Словом, эти люди вознамерились загнать меня в воду и, если нужно, даже утопить. С их стороны, это было бестактно. В конце концов, я же не водолаз. С какой стати именно я, родившийся на сухопутье, должен исследовать подводные глубины. Мало ли что можно нацарапать на чужом плече, почему это я должен нести ответственность за неконтролируемые действия зверя апокалипсиса. А потом, ведь и Якун мог ошибиться в прочтении древних символов, а то и коварно ввести всех нас в заблуждение.
Однако мои аргументы присутствующие почему-то сочли малоубедительными. А господин Крафт заявил, что верит в мою звезду. Лучше бы он поверил в свою! В этом случае мое здоровье не подверглось бы такому чудовищному риску. Я все-таки вынужден был под давлением своих спутников и трагически сложившихся обстоятельств сунуть руку в воду. Надо сказать, что в этом бассейне вода была теплой и относительно чистой.
— Вода родниковая, — попробовал соблазнить меня Марк. — Наверняка целебная.
— Да уж конечно, — поддержал его Якун, — сам Ящер не брезговал ею.
— А что мне ваш Ящер, — обиделся я. — У меня статус млекопитающего. А вы пытаетесь превратить Волосатого в земноводного!
— Так ведь и среди млекопитающих есть отличные ныряльщики, морские котики например. А белые медведи чувствуют себя в водной стихии как дома.
— А бурые и вовсе рыбу ловят в ручьях, — подсказал де Перрон. — Я собственными глазами видел.
— Вы что, за рыбой меня посылаете? — рассердился я.
— Пока всего лишь на разведку, — пошел на попятный Марк. — Окунетесь пару раз — и назад.
— Ладно, Ключевский, — сказал я, влезая на бортик бассейна, — если мне попадется русалка, то я непременно подарю ее вам.
— Спасибо, дорогой. Но по русалкам у нас Бер-нар специалист. Он однажды их видел в лунную ночь и даже описал в своей балладе.
— Нет-нет, — отчего-то забеспокоился менестрель, — это была игра фантазии, и не более того. Я просто подсматривал за купающимися девушками. Может, вам дать меч, сир Вадимир?
— Только этой железяки мне и не хватало, — сказал я, прыгая в воду.
Марк оказался прав по поводу воронки, а возможно даже омута. Водоворот закрутил меня словно щепку и потянул куда-то вниз, в неизведанные глубины. Был момент, когда я пожалел, что родился приматом, а не земноводным. Я находился под водой уже более минуты, и этого было вполне достаточно, чтобы почувствовать себя не Совершенным, а обреченным на то, чтобы стать утопленником. Зеленые круги в моих глазах сменились ярко-красными. Грудь буквально раздирало от желания сделать глубокий вдох, который, безусловно, стал бы последним в моей жизни. Каким-то чудом я удержался от этого, возможно самого последнего, желания и гигантским усилием воли заставил себя открыть глаза. Вода была мутноватой, но все-таки я увидел впереди свет, который вселил в меня надежду. Собрав всю свою волю, я рванулся к нему — и не прогадал. Глубокий вдох избавил меня от кислородного голодания.
Это был довольно большой грот, заполненный водой от силы на метр. Сначала я просто дышал, наслаждаясь вернувшейся ко мне жизнью, а после попытался проникнуть взглядом под своды пещеры, дабы найти отверстие, через которое сюда поступает воздух. Отверстия я не нашел, зато обнаружил лестницу, грубо вытесанную прямо в скале. Недолго думая, я направился к ней в надежде выбраться на свободу.
Лестница вывела меня в относительно сухой коридор, который своими бесконечными изгибами очень напоминал лабиринт. Я чувствовал себя Тезеем, отправившимся убивать Минотавра. В какой-то миг я даже пожалел, что не взял у де Перрона его рыцарский меч, — это когда я услышал голоса. Слегка успокаивало, что голоса эти были женские. Тем не менее я не бросился вперед сломя голову, дабы засвидетельствовать свое почтение местным обитателям, а стал украдкой продвигаться вперед, хоронясь за огромными камнями. Лабиринт вскоре закончился, и я оказался в гигантской пещере, посреди которой находился большой водоем. Именно отсюда и доносились столь заинтересовавшие меня голоса. Чтобы лучше видеть их обладательниц, я приподнял голову. И зря. Меня, похоже, обнаружили. Послышался протестующий визг, и стая белых лебедушек упорхнула с моих глаз, затерявшись в подземном лабиринте. Насчет лебедушек — это, конечно, поэтический образ. Скорее это были нимфы. А если обойтись совсем без мифологии, то я вспугнул с десяток купавшихся на мелководье девушек, не обременявших себя одеждой.
Будь на моем месте менестрель де Перрон, он бы разразился по этому поводу балладой, но я ограничился всего лишь вежливым поклоном в адрес выходящей из озерной пены девы, которая, если судить по роскошным формам, была по меньшей мере Афродитой. На лице подземной богини не было и тени испуга. Ее пронзительно зеленые глаза смотрели на меня строго, но доброжелательно.
— Царевич Вадимир, — на всякий случай представился я.
— Леда, — в свою очередь назвала себя нимфа. — Дева Голубого озера. Вы утопленник?
