Глобализация стандартов красоты
Исторический анализ показывает, что этнические идеалы красоты меняются в зависимости от размеров популяции, стандартов красоты окружающих народов и социально-экономической состоятельности и политического статуса данною народа. Показательной, в этой связи, является эволюция женского идеала калмычки. Являясь представителями монголоидной расы, калмыки в течение долгих лет проживали в окружении народов с выраженной европеоидной внешностью, и со временем в их облике стали просматриваться признаки метисации. Как пишет Э. Гучинова, среди калмыков давно утвердились представления о красоте, ориентированные на фенотип с европеидной примесью. Чем меньше у человека в настоящее время выражены типичные монголоидные черты, тем привлекательнее он воспринимается. Эти теденции усиливаются в наши дни. Для монголоидной расы характерны прямые волосы черного, порой иссиня-черного цвета. Сегодня достоинством считается то, что нехарактерно для типично калмыцкой внешности: вьющиеся или кудрявые волосы не черного цвета, глаза не типичные — карие, а — серые, зеленые или голубые, которые порой все же встречаются в народе.
Издавна однозначно красивыми считались дети от смешанных браков калмыков с некалмыками, а точнее, с немонголондами — этот ребенок казался привлекательнее монголоида в чистом виде. Таких детей называли «балдыр» (смешанные). Когда о ком-то говорили: балдыр(ка), то под этим подразумезалась исключительная внешняя привлекательность.
Смена стандартов красоты отчетливо прослеживается на японском материале. К началу XX века японские стандарты красоты стали постепенно смешаться в сторону европейской внешности. По мере осложнения политического климата в период с 1930-х по начало 1940-х гг. открытое восхищение европейской внешностью стало политически некорректным. А с 1954 г. японские стандарты красоты открыто сместились в сторону европеизации. Европейские стандарты стали интенсивно популяризироваться в средствах массовой информации. Современная японская молодежь старается подкрашивать волосы в светлые цвета, делать завивку, идет на дорогостоящие пластические операции, чтобы избавиться от эпикантуса и выглядеть менее монголоидной. В наши дни японцы стали считать привлекательными и светлые глаза.
Варьирующие от культуры к культуре идеалы красоты, описанные выше, безусловно, играли важную роль для сохранения антропологических различий между популяциями. Однако в силу своего разнообразия и изменчивости во времени такие обусловленные культурой признаки не могли служить индикаторами потенциальной репродуктивной ценности женщины. Эти признаки оказывались значимыми лишь тогда, когда решающий выбор оптимальной партнерши по критерию ее репродуктивной ценности был уже сделан. В условиях малочисленности группы этнические стандарты красоты могут быстро и значимо меняться, — срабатывают защитные механизмы, препятствующие инбридингу и близкородственному скрещиванию (возможно, именно этими обстоятельствами объясняется калмыцкий и японский феномены).
Интенсификация контактов между далекими друг от друга культурами, развитие средств связи, массовая культура и колоссальное влияние западной культуры в странах Азии, Африки и Латинской Америки повлекли за собой, к несчастью, и тенденцию к глобализации (универсализации) канонов женской красоты. Белая кожа, большие миндалевидные глаза. Длинные ноги становятся предметом вожделения местных красавиц в Китае, Японии и Индии.
В настоящее время сформировался целый рынок косметических средств, позволяющих осветлять кожу: сюда входят мыло, кремы, помады на основе достаточно токсичного вещества — гидрохинона (данное вещество разрушает структуру ДНК) или на основе кортикоидов (гормонов коры надпочечников). Эффект препаратов основан на том, что они разрушают меланин в клетках кожи, в результате чего происходит ее осветление. Косметические средства на основе гидрохинона или кортикоидов в Европе запрещены для широкого применения и могут использоваться только с врачебными целями, но в Африке и Азии их продолжают широко применять, несмотря на то, что они опасны для здоровья и могут провоцировать онкологические заболевания.
Желание быть более привлекательной толкает женщин на различные косметологические ухищрения.
Так, косметологические клиники Европы и Америки переполнены пациентками, стремящимися увеличить свою грудь с помощью силиконовых имплантантов, избавиться от целлюлита, убрать лишний жир с живота и бедер.
Рис. 11. 1. Современные молодые японки стараются максимально европеизировать свою внешность. Они красят волосы в светлые циста и делают все возможное, чтобы их ноги выглядели длиннее. (Дано по Geo. 2004. 5).
Японки и китаянки озабочены еще более существенными изменениями собственной внешности. Красота по-американски, разумеется, никак не реализуема на базе их местных антропологических типов; генетически врожденными являются иные пропорции лица и тела. Японки и китаянки хотят иметь такие же длинные ноги, как у европейских женщин и готовы платить за это непомерные деньги страдать и реально рисковать здоровьем. Современная хирургия позволяет удлинить ноги почти на 10 см, но для этого пациентки должны провести в гипсе 4-5 месяцев. Процедура рискованная и болезненная — большая и малая берцовая кости рассекаются над лодыжкой и внутрь вводят специальные зонды. Аналогичную процедуру осуществляют и на бедренной кости. Затем пациентки сами регулируют удлинение костей, подкручивая внешнюю систему винтов на 1 мм в день. Современные японки стараются избавиться от эпикантуса и тяжелой складки верхнего века, нос сделать более выступающим, а скулы менее заметными. Словом, пытаются сделать все, чтобы максимально стереть со своего лица какую-либо этническую специфику. Японкам и китаянкам перестали нравиться и собственные волосы: они старательно красят их в светлые цвета и делают химическую завивку (рис. 11.1). В последние годы популярным стало также использовать голубые и зеленые глазные линзы.
