– Ты берешь на себя смелость решить, что такое грех? Ты не Бог, Мастер! И кто же без греха? – Спросил Микулица.
– Души некрещеных младенцев и тех, кто старой Вере не изменил. Как их теперь называют «праведных язычников», – Ответил Данте и продолжил читать далее.
Он рассказывал о том, как шел поэт по кругам Ада, как встречал он тех, кого знал в подлунном мире: людей и героев даже здесь не лишенных благородства и величия духа.
– Ты многих помнишь Мастер. Надо же, я уже и забыла и Паоло с Франческой и хитроумного Одиссея, которого ты окрестил Улиссом. Мир праху их.
А голос поэта привел уже слушателей в Чистилище. К огромной горе в центре необитаемого, занятого океаном южного полушария, уступами разделенной на семь кругов, где души умерших искупают грехи гордыни, зависти, гнева, уныния, скупости и расточительности, чревоугодия, сладострастия. На вершине горы, в земном раю, Данте встречается с Беатриче и расстается с Вергилием.
– Как же запала тебе в душу эта смертная. Я не думала граф, что ты еще способен на чувство.
– Ты оставила право на чувство только за собой, – Вдруг жестко ответил ей Сент-Омер, – Любовь приходит не только к глупеньким девочкам, которые только что обрели Посвящение, но и к умудренным жизнью старцам, даже если они бессмертны. И гибель любимой они переживают так же, как и те девочки, в бессмертных волосах которых появляется седая прядь. Хотя так быть не должно и не может. Но даже Боги не властны над любовью. Может поэтому, я так устал. Слушайте дальше.
Рассказчик вместе с Беатриче вознес слушателей в рай, где в каждом из восьми окружающих землю небес он стал знакомить их с определенной категорией блаженных душ и укреплять в вере и знании. На девятом, небе – небе Первоначала, их встретил Святой Бернард.
– Ты говорил с Неистовым Бернардом? Он дал согласие выступать в твоей поэме? Ты знаешь его нрав и знаешь, что когда придут Стражи, он придет с ними. Не было б беды!
– Он знает, – Коротко ответил Данте, – Он согласен быть в «Комедии жизни» тем, кто удостаивает Прозревших посвящения в тайны триединства и боговоплощения. Но впрочем, это и конец путешествия поэта, конец Комедии.
– Что ты хотел показать в ней Мастер?
Путь человека к истине и добру через бездны греха, отчаяния и сомнений. Путь человечества, подошедший к последнему рубежу и открывающуюся навстречу новой эре душу. Плачевный итог жизни смердящих.
А ты имеешь на это право?!
Я, да!
Почему?
Потому что я прошел этот путь. Я оставляю в своей поэме манифест тех, кого это оголтелое человечество ради любви к золоту и роскоши возвело на костры и еще возведет. Я оставляю манифест Братьев Храма, тем, кто его поймет. Я оставляю сокровенные знания, тем, кто хочет стать Просветленными и стремится к этому. А те, кто его не поймут, что ж…. Жаль. Не ты ли Малка учила нас там, в Новом Израиле, на Храмовой горе, во дворе Храма Марии Латеранской – твоего Храма, великим словам Всевышнего «Благо сказавшему! Благо узнавшим! Кто вспомнит – воспользуйся! Благо внимавшим!» Может я неправ?
Ты прав Мастер у каждого из нас своя Доля. С Богами не спорят. Твоя Доля тяжелее.
Чем чья? Чем твоя? Не правда! И ты это знаешь. Я сломался сейчас. Я отдохну и приду. А тебе Макошь не дает право на отдых. Да пребудут с тобой Боги и дадут тебе силу!
Отличная Книга! – Неожиданно для всех сказала Жанна, – Ее будут помнить, и знать в веках. Она будет поводырем у многих проходящих обряд Посвящения. Я это вижу! Спасибо, Кассандра! – Неожиданно для всех Данте преклонил колено и поцеловал руку темно-рыжей валькирии, – Я запомнил твои пророческие слова, и они мне, как бальзам на мою израненную душу. Спасибо!
Глава 3Дети Мараны
Ни младенцы, ни дети смерти не бояться – и позор тем, кому разум не дает такой же безмятежности, какую дарует глупость.
При дворе короля Эдуарда Ш царило оживление. Уже не для кого не было секретом, что после того как на северных границах с Шотландией затихли последние вспышки, нет даже не войны, а каких-то пограничных конфликтов. После того, как казнили Мортимера любовника королевы-матери и практически правителя на островах, молодой король готовился к войне. Двадцатипятилетний отпрыск Ангельского дома развязал себе руки казнью ненавидимого им графа и ссылкой матери. Придворные лизоблюды шептали ему в уши, что он достойный правитель Великой Империи, коронованный лепестковой короной, что медвежьи роды, тупых ордынских воинов в страхе бежали за Адрианов вал в Шотландию. Сидят там, поджав хвост, и как побитые псы бояться высунуться наружу. Особо доверенные шептали ему в спальне, что его родня во Франции замарала свою честь казнью Жака де Моле Великого Магистра храмовников и разгоном самого имперского ордена. Они уверяли его, что Пресвитер Иоанн и Имперская власть такого своему правителю не простят никогда, а уж того, что он на кош ордынский посягнул и подавно. Щелкоперы напоминали молодому королю, что на наследниках Филиппа Красивого лежит проклятие, уже унесшие в Ад души всех, кто приложил руку к делу тамплиеров. Пора готовится взять Францию под свою руку. Так хотят Боги.
