— Так пойдемте, я покажу вам все здешние достопримечательности! — вызвался Ренату, и с той поры между ним и Деборой установилось некое подобие дружбы.
Дука не усматривал в этом ничего плохого, а Лана и Ана стали изо всех сил нахваливать матери Ренату, мечтая о том, чтобы она вышла за него замуж и им не пришлось уезжать из Маримбы.
Как ни странно, подобная мысль пришла в голову и Крису. Правда, его отнюдь не обрадовала перспектива обрести мачеху.
— Не понимаю, — сказал он своему приятелю Зеке, — как ты можешь расстраиваться из-за того, что твой отец не захотел жениться на этой Диане? Лично мне вовсе не нужна мачеха!
— Мне тоже не всякая нужна, — горестно вздохнул Зека. — Видишь ли, Диану я полюбил почти как мать. И она меня любит как сына. А вот Селена… Мне кажется, с ней и у отца ничего путного не может получиться. Он сделает большую ошибку, если женится на ней. Но я, конечно, не стану ему мешать в таких делах.
Билли прекрасно знал, что сын не одобряет его выбора, но в данном случае предпочитал слушать собственное сердце, а не советы Зеки.
В очередной раз приехав в Бураку-Фунду, он вынужден был в основном общаться с Камилой, которая встретила его на удивление радушно, угостив не только кофе, но и ликером. Селена в это время спала, и Камила не стала ее будить.
— Пусть поспит, — сказала она Билли. — Селена сейчас такая слабая! Ее постоянно клонит в сон. Я хотела вызвать врача, но она и слышать об этом не хочет. Ты же знаешь мою дочку! Лучше бы она не память потеряла, а эту свою дурацкую строптивость!
— К сожалению, это последствие травмы, — развел руками Билли. — Врач предупреждал меня, что Селена еще долго будет чувствовать недомогание, и советовал ей побольше спать и бывать на воздухе.
— Вот потому я и не бужу ее. Пусть спит. А свежего воздуха у нас тут хоть отбавляй, — несколько успокоившись, произнесла Камила. — Давай выпьем за здоровье Селены!
Так, мирно беседуя, они просидели за столом около получаса, а потом к ним присоединилась и проснувшаяся Селена.
Когда Камила ненадолго отлучилась на кухню, Билли решительно заявил Селене:
— Нам с тобой надо определиться, как жить дальше. Тянуть больше нельзя — я уже на пределе терпения. Обещаю, что это будет окончательный разговор.
Селена взглянула на него с удивлением:
— Что это значит?
— Окончательный разговор о нашем будущем, — уточнил он. — Только не здесь же нам говорить, в присутствии доны Камилы.
— А где?
— Например, в ресторане у Лианы. Сможешь приехать туда сегодня под вечер?
— Ладно, приеду, — пообещала Селена и тем заронила новую надежду в сердце Билли.
В предвкушении многообещающей встречи он уехал, а Селена после его отъезда тоже заметно приободрилась — к большой радости Камилы.
— Я вижу, Билли действует на тебя лучше всякого врача. Неужели ты в него и правда влюблена? — спросила она дочку.
Селене хотелось сказать, что сегодня Билли предложит ей стать его женой, и она, вероятнее всего, ответит согласием. Но, встретившись со строгим взглядом матери, Селена передумала с ней откровенничать.
— Какая разница, отчего у меня поднялось настроение, — произнесла она уклончиво. — Главное, что я чувствую себя гораздо лучше. Даже хочу немного поразмяться верхом на Аризоне!
Конь, однако, вдруг показал свой крутой норов: помчался вскачь, не разбирая дороги и не слушаясь Селены. Какое-то время она держалась в седле, пытаясь обуздать вышедшего из повиновения жеребца, но он все-таки сбросил ее наземь.
Испуганная Камила кинулась на помощь дочери. К счастью, Селена отделалась довольно легко, угодив в небольшой стожок свежескошенной травы.
Потом они вдвоем с матерью загнали Аризону обратно в конюшню. Когда тот уже стоял в стойле, Камила принялась отчитывать Аризону:
— Ишь, чего удумал! Сбросил хозяйку, мерзавец! Забыл, как она спасла тебе жизнь на родео?
Аризона смотрел на нее невинными глазами и недовольно фыркал.
— Ну что ты вытаращился? Что ты хочешь мне сказать? — встревожено спросила Камила. — Неужели?… Нет, я и думать об этом не хочу!
Селена догадалась, о чем не хотела думать Камила и что ее так встревожило. Народное поверье о лошадях и девственницах! Оно было широко распространено в здешних местах, Селена знала о нем еще с детства, и оно не выпало из ее памяти в результате травмы.
Согласно этому поверью, лошади умеют разговаривать с девственницами и те их прекрасно понимают. А если лошадь ненароком понесет девушку или, того хуже, сбросит ее, значит, наездница потеряла девственность!
Селена, повидавшая на своем не таком уж долгом веку достаточно много самых разных лошадей, знала, что этому поверью не стоит доверять абсолютно. Она сама, будучи еще подростком, едва не упала с коня — у нее попросту не хватило сил удержать поводья. Знала о том, конечно же, и Камила. Однако ж вот усомнилась сейчас в невинности Селены!
— Мама, перестань нести эту чушь! — одернула ее Селена. — Я потеряла только память! А девственность моя осталась при мне.
— Но как ты объяснишь то, что Аризона тебя сбросил?