— Нет. Некоторые называют меня богом Велесом, но, возможно, они мне льстят.
Леда нахмурилась и принялась отжимать свои роскошные волосы. Собственная нагота ее нисколько не смущала, а мне оставалось только наблюдать за изгибами ее на редкость красивого тела и вздыхать украдкой.
— Как вы проникли в мое убежище?
— Я увидел свет.
— Вы сын Ящера?
— Это вопрос сложный, — ушел я от ответа. — Ученые мужи еще не пришли к единому мнению на сей счет. То есть чисто гипотетически — да, а если брать практическую сторону дела, то нет. В том смысле, что у моей мамы был совсем другой муж.
— Это не имеет ровным счетом никакого значения, — нахмурилась Леда. — Ящеру достаточно было явиться вашей матери во сне. В любом случае вы его наследник.
— В этом нет ни малейшего сомнения, — охотно подтвердил я. — Ящер, по-моему, вообще зажился на этом свете. Все его собратья давно уже стали пресмыкающимися, а он все еще грезит о власти над миром.
— Он мне мешает, — сказала Леда, с видом королевы усаживаясь на валун.
— Он мешает всем, — поддакнул я. — Есть сведения, что он вообще самозванец.
— Вы собираетесь его убить?
— Хотелось бы, — вздохнул я. — Знать бы еще способ, которым его можно отправить в тартарары.
— Вы хотите сказать, в Тартар? — вскинула изящную бровь Леда. — Но ведь он и так там находится.
— Извините, я неправильно выразился. В общем, этого типа надо изгнать из подземного царства. По-моему, я буду лучшим царем, чем он.
— Вы действительно гораздо симпатичнее Ящера, — окинула меня оценивающим взглядом Леда.
— Спасибо за комплимент.
— Я готова вручить вам средство для борьбы с Ящером, бог Велес, но не даром.
Все-таки как меркантильны женщины! Нет чтобы помочь доблестному витязю, а возможно даже богу, бескорыстно, они требуют с него плату. А ведь этот Ящер мешает ей не меньше, чем мне. Недаром же она сидит в этом своем подземном убежище, вместо того чтобы царствовать на просторах роскошного озера.
— Вы меня оскорбляете, бог Велес, — обиженно надула губки Леда.
— Так я ведь ни слова не сказал?
— Я читаю ваши мысли, как это принято между богами.
Не знаю, можно ли меня считать полноценным богом, но мысли озерной девы я тоже прочел без труда. И даже предпринял робкую попытку отвертеться от предстоящего действа:
— Видите ли, я человек женатый.
— А как зовут вашу избранницу?
— Маргарита.
— Земная женщина, идущая к небу, — расшифровала имя моей супруги Леда. — Очень неплохой выбор. Идемте.
Мне не оставалось ничего другого, как последовать за обнаженной нимфой. Впрочем, наше путешествие было недолгим. Через пять минут мы оказались в роскошном помещении, стены которого были сплошь усыпаны драгоценными каменьями.
А в центре всего этого великолепия сиял голубым свечением огромный карбункул, в котором, как в ножнах, был утоплен меч с крестообразной рукоятью. Если верить Леде, это оружие предназначалось исключительно для истребления богов, и сотворено оно было в те далекие времена, когда эту землю населяли титаны. Меч, как мне показалось, за прошедшие тысячелетия буквально сросся с драгоценным камнем, и я высказал обоснованное сомнение в своей способности его извлечь. В подтверждение своих слов я даже взялся за рукоять. Но, как и предполагал, мои усилия оказались тщетными.
— То, что неподвластно богам, подвластно магии, — торжественно провозгласила Леда.
— Вы имеете в виду Кама Сутру?
— Разумеется. Моя девственность порука тому, что этот меч никогда не покинет своих ножен. Именно поэтому Ящер так старается овладеть мною.
— Я смущен, сударыня. Мне бы не хотелось лишить вас того, что вы так долго и с таким рвением оберегали.
— Я ценю ваш юмор, бог Велес. Но в данном случае это не ваш выбор, а мой.
Из всех видов магии Кама Сутра мне кажется наименее обременительной и наиболее действенной. Главное, что дева озера по части магических чудес могла дать сто очков вперед и жрицам и ведьмам, с которыми мне до сих пор приходилось иметь дело. И только предельной мобилизацией сил мне удалось не посрамить божественного статуса, доведя процесс до благополучного завершения.
Впрочем, освобождение меча из объятий карбункула оказалось делом трудоемким и весьма продолжительным по времени. По моим расчетам, прошло не менее пяти часов, прежде чем после многократных попыток мы наконец добились нужного результата.
Я с интересом разглядывал свое новое приобретение и пришел к выводу, что древние кузнецы были поискуснее нынешних. Во всяком случае, меч, подаренный мне Ледой, был гораздо легче рыцарских железок и буквально порхал в воздухе, не столько управляемый моей рукой, сколько по собственному почину. Будучи посредственным фехтовальщиком, я эту особенность меча оценил и твердо пообещал красавице нимфе, что не уроню чести витязя и бога и снесу-таки Ящеру его дурную голову.
— Я надеюсь на твою доблесть, бог Велес. Да сопутствует тебе удача в благородном деле.
— А как мне добраться до Ящера?