— Мы пришли с миром. Проводите нас к верховному жрецу Завиду.
Пока один из стражников ходил докладывать о нас начальству, мы с Крафтом привыкали к новой обстановке. Все-таки подобные перемещения во времени и пространстве вредно отражаются на психике. Вот и Вацлав Карлович сильно нервничал и даже зашипел мне недовольно на ухо:
— За каким чертом вы меня сюда притащили, Чарнота?
— А вам что, было уютнее в замке Вильруа?
Пока Крафт искал ответ на заданный мною коварный вопрос, вернулся стражник с доброй вестью. Почтенный Завид внял нашей нижайшей просьбе и согласился принять в своих личных апартаментах царевича и сопровождающее его лицо.
— Какого еще царевича? — удивился Крафт.
— Царевич — это я, а сопровождающее лицо — это вы.
— Странная у вас кликуха, Чарнота.
— Я вас умоляю, Вацлав Карлович, оставьте вы свои плебейские замашки. Царевич — это титул, который я ношу по праву, поскольку мой папа был царем.
— Вы это серьезно?
— Абсолютно. Я, правда, своего отца никогда не видел, но, по слухам, он был очень крут. И в историю вошел как великий завоеватель по имени Аттила. Хотя правильнее его имя произносить как Аталав.
— С кем я связался! — только и сумел вымолвить расстроенный Крафт.
Почтенный Завид принял нас не в парадном зале, а в личных покоях. Я воспринял этот жест как знак высочайшего доверия. Что касается Вацлава Карловича, то он с изумлением уставился на облаченного в белые одежды седобородого старца. Должен сказать, что со дня нашей последней встречи верховный жрец почти не изменился. Все так же прям был его стан, и все так же величественно смотрели на малых сих его пронзительно синие глаза.
— Я рад видеть вас в добром здравии, царевич Вадимир. — Завид жестом пригласил нас занять кресла из слоновой кости, украшенные гигантскими изумрудами. — Что в этот раз привело вас в храм Йопитера?
— Я хотел бы, почтенный, чтобы вы перевели мне один документ или хотя бы вкратце пояснили, что там написано.
Завид, тоже присевший в кресло, взял из моих рук драгоценный пергамент и с видимым интересом углубился в чтение. На его высокое чело набежала тень.
— Здесь написано, что девица Маргарита, дочь рыцаря де Ружа, вступила в связь с инкубом по имени Вадимир и прижила от него двоих детей. Решением трибунала святой инквизиции под председательством монсеньора Доминго она признана нераскаявшейся грешницей и передана в руки светских властей вместе с детьми. Ее ждет костер, а детей удушение.
— Приговор приведен в исполнение?
— Об этом здесь ничего не сказано. А кто она такая, эта Маргарита де Руж?
— Моя жена. А что вы знаете о монсеньоре Доминго, почтенный Завид?
— Только то, что руки у него по локоть в крови.
— Значит, я знаю больше. Этот человек ищет Грааль.
— Грааль?! — Завид вскочил с кресла. — Вы уверены в этом, царевич Вадимир?
— Уверен. Более того, у него есть помощник, который, пожалуй, сможет указать ему верную дорогу.
— Что вы имеете в виду?
— Некий прибор. Монсеньор Доминго изъял его у катаров. Этот прибор реагирует на магическую энергию.
— Да, — задумчиво произнес Завид, вновь опускаясь в свое роскошное кресло. — Он на нее реагирует.
— По-моему, вы что-то недоговариваете, почтенный. У меня возникло подозрение, что не все здесь, на острове Буяне, контролируется жрецами храма Йопитера. Я прав?
Завид на мой вопрос ответил не сразу. Какое-то время он меня пристально рассматривал, словно прикидывал в уме, можно ли мне доверить тщательно оберегаемую тайну.
— Кроме храма Света на острове Буян есть еще и храм Тьмы, царевич Вадимир. Их сила равна нашей силе. Их цели противоположны нашим целям. Но свет всегда одолевает тьму.
— А потом ясный день вновь сменяется темной ночью, — дополнил я верховного жреца.
— Вы совершенно правильно поняли суть вещей, царевич Вадимир. Именно в схватке с силами Тьмы пал ваш отец, благородный Аталав. Но если силы Тьмы овладеют Граалем, то новый день не наступит уже никогда.
— А где находится храм Тьмы?
— Он здесь, и он там. Он везде и нигде.
— Все ясно, — вздохнул я. — Иди туда, не знаю куда. Убей того, не знаю кого.
— Вы атлант, царевич Вадимир, а это обстоятельство накладывает на вас определенные обязательства. Если вам выпало решать данную задачу, это означает, что ее не в силах решить никто, кроме вас. Во всяком случае, на данном этапе.
Обычные отговорки престарелых жрецов храма Йопитера. Почтенные жрецы любят напустить туману даже в очень простом деле. А я, похоже, действительно столкнулся с неординарными противниками, способными при случае не только стереть меня в порошок, но и испортить настроение благодушно взирающим на мир старцам.
— Как поживает моя знакомая ведунья Светлана?
— У Светланы свой путь, а у вас свой, царевич Вадимир. И вряд ли ваши пути когда-нибудь пересекутся. У вас есть сосуд с магической силой?
— Да, я изъял его из одной гробницы в Лангедоке.
