— Возможно, — печально сказала бывшая жена.
Тем временем к ангару подъехал черный джип, из которого очень аккуратно, бесшумно, вылез пожилой чернокожий человек. Поверх легких брюк и длинной рубахи до колен с характерным этническим орнаментом на нем была совершенно не подходящая к образу кожаная куртка. На голове — шапочка типа фески, в тон его странной одежде.
— Простите за мой внешний вид — не хотел тратить много время напрасно — спешил скорее оказаться тут.
Его русский был практически безупречен, большие черные глаза светились живым, хитрым огнем. Старцеву он сразу же напомнил старую гвардию его отдела, и он с первых секунд понял — это очень полезное знакомство, и поблагодарил про себя Ирму — такой подгон Верховная абы-кому не подарила бы.
— Добрый день! — Поприветствовал его Старцев. — Простите за беспокойство, но у нас дело достаточно срочное. И нам нужна ваша помощь.
— Простите, вы кто?
— Я — Старцев Егор Иванович, глава Особого отдела охраны музеев.
— А на самом деле? — черное широкое лицо улыбнулось от уха до уха невероятно обаятельной, доброй улыбкой, глаза хитро сощурились, кокетливо поигрывая веером морщинок вокруг них, и от этого Старцеву стало так тепло и спокойно, что еще чуть-чуть, и он полезет целоваться с этим Хоттабычем.
— А на самом деле нам надо посмотреть маски, которые привезли для выставки. Есть мнение, — Старцев кивнул на Катю, — что эти маски… не вполне безопасны для здоровья.
— Я вас понял… Могу я остаться один?
— Вам это действительно необходимо, или Вы боитесь нас смутить?
— Немножко боюсь, — колдун чуть пожал плечами, развел руки в стороны, и тут же спрятал их в широких рукавах на животе — ну чисто старик Хоттабыч! Морщинки вокруг глаз вновь завальсировали, и окончательно покоренный Старцев выложил не высокому чернокожему человечку половину тайн вверенного ему отдела, и ничуть об этом не пожалел.
Катя же не выдержала этого внезапного приступа доверия с первого взгляда и вмешалась, слегка сжимая локоть бывшего супруга:
— Простите, а как Вас зовут?
— О! — виновато взмахнул руками Хоттабыч, — моя очень большая вина — забыл представиться Вам… Я Мастер Лиссати.
Тут взгляд Мастера упал на маску. Он молча сделал едва уловимый жест показывающий, что хочет остаться один.
— Я хочу поговорить со специалистом, пропустите! — в надежде на матч-реванш к ним пытался прорваться потерпевший недавнее фиаско менеджер.
Старцев скривился. Он уже было обдумывал, как бы уговорить Хоттабыча остаться с ним — интересно же, — но, видимо, не судьба…
— Уважаемый, ну объясните же этим…
— Антоша, пойдем, покурим, — устало улыбнулся Старцев, поймав на себе восторженный взгляд Екатерины Юрьевны, что хоть как-то подняло настроение и компенсировало досаду от несвоевременного появления Антонио.
— К вашему сведению, — я не курю! — лицо несчастного было уже багрово-красным, что не очень-то гармонично смотрелось с горчичного цвета пиджаком и небесно-голубой сорочкой.
— Не куришь? Это хорошо… Молодец, Антоша, — пойдем… — и Старцев выволок молодого человека из ангара, стараясь, чтобы несчастный хотя бы не слышал хохота не выдержавшей в последний момент Кати…
Маска обладала огромной силой. Даже он, глава одного из древнейших Куванов у себя на родине всегда считал, что это скорее легенда, нежели реально существующий артефакт… И вот он перед ним — и где? В России, в Санкт-Петербурге. Определенно это один из крупнейших центров Магии — сюда стекаются подобные энергии.
Мастер Лиссати достал из кармана кожаной куртки мобильный телефон и отдал распоряжение своему помощнику, чтобы тот принес из машины все необходимое для ритуала.
Спустя минут сорок Старцеву разрешили-таки войти. Все это время он курил, шутил, — но на самом деле злился и дулся на то, что его не пустили посмотреть…
В ангаре сладко пахло благовониями, воздух стал плотным и тяжелым, и начальник управления залюбовался невероятной картиной, открывшейся на секунду только ему. Вокруг африканского Мага плясали огненные тени — леопарды, змеи, ящерицы, демоны с человеческими лицами и огромными рогами… Сам Мастер стоял в огненном кольце и дул в огромную флейту, сделанную из человеческой кости…Это было и жутко и прекрасно одновременно, и вдруг он услышал в голове голос русалки:
— Колдовство было не наше — чужое, раскаленное…Обожгло…
Подойдя к Мастеру Старцев заметил, как тот бережно завязывает маленький кожаный мешочек, в который осторожно ссыпал несколько небольших белых ракушек.
— Что это?
— Ракушки каори.
— Амулет? Это с его помощью Вы обезвредили маску?
— Почти…
Старик снова улыбнулся, — и третий раз за вечер окончательно покорил на этот раз не только сердце начальника Управления Музеев, но и всех присутствующих.
Глава 11
Старцев проснулся ближе к вечеру. Голодный, но довольный жизнью.
— Добрый вечер! — поприветствовал его радостный Борька. — Анфиса Витольдовна ужин нам на двоих принесла. Но велела вас не будить. Я тихонько тут…
— Да… Что-то много у нас наприключалось, — помотал тяжелой головой Старцев. — Много — и не понятного. И специалист по Вуду объявился…
— А какой он на самом деле? — вдруг спросил Борька после ужина.
— Кто? Вудист?
— Да нет. Иной мир — какой он?
— Сложный, — честно ответил Старцев. — И какой-то дурацкий.
— А если серьезно?
— Если серьезно…Мир имеет несколько уровней. Ну или отражений… То, в котором находимся мы — самое плотное, и находится в нем можно только в телесной оболочке, так как избавившись от нее, ненавистной одними и любимой другими до идолопоклонства, мы автоматически переходим на уровень выше… Сколько конкретно этих оболочек, уровней, ступеней, миров — называй как хочешь, честно скажу — я не знаю. Существует огромное количество вариантов: учений, религий, концепций, версий. Жрецы, маги, ученые, философы, писатели-фантасты, астральные путешественники, отшельники — кто только не описывал свою точку зрения устройства Мира. Каких только удивительных историй, сказок, легенд не дошло до нас. А где истина? Истина, как говорят часто — где-то рядом. Одно могу сказать тебе более-ли-менее с уверенностью — существуют места перехода с одного уровня на другой. Но доступны они лишь сущностям бестелесным, шастающим туда-сюда не из праздного любопытства, а скорее по вине Нарушившего Порядок. Нарушитель же может быть с той и другой стороны, но телесная оболочка человека не позволяет перейти через портал в тонкий мир, поэтому случаи попадания туда живых людей могут быть только в астральном варианте. Вот в нашем случае, я предполагаю именно этот вариант — женщины в коме, а их души — перешли через портал.
— А как выглядит этот портал?
— Портал… Как он выглядит? Боюсь, для каждого — по-разному. Почитай фантастику, посмотри фильмы — кто-то представляет их в виде дыр, в сказках это может быть огромное зеркало, — куча вариантов, помню, у кого-то там даже был нож, которым просто разрезали пустоту и оказывались в другом измерении.
— Но вы-то проходили сквозь портал. Как он выглядит?
— Видишь ли… Если он так выглядит для меня — это еще не значит, что он так выглядит на самом деле. Мы в принципе можем видеть только то, что можем себе представить. Это очень сложно, я знаешь, не психолог…И если честно…Я сам от всего этого устал. Сам не знаю, — верю или нет. Но если мне что-то померещилось и я это запомнил — это не спроста. Это единственное, что я могу тебе сказать прямо и без прикрас. Остальное — к Витольдовне, Ефремовичу, трактатам всем этим философским. А я — вояка. И ты — вояка, боец просторов Интернета! Мой тебе совет — не забивай голову…
— Так как?
— Ну вот скажи, — тебе зачем?
— Удовлетворить любопытство. Это, собственно, единственное развлечение, по сути.
И тут он улыбнулся настолько просто, искренне, и…даже как-то глуповато, что ли… Панда — промелькнуло в голове. Раньше Старцев никогда не задумывался, что прозвище, данное ему из-за изображения на куртке, из которой он так и не вылезал, подходило ему как нельзя лучше. Панда. Очень редкий, добродушный экзотический зверь — сидит в заповеднике, ест бамбук, потому что ничего другого не ест, — и скоро вымрет. Потому что безобидный, потому что безотказный, потому что исполнительный, и потому что редкой души человек. Как-то в одно мгновение пронеслись эти почти два года. Он его начальник, конечно, но именно сейчас он понял, что — друг. Борька никогда, ни разу не отказал, ни в одной даже невыполнимой на первый взгляд просьбе, сидел по трое суток без сна, ни разу ни на что не пожаловался, а ведь он прикован к этой коляске, не отходит от ноута. Как же он раньше не догадался, что ему элементарно скучно. И тут он стал вспоминать, — вывозили ли его на улицу за последние дни этого кошмара, и понял, что нет, ни разу. Сколько же Борька спал и сколько он для них сделал, он даже не попытался вспомнить, чтобы не умереть от стыда прямо здесь и сейчас…
— Это дверь-вертушка, как в торговых центрах, только стенки лопастей не просто из стекла, а как из той жидкой гадости, из которой терминатор последний был.
— Интересно…
— Слушай…Пойдем погуляем, а? Пива попьем.
— Так ночь же.
— Белые ночи, во-первых, а во-вторых — тебе свежий воздух нужен. Ноут на всякий случай возьмем с собой — аккумулятора додежурить эту ночь хватит. Ну, ты как?
— Я готов!
И они выбрались на улицу и покатили, куда глаза глядят, то есть в поисках пива.
Белые ночи Санкт-Петербурга… Излюбленное развлечение туристов, время, когда гостиницы дороже в два, а то и четыре раза, время, когда зазывалы на экскурсии срывают голоса, а Петр и Екатерина бродят в надежде, что с ними, наконец, сфотографируются. Мысли Егора Ивановича Старцева, как раз оборвались на Петре и Екатерине, когда он их увидел. Они сидели на лавочке, вернее полулежали карточным домиком, привалившись, друг к другу, а в ногах у них стояла коробка импортного баночного пива. Несколько пустых банок валялись тут же, на скамейке, с живописностью как бы случайно вывалившихся из корзинки фруктов. Егор Иванович испытал настолько сильную, неоднозначную, и смешанную гамму чувств, что разобраться в них без пива было бы попросту невозможно, а профессиональное чутье подсказывало, что надо.