Вода и камень точит, а уж слабую молодую душу и подавно. Король готовился к войне. Одна незадача была в этом деле. Ангельские роды, умели править, тут им честь и хвала, но воевали-то испокон веку медведи, Артуровские потомки. А их-то и не было. Правильно шипели придворные змеи, воинские роды ушли за Адрианов вал, туда к Брюсам. Пусть не было уже в живых Роберта, но все равно они осели вкруг его земель. Идти служить Эдуарду большого желания никто из них не высказывал. Соваться туда тоже вроде как не хотелось. Ходили слухи, что на вершине вала и в окрестных лесах мелькали зеленые куртки стрелков Артемиды – Стражей. Может это и не так, но поднять туда хоть малый отряд после таких сообщений нельзя было даже под страхом смерти. Таким образом, могучий и великий король был воеводой без дружины, воителем без войска. Призвать под свои знамена местных бояр поземелыциков и вообще всю эту земскую шушеру по закону вассалитета, конечно же, было можно, но вояки из них были те еще. Разбойничков от посада отогнать, порядок в городе навести, торжище от драки пьяной уберечь, соседей попугать, да у баб юбки позадирать, вот все, что умела городская стража и княжеские дружины. Для управления уделом этого вполне хватало, но не для войны. А король хотел войны, с трубами, гербами, прапорами, султанами на шлемах, цокотом копыт и победными маршами. Ополчение дальше своих распаханных земель и городских стен не двинется, это было ясно даже холуям, которые хотели много трофеев. Эдуард был в раздумье, когда ему донесли, что к нему на прием две дамы со свитой, судя по манерам и одежде знатного имперского происхождения.
– Просите! Может хоть как-то отвлечет от неразрешимой проблемы, – Подумал король.
В дворцовые покои вошли две знатных дамы, чем-то похожие друг на друга.
– Сестры, – Подумал хозяин Туманного Альбиона.
– Мария Аврора герцогиня Аквитанская и ее сестра Иоанна Неаполитанская с визитом, – Как бы подтверждая его слова, провозгласил мажордом.
Обворожительные дамы в соответствии с этикетом мило расшаркались, приподняв свои расшитые золотом платья. Король не удержался, встал с трона и пошел навстречу гостьям, широко раскинув руки, как бы желая сразу обнять обоих.
Далее все пошло как по маслу. Не потерять голову от любой из них было просто не возможно, а тут разом две. Конечно же, Эдуард потерял голову в течение их первой же встречи. Сестры стали постоянными присутствующими всех дворцовых посиделок. Так же как и их молчаливый духовник, не на шаг, не отпускавший своих подопечных. Он постоянно стоял за их спинами, ограждая заморских птиц от навязчивого внимания со стороны мужской половины королевской свиты. В один из таких затянувшихся приемов, старшая сестра Мария, как бы невзначай спросила Эдуарда.
– Вас что-то гнетет Ваше величество? На вашем челе залегла складка не решенной проблемы. Позвольте легкому женскому уму постараться дать вам совет, если это не покажется дерзостью.
– Что вы, что вы обворожительная, – Замахал руками наместник, – Это не женский вопрос….однако если вам любопытно, это военный вопрос.
– Государь в нашем краю катаров и потомков воинских родов, женщина с детства также разбирается в воинском деле, как и в плетении венков.
– Раз вы настаиваете герцогиня, я открою свою тайну. Проблема в том, что я воевода без воев. То, что есть – негоже, а то, что гоже…того нет.
– Вам нужна армия! – С неожиданной прямотой сказала гостья, – Вам нужна армия для войны по ту сторону пролива, а у вас ее, нет. Я вам подскажу выход.
– Какой? – Растерялся хозяин от того, что она попала точно в цель.
– Я подскажу, как набрать войско такое, какого нет ни у кого. Я дам тебе оружие, которого не видел мир, – Голос ее звучал как приказ, она перешла на "ты", но он даже не заметил этого, – Я дам тебе победу, но при условии…
– Каком? – Перебил ее нетерпеливо Эдуард.
– Ты уничтожишь династию Капетингов. Уничтожишь навсегда!
– Я согласен, Богиня, – Он понял, что перед ним одна из тех богинь, что приходят к избранным. Одна из старых Богинь старой Веры, – Я выполню все, что прикажешь ты и…твоя сестра.
С этого дня по всей Англии началось что-то необычное. Во все стороны скакали королевские гонцы, читали на сходах и торжищах королевский указ. Все, кто хочет служить в армии государя. Все от простого крестьянина до рыцаря могут идти к Лондону, на поле за Сити, за жидовский квартал. Там будут стоять палатки для вновь прибывших. В Шотландию поскакали челобитчики, просить старых воев и воевод известных родов не прогневаться и принять приглашение послужить в армии короля аглицкого в качестве учителей и наставников. Кто отказался, а кто и позарился на жирный куш, да полновесный золотой динар, да не один. И пошла на полях около речки Темзы воинская потеха – обучение. Неожиданно для всех, даже для самого Эдуарда, подъехали ко дворцу с десяток статных парней в зеленых кафтанах и в шапочках с пером сокола, предложили свои услуги – лучников выучить. Услужливые прихлебаи зашептали.