– Заходи Леонора, – Жуан повернулся к королеве, – Проходи ближе к свету, тут лавка у окна.
– Здравствуй, деверь. Так ведь брата мужа у вас в родах зовут?
– Так. Потому как от одного древа мы. Но мы то с Педрой от разных были. Ну да не о том мы. Ты ж по делу?
– По делу Жуан. По делу. Что в Порте творится тебе говорить не надобно, твои братья да соглядатаи тебе уж верно все донесли, – Она присела, подобрав юбки.
– Все знаю. Тебе от меня-то что? Хочешь, что бы я корону у тебя принял? – Он мельком глянул на королеву. Она была младше его лет на пять. Совсем еще девчонка, а взвалила на плечи груз, что и ему не по силам.
– Да, – Коротко выдохнула она, – И меня с детьми приютил.
– Буду думать. Завтра отвечу, – Он потер лоб тонкой холеной рукой.
– А не поздно будет ли?! – Спросила она, подумав про себя, – Такой точеной рукой он и мечом машет?
– Такой и машу, – Неожиданно вслух ответил он, – Не поздно! Но вы с Ивонной, и всеми детьми перебирайтесь в мой замок для надежности. Не ровен час, мятеж рванет. Домой пойдешь под охраной братьев и назад скоком с семейкой. Ивонну в обиду не дам. Все ж племянница она мне, – Он опять отвернулся к окну.
– Спасибо, – Королева присела в поклоне и вышла в низкую дверь.
– Большой капитул собрать сегодня! – Тихо сказал Жуан вошедшему монаху, – И пригласить Магистров всех братств. Большое дело решать будем, кому у Портала стражу нести?
Вечером на капитуле братья и приглашенные Магистры, долго не совещались. Титул «Правителя и Защитника Портала» Посвященные отдали Великому Магистру Братства Ависсо, положив начало правлению в Португалии династии Ависсо. Впервые без согласования с Императором и Ордой. Портал Галлии – Закатной Ойкумены перешел в надежные руки.
А об стены королевского дворца бились волны мятежа, подстрекаемого купцами и горожанами. Распаленная толпа громила таверны и склады с вином, вооружалась, чем попало, и шла на приступ в основном тощих складских перегородок, чем серых неприступных стен крепости. К утру неожиданно для мятежников распахнулись ворота замков братских обителей и на улицы печатным шагом вышли дружины, закованные в брони. Пыл забияк сразу поугас и когда кто-то крикнул «Слава новому королю Жуану!» толпа радостно подхватила клич, разнося его по Лиссабону, по морским портам и, вскорости, по всей Порте, пока он не отскочил от серых камней кастильских замков.
От кастильских замков клич, славящий нового стража Портала, отскочил вместе с тяжелой ордынской конницей, повернувшей коней в сторону океана, навести там порядок в правлении уделами. А то ишь, взяли моду садится на трон без ведома Орды! Лязгнули мечи вынутые из ножен и глухо стукнули щиты, притороченные у седел.
Жуан не стал дожидаться прихода ордынцев за стенами неприступных комтуров и кромов и вывел братские дружины, поддерживаемые городским ополчением навстречу. У местечка Алужбаррота он остановил войска и созвал всех сержантов и маршалов в свой шатер. Потом буду сказывать сказы и петь песни о том, что рядом с ним стояла великолепная посланница самой богини Артемиды или Дева Ариев, всегда стоящая рядом с великими воинами, или Богиня мщения Ариния с огненными косами, сложенными в дивную корону. И будто бы она подсказала ему, как уничтожить непобедимые ордынские рати, страшные своим знаменитым славянским колесом, когда конники закручивают смертельный круг перед стоящим войском противника, поражая его стрелами из луков не слезая с седла, и оставаясь при этом неуязвимыми, а потом добивают оставшихся в смертельной сече неудержимой казацкой лавы. Так ли это было или не так, но утром, вылетевшие на поле ордынские конники, еще не успев достать первую стрелу из-за плечного колчана, провалились в заранее вырытые везде ямы, только слегка прикрытые ветками и хворостом. Горожане добивали их сначала из пищалей, а потом просто изрубили как попавшихся в силки куропаток. Так ли это или не так. Только основал Жуан монастырь, в честь этой победы, в котором жили сестры Артемиды, и выстроил в нем великолепный собор в честь Богородицы Победительницы, в котором завещал похоронить себя и весь род свой.
С тех пор Закатная Порта расцвела. Врата открыли пути туда через океан. Ворота Галлии дали засидевшимся ордынцам выход в новые земли, где они развернулись во всю свою богатырскую силу. Раззудили плечо, раскинули руки широко и просторно. Братья Ависсо, прикрывая собой Храмовников, дали всем веру и надежду, а те дали им знания и силу. И полетели по волнам синего океана, просторы которого так хотел раздвинуть Жуан свои взором, белые паруса каравелл, унося на их белизне красные кресты храмовников, раздвигая пределы уже не токмо взором, но действом. Может в этом и было предназначение Врат, но этого не подтвердит ни кто, потому как Великий Мастер Жуан, выполнив задачу свою, ушел в сонм Посвященных, унося с собой эту тайну. Может эту, а может тайну других Врат, про кои знал только он да малая толика ближних братьев.
А на берегу Русского моря в северной части Нового Израиля, где в дальние годы была малая Армания и графство Эдесское, открывались вторые Врата, второй Портал. Там, на берегу синего океана, Порта Галлии ворота Закатной Ойкумены, а здесь на переломе, на выходе из Русского моря в Средиземное, что посреди Земли Обетованной, супротив Царьграда – Порта Блистательная, Высокая Порта, Атаманская. И на страже их встать должны были, если уж не сами Стражи, то от Орды не менее как атаманы, воеводы главные.
Не успели долететь слухи с далекой Руси о разгроме выскочки Мамая и его странной смерти в гнезде храмовников в Тавриде, как на взмыленных конях в Андрианополь, военный стан туркополов, влетели посланцы Золотой Орды. Осадив коней на главной площади караван-сарая, ордынцы спешились. Теперь под слоем дорожной пыли и забрызганными грязью плащами можно было разобрать затейливую вязь родовых знаков. Воины Османа с ужасом увидели на попонах коней и щитах притороченных к седлам руны сотни Багаз, волховской сотни Чигиря. Сотни, которой уже давно не было в живых и слава, о которой осталась только в песнях бардов, да сказах баянов. Ужас еще больше охватил туркополов, когда они поняли, что это не призраки и не духи предков, а дружинники из плоти и крови, которою они отхаркивали в дорожную пыль. Во главе сотни выделялся одноглазый всадник в дорогих доспехах, так и не оставивший седло и горячивший коня по-прежнему.
– Кто тут старший! – Повелительно кликнул он.
– Брат Якуб, – Без тени подобострастия ответил ближний воин, – Во имя Господа и именем его, – Добавил он.
– Зови! – Высокомерно бросил всадник.
– Я здесь, – Перед гостями стоял обыкновенный туркополье, командир братских дружин из местных всадников, обученных конному бою.
– Ты смерд, понимаешь, что перед тобой воины Золотой Орды. Великие богатыри сами Челубеем взращенные, – Всадник сидел подбочась и наезжал на него свои жеребцом, – А я, так сам Баязид, атаман сотни непобедимых!
– Непобедимых, говоришь? – Якуб с прищуром посмотрел снизу вверх, – А от кого драпаете, так что седла заскорузли от пота? И где Челубей богатырь нами почитаемый? Бросили где? Сотни Багаз знаки нашили, а правил не усвоили, тьфу, – Он повернулся уходить.
– Постой, воевода. Так и уйдешь?
– Так и уйду. А тронешь….проклят будешь во всем!
– Не пужай! – Сказал Баязид, опуская саблю на голову старшего Андрианопольской дружины, – С сего времени я у вас тут старший и атаман и салтан и все…. Дружина становись на постой!
Завладев Андрианополем, Баязид из Челубеевской волховской сотни, последней сотни ордынцев, владеющей знанием Спаса Нерукотворного, неистово стал рваться к праву стать на страже главных Врат. Сотни его обученных конников, принимающих к себе любых ордынцев недовольных новыми правилами, что вносили в их жизнь Ангелы и Ордена, поднимались как квашня на дрожжах.
Он давил вокруг всех: сербских наместников и болгарских, македонских и фессалийских, пнул венгерскую королеву Марию, понял, что не прав, повернул коней на княжество Морея, где разрушил город Аргос, священный город Артемиды, и только тогда осознал, что обречен. Его прозвали Молнией за скорость и точность поражения, но его огненные стрелы разили не туда, куда он хотел, и приносили не те плоды, что он ожидал. Он очень хотел права быть стражем Сиятельной Порты, Великих Врат. Он даже не знал – что это, потому как не успел пройти обряд посвящения. Однако равных ему в искусстве боя и сражения, в этом месте подлунного мира не было. Он поднял свой прапор, и пошел на Угорщину, пытаясь растормошить всех Посвященных, зная, что там калита и орденский кош. Король Сигизмунд, жалкая тень королевы Марии, двинул ему навстречу силы, которые мог собрать, и на Дунае они встретились. Сокрушительное поражение городских дружин и гибель лучших их родов не прибавили славы Молниеносному, но умножили число его врагов. Бывший сотник принес в жертву сотни пленных родовитых воинов, дружинников и витязей, зачастую выше его по знатности. Теперь дорога на Ойкумену ему была закрыта. Командовать Царьградом, который уже ни для кого не представлял святости и ценности, оказалось не так интересно, как он думал. Кроме того, ключей от врат не оказалось и там. Баязид пытался жонглировать цареградскими князьями, меняя Андроника на Мануила, и наоборот, но и это не приблизило его к желанной цели. Град Царев не принял самозванца и не открыл ему своих Золотых ворот. Не то, что Врат, даже окованных медью ворот, на которые прибивал щит еще Вещий Олег не смог завоевать Баязид в этом неприступном городе и, скрежеща зубами, он пошел по землям древней Империи. Той легендарной Империи, где еще помнили скальды и барды великие битвы при Трое и Эфесе, где еще стоял Храм Артемиды Эфесской с усыпальницей Богородицы, спрятанной в глубине его лабиринтов.
А с востока уже накатывался вал карательного похода. Очистительного похода, подобного походу Иисуса Навина. Только Спаситель из Нави шел против Мараны с ее детьми, а новый поход был против остатков разбойной орды, и тех из сподвижников Навина, что отупели от пролитой крови. Во главе новой рати встал почти что бог. Люди говорили, что он кузнец, рожденный в пламени горна, что он то ли брат, то ли земное воплощение Бога Вулкана, Гефеста, Сварога, Велунда, мало ли как называли его на земле. Они дали ему имя Тимур, что значит Железный. Но он не был Богом, он был воином. В одной из схваток он потерял два пальца на правой руке и был тяжело ранен в правую ногу, отчего стал хромым и еще больше похожим на Бога, чье имя давали ему люди в своих землях. Но скоро он стал известен сам под своим именем Тимура Лонга, Аксак Тимура, Тимура Тамерлана. Хромой Тