Все поддержали его.
Однако мне в голову пришла последняя глупая мысль:
– Можно посмотреть на то, чем занимались Гордоны? Я имею в виду обезьянью эболу.
Он покачал головой:
– Это в пятой зоне. Но я могу вам показать свинью, зараженную африканской свиной лихорадкой, которая, подобно эболе, приводит к лихорадке с кровотечением. Они очень похожи.
Золлнер повел нас по другому коридору к двери номер тысяча сто тридцать. Изучив карту на стене, он сказал:
– Животное находится на последней стадии ... стадии кровотечения... оно угаснет к утру... если умрет раньше, его положат в холодильник, утром анатомируют, потом сожгут. Это ужасная болезнь, истребившая почти все поголовье свиней в некоторых районах Африки. Пока от этой болезни нет ни вакцины, ни лечения. Как я говорил, она сродни эболе ... – Он посмотрел на меня и жестом пригласил к смотровому окошку. – Взгляните.
Я подошел и заглянул внутрь. Пол в помещении был красного цвета, что сначала удивило меня, однако потом я понял все. В середине на полу почти неподвижно лежала огромная свинья, кровь шла у нее изо рта, ноздрей и даже из ушей. Я заметил также блестящую красную лужу у ее задней части.
Золлнер, стоявший позади меня, сказал:
– Видите, как она истекает кровью? Кровоточащая лихорадка страшна. Внутренние органы превращаются в кашу ... Теперь-то вы понимаете, почему эбола вызывает такой страх.
Я заметил большую металлическую трубу посреди пола, кровь стекала в нее, и мои мысли невольно вернулись к сточной канаве Западной сто второй улицы. Моя жизнь вытекала в канализационную трубу, я видел это и понимал, что чувствует большая свинья, наблюдая, как из нее течет кровь, слыша отрывистый звук в ушах и биение в груди, давление крови падало, и сердце пыталось это компенсировать, все учащая и учащая свое биение, до тех пор, пока не остановится совсем.
Словно издалека я услышал голос Золлнера:
– Мистер Кори? Мистер Кори? Мистер Кори? Уже можно отойти от окошка. Пусть другие тоже посмотрят. Мистер Кори?
Глава 13
Мы последовали за Золлнером в душевую – я, Макс, Нэш и Фостер – и встали под душ, мыли волосы специальным шампунем, терли ногти щеткой и дезинфицирующим средством. Полоскали горло каким-то ужасным зубным эликсиром и выплевывали его. Я продолжал мылиться и полоскаться, пока Золлнеру наконец это не надоело:
– Достаточно. А то схватите воспаление легких и умрете. – Он рассмеялся.
Я вытерся полотенцем, бросил его в корзину, голым пошел к своему шкафчику, избавленный от бактерий и очень чистый, по крайней мере, с внешней стороны.
Кроме вошедших сюда, больше никого не было. Нас даже никто не сопровождал. Я уже мог представить, как лучше всего вынести большие вещи из лаборатории в раздевалку. Однако не думаю, что именно так и случилось, поэтому не имеет значения, возможно это или нет.
Золлнер исчез и вернулся с ключами от шкафчиков, которые раздал всем.
Я открыл свой шкафчик и начал одеваться. Какой-то предупредительный парень, вполне возможно, Стивенс, оказался столь любезен, что выстирал мои шорты и, занимаясь этим, неумышленно вымыл красную глину из моего кармана. Ну что ж, неплохо сработано, Кори.
Я осмотрел свой пистолет – с ним, похоже, все было в порядке, но никогда не знаешь, что какой-нибудь шутник способен натворить. Дома я решил проверить свою пушку и патроны.
Я подошел к двери раздевалки, где ждал Золлнер. Я сказал:
– Несмотря на свое плохое поведение, я потрясен увиденным и хочу поблагодарить вас за уделенное нам время.
– Мне было приятно ваше общество, мистер Кори. Жаль, что мы встретились при столь печальных обстоятельствах. – Золлнер посмотрел на часы. – При желании вы еще успеете на паром, отходящий в три сорок пять. Если у вас еще есть вопросы, мы можем пройти в мой кабинет.
Я был не прочь вернуться к артиллерийским батареям и обследовать подземные ходы, но понимал, что, если выскажу такое пожелание, все взбунтуются. К тому же, честно говоря, не хотелось совершать еще одно путешествие по острову.
– Мы подождем своего босса, – сказал я. – Не будем принимать серьезных решений без нее.
Золлнер кивнул и улыбнулся.
Мне показалось, Золлнера особо не волнует ни то, что подвергается сомнению его система безопасности или процедуры по сдерживанию распространения биологически опасных организмов, ни вероятность кражи его двумя учеными чего-то хорошего и ценного или чего-то плохого и смертельно опасного. Мне пришло в голову, что Золлнер так спокоен по одной простой причине – если доктор даже провалил все дело или нес ответственность за провалы других, худшее миновало, ибо он уже договорился с правительством о том, чтобы скрыть истинные причины убийства. Нельзя исключить возможности, хотя и весьма отдаленной, что Золлнер сам убил Гордонов или знал, кто это сделал. Что касается меня, то подозревать следовало всех, кто был близок к Гордонам.
Бет вышла из женской раздевалки и присоединилась к нам. Она хорошо постаралась, ее щеки горели, излучая какую-то свежесть.
