— Да, — согласился он. — Я понимаю, что ты имеешь в виду.
— А вот ресторан сейчас. — Она показала ему фотографию полупустого зала и развела руками. — Без базилика.
Застонав, он отвернулся.
— Изабелла, я понял, что ты хотела сказать. Мне не нужно так все разжевывать.
— Нужно. — Ее глаза неистово сверкнули. — Я хочу, чтобы ты понял — это очень важно. Для моего отца это вся жизнь.
— И для тебя.
— Для меня? — Плотно сжав губы, Изабелла задумалась.
Слова Макса удивили ее, но еще больше ее удивило то, что он, возможно, прав.
Долгие годы ее раздражало, что она единственная, кто остался дома и помогал отцу в ресторане, в то время как ее братья ищут приключений в чужих краях, а кузины посещают такие страны, как Англия и Австралия. Иногда это казалось Изабелле несправедливым. Временами она представляла себе, как оставляет на подушке записку, ускользает из дома ночью и отправляется на поезде в Рим, а оттуда летит в Сингапур, Бразилию или даже Нью-Йорк. Затем встречает в лифте красивого незнакомца, и они разговаривают за столиком в баре отеля. Потом гуляют под дождем по улицам города. Все эти сцены были взяты из романтических мелодрам. То, что в юности ее обнадеживало, со временем стало вызывать лишь легкую грусть. Сейчас даже этого не осталось. Изабелла была слишком занята проблемами ресторана, и ей было некогда мечтать. Возможно, Макс прав, и для нее ресторан тоже смысл всей жизни.
— Возможно, — тихо произнесла девушка, посмотрев на Макса. Его взгляд, как всегда, был холодным и бесстрастным. В ее арсенале осталось последнее оружие. Поднявшись, она быстро пошла на кухню и достала из холодильника тирамису. Порывшись в ящичках, она нашла свечу, воткнула ее в пирожное и зажгла. Изобразив на лице веселую улыбку, она вернулась в столовую, напевая «Tanti auguri a te».
Остановившись рядом с Максом, она поставила перед ним тарелку и добавила:
— Buon compleanno!
Принц рассмеялся:
— Откуда ты узнала, что у меня сегодня день рождения?
Она пожала плечами:
— Ты сам мне сказал.
Он нахмурился:
— Когда?
— Это было первое, что ты произнес, когда вошел в кухню, ожидая увидеть там Ренцо.
— Да, точно.
— Загадай желание и задуй свечу, — сказала Изабелла.
Он печально улыбнулся:
— Чего мне пожелать?
Изабелла покачала головой:
— Это твое желание. Только не говори мне, иначе оно не сбудется.
Он с вызовом посмотрел на нее:
— Хорошо. Я знаю, что пожелаю.
Изабелла знала — он шутит, и все-таки на несколько секунд в воздухе между ними повисло напряжение. Чувствуя, что краснеет, Изабелла отвернулась и закусила губу.
— Ну давай же, задуй ее. Я не буду смотреть.
— Почему? — Задув свечу, он взял вилку. — Все могут смотреть. Это не такое уж важное событие.
Он отломил вилкой кусочек пирожного, но вместо того, чтобы его съесть, подождал, пока Изабелла повернется, и поднес вилку к ее губам.
— Эй! — рассмеялась она, прожевав пирожное. — Это же для тебя. Я съела достаточно, пока готовила.
Макс изумленно на нее уставился. Тирамису с нежным бисквитом и слоями воздушного крема, посыпанное какао, являлось настоящим произведением кондитерского искусства. Для него всегда было загадкой, как такое вообще можно приготовить. Похоже, эта женщина обладает множеством талантов.
— Ты сама его сделала?
Изабелла кивнула. Да, сама, думая при этом о Максе.
— Ты приготовила специально для меня восхитительную пасту и десерт. — Его глаза блестели, а голос был таким тихим, что она едва его слышала. Что я могу сделать для тебя взамен, Изабелла?
— Ты знаешь, чего я хочу, — произнесла она мягким тоном.
Макс долго смотрел на нее, и она увидела промелькнувшее в его глазах сожаление. Затем он опустил голову и начал молча есть десерт. Закончив, он наконец сказал:
— Спасибо. Я оценил твои старания.
Изабелла напряглась в ожидании. Он собирается пойти на уступку? Позволить ей набрать базилика? Ее сердце учащенно забилось.
Она ждала, но Максу, похоже, больше нечего было сказать. Тогда она вздохнула и, поднявшись, начала собирать грязную посуду.
— Думаю, мне лучше поскорее навести здесь порядок. — У нее возникли сомнения относительно того, что она смогла его убедить. — Должно быть, вечером сюда придут гости праздновать твой день рождения.
Макс нахмурился:
— У меня не бывает гостей. Никогда. Думал, ты уже это поняла.
Изабелла пристально на него посмотрела:
— Тебя никто не навещает?
— Никто.
В ее взгляде читалось недоумение.
— Почему?
Вздохнув, он бросил на стол салфетку и отрывисто произнес:
— Это же очевидно.
Изабелла снова опустилась на стул. Она думала, что причиной его затворничества была утрата любимой жены, но, видимо, все гораздо серьезнее.
— Хочешь сказать, это из-за твоего лица?
Его молчание подтвердило ее подозрения.
— Но… — Она внезапно осеклась, не понимая его мотивов. — Зачем позволять подобным вещам портить тебе жизнь? Ты нуждаешься в людях, которые находятся вокруг тебя. Тебе нужна…
Она остановилась, пока не сказала что-нибудь, о чем потом пожалела бы. Он нуждался в любви. В женщине, которая заботилась бы о нем и делала бы его счастливым.
Но разве у нее есть моральное право говорить ему подобные вещи? Разумеется, нет. Особенно потому, что она сама нуждается в мужчине и за долгие годы не смогла устранить эту маленькую проблему. В отличие от него у нее даже нет оправданий. Кто она такая, чтобы говорить о любви?
Тем не менее она не собиралась оставлять эту тему.
— Будь я как ты, — произнесла она, указывая на свой подбитый глаз, — я бы спряталась, и ресторан пришлось бы закрыть недели на две.
Мягко улыбнувшись, он с сочувствием посмотрел на ее синяк:
— Каким образом отреагировали на это посетители ресторана?
— По-разному, — ответила она. — Одни таращились на меня как на диковинку, другие шептались за моей спиной, третьи поспешно отводили взгляд, будто думали, что меня избили и я не хочу, чтобы на меня обращали лишнее внимание.
Вспомнив свои собственные вылазки во внешний мир, Макс понимающе кивнул.
— Дети на улице смеялись надо мной, — продолжила она, откинув назад волосы. — Но мне все равно. Это их проблемы.
— Наши ситуации нельзя сравнивать, — сказал он.
Она покачала головой:
— Почему? В их основе лежит одно и то же.
Макс нахмурился. Ее упорство начинало его раздражать.
— Тебе не понять. — Он посмотрел на нее, затем отвернулся. — Ты не знаешь, почему это произошло.
Она подалась вперед, оперлась локтем о стол и положила подбородок на ладонь.
— Так расскажи мне.
Макс уставился в одну точку, перед его внутренним взором возникли образы той роковой ночи. Мрачные силуэты деревьев, проносящиеся за окном, старый мост прямо на его пути, чудовищный удар, скрежет металла о бетон, звон разбивающегося стекла, огонь. Ему говорили — при таких столкновениях не выживают, а он проклинал себя за то, что остался жив.
Подняв взгляд на Изабеллу, он решительно покачал головой:
— Нет.
— Почему?
— Это не твое дело, — отрезал он.
Конечно, он был прав, но Изабелла дернулась назад так, словно он ее ударил.
— О.
Она снова поднялась и направилась к двери. Своими словами и отчужденной манерой он обидел ее. Она думала, что между ними начинает зарождаться дружба, но он показал ей, насколько далеки они от этого в действительности. Он не собирается впускать ее в свою жизнь. А чего она, собственно, ожидала?
— В таком случае больше не стану тебе надоедать, — холодно произнесла Изабелла и вышла из комнаты, надеясь, что Макс ее вернет. Но он не сказал ни слова.
Грязной посуды было немного, и на ее мытье должно было уйти всего несколько минут, но Изабелла терла кастрюли усерднее, чем обычно. Она злилась. Отрицать это не было смысла. После всего, что она сделала, после всего, что она сказала, он по-прежнему ее не понимал! Она складывала свои вещи обратно в рюкзак, когда в кухню вошел Макс. Она с надеждой посмотрела на него, но его глаза были все еще холодны как лед.
— Где ты оставила свою машину? — спросил он.
— Обо мне не беспокойся. Я сама о себе позабочусь.
Он вмиг сократил расстояние между ними, положил пальцы ей на подбородок и заставил посмотреть на него.
— Я уже неоднократно говорил, что не позволю тебе одной бродить по моей земле.
Изабелла молча смотрела на него. Ему не удастся ее одурачить. Он хотел посмотреть, как она сюда проникла. Хорошо, что оставила машину далеко от дыры в стене. Если он узнает об этой лазейке, то собственноручно заложит ее кирпичами.
— Со мной все будет в порядке, — сказала она.
— Я тебя подвезу. Пока ты мыла посуду, я подогнал свою машину.
Изабелла медленно убрала его руку со своего лица.
— Если ты настаиваешь, пойдем, — холодно произнесла она.
Его губы дернулись, но он смог сдержать улыбку.
Он взял ее рюкзак, и они вышли на улицу, где их ждал маленький БМВ-родстер.
— Хорошая машина, — сказала Изабелла; не глядя на Макса.
— Красивая, правда? — произнес он, открывая пассажирскую дверцу и ставя рюкзак за сиденье. — Вот только это пустая трата денег. Я ею почти не пользуюсь.
— Почему?
Он пожал плечами:
— Единственное место, куда я езжу, — это мой дом на побережье, но для этих целей у меня есть лимузин.
— С тонированными стеклами. Я знаю. — Суса рассказывала. — Чтобы другие не видели твое лицо?
— Все гораздо сложнее, — ответил Макс, садясь за руль.
— Ну разумеется. И это не мое дело. — Изабелла отвернулась и уставилась в окно.
— Не знаю, с чего ты взяла, что должна знать все подробности моей частной жизни, — сердито сказал Макс. — Поверь мне, детали не так уж интересны.
— Я спрашиваю не из любопытства, — произнесла Изабелла с негодованием. — Просто ты мне небезразличен, — робко добавила она.