боевой пояс. С глубокой древности в культуре кочевников эта деталь снаряжения являлась обязательной частью обряда посвящения в разряд воинов, признаком их социального положения. Боевой пояс служил знаком социальной дифференциации. Воины-всадники с молодых лет получали право носить его. При этом по числу блях и наконечников на поясе определялась общественная значимость его владельца. У конников были щиты, но не такие, как у пехотинцев (закрывающие человека почти целиком), а небольшие, круглые, защищавшие только верхнюю половину туловища в положении сидя на коне. Щит служил для отражения ударов меча, сабли или копья. «Щит изготовляли из ивовых прутьев», – пишет ногайская исследовательница Ф. Ю. Канокова в своей статье «Военное снаряжение ногайцев». Относительно соблюдения защитных мер она приводит интересные факты – например, как кыпчаки специфическим образом вооружали лошадь, а кроме того, имели прикрытия для голеней, которые делали из кожи, а также шлемы и латы.
Во время обучения кыпчакские учителя-камы не делали никаких поблажек даже детям высшей степной аристократии. Поэтому солтанское (царское) происхождение Аккаса не служило основанием для привилегий. Неудивительно, что Ногай даже в зрелом возрасте не растерял навыков воина и свой воинский путь завершил в седле, в сражении, оставаясь всегда истинным воином. В свои молодые годы он всегда был самым удалым в воинских единоборствах и среди своих сверстников пользовался большим уважением, то есть был бесспорным лидером уже с юных лет. Бойцовскими навыками у кыпчаков владели практически все мужчины поголовно – разумеется, каждый в разной степени. Кто не овладевал ими, тот заслуживал презрения, и каждый добивался своего места в обществе личными усилиями и доблестями.
Однако секрет лидерства Аккаса-Ногая среди своих сверстников, а затем уже и перед всем обществом состоял в другом.
Для того чтобы стать вожаком воинского сообщества, нужны были совершенно особенные качества.
Посвящение Ногая в верховные жрецы
До свержения власти солтана Котена в Кыпчакском государстве (Кыпчак эле) управление государством являлось прерогативой верховного жреца, последним из которых был солтан Котен. Обладая эзотерическими знаниями, практической магией и обширными знаниями о природе и обществе, Котен олицетворял собой в то же время и политического лидера, опираясь в государственном управлении на сообщество камов-шаманов. До восшествия потомков Джучи на главный трон в Кыпчак эле не знали такого понятия, как «хан», в качестве олицетворения высшей политической власти.
Согласно существовавшей традиции, молодой Аккас по многим причинам подходил для того, чтобы занять место деда, солтана Котена. Правда, это вовсе не означало, что внук великого солтана наследовал сан верховного жреца на правах наследника. Пройдя в течение многолетнего обучения все ступени подготовки, он продемонстрировал выдающиеся способности, выдержав все испытания. На момент посвящения Аккас уже считался общепризнанным лидером среди посвящённых камов.
Если учесть, что высокий авторитет Аккаса с раннего возраста распространялся на обширную территорию, то церемония посвящения Аккаса в верховные жрецы проходила при довольно широком круге лиц. Наверняка были приглашены все известные камы, которые являлись главными участниками обряда, а также главы влиятельных родов и кланов, присутствие которых придавало дополнительный вес легитимности верховного правителя.
Обряд посвящения в верховные камы означал «вознесение» к Небу на белом войлоке. Сегодня, к сожалению, вряд ли кто сможет в точности воспроизвести все детали посвящения. Ритуал посвящения всегда хранился в тайне от основной массы людей даже в древности. Он готовился исключительно теми, кто владел сакральными знаниями, дающими возможность интерпретировать и смысл необычного ритуала.
Из разных источников, преданий до современников дошли отдельные фрагменты ритуала посвящения, которые воссоздают лишь поверхностную картину. Принято считать, что перед поднятием на войлоке будущего верховного жреца-кама в этот войлок заворачивали, при этом слегка душили, обтягивая шёлковым платком его горло. Некоторые толкователи интерпретируют данное действие как способ предсказания периода его правления. Скорее всего, оно являет собой совокупность ритуальных приемов, которые приводят в состояние экстаза. В этом состоянии он обращается к Небу и, по-видимому, вступает в контакт с Создателем Вселенной, обретая с этого момента божественное право на управление. Верховное божество у тюрков и у кыпчаков – в том числе управляющее всем мирозданием – Великий Тангри. Он распределяет сроки жизни для людей и государств, дарует их предводителям власть, наказывает согрешивших правителей. Очевидно, посвящённый кам-шаман получал благословение Тангри.
Тангрианское учение формировало целостное представление о мире. Мир видимый и мир невидимый, т. е. Земля (ер), Вода (су) и Тэнгри-Дух составляли единство. Человек рождается и живёт на земле. После смерти земля его поглощает. Но земля дарует человеку только телесную оболочку. Разум и воля, предопределение и свобода, удача и несчастье – всё это вместе называлось «кут», наличие которого у человека отличает его от других живущих на земле существ.
Считалось, что посвящённый Верховный жрец обладал способностью находиться в обоих мирах. Посвящение Аккаса в главные камы происходило в такое время, когда определённая часть тюркского духовенства, находясь под влиянием интенсивно распространяющегося ислама с одной стороны и наблюдая несторианское христианство Батыя с другой стороны, пыталась адаптировать тангрианство и исламский суфизм друг к другу. Вероятно, ясавийский тарикат, который, в сущности, считался тюркским тарикатом, вполне удачно вобрал в себя мистические знания тангрианства, опираясь прежде всего на принцип единобожия в исламе и тангрианстве.