Она обменяла пропуска, Золлнер рассказал ей о своих и наших предложениях.
Бет взглянула на нас.
– Я насмотрелась достаточно, если только вы не хотите посетить подземные бункеры или еще чего-нибудь.
Мы отрицательно покачали головой.
Она обратилась к Золлнеру:
– Мы оставляем за собой право посетить этот остров еще раз в любое время, пока идет расследование дела.
– Что касается меня, буду рад встретить вас в любое время. Однако не я принимаю решения.
Раздался звук клаксона, и я посмотрел через застекленные двери. На улице стоял белый автобус, в него садились сотрудники острова.
– Извините, что не провожаю вас до парома, – сказал Золлнер.
Он пожал руку каждому и любезно попрощался с нами, не подавая вида, что рад избавлению от нас. Настоящий джентльмен.
Мы вышли на солнечный свет и, перед тем как сесть в автобус, вдоволь подышали свежим воздухом. Водителем был другой охранник, и думаю, он выполнял обязанности сопровождающего.
В автобусе сидели всего шесть сотрудников острова, и я не помню, чтобы видел их во время посещения центра.
Автобус доехал до пристани за пять минут и остановился.
Мы вышли и направились к бело-голубому парому, "Сливовому контрабандисту". Мы вошли в большую каюту, прозвучал гудок, и паром отчалил.
Пятеро из нас стоя продолжали разговаривать. Подошел член команды парома, обветренный джентльмен, и забрал наши паспорта. Он спросил:
– Ну и как вам понравился этот остров доктора Моро?[4]
Это литературное сравнение, исходящее от старого моряка, застигло меня врасплох. Мы немного поболтали с парнем и узнали, что его зовут Пит. Он также сказал нам, что тяжело переживает смерть Гордонов. Он извинился и стал подниматься по лестнице, ведущей на верхнюю палубу и мостик. Я пошел за ним и, прежде чем он открыл дверь к мостику, спросил:
– У вас найдется минута?
– Конечно.
– Вы знали Гордонов?
– Конечно, знал. Мы два года плавали на этом пароме туда и обратно.
– Мне говорили, что они пользовались своим катером, чтобы ездить на работу.
– Иногда. Прекрасная новая "Формула-303". Пара моторов "мерседес". Адская скорость.
Пора брать быка за рога. Я спросил:
– А не могло случиться так, что они на этой штуке перевозили наркотики?
– Наркотики? Да нет, черт побери. Они острова не могли обнаружить, что и говорить о корабле.
– Откуда вы это знаете?
– Мы иногда разговаривали о катерах. Они совсем не умели вести катер по курсу. У них на борту не было даже навигационной системы. Вы знаете это?
– Верно. – После сказанного я вспомнил, что не видел на борту катера космического навигационного устройства. Если вы занимаетесь контрабандой наркотиков, необходимо спутниковое навигационное устройство. – Может быть, они водили вас за нос. Возможно, они были лучшими мореплавателями со времен Магеллана.
– Они?
– Почему вы уверены, что они не умели прокладывать курс?
– Видите ли, я пытался устроить их на курсы навигации. Они не проявили никакого интереса.
Пит оказался немного туповат. Я предпринял новую попытку:
– Может быть, они только притворялись, чтобы никто не заподозрил, что они занимаются контрабандой наркотиков?
– Да? – Он почесал в затылке. – Может быть. Но я так не думаю. Они не любили открытого моря. Когда оба находились на катере и видели паром, то держались подветренной стороны и шли за нами всю дорогу. Они боялись потерять землю из виду. Разве так ведут себя контрабандисты?
– Думаю, нет. Пит, так кто же убил их и за что?
Он сделал театральный жест, означавший полное недоумение и сказал:
– Откуда мне знать.
– Пит, вы же думали об этом. Кто и почему? Что вы сперва подумали? Что говорили люди?
Он колебался, затем сказал:
– Ну, мне кажется, Гордоны что-то украли из лаборатории. Понимаете? Такое, что может уничтожить весь мир. Они собирались продать это иностранцам. Понимаете? Сделка сорвалась, и их пришили.
– Но вы так больше не считаете?
– Ну, я слышал нечто другое.
– Что именно?
– Что они украли вакцину, стоящую миллионы. – Он посмотрел на меня. – Это правда?
– Вот именно.
– Им захотелось быстро разбогатеть, а вместо этого их срочно отправили на тот свет.
– За грех расплачиваются смертью.
– Да.
Пит извинился и вошел в рулевую рубку.
Интересно, подумал я, что Пит и, вероятно, все другие, включая вашего слугу, сначала именно так объясняли смерть Гордонов. Затем, хорошо помозговав, я придумал контрабанду наркотиков. Сейчас же мы добрались до вакцины. Однако иногда оказывается, что первая реакция и есть истина. По крайней мере, все три версии связывало одно общее – деньги.
Я стоял на верхней палубе и наблюдал, как вдалеке исчезает зеленый берег острова Плам. Солнце все еще стояло высоко на западе и приятно грело мою кожу. Я наслаждался поездкой, запахом моря и даже покачиваниями парома. Меня стала беспокоить мысль, не уподоблюсь ли я аборигенам. Вот-вот начну выковыривать моллюсков из ракушек.