О чем поведали Барби, Шейни, Найтчел и другие
К сожалению, «идеалы к которым следует стремиться», вымышленные современным западным обществом, насаждаются с самого раннего детства. Кукла Барби с ее неестественными параметрами лица и тела фиксируется в качестве эталона красоты уже в детском подсознании. Девочки с малолетства пытаются соответствовать своему кумиру, — в результате, в современном западном обществе остро встала проблема борьбы с анорексией. Школьницам постоянно кажется, что они страдают повышенным весом, и они стараются ограничивать себя в еде, а то и вовсе отказываются от пищи и попадают в клиники с серьезными эндокринологическими и психическими нарушениями. Стараясь соответствовать вымышленному идеалу Барби, некоторые женщины решаются на самые отчаянные поступки. Например, американка Синди Джексон перенесла 27 пластических операций лица и тела, чтобы походить на Барби (рис. 11.2). Неизвестно, принесли ли эти изменения внешности личное счастье Синди, хочется думать, что да. g противном случае, все ее страдания и немалые затраты на пластических хирургов оказались напрасными.
Если белые американки испытывают комплекс неполноценности сопоставляя себя с Барби, что же ощущают представительницы дру. гих этнических групп? Специалисты отмечают, что еще одна острая проблема, связанная с триумфальным шествием продукта американской игрушечной индустрии, в ее подчеркнуто англосаксонской внешпости. Даже в самих Соединенных Штатах психологи уже столкнулись с проблемами самоидентификации девочек афроамериканского, азиатского, латиноамериканского происхождения. Как и их европеоидные сверстницы, эти девчушки с детства играли в Барби (игрушечные пупсы и Мальвины с детскими пропорциями тела практически полностью исчезли с прилавков магазинов), и при опросах психологов оказалось, что они стараются сопоставлять себя с Барби и заходят в тупик, не находя практически никаких общих черт. Их самосознание формирует образ «себя» на базе кукольных характеристик, вне всякой связи с реальностью, что создает реальные проблемы в жизни. Афроамериканки стараются хоть немного сузить дистанцию между собой и Барби, заплетая ей африканские косички или наряжая в яркие цветастые одеяния. Психологи полагают, что кукла Барби способствует формированию у подрастающего поколения девчушек комплекса неполноценности в целом (лицо и тело реальной живой женщины не могут соответствовать стандартам, заложенным в Барби)- Это влияние оказывается еше более разрушительным в отношении девочек — представительниц других этнических групп, ибо в этом случае дело усугубляется еше более резким контрастом между внешностью куклы и ее хозяйки. Частичном решением проблемы был выпуск подружек Барби с темной и смуглой кожей и темными волосами (рис. 11.3).
Рис. 11.2. Американка Синди Джексон перенесла 27 косметических операций, чтобы быть похожей на Барби. (Дано по Geo, 2004, 5).
Рис. 11.3. Куклы Шейни выпускаются в трех модификациях: у них варьируют черты лица и цвет кожи. У Найтчел самая темная кожа, у Шейни промежуточная по цвету, а у Аши — совсем светлая. (Дано по Chin. 1999).
Хотя в представлениях общественности новая серия этнически корректных Шейни отражает специфические характеристики лица и тела, детальный анализ их облика, проведенный американским антропологом Е. Чин, показал, что это не совсем верно. Действительно, Шейни, Аша и Найтчелл имеют кожу с разным оттенком смуглости, а их лицам придали определенные этноспецифические характеристики: Аша, самая светлокожая из них, имеет более светлые волосы, более тонкие губы и маленький носик, а Найтчелл, самая темнокожая, напротив, толстые губы и более широкий нос. Однако, в целом, любой человек, взглянувший на кукол, признает их исключительное внешнее сходство. В прессе много писали о том, что этнически корректные Барби сконструированы с учетом особенностей тела представителей этнических меньшинств. Линия кукол Шейни была запушена в производство в 1991г. и ее дизайнеры утверждали, что облик куклы претерпел существенные изменения: у темнокожих кукол бедра более развиты, округлые высокие, а ноги имеют несколько иную форму. В реальности, фигуры Барби и Шейни абсолютно одинаковы (рис. 11.4).
Рис. 11.4. Фигуры Барби и Шейни — вид сзади. Несмотря на все заверения компании по выпуску этнически дифференцированных кукол, форма и строение тела абсолютно идентичны. (Дано по Chin, 1999).
