— Где вы поселились: в отеле или в частной квартире? — спросил его граф.
Молодой человек улыбнулся.
— Я ваш сосед, — ответил он.
— Неужели! Где же вы живете?
— В доме рядом.
— С нашим?
— Совершенно верно.
— А мне говорили, что он снят каким-то русским вельможей, — удивился граф.
— Да, майором Арлевым.
— И вы живете у него?
— Майор, старинный друг моего отца, — сочинил Арман, — предложил мне поселиться у него. Мой отец долго жил в плену в России, — прибавил молодой человек.
Граф вздрогнул.
— Да и я, — прибавил Арман, не знавший о прежних сношениях своего отца с графом, так как Дама в черной перчатке не нашла нужным давать ему на этот счет какие-либо сведения, — родился там.
— Вы, значит, русский? — воскликнул граф.
— Моя мать была русская.
— Простите меня, дорогой гость, — проговорил он, — но, может быть, я знаю вашего отца.
— Возможно.
— Если бы я знал ваше имя, — прибавил граф, смущенно улыбаясь, — однако лакей забыл, кажется, доложить о вас.
— О, нет, но он проглотил мое имя, — рассмеялся Арман.
— Ваше имя?
— О, оно крайне просто: меня зовут Арман Леон.
— Леон! — повторил граф д'Асти, побледнев и весь дрожа.
— Мой отец, полковник Леон, — продолжал молодой человек, — возвратился во Францию в 1822 году, пробыв в России более десяти лет.
Граф д'Асти весь побагровел. Однако гостиная была так слабо освещена, что ни графиня, ни Арман не заметили внезапного беспокойства графа; между тем он поспешил прибавить с деланным спокойствием.
— Полковник Леон? Я часто слыхал эту фамилию, очень часто… но лично я не был знаком с вашим отцом. Простите меня, что я спросил вас; мне показалось, что у вас есть некоторое сходство с одним старым офицером времен Империи, моим большим приятелем, полковником Бекманом.
Арман простился с графиней. Граф д'Асти проводил его до решетки сада, выходившей на улицу. Затем он поспешно вернулся и прошел в гостиную. Графиня была еще там. Она распечатала письмо к Фульмен и прибавила в постскриптуме: «Я знаю теперь, дорогой друг, имя моего очаровательного и элегантного спасителя. Это сын полковника времен Империи. Его имя Арман Леон».
Граф д'Асти вошел в гостиную и сел у камина по-прежнему задумчивый и грустный.
— Разве вы рассчитываете принимать этого молодого человека? — спросил он.
— Если ему вздумается… изредка… но к чему этот вопрос?
— Но ведь… я не знаю его.
Графиня д'Асти холодно взглянула на своего мужа.
— Послушайте, — заметила она, — объяснитесь!
— Мне он не нравится.
— Вы слишком разборчивы. Это прекрасно воспитанный и очень умный молодой человек.
— У него фатоватый вид.
— Я этого не нахожу.
— И я не чувствую особого желания принимать его. Графиня д'Асти засмеялась.
— Неужели вам пришло в голову ревновать? Вот было бы оригинально…
Она повернулась к графу спиной, продолжая смеяться, и прибавила:
— Очень оригинально… по правде сказать.
— Сударыня! — воскликнул граф дрожащим от гнева голосом.
— Милостивый государь, — возразила ему графиня, — вы знаете, что по отношению ко мне у вас нет более права ни ревновать, ни быть влюбленным… Покойной ночи!
Графиня взяла свечу и удалилась, оставив своего супруга одного в гостиной, совершенно ошеломленного злостью и страхом, как бы сын полковника не узнал его прошлого.
Опасения графа, однако, не имели никакого основания, потому что, как известно, Арман не был посвящен в ужасное таинственное прошлое своего отца.
III
На следующий день в Баденском казино был танцевальный вечер. Все приглашенные, или почти все, знали друг друга в лицо и по имени.
Графиня д'Асти явилась на бал около десяти часов. Не успела она войти, как какой-то молодой человек, до тех пор разговаривавший со стариком, направился ей навстречу и поклонился. Это был Арман. Старик был майор Арлев.
— Графиня, — произнес молодой человек, пожимая руку графа, который, повинуясь взгляду жены, протянул ему свою, — позвольте представить вам моего хозяина, а вашего соседа, майора русской службы графа Арлева.
Майор и графиня д'Асти обменялись несколькими банальными фразами, и граф Арлев откланялся. Почти в ту же минуту раздались первые звуки вальса. Графиня взяла Армана под руку.
— Кто расплачивается с долгами — богатеет, — смеясь, сказала она. — Пойдемте танцевать.
И, обернувшись к мужу, она прибавила.
— Так как вы не танцуете, то можете идти играть. Вы видите, у меня есть кавалер.
Граф поклонился, не сказав ни слова. Затем вместо того, чтобы оставить танцевальный зал, как этого, очевидно, желала графиня, он сел в углу на стул, пожирая глазами Маргариту де Пон, которую он страстно полюбил с того самого дня, когда она возненавидела его. Графиня танцевала с неподражаемой грацией, томно облокотившись на руку своего юного красивого кавалера.