— Может, он обиделся на меня. Я ведь несколько дней к нему не подходила.
— Дочка, ты забыла многое из того, что с тобой случилось. А вдруг ты и это забыла? — не унималась Камила.
— О таком бы я не смогла забыть, — уверенно заявила Селена. — Ты просто чересчур подозрительна и к тому же всегда не доверяешь Билли! А между нами ничего не было! Поверь. Если хочешь знать, то Билли даже боится моей любви.
— Допустим, что так, — согласилась Камила. — А Шику? Может, у тебя с ним что-то было?
— Этого я не помню, мама, — растерянно произнесла Селена. — Ты же знаешь, я и Шику не помню. Мне пришлось заново с ним знакомиться. Но если бы что-то и было, то он бы, наверное, сказал мне об этом? Как ты думаешь?
— Да, Шику — человек честный, порядочный. Он бы не смог воспользоваться твоим несчастьем. К тому же он тебя любит по-настоящему…
— Мама, хватит говорить о Шику! — прервала ее Селена. Мне даже представить страшно, что я могла бы отдаться мужчине, которого вообще не помню!
— Да, ты права. Не будем переливать из пустого в порожнее, — сказала Камила, думая о том, что говорить надо не с Селеной, а с Билли, которому еще не отшибло память, и значит, с него можно спросить по всей строгости. — Я тут с этим Аризоной совсем забыла, что собиралась съездить к полковнику. Он обещал мне растолковать новый закон о налогах на скот.
Разумеется, Эпоминондаса она приплела только затем, чтобы под благовидным предлогом уйти из дома. А на самом деле Камила намеревалась учинить допрос Билли.
Неожиданный визит Камилы напугал Билли.
— Что-то случилось с Селеной? — спросил он встревожено.
— Это я как раз и хотела выяснить у тебя! — ответила она угрожающим тоном. — Говори как на духу: что у вас было с Селеной?
— Когда? Сегодня? — не понял он. — Мы договорились о встрече. Но что в этом предосудительного?
— Ты, пожалуйста, не увиливай. Я говорю совсем о другом.
— Я действительно не понимаю, что вы имеете в виду.
На сей раз Камила ему поверила и попыталась задать свой вопрос поточнее:
— Ты провел несколько дней наедине с Селеной… Она девушка красивая, а ты — взрослый мужчина… Ну, теперь понимаешь, о чем я спрашиваю? Скажи честно, глядя мне в глаза: ты ничего с ней не сделал?
До Билли наконец дошло, в чем его подозревают, и он буквально задохнулся от возмущения:
— Да как вам могло прийти такое в голову? Разве я дал хоть малейший повод думать обо мне так дурно? Я не прикасался к Селене, когда она сутки спала в моем доме. И потом, во всех других ситуациях, не позволял себе ничего лишнего, потому что я люблю и уважаю вашу дочь! А уж после того как она потеряла память, домогаться ее было бы вообще преступлением!
— Ну ладно, прости меня, — повинилась Камила. — Я женщина прямая и горячая. Мне вдруг померещилось, что недомогание Селены связано не только с травмой…
— Но теперь вы, надеюсь, успокоились?
— Да как сказать?… — замялась Камила. — В общем, я тебе поверила. Но раз уж у нас пошел такой откровенный разговор, то скажу прямо: ничего у тебя с Селеной не получится! Поэтому не морочь ей зря голову, она у нее и так сейчас не в порядке.
— Почему вы против меня настроены?
— Да я ничего против тебя не имею. Судя по всему, ты неплохой парень. Только вот Селене нужен Шику. Это ее судьба! Селена и Шику родились друг для друга!
— Это вам так кажется. А я люблю Селену и хочу на ней жениться! — парировал Билли,
— И готов жить с нами на ферме? Пасти скот, убирать из-под него навоз? Или ты собираешься увезти Селену подальше отсюда — туда, где она будет несчастной, потому что привыкла совсем к другой жизни?
— Мы поступим так, как захочет Селена!
— Вот этого я и боюсь, — печально промолвила Камила. — Ты слыхал такую поговорку: перекладывать с больной головы на здоровую? Так вот у тебя получается прямо наоборот! Вместо того чтобы самому подумать как следует, ты решил переложить всю ответственность на больную беспамятную Селену. Молодец! И ты еще спрашиваешь, почему я не хочу видеть тебя своим затем?!
— Простите, я не хотел вас расстроить…
— Нет, это ты меня прости, — поднялась с места Камила. — Я, пожалуй, пойду… Будь здоров!
После ее ухода Билли долго не мог успокоиться. Камила отчитала его как мальчишку, и, в сущности, она была права. Билли и в самом деле не доставлял себе труда задуматься о будущем, представить в конкретных деталях совместную жизнь с Селеной. А ведь он уже сегодня собирался предложить ей руку и сердце! Ему казалось, что этого достаточно. А Камила, как женщина мудрая и трезвомыслящая, рассудила иначе: выбирая в жены Селену, Билли просто обязан был решить, кому из них двоих придется радикально изменить свой образ жизни. Впрочем, Камила выразилась еще точнее и жестче. Она прямо спросила, готов ли Билли принять тот образ жизни, к которому привыкла Селена?
Сейчас, наедине с собой, он попытался с предельной честностью ответить на этот вопрос и — не смог. Не отважился. Потому что ответ напрашивался, увы, отрицательный.