– Ты! Ты и твои сестры! Ваши орденские братья! Неподкупные и справедливые.
– А я то с моими сестрами, чем вам не угодила? Мои сестры – это воины. Мои сестры – это берегини. Мои сестры – это Жрицы Забвения для воинов.
– Твои сестры дают искупление и защиту на земле! А очищение и прощение может быть только на небе!! Женщины исчадие греха!!!
– Ты помнишь, где ты визжишь, шакал! Это Дом Богородицы. Храм матери родившей Бога. Храм Матери! А ты грех! Очнись монах!
– Истребим вас всех! И храмы ваши порушим! Превратим их из чертогов порока и греха в обители чистоты. Дев твоих воительниц и жриц Забвения на костер!! Жрицы порока!!! Все заковать в пояса целомудрия. Дева – так дева! В келью, в рясу, на пост во всем!!!
– Чего ж вы тихо-то так со мной? Надо было на костер! Под трубы, под крики народа! Под свист и улюлюканье, под комья грязи и плевки.
– Ты сама еще сильна Дева Ариев. Лучезарная. Тебе отравленный кинжал. А твоим потаскухам и нечисти твоей, – Он зло глянул на волкодлаков, – Тем огонь очистительный, а лучше петля или мешок и в воду. Костер это им в подарок будет!
– Так кто послал-то!? – Опять ласково спросила Мария, – Псы Господни что ли? Братья Доминиканцы, прихвостни Роллановы? Им же мать Богородица в своем Доме во Флоренции изобразила на иконе двух собак белую и черную, отгоняющих волков от стада. Волков от стада отгонять надо и добром и злом. А вы? А сам то Роллан знает?
– Нету твоего Роллана! Порубали в ущелье. Некому вас привечать!
– Кончайте, братцы, – Она встала, распрямилась в полный рост и громко позвала, – Есть кто живой?!
Угрюмы умело свернули шею монаху, упаковали его как заплечный мешок и один вынес его из Храма.
– Кого ты ищешь, сестра? – Из глубины собора появился монах.
– Мне нужны или сестры Артемиды или кто-нибудь из братьев храмовников, – Прямо глядя ему в глаза, сказала Мария.
– Сестры Артемиды или тамплиеры?! – Монах удивленно вскинул голову, но, встретившись глазами с Марией, смиренно склонил ее тихо сказал, – Следуй за мной Сиятельная.
Мария жестом позвала за собой Угрюмов и проследовала за провожатым в боковой неф, через неприметную дверь они прошли во внутренний двор Храма, окруженный высокими стенами.
Монах показал гостье на скамью у фонтана и удалился. Мария села, а ее охранники тут же растворились в зелени кустов, окаймляющих лужайку с фонтаном.
– Ты ждешь кого-то? – К ней подходила моложавая аббатиса в сопровождении седого монаха, более похожего на воина на отдыхе.
– Да матушка, – Мария узнала ту жрицу Артемиды, которая когда-то в древние года в белоснежном Храме на берегу синего моря учила ее премудростям любви и посвящала в вравронии, – Да жду. Вас с Мастером.
– Тогда говори, что привело тебя к нам?
– Миссия окончена. Хочу на покой. – Просто сказала Мария, – Хочу стать Малкой. Простой лесной ведуньей. Сопливой ведьмой из березовой рощи.
– Ну, это вряд ли, – По-матерински мягко улыбнулась жрица, – Какая уж ты теперь лесная ведунья. Все прошло. В одну реку нельзя войти дважды, так же как нельзя вернуться в девичество замужней бабе. Вот отдохнуть, пожалуй, ты сможешь.
– Малкой говоришь, – Вступил в разговор седой монах, – А почему бы и нет! Век на исходе. Слава Ариев зашла и вряд ли еще полыхнет на небосклоне этого мира. Как комета. Осветила все, прогромыхала, пролетела с огненным хвостом. Засияла Вифлеемской звездой над головой нового Бога…и погасла. Так и тебе Малка, – Он назвал ее старым именем, – Может тоже престать Девой Ариев быть, Святой Марией по миру бродить. Права ты в этом. Не даром тебя в один ряд с самыми Посвященными ставят, любимица Артемиды! – Он улыбался светло и мягко.
– Мастер говорит дело. Поры тебе личину Марии скидывать и для начала на острове у Раймона отдохнуть. Покупаться, лясы с товарками да старыми друзьями поточить. Подругу свою дождаться. Что вскинулась? Я про Жанну говорю. Вот ее и дождаться.
– Да я так от радости вскинулась, – Малка с благодарностью посмотрела на жрицу.
– А ты что думала? У нее тоже своя миссия. Выполнит и на отдых. Кроме того, и она хочет, что б ты ее там ждала.
– А Угрюмы куда?
– Угрюмы твои не пропадут. Пусть в чащобы, в леса уходят. Малых девчонок, что по малину ходят, пугать. Да еще их от злых лиходеев, душегубов лесных защищать, – Ввернул Мастер.
– Да я им подберу в лесу где-нибудь сиротинку ведунью, что без защиты, без присмотра мыкается. Пусть холят, лелеют. Глядишь, тоже в Лучезарные выведут, – Пошутила аббатиса, – Все прощайтесь. И идем со мной, Там у нас переход есть.
Малка пошла к фонтану, куда навстречу ей уже шли ее Угрюмы. Она обняла их всех по очереди, поцеловала троекратно и шепнула:
– Ждите!
– Будем ждать Малка, – Пробасил старший.
– Ждите, она еще вернется. Ее век еще не вышел, – Успокоила их жрица и, взяв Малку за плечи, увлекла за собой.
Они прошли внутрь Собора, затем спустились вниз, попетляли по каким-то одной жрице ведомым переходам и вышли в подземный грот, сразу напомнивший Малке хорошо ей знакомые Храмы Бога-отца. В разных уделах он назывался по-разному. Юпитер, Зевс, Род, Яхве, Эли, это было только имя, но Храмы его везде были одинаковы, и на капищах его всегда стоял жертвенный алтарь. Сколько лет уже люди не приносили жертвы верховному богу, а алтарь на капище стоял. Вокруг алтаря требище, а затем гульбище. Жрица подвела Малку к алтарю, повернулась и, не оборачиваясь, пошла назад.
– Ну, вот и переход, теперь пора, – Подумала Малка и, не раздумывая, шагнула к алтарю.
Неизвестная сила подняла ее в воздух, и она стремительно перенеслась к Волшебному острову Раймона.
С возвращением Малка, – Раздался в ее ушах знакомый голос Великого Мастера.
Глава 5Порталы
Тот, кто живет для потустороннего мира, опасен в этом.
Пока в далекой Руси городские дружины при поддержке орденов и военных братств загоняли разгулявшихся ордынцев в Сараи и Станы, на самом краю Ойкумены у безбрежного океана, на берегах которого по старым сказам жили великие атланты, события развивались бурно. Ордынские старые роды, не битые Великим Мором и Черной Смертью, только слегка потрепанные Псами Господними неистового Роллана, может за счет его костров и остановившие на перевалах Пиренейских гор всякую заразу, изнывали от безделья. Схлестка их с галльскими отрядами воинов Нави закончилась вничью и перевеса ни одна сторона не получила. Педро Справедливый, павший в это схлестке, ценой своей жизни отбросил Навинскую нежить и опившихся крови наемников назад за Наварру. Поэтому Иберийские королевства варились в собственном соку, другим не мешая, но и к себе не пуская.
На самой кромке Атлантического океана встали стражи морских ворот в королевстве так и называемом Ворота или Врата. Посвященные называли их Порталом, а простой люд – Портой. Куда вели это врата, то было тайной неведомой и об том ни мало сказывалось в малых портах, в тех тавернах, где сидел лихой морской народ. Куда вели эти врата, тихо говорилось на собраниях Посвященных в братстве Святого Ивана, называемого здесь на новый лад Сантьяго, и Ависском братстве, а также в братстве Христа, именем которого прикрылись гонимые в Ойкумене Храмовники. Но Волшебное королевство о коем говорили в темных тавернах, и кое обсуждали в светлых палатах братьев – это были разные Королевства, ничего общего между собой не имеющие. Однако и те, и другие были далеки от истины, куда ведут эти Врата и для кого открывается Портал, хранимый здесь братствами.
Только что почил в бозе король Фердинанд, последний из неисчислимой родни Бургундских наместников, еще из старых племен, завоевавших Ойкумену. На престоле сидела его дочь Нвонна, просватанная батюшкой за Кастильского принца, чей брак был задуман им еще при жизни для слияния двух королевств. Однако скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Гонцы с его челобитной, посланные к главе Империи, так и затерялись в ее не мерянных пределах, и одобрения этот брак еще не получил, а врагов уже нажил предостаточно. Так что Ивонна пока сидела невестой, окруженная со всех сторон злобой горожан и недовольством князей и воевод. Мать ее, вдовствующая королева, принимала все удары на себя, защищая свою любимую дочь. Однако она начала понимать, что принц не спешит в Лиссабон, а терпение черни на пределе, и путь остается только один – в командорство Ордена Эвора. Великим Магистром Ордена Эвора или Братства Святого Бенедикта Ависского был сводный брат ее мужа Жуан, сын короля Педро Справедливого, рожденный от его четвертой, младшей и любимой жены. Вдовствующая королева отбросила все сомнения и направилась к крепости Святого Георгия, стоявшей недалеко от дворца.
Жуан, так и прозванный Бастардом, потому как его мать к знатным родам не относилась, а была из семьи простого дружинника, правда предки, которого пришли сюда еще в незапамятные времена и носили прозвище богатырей, но все же не князей и даже не воевод. Так вот, Жуан Бастард ждал ее в просторной зале на втором этаже с окнами на синюю даль океана. Молодой, энергичный Магистр стоял, опершись о широкий каменный подоконник, кажется, пытаясь пытливым взором раздвинуть границы мира, открывающегося ему с высоты башни, но горизонт, очерченный Богами, не давал ему сделать это. На его крутые плечи под стальными бронями, практически не снимаемыми им никогда, был накинут белый плащ с зеленым крестом, процветшим на концах лилиями. Королева всегда дивилась этому несовместимому сочетанию новой веры – креста, и старой веры – дерева жизни в виде лилий, соединившихся в символе братства. Да и сам зеленый цвет креста подчеркивал, что служат его члены едино Богородице. Впрочем, и забытое многими старое название братства говорило о многом. Она прошептала про себя «Военное благородное братство Нового Рыцарства», как бы покатала на языке слово «благородное», вспомнила, похвалу, высказанную святым Бернаром Клервосским, когда он еще создавал храмовников, что братья это, мол, новое рыцарство, и, собравшись с духом, шагнула в залу. Жуан продолжал бороться с горизонтом, взглядом раздвигая границы видимого, но уже слышал гостью.