В нашем ползучем классе медоносные пчелы – безусловные любимчики учителя: их называют «величайшими друзьями человечества среди насекомых»[192]. Их гнезда отличаются наибольшей упорядоченностью среди всех насекомых (по крайней мере, когда мы помещаем их в ульи), их идеальные ряды шестиугольных ячей расположены с математической точностью (Арис улыбается), и по сравнению с ними даже идеальный пенал моей подруги выглядит как бардак после хорошей вечеринки. К тому же ученице-пчелке добавляет очков репутация ее трудолюбивых сестер, известных как неутомимые труженицы. Любой пчеловод скажет вам, что медоносные пчелы не только знают ответы – они сами являются ответом на массу вопросов. И в довершение всего это деловитое и монотонное жужжание как будто пронизано снисхождением к менее способным одноклассникам. Ну точно отличница на первой парте.
Неподалеку от медоносной пчелы сидит самая обычная общественная оса – Vespula vulgaris (sphex, уточняю я для Ариса). Она чувствует, что ее незаслуженно обходят вниманием по сравнению со звездой класса. И у нее на то есть веские причины. Она тоже обитает в хлопотливом высокоорганизованном гнезде, полном целеустремленных и трудолюбивых сестер, а ее мать является таким же авторитетом в доме, как и мать медоносной пчелы. Наша ученица Vespula точно так же прилежна и старательна. Она знает ответы не хуже, чем ее одноклассница-пчела, но учитель редко ее спрашивает, поэтому у осы мало возможностей проявить себя. Проблема в том, что ее репутация возмутительницы спокойствия всегда опережает ее – из-за хулиганства, к которому под конец года питают склонность и она сама, и ее сестры.
Хулиганистая, но умная – раньше в школе таким ученицам не светило ничего хорошего. Аристотель вряд ли потерпел бы такое поведение от своих учеников в Ликее. Однако, объясняю я ему, благодаря прогрессивным подходам в школьном образовании мы научились замечать и ценить таланты тех, кому нелегко соответствовать узким рамкам общественных ожиданий. Обыкновенная оса заслуживает таких же изменений в нашем восприятии, чтобы она тоже могла рассчитывать на нашу поддержку. Обществу следует быть более снисходительным к ее социальным особенностям и уделять больше внимания ее необыкновенным качествам.
С чего же следует начать, чтобы исправить репутацию этого оклеветанного существа? К счастью, научный план действий уже заложила та самая всеобщая любимица – медоносная пчела. Порожденные эволюцией сообщества медоносных пчел и ос-веспин представляют собой замечательный пример параллельной эволюции: в обеих линиях в ходе эволюции независимо друг от друга из одиночного предкового состояния возникла самая сложная форма социальности – суперорганизм.
Существует восемь видов медоносных пчел, но лучше всего нам известен (полу)одомашненный вид Apis mellifera. Люди тысячелетиями собирали мед из колоний диких пчел, некоторые общества охотников-собирателей до сих пор занимаются этим, однако связь между людьми и пчелами постепенно начала меняться почти 4500 лет назад – более чем за две тысячи лет до рождения Ариса – в то самое время, когда мед был ключевым ингредиентом в древнеегипетской кулинарии, а пчеловодство стало важной отраслью хозяйства. Замечательные археологические находки, каменные барельефы 2400 г. до н. э. (сейчас они выставлены в Новом музее в Берлине), показали, как египтяне научились содержать пчел в ульях и использовать дым для успокоения насекомых, чтобы добывать мед. Еще более примечательны 3000-летние ульи, раскопанные археологами в израильском городе Тель-Рехов в 2007 году[193]: радиоуглеродный анализ зерна, рассыпанного вокруг ульев, показал их возраст – 970–840 гг. до н. э.
Долгая история пчеловодства как отрасли хозяйства заложила основы для научного исследования пчелиных колоний, их поведения и устройства. Мы знаем, что пчелы умны: разные особи специализируются на выполнении различных работ (уход за выводком, гигиена, сбор корма), однако они реагируют на потребности колонии – например, по мере необходимости переключаясь с ухода за расплодом на сбор корма. У них есть система утилизации отходов, они заботятся о санитарном состоянии улья. С помощью затейливого танца-кода они сообщают своим соседям по гнезду о местонахождении и даже типе корма. Многочисленные книги о пчелах свидетельствуют о том, что эти насекомые и их поведение вызывают у нас восхищение, удивление и огромный интерес, в том числе научный.
Мой гость одобрительно кивает. Ему приятно слышать, что он положил начало тенденции возрастом две тысячи лет. В конце концов, он был первым специалистом по биологии пчел, чьи труды опубликовали.
Я рассказываю Арису, что колонии ос-веспин такие же большие и впечатляющие, как колонии медоносных пчел, и в ходе эволюции они приобрели множество не менее удивительных форм поведения. Например, они решают разногласия, связанные с размножением, так же как медоносные пчелы: одна матка берет на себя главенство в размножении, а рабочим особям не дает нарушать этот порядок «полиция нравов», ползая по гнезду и поедая яйца, «без разрешения» отложенные рабочими. Их брачное поведение схоже с поведением медоносных пчел: во время единственного брачного полета новая матка спаривается со многими самцами.
Также осы-веспины прекрасно умеют собирать корм. Достаточно попытаться устроить пикник, чтобы убедиться в том, как умело они находят пищу, а заодно и способны организовать своих соседей по гнезду (хотя вскоре мы узнаем, что они, вероятно, в этом отстают от пчел, и разберемся, почему так происходит). Осы-веспины точно так же пользуются феромонами для общения и не уступают пчелам в уме (а то и превосходят их): они умеют запоминать ориентиры и цвета, а также использовать предыдущий опыт, чтобы принимать более эффективные решения. Сходство налицо: вполне возможно, что в ходе эволюции у ос-веспин возникли многие из тех удивительных качеств, за которые мы так горячо любим медоносных пчел. Несмотря на то что осы-веспины принадлежат к числу самых узнаваемых насекомых (готова поспорить, что осу вы легко узнаете, зато вам придется поломать голову, чтобы распознать медоносную пчелу вне контекста улья), ученые пока еще не нашли ответов на многие из ключевых вопросов о биологии ос: наши знания об осах отстоят от таковых о пчелах, как детский сад от университета.
Аристотель тянется за очередным ломтиком сочной козлятины. Я подливаю ему вина. После более чем двухтысячелетнего поста он заслуживает угощения. И в любом случае ему нужно хорошо поесть, чтобы переварить то, о чем я расскажу ему далее. Я объясняю, что даже если поведение медоносных пчел и ос-веспин схоже по своим целям, механизмы, посредством которых они приобретают эти сложные особенности, различаются. Эволюции хорошо удается изобретать велосипед по многу раз подряд, в каких-то случаях используя одинаковые структуры, а в иных – совершенно различные.
Эволюция? Да, как же я забыла. Откуда Арису было узнать о Дарвине? Я рассказываю ему, как работает естественный отбор и как организмы способны изменяться поколение за поколением, чтобы наилучшим образом соответствовать окружающей среде. Арис хмурит брови, когда я говорю, что эволюция не нуждается в помощи разумного творца вроде богов. Я рассказываю, как эксперименты Грегора Менделя с горохом показали нам, что единицей наследственной информации является нечто под названием ген, что гены – это что-то вроде глав большой книги, которую называют геномом и которая представляет собой инструкцию по сборке и обслуживанию строительных кирпичиков жизни, и что у каждого вида есть собственная книга-геном, причем эта инструкция редактируется и обновляется, чтобы соответствовать различным ситуациям.
Арис весьма заинтригован тем, что пчелы представляют собой «отредактированную» версию похожего на осу предка и поэтому благодаря процессу эволюции приобрели схожие с осами особенности поведения и жизненного цикла. Изменения в жизненном цикле могут повлиять на естественный отбор. Однако я вижу, что мне нужно будет представить логичное и обоснованное сравнение этих двух впечатляющих летающих суперорганизмов, чтобы убедить Ариса в том, что осы являются столь же божественными созданиями, как и пчелы. Когда беседуешь с отцом европейской логики, аргументы должны быть убедительными. Я использую знаменитый трехступенчатый рецепт убедительной риторики Аристотеля – logos (логос, логический аргумент), ethos (этос, убедительность) и pathos (патос, эмоциональное воздействие) – и надеюсь, что он (вместе с вами) поймет, что осы-веспины – это такие же звезды в насекомьем классе, как и пчелы.
Ужин проходит хорошо, несмотря на обескуражившую моего собеседника новость, что эволюция обошлась без божественного вмешательства. Выясняется, что нас с Аристотелем объединяет любовь к эмпирическим наблюдениям и экспериментам. Вскоре мы уже обмениваемся историями о том, как изучаем осиные гнезда. Он приходит в изумление, услышав, с какой легкостью можно, пользуясь социальными сетями, получить от совершенно незнакомых людей информацию о местонахождении осиных гнезд. Далее я показываю ему, как можно затем с помощью сервиса Google Earth проверить, легко ли будет добраться до потенциального гнезда. Похоже, Ариса выводит из душевного равновесия функция просмотра улиц (хотя, может быть, его просто укачало от быстрой смены изображений). Я спрашиваю, как он сам добывал осиные гнезда; он даже не знает, что ответить. Они просто появлялись, когда он об этом просил. У него в Ликее были предприимчивые ученики, которые не досаждали ему практическими подробностями такого рода. Зато ему было что рассказать о постройках внутри осиного гнезда:
«У всех у них ячейки шестиугольны, так же, как у пчел. Сделаны они не из воска, а из какого-то вещества, похожего на кору и паутину»[194].
Я улыбаюсь и рассказываю, что осиное гнездо – это нечто большее, чем просто паутина и мусор, хотя осы в самом деле очень хорошо умеют перерабатывать материалы.