Нужно заметить еще одно обстоятельство, обсуждая проблему игры в куклы, самоидентификации и самооценки у детей, представителей этнических меньшинств США. Это волосы: их цвет, длина, форма и шелковистость. Возможно, вся серьезность структуры волос покажется непонятной российскому читателю, поэтому остановимся на этой проблеме более летально. Для девочек и женщин афроамериканок вопрос о типе волос далеко не праздный. Волосы являются одним из первич ных расовых маркеров, и этот маркер приобрел выраженную политизированную окраску в наши дни. Особенно остро стоит допрос о том, должны ли афроамериканки распрямлять свои доносы и придавать им шелковистый вид, ассоциирующийся с белокожим обликом. В экстремальной форме курчавые, жесткие волосы считаются «плохими», а шелковистые свободно спадающие волной — «хорошими». Как пишет К. Мерсер, волосы стали в американском обществе своеобразным атрибутом, посредством которого можно подчеркнуть свою расовую идентичность или нивелировать таковую.
Акцент на типе волос, как на расовом признаке имеет в США исторические корни. Поданным Ш. и Г. Уайтов, именно белые в восемнадцатом и девятнадцатом веках создали миф, что тип волос является отчетливым расовым признаком. Есть данные, что женщины, владеющие рабами, заставляли своих рабынь, имеющих мягкие, шелковистые на ощупь волосы, сбривать их наголо, чтобы усилить ощущение их «черноты».
Важно отметить, что «раса», в первую очередь, выступает, как социальный конструкт, и больше покоится на идеологии, чем на внешних физических различиях. Девочки афроамериканки по-своему решают проблему расовых различий. Они заплетают волосы своим белым куклам на африканский манер (бриды и бусины в волосах, множество мелких косичек). Если бы в социальном и психологическом плане расовые различия являлись непреодолимыми, то такое преображение кукол имело бы мало смысла. Из интервью Е. Чин с девочками афроамериканками следует, что основное различие между собой и Барби они видят не в плане внешности, а скорее в образе жизни, манере разговора и деталях поведения. Барби хороша собой и явно никогда не сталкивалась с экономическими или этническими проблемами.
Кстати говоря. Барби и другие куклы этой серии — не самые лучшие игрушки для ребенка с любым цветом кожи и из любой социальной среды. Куклы Барби — взрослые девушки, они независимы и имеют все, вплоть до мужа (Кена). Их трудно доусовершенствовать и преобразовать. Они не возбуждают у детей чувство нежности и ласки, или потребность заботиться. как это бывает с пупсами, игрушечными младенцами и простыми тряпичными куклами. Для девочки из современного общества — это невосполнимая утрата: в условиях малых семей и ограниченного контакта с детьми младшего возраста, не реализуется потребность в заботе о малышах, не развиваются материнские инстинкты.
Лики красоты: культурные стереотипы
Антропологическая литература изобилует указаниями на то, что стандарты красоты могут носить культурно-специфичный характер и изменяться в разные исторические эпохи. К таким характеристикам, прежде всего, относится степень упитанности женщин и наличие жировых отложений на теле. Этнографические материалы свидетельствуют, что в земледельческих культурах арабского Востока, Африки, Юго-Восточной Азии красивыми считаются дородные, полные женщины. Напротив, скотоводческие культуры красивыми видят сухощавых женщин с небольшой аккуратной грудью.
Существует взаимосвязь между критериями привлекательности женской фигуры и сложностью обеспечения пропитания. Проанализировав в 54 культурах идеальный тип женской фигуры и сложность обеспечения пропитания, Ю. Андерсон с коллегами показали следующее. Общества, в которых добыча пропитания является сложной задачей, предпочитают полных женщин. В подавляющем большинстве культур умеренно полная женская фигура является наиболее привлекательной. Только в культурах, где еда доступна всем без особых усилий (например, США), отдают предпочтение умеренно худым женщинам (рис. 9.17).
Если проследить динамику привлекательного образа женского тела в европейской культуре XX века, то можно заметить общую тенденцию к последовательному предпочтению более худых, высоких и узкобедрых женщин. Фотографии женщин, помещенные в журнале «Плейбой» и результаты конкурсов Мисс Америка указывают на эпохальную смену идеала женской красоты в направлении худощавости, большей обшей субтильности, пропорционального увеличения длины ног.
У древних майя идеал красоты был «довольно асексуальный, но явно маскулинный — молодое, длинное, овальное лицо, слегка раскосые глаза, мясистые губы и удлиненный нос с горбинкой» (Кон, 2003). У народов экваториальной Африки превозносилась красота блестящей эбеновой кожи, а монголы доспевали луноликих женщин с уплощенным носом, черными глазами и прямыми густыми черными волосами.
В традиционной японской культуре привлекательными считались женщины с белой кожей и большими темными глазами. Светлые глаза представлялись японцам отталкивающими. Вагацума детально описывает смену стандартов красоты в Японии. В его работе приводится следующая история. В 1860 г., вскоре после того, как границы Японии открылись для внешнего мира, группа японских самураев посетила Вашингтон, в своих путевых заметках один из них написал: «У здешних женщин белая кожа, и оттого они выглядели исключительно привлекательно в своих пышных платьях, отделанных золотом и серебром. Но их волосы были рыжими, а глаза напоминали глаза собак, и это производило отталкивающее впечатление. Время от времени мне попадались на глаза женщины с темными волосами и черными глазами. Возможно, они принадлежали к какой-то монголоидной расе. Естественно, что они были более красивыми и привлекательными» (Wagatsuma, 1968).