— Позвольте взглянуть.
Я передал свою увесистую ношу старцу, и он принялся внимательно изучать причудливый орнамент, украшающий волшебную посудину о г горлышка и до донышка.
— Этот сосуд принадлежал могущественному Другару, который отправился в последний путь четыре тысячи лет тому назад. Это был славный воитель и искусный маг. Теперь часть его силы кипит и в ваших жилах, царевич Вадимир. Возможно, вам повезло.
— А почему возможно, а не наверняка?
— Потому что избыток силы не всегда приводит к победе.
— Я что же, должен таскать этот сосуд с собой по всему острову Буяну?
— Вы можете выпить его содержимое в один присест, а можете пить частями. Магическая сила будет сохраняться в вас до тех пор, пока вы ее не истратите в противоборстве с вашими могущественными противниками.
— А я могу ею с кем-нибудь поделиться? Ну вот хотя бы с господином Крафтом?
— Вы можете налить ему малую толику. Но большая доза его непременно убьет, поскольку, в отличие от вас, господин Крафт не атлант.
— Благодарю вас, почтенный Завид. Беседа с вами значительно облегчила мне путь к цели. Скажите мне только на прощанье, как выглядит этот загадочный Грааль и можно ли его потрогать руками?
— Он явится вам, если сочтет нужным или если вы принудите его к этому. Он и жив, он и мертв, он и вечен, он и быстротечен. Но встреча с ним ни для кого не проходит бесследно. Вот, пожалуй, и все, что я о нем знаю.
Исчерпывающая характеристика уникального природного явления, ничего не скажешь. Будем надеяться, что полученная от верховного жреца Завида информация поможет нам с господином Крафтом не оплошать на избранном пути.
А Вацлав Карлович после всего пережитого, увиденного и услышанного, кажется, впал в меланхолию. И пока я плескался в бассейне, он в задумчивости прохаживался по выделенным нам апартаментам и, похоже, мучительно искал выход из создавшегося положения.
— Вы не раздумали искать Грааль, господин Крафт? Все-таки, согласитесь, ваши оппоненты, если верить почтенному Завиду, люди могущественные. Хотя, возможно, они вовсе не люди.
— А кем вы считаете себя, господин Чарнота, — человеком, суперменом, демоном или полубогом?
— Вы знаете, Вацлав Карлович, я об этом как-то не задумывался. Кроме того, я не ищу Грааль, он мне не нужен. Моя цель скромна — спасти Маргариту и своих детей, которые, по моим расчетам, скоро должны появиться на свет.
— Вы считаете, что время там и у нас течет параллельно?
— Я просто знаю, что от зачатия до рождения ребенка проходит девять месяцев. И не думаю, что атлантам удалось обмануть природу.
— Браво, Чарнота, вы, оказывается, иногда способны рассуждать разумно.
— Спасибо за комплимент, Вацлав Карлович. Так вы намерены меня сопровождать или пойдете теперь своим путем?
— Я пойду с вами, Чарнота. Мне почему-то кажется, что вы выведете меня к Граалю рано или поздно. Особенных подвигов от меня не ждите, но на определенных этапах можете рассчитывать на мою помощь.
— Спасибо и на этом, господин Крафт.
— Я могу отпить из этого кувшина?
— Разумеется, Вацлав Карлович. Только не переусердствуйте, у меня нет времени на ваши похороны.
Мы выехали из храма Йопитера ранним солнечным утром на лошадях, одолженных у его служителей. Конечно, мы могли бы переместиться из храма непосредственно в замок Руж, но мне не хотелось своим чудесным появлением провоцировать кривотолки среди вассалов благородного рыцаря Гийома. У меня и без того в тамошних краях была никудышная репутация. И это, увы, уже сказывалось на положении моей супруги и нашего пока еще не рожденного потомства. Вацлав Карлович после ночи, проведенной на пуховиках, чувствовал себя вполне сносно, а меня мучила изжога. Сказалось, видимо, неумеренное потребление магической жидкости, хранившейся в сосуде целых четыре тысячелетия. По-моему, она все-таки испортилась, и я напрасно осушил ее за один присест, послушав совета всезнающего Завида. Кроме всего прочего, я по натуре своей сова, а отнюдь не жаворонок вроде Вацлава Карловича, а потому просыпаюсь обычно после полудня. Для профессионального игрока, каковым я был до того, как вляпался в эту историю с островом Буяном, такой распорядок дня просто идеален, но странствующий рыцарь — это совсем другая стезя. Странствующий рыцарь должен подхватиться ни свет ни заря и еще до завтрака убить дракона. Или совершить другой равнозначный подвиг.
— Вот ведь незадача — забыл попросить меч у храмовой стражи. Вы не одолжите мне свой, Вацлав Карлович?
— С какой стати? — удивился Крафт.
— Не может же рыцарь Вадимир Чарнота явиться к жене безоружным, как последний босяк. Войдите же в положение Ланселота, забывшего прихватить меч из дому. Что вы вцепились в эту железяку?! В конце концов, это ведь мне придется сражаться с драконами, великанами и прочей нечистью. А вы, Вацлав Карлович, всего лишь Санчо Панса, и в ваши обязанности входит таскать за мной тяжелое копье и подносить его в случае надобности.