Граф д'Асти переживал адские мучения. Накануне он высказался против Армана только из опасения, как бы сын полковника не был посвящен в тайны общества «Друзей шпаги». Но сегодня другое чувство волновало его. Граф ревновал. Ревновал именно потому, что жена лишила его этого права. Он ревновал, что теперь она танцует с Арманом, а тот, по-видимому, был влюблен в нее.
Но не один граф д'Асти не отрываясь следил взглядом за молодой женщиной и ее кавалером, которые продолжали танцевать. Человек, с ног до головы одетый в черное, со смуглым лицом, выдававшим в нем испанца или итальянца, не терял из виду этой пары ни на одну секунду; он не танцевал и ни с кем не обменялся ни одним словом. Когда замерли последние звуки вальса, этот человек, до сих пор стоявший неподвижно, прислонясь к одной из колонн, поддерживавших потолок залы, двинулся навстречу Арману. Молодой человек вел в это время графиню д'Асти на место. Итальянец сначала низко поклонился графине, потом обратился к ее кавалеру:
— Если не ошибаюсь, вы господин Арман Леон?
— Да, — ответил Арман, вздрогнув.
Молодой человек догадался, что перед ним таинственный противник, о котором его накануне предупредила Дама в черной перчатке. И Арман испугался, не за себя, не за дуэль, которая должна была быть в конце концов комедией, — но за графиню.
Та заметила мгновенный испуг своего кавалера, смуглое лицо и холодный взгляд незнакомца, который даже не удостоил ее взглядом. Графиня д'Асти сразу поняла все и побледнела.
— Милостивый государь, — продолжал итальянец с сильным южным акцентом, — вы сын полковника Леона?
— Да, милостивый государь.
— Вы были в Италии год назад, если не ошибаюсь? Арман утвердительно кивнул головой и сказал:
— Я нахожу ваши вопросы слишком настойчивыми, и так как я не имел чести ни разу встречаться с вами до сегодняшнего дня…
Итальянец язвительно рассмеялся.
— Я маркиз делла Пиомбина, — пояснил он.
— Что ж из этого следует?
— Я приехал в Париж нарочно, чтобы встретиться с вами.
— Со мной?
— И, не застав вас там, явился в Баден.
Арман чувствовал, как дрожит рука Маргариты де Пон, лежавшая на его руке.
— Продолжайте, милостивый государь!
Арман произнес эти слова довольно сухо, как бы желая сказать: «Мне кажется, что вы довольно плохо распоряжаетесь вашим временем».
— Милостивый государь, — продолжал итальянец, — вы прожили около месяца во Флоренции?
— Да.
— На берегу Арно…
— Совершенно верно.
— И вы ухаживали там за одной дамой, по имени… Анжела.
Арман снова вздрогнул.
— Милостивый государь, — сказал он, — мне кажется, что здесь не место и не время восстанавливать подобные воспоминания, и я прошу вас…
— Милостивый государь, — сухо заметил итальянец, — я буду ждать вас в аллее под третьим деревом в одиннадцать часов по окончании танцев.
И, отвесив поклон графине, он удалился. Графиня д'Асти, бледная и взволнованная, оперлась на руку Армана, чувствуя, как подгибаются у нее колени.
— Но кто же такой этот человек? — спросила она, когда незнакомец отошел от них и вышел из залы.
— Я сам встречаю его в первый раз, — ответил молодой человек.
И в явном смущении он опустил глаза.
— Имя его я слышал, — прибавил юноша. Графиня д'Асти догадывалась, что с именем Анжелы, о которой упомянул маркиз, связана целая романтическая история. Женщины одарены живым воображением, и часто нескольких слов, одного имени бывает достаточно для того, чтобы они создали длинную повесть любви. Маркиз был в отсутствии. Как раз в это время появился Арман, а так как он был молод, красив и смел, то и завоевал себе место в доме на берегах Арно и в сердце покинутой красавицы.
Маргарита де Пон уже сложила в уме целый роман по этому поводу. Роман этот состоял из двух частей. Первая часть обрывалась с отъездом Армана в Париж. Вторая могла развиться таким образом: маркиз делла Пиомбина, вернувшись домой, узнал через дуэнью или благодаря какому-нибудь письму, которое забыли сжечь, об измене. И вот ревнивый итальянец отправляется в путь, скачет в Париж, из Парижа в Баден и является сюда, чтобы отомстить за свою честь.
Таким образом, в прелестной поэме, созданной графиней д'Асти, не хватало только развязки. И эта развязка приводила ее в дрожь, настолько она была бледна и смущена; идя под руку со своим рыцарем, спасшим ее от смерти, она уже видела, как он падает под ударом смертоносного оружия грубого и свирепого маркиза делла Пиомбина.
Маркиз ушел; во все время вызова, о котором Арману было известно заранее, он сильно страдал, его честная и открытая натура возмущалась при мысли о том, что он играет здесь недостойную роль. Арман, как мы уже сказали, смотрел на молодую женщину, силясь улыбнуться.
— Этот человек сумасшедший, — проговорил он.
— Да он взбешен, — ответила графиня, которая принимала все за чистую монету, — и хочет убить вас.
— Меня не так-то легко убить, — заметил Арман.
— Я надеюсь…
Графиня произнесла эти слова с дрожью в голосе, почти беззвучно.