Традиционные культурные стереотипы красоты связаны не только с цветом кожи, формой лица и носа, длиной и цветом волос, полнотой тела, но и размерами груди. У народов Северного Кавказа (дагестанцев, карачаевцев, черкесов и др.), калмыков и некоторых народов Центральной Азии маленькая грудь считалась более привлекательной, чем пышная. Как пишет Э. Гучинова, у калмыков развитая грудь (скажем, более второго номера бюстгальтера) считалась признаком некоей скороспелости, сверхразвитой чувственности и даже более того -симптомом распутства. Поэтому всем девочкам без исключения с малолетства одевали в качестве нижней одежды тугой лиф (кожаный корсет на шнуровке), препятствовавший Росту молочных желез. Его не снимали ни днем, ни ночью до тех пор, пока девушка не вступала в брак. По мнению отечественного этнографа Я. Чеснова, объясняется это тем, что «девичье тело ритуально незрело и лишь замужней женщине можно получить необходимую соматическую полноту — развитую грудь». В ритуал первой брачной ночи входило развязывание узелков корсета: жених собственноручно производил данную процедуру и символически высвобождал чувственность избранницы. Напротив, в русской и украинской культурах именно полная грудь в сочетании с «гибким станом» виделась одним из наиболее привлекательных атрибутов женской красоты, который не скрывался, а скорее подчеркивался в девичьей одежде.
Хотя женщины с более светлой кожей (по сравнению с популяционным средним) и считаются у многих народов более привлекательными, однако предпочтение женщин со светлой кожей вовсе не универсальный признак всех культур. У народов, живущих в условиях обилия солнечного света (например, у арабов), более ценится светлая кожа, тогда как у современных американцев или европейцев желательным признаком является загорелая кожа. И в том, и в другом случае таковы характеристики, типичные для состоятельных слоев общества. Светлая кожа у арабов являлась и является свидетельством того, что женщина мало появляется на открытом солнце (то есть не работает в поле); у американцев же загорелая кожа свидетельствует о том, что ее обладательница достаточно обеспечена, чтобы позволить себе отдых на берегу океана. В Европе мода на загар существовала не всегда. Ее ввела Коко Шанель в 1923 г., вернувшаяся в Париж загоревшей после отдыха на море.
Длинные густые волосы исключительно ценятся у китаянок, японок, монголов, таек. Аналогичное отношение к женским волосам прослеживалось всегда в русской, украинской культуре и большинстве других европейских культур. Однако у многих африканских народов женщины бреют голову наголо, и именно такой женский облик представляется здесь привлекательным.
Соматические предрассудки и расизм
Расовые и этнические предрассудки часто связаны с формированием определенных стереотипов красоты. Поэтому, исходя из вышеизложенных представлений о наличии у человека эволюционных основ в восприятии мужской и женской красоты, важно понять, каким образом на выбор постоянного полового партнера могут влиять культурно-специфические факторы.
Соматические предрассудки нельзя считать непременным атрибутом всех обществ со смешанным этнорасовым составом населения, особенно там, где в недавнем прошлом была выражена отчетливая расовая стратификация. К числу таких стран, прежде всего, нужно отнести США и ЮАР. Соматические предрассудки являются следствием исторических взаимоотношений между представителями разных расовых групп, а также следствием политических и экономических факторов. Черные рабы в Америке подвергались политической, экономической и социальной дискриминации на протяжении нескольких столетий, и в настоящее время афроамериканцы продолжают оставаться наименее обеспеченной категорией населения. Помимо США, существенная доля африканцев (около одной трети всех рабов, доставленных на Атлантическое побережье Америки) попали на плантации Бразилии. В результате современное население Бразилии имеет смешанный расовый состав, и в отдельных районах страны (например, в северо-восточной ее части) выходцев из Африки большинство.
В ходе истории расовые отношения в США и Латинской Америке складывались по-разному, и это в первую очередь отразилось на социальном и политическом положении потомков от межрасовых браков. Если в США столетиями соблюдаюсь «правило одной капли», и к категории цветных относили даже лице незначительной примесью негритянской крови, то в Бразилии такие люди однозначно считались белыми, а потомки от межрасовых браков относились к промежуточной расе. В результате стигматизация, связанная с черным цветом кожи, не распространяется в Бразилии на потомков от смешанных браков. Если в США дискриминация по принципу черные — белые осуществлялась в категориальных понятиях, в Бразилии эти различия виделись, скорее, как непрерывный ряд, на одном конце которого находились лица африканского происхождения, на другом — выходцы из Европы. Для традиционной расовой классификации в США большое значение имеет фактор происхождения: дети негров по определению классифицируются как негры. Напротив, по бразильским понятиям, самое важное это внешность человека. В результате дети одних родителей могут относиться к разным расовым категориям, если цвет кожи у них различен. Для бразильского общества межрасовые дружеские отношения, романтические и брачные связи — явление достаточно распространенное, в США. напротив, межрасовые контакты продолжают оставаться ограниченными даже в наши дни.
Было бы неверно думать, что в Бразилии отсутствует расовая сегрегация. На юге Бразилии преобладает белое большинство. В крупных городах, Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро, Сальвадор, представители высших слоев общества в подавляющем большинстве белые, а мулаты там занимают промежуточное положение и имеют более высокий социальный статус, чем негры.
Д. Джонс исследовал связь между расовой принадлежностью и привлекательностью в Бахии, северо-восточной части Бразилии. Для этого он предложил 25 экспертам, местным мужчинам и женщинам, оценить степень привлекательности женщин, изображенных на 30 фотографиях. Возраст женшпн колебался от 19 до 35 лет, они различались между собой по цвету кожи (от черного до белого) и чертам лица (от негроидных до европеоидных). В исследовании было выявлено, что привлекательность положительно коррелирует на достоверно высоком уровне со светлой кожей и не негроидными чертами лица (г = 0,68, р<0,01). Вместе с тем, достоверно самые низкие оценки по привлекательности получили женщины, обладающие черной кожей и негроидными чертами. Однако женщины с промежуточными характеристиками не отличались достоверно по степени привлекательности от женщин с белой кожей и европеоидными чертами лица. В другом исследовании Д. Джонс предлагал американским студентам оценить по фотографиям степень привлекательности студенток из университета Бахии. Все девушки были со светлой кожей, но часть из них имела негроидные черты лица. Американцы оценивали лиц с европеоидной внешностью, как достоверно более привлекательных. Аналогичный опрос среди студентов в Бахии дал совершенно иные результаты: молодые люди не считали подчеркнуто европеизированную внешность максимально привлекательной. При оценке привлекательности фотографий американских студенток, американцы считали светловолосых женщин наиболее привлекательными, тогда как студенты из университета Бахии не рассматривали цвет волос, как наиболее привлекательную деталь женской внешности.
Таким образом, на этом примере становится очевидным, что соматические предрассудки зависят от местных культурных традиций. Хотя и американцы, и бразильцы демонстрировали выраженное негативное отношение к негроидной внешности и черному цвету кожи, обращает на себя внимание то, что бахийские респонденты не считали белых более привлекательными, чем представителей смешанных рас.
Можно предположить, что определенную роль в формировании соматических предрассудков могут играть три универсальных фактора:
1. Для человека типично связывать привлекательность с высоким социальным статусом.
2. Усредненные поданной популяции черты внешности людям кажутся наиболее привлекательными.
3. Женщины с более светлой кожей кажутся мужчинам более красивыми.
По всей видимости, именно связь между физическими чертами и социальным статусом лежит в основе соматических предрассудков. Привлекательными во всех культурах представляются именно те черты, которые преобладают у представителей высших слоев общества. Однако врожденная предрасположенность к эстетическому предпочтению усредненных признаков внешности также играет свою роль в оценке привлекательности. Именно по этой причине в бразильской выборке не выявлено статистических различий между привде кательностью индивидов с выраженными европеоидными чер тами лица и с промежуточными характеристиками. ОдНако этот фактор лишь усиливал отрицательное отношение к лицам с подчеркнуто африканской внешностью. Наконец, предпочтение женщин с более светлой кожей, отмеченное в большинстве человеческих популяций, также могло способствовать формированию соматических предрассудков в пользу светлокожих партнеров.
Красота: манипуляции с телом
Культура формирует определенные вкусы, которые касаются стиля прически, наличию татуировок и рубцов на теле, формы черепа (искусственная деформация) и размеров женской ноги. Все эти признаки играют центральную роль в определении групповой принадлежности и обозначении социального статуса и кажутся представителям данной группы крайне привлекательными. Однако представители другой культуры могут находить (и действительно находят) многие из этих черт неприятными и даже отталкивающими.
Важнейшим аспектом красоты в любой традиционной культуре является придание женщинам (равно как и мужчинам) этноспецифических черт с помощью татуировок и шрамирования. Во многих культурах мира часть такого рода меток является опознавательными знаками принадлежности к конкретной культуре, возрастному и социальному статусу, а часть — строго индивидуальна и призвана делать внешность своею обладателя неотразимой. К примеру, в Индии и арабских странах традиционно принято наносить хной на кисти рук (преимущественно ладони) и стопы затейливый орнамент. Процедуры нанесения татуировок и рубцов — трудоемки, длительны и весьма болезненны. Порой татуировка и рубцевание является единственным различительным признаком соседних групп. Именно татуировка лица служила единственным отличием матумбока от остальных манганджа, по описаниям Д. Ливингстона (Д. и Ч. Ливингстон, 1956, с.334-335): «Их отличительный признак состоит из четырех татуированных линий, которые расходятся в разные стороны от того места между бровями, где мускулы образуют бороздку. Другие линии татуировки, так же, как и у всех манганджа, проходят длинным и рубцами, которые, перекрещиваясь друг с другом под определенными углами, образуют множество треугольных промежутков на груди, спине, руках, бедрах. Верхний слой кожи разрезается ножом, и края надреза оттягиваются в стороны, пока не появится новая кожа. Повторением этого приема образуются линии резких рубцов, о которых думают, что они придают красоту, не заботясь о том, как много боли причиняет эта мода». На создание подобных шедевров порой уходят годы. Тем не менее, отказаться от них никому и в голову не приходит, ибо это означало бы выглядеть белой вороной и нарушить сложившиеся веками традиции.
«Все туземцы,— пишет Д. Ливингстон о своем путешествии по Замбези, — татуированы с головы до ног, причем у различных племен различные рисунки, характерные для данного племени. Люди племени матубока, или атимбока, выдавливают на коже лиц маленькие бугорки, так что лица выглядят усыпанными бородавками и угрями. Молодые девушки выглядят хорошенькими до тех пор, пока это противное украшение не делает черты лица более грубыми и не старит их... Их прекрасные зубы вышербливаются или заостряются как у кошек» (Д. и Ч. Ливингстон, 1956, с. 250). Обычай рубцевания сохраняется во многих культурах до наших дней. У юго-восточных нуба (нубийцев), обитающих на юге Судана, рубцы в области лба и надбровных дуг, а также многочисленные рубцы на теле, образующие сложный орнамент делали женщин неотразимыми в глазах мужчин (рис. 11.5).
Рис. 11.5. женщины из племени нуба наносят на лицо и тело множественные рубцы в форме шипов и бородавок: а) рубцы на лице и б) рубцы на теле у девушек из племени нуба, южный Судан. (Фото Лени Рифеншталь).
Любопытна в этой связи получившая широкое распространение в современном обществе мода на татуировку тела и пирсинг. Разноцветные татуировки можно наблюдать на теле известных кинозвезд, поп и рок музыкантов, спортсменов. А колечком в пупке или сережкой в брови сейчас не удивишь ни строгого университетского преподавателя, ни школьного учителя в российской глубинке. Некоторые специалисты доп у скают, что такие манипуляции с телом являются компенсатор ной попыткой усиления собственной идентичности в унифицированном до предела современном мире.
В современной западной культуре все большую значимое! в качестве атрибута внешней красоты приобретают ровные белые зубы. Мужчины и женщины тратят тысячи долларов, что бы избавиться от досадных огрехов — кариеса, неровного вы щербленного края, или восстановить идеальный зубной ряд помощью брекетов. Однако далеко не во всех культурах белы и ровные зубы признаются красивыми. Многие культуры видят в этом сходство с зубами животных и пытаются изменить их внешний вид путем различных манипуляций. Это, в первую очередь, подпиливание или удаление передних зубов (нижних резцов, верхних резцов, клыков), а также чернение зубов особым лаком (процедура широко распространенная в традиционной японской, китайской и индонезийской культурах, а та же в других культурах Южной и Юго-Восточной Азии).
В традиционной Японии, когда девочке исполнялось 12лет, ей начинали регулярно чернить зубы сажей. В Индонезии и ряде других стран Южной и Юго-Восточной Азии женщинам не только чернили, но и подпиливали зубы. Древние майя подпиливали зубы, придавая им форму зубцов. Во многих культурах мира непременным атрибутом инициации (мужской и женской) является выбивание зубов (чаще всего это нижние или верхние резцы, но могут также удалять и клыки). У масаев обычай удалять два нижних резца у мужчин и женщин сохраняется и в наши дни (рис. 11.6). У нуэр Судана выбивают девушкам передние зубы в день свадьбы. А палеоиндейцы Гондураса инкрустировали передние зубы драгоценными камнями.
Рис. 11.6. Обычай удалять центральные резцы сохраняется у масаев и в наши дни. Молодые масайские женщины. (Фото М. Л. Бутовсвкой).
Подробное описание процедуры обтачивания зубов у манганджа можно встретить в дневниках Д. Ливингстона, путешествовавшего по Восточной Африке: «Зубы здесь, так же, как и убабиза, обтачивают так, что они становятся остроконечными. Некоторые манганджа зазубривают все передние верхние зубы при помощи маленьких кварцевых камешков. У одних зазубрины угловатые, у других — округленные, последний вид зазубрин придает краям верхних передних зубов форму полулуний. Другие племена делают впереди, посередине между верхними зубами, отверстие треугольной формы. Удивительно, что в результате обтачивания и скобления, которым подвергаются зубы, согласно моде, не бывает зубной боли, которая появляется у нас, когда случайно отломится кусочек зуба» (Д. и Ч. Ливингстон, 1956, с. 335).
Во многих племенах Амазонии женщины и мужчины прокалывают губы и просверливают носовую перегородку, чтобы украсить себя палочками, костяными вставками и деревянными брусочками. Женщины из индийского племени апатани, населяющего северо-восточную Индию не только наносят на лицо татуировку, но и вставляют в проколотые отверстия на крыльях носа вставки из различных материалов. Батакуды Бразилии делают отверстие в нижней губе и вставляют в нее деревянные диски, с возрастом диаметр отверстия увеличивается благодаря тому, что старые диски регулярно заменяют новыми большего размера. Женщины хиваро, индейцы верховьев Амазонки, прокалывают отверстие в нижней губе и вставляют в него цилиндрическую вставку, а индейцы Венесуэлы в дополнение к этому вставляют костяную палочку в высверленное отверстие в носовой перегородке (рис. 11.7). Дополнительным украшением служит татуировка на лицах. Тлинкиты Аляски также протыкают нижнюю губу, украшая ее костяной вставкой.
Рис. 11.7. Индейцы Амазонии украшают свое лицо татуировкой и костяными или деревянными вставками — палочками и брусочками. Палочки вставляются в просверленное отверстие в носовой перегородке, а брусочки — в нижнюю или верхнюю губу. Украшения нижней губы деревянными брусочками у индейцев хиваро. (Дано по Ганзелка. Зигмунд, 1959).
Впрочем, у некоторых народов акванга, цилиндрики из металла или слоновой кости, вставленные в нижнюю губу женщин — не просто украшение, а признак статуса (рис. 11.8). У племени туркана, обитающего на берегах озера Рудольф, существуют две формы брака. Девушка, пришедшая в дом мужа с наследством в виде стада из 20-30 коров, считается «настоящей женой». Ее сын после смерти отца является официальным наследником. Официальная жена носит в нижней губе акванга — подарок мужа. Если женщина разводится и покидает дом мужа, она вправе забрать с собой сына первенца, но должна вернуть акванга бывшему супругу. Девушки, вступившие в брак с мужчиной, но нс закрепившие брачный союз приданым в виде скота, оказываются на положении наложниц. Их статус ниже а дети не имеют права наследования отцовского имущества Узнать таких жен можно по отсутствию акванга в нижней губе.
Рис. 11.8. Акванга — брусочек из кости или металла, продетый в нижнюю губу является символом статуса у женщин племени туркана. (Дано по Кулик. 1988).
Аналогичные культурно-специфические манипуляции с телом, считающиеся красивыми только у представителей своего племени (этнической группы), чрезвычайно распространены и в других частях света и, возможно, также связаны с «запппой своих женщин» от притязаний мужчин соседей. Вот как описывает свои впечатления Д. Ливингстон, побывавший во время своих странствий в районе о. Ньяса. «Жителей озера никак нельзя назвать красивыми: женщины, выражаясь мягко, как подобает, когда речь идет о прекрасном поле, очень некрасивы. Те меры, которые они применяют для того, чтобы стать красивыми и привлекательными, делают их просто отвратительными. Пелеле, или украшение верхней губы, обычно носят вес дамы. Наиболее ценные пелеле делаются из чистого олова, которому придается форма маленького блюдца; некоторые делаются из белого кварца и придают женщине, носящей его, такой вид, как будто целый дюйм или более прайсовской патентованной свечи проткнули через губу, которая и торчит у кончика носа. Некоторые женщины, не довольствуясь верхними пелеле, доходят до крайности и продевают еще одно пелеле в нижнюю губу через отверстие, находящееся почти против нижних десен. Некоторые пелеле делаются из глины кроваво-красного цвета. Эти губные кольца очень модны, но они так противны, что ни время, ни привычка не могли заставить нас смотреть на них без отвращения» (Д. и Ч. Ливингстон, 1956). Процедура, посредством которой женщины одевают пелеле, требует значительных усилий и упорства. Вот как описывает тот же исследователь данный процесс: «Еще у девочек протыкают верхнюю губу около носовой перегородки И вставляют небольшую булавку, чтобы прокол не зарос. Когда ранка заживет, булавку вынимают и заменяют ее другой — большего размера. Это повторяется из недели в неделю, из месяца в месяц, из года в год. Процесс увеличения отверстия на губе продолжается до тех пор, пока в него можно будет легко ввести кольцо диаметром в два дюйма. Все женщины горных районов носят пелеле; оно является обычным украшением также в районе верхней и нижней Шире... Верхняя губа, выступающая на два дюйма вперед по отношению к кончику носа, — ужасно безобразное зрелище. Когда женщина, долго носящая полое бамбуковое кольцо, улыбается, действием скуловых мускулов кольцо и верхняя губа подбрасываются вверх выше бровей. Нос тогда виден в средине кольца, зубы обнажены: видишь, что они старательно обточены, чтобы иметь форму кошачьих или крокодильих. Пелеле одной старой дамы, Чиканда Кадзе, женщины-вождя, примерно в 20 милях от Морумбалы, висело ниже подбородка, окаймленное частью верхней губы... Как появилась эта ужасная мода — загадка... Почему носят женщины эти штуки? — спросили мы старого вождя Чинсунсе. Видимо удивленный таким глупым вопросом, он отвечал: Для красоты, конечно! У мужчин есть борода и усы, а у женщин нет. На что же была бы похожа женщина без усов и без пелеле? У нее был бы рот, как у мужчины, но без бороды. Вот смех!» (Д. и Ч. Ливингстон, 1956, с.73-74).
Рис. 11.9. Молодая женщина из племени марси с пелеле и нижней губе. (Дано по Egremont-Lee. The Times. 9 March. 1996г
Обычай носить пелеле в верхней или нижней губе продолжает сохраняться в наши дни в некоторых районах Африки. Деревянные или костяные диски диаметром до 5 см в верхней губе маконде, обитающие на границе Мозамбика и Танзании, носили еще в 70-е годы 20 века (рис. 11.9). Носят пелеле только замужные женщины. Однако, по воспоминаниям стариков, раньше такие диски в верхней губе носили и мужчины. Пелеле — своеобразный знак принадлежности к конкретному племени, позволяющий отличать своих от чужих, по мнению самих маконде сыграли не последнюю роль в их историческом прошлом: португальские работорговцы предпочитали не захватывать людей со столь «изуродованной» внешностью. Небольшие по численности племена марси (менее 10000 человек), обитающее в юго-западной Эфиопии в долине реки Омо, и сарма (30000 человек), населяющее пограничные районы Эфиопии и Судана, носят педеле в нижней губе (рис. 11.9). Когда девушка достигает 15-16 летнего возраста, мать или другая женщина деревни делает разрез в нижней губе. В отверстие вставляется небольшая деревянная затычка, когда ранка заживает, девушка меняет затычку на большую по размеру. В течение нескольких месяцев деревянные вставки увеличиваются в размере до тех пор, пока хозяйка не сочтет достигнутый диаметр педеле достаточным.
Еще один пример своеобразных вкусов на женскую красоту можно встретить в приграничных районах между Таиландом и Бирмой у племени каренов-падонгов, или «длинношеих». Девочкам этого племени с раннего детства ежегодно надевают по одному латунному или бронзовому кольцу (рис. 11.10). В результате к моменту достижения брачного возраста шеи у красавиц вытягиваются на полметра. Общий вес шейных колец может достигать 5 кг. В литературе широко распространен миф, что такие кольца делают хозяйку послушной в руках мужа. Якобы, в наказание за неповиновение и другие проступки, мужья снимают кольца с шеи супруги, при зтом шея ломается и та умирает в мучениях. В реальной жизни лебединые шеи женщин не ломаются, когда с них снимают украшения. Откуда же берет начало столь странный обычай? Ведь ничего похожего не зафиксировано ни у соседних народов, ни где-либо в другой части света? По мнению некоторых антропологов, у данного обычая также имелась вполне практическая подоплека. В регионе обитания каренов-падонгов постоянно вспыхивали войны, а женщины считались одним из самых желанных военных трофеев. Неправдоподобно длинные шеи делали женщин падонгов малопривлекательными для захватчиков. Как и мужчины с других континентов, мужчины падонги, видимо, обезопасили себя от потерь женской половины хитрым способом: ввели локальную моду на длинную женскую шею.
Рис. 11.10. У девушек падонгов шею удлиняют с помощью колец. Каждый год им надевают по новому кольцу.
Традиции женской красоты могли носить не только племенной, но и статусный, кастовый характер. Так, в древнем Китае непременным атрибутом женской красоты считалась крохотная ножка, напоминавшая цветок лотоса (идеалом считались ножки до 7 см длиной, а женская нога более 10 см считалась неэстетичной). Чтобы добиться такого эффекта, девочкам из состоятельных семей в раннем возрасте надевали на ноги деревянные колодки, деформировавшие растущие кости стоп (рис. 11.11).
Плата за подобную красоту была непомерно велика — женщины с изувеченными ногами практически не могли самостоятельно передвигаться. Женщина с такими ногами могла вступать в брак только с обеспеченным мужчиной, ибо была не способна к работе и активным передвижениям. Следовательно, предполагаемая цель (удерживать женщин в пределах собственной социальной группы) достигалась без проблем.
Рис. 11.11. Ножки-лотосы у китаянок нс превышали 10 см. Женская стопа была столь деформирована, что они не могли самостоятельно передвигаться.
Во многих обществах мужчины нисколько не уступают женщинам в страсти украшать. Это разнообразные татуировки, художественная роспись по телу и лицу, растягивание продырявленных мочек ушей и декорирование получившихся отверстий различными вставками из дерева, кости, металла, перьев (рис. 11.12).
Рис. 11.12. Слева — Мужчины племени нуба украшают лицо и тело причудливыми росписями. (Фото Лени Рифеншталь). Справа — мужчина-индеец со вставкой в ухе. (Дано по Wustman, 1963).
Распространенным способом изменения внешности является деформация головы. В одних случаях деформация головы является признаком принадлежности к культуре, в других — принадлежности к высшим слоям общества или, например, к касте воинов. Деформации практиковались с древних времен. Специалист по деформации черепа Е. В. Жиров (1940) выделял четыре основных типа деформации головы: затылочную, лобно-затылочную, теменную, кольцевую. Лобно-затылочная деформация осуществляется при помоши преднамеренной фиксации головы ребенка повязками или дощечками, а кольцевая деформация связана с бинтованием головы и охватывает всю голову. Деформация головы характерна для царских семей Египта. Отечественный антрополог М. Б. Медникова обращает внимание на то, что деформация головы была отчетливо выражена у египетской принцессы из эль Амарны примерно 1360 г. до н.э., а также у всем известной Нефертити. Лобно-затылочная и кольцевая деформации были широко распространены также в Передней и Средней Азии.
В настоящее время остается неясным, почему наши предки стали прибегать к деформации головы. Возможно, подобно рубцеванию, татуировкам и пирсингу, она являлась еще одним способом отделить «своих» от «чужих» (что было крайне важно, например, для касты воинов у ацтеков). Или же, изменяя подобным образом свою внешность, высшая знать демонстрировала свое неземное происхождение, дистанцировалась от простых смертных. Ясно одно, что деформация головы никоим образом не являлась фактором, снижающим в глазах представителей других культур, женскую привлекательность. О красоте Нефертити до сих пор ходят легенды, а ее изображения вызывают неподдельное восхищение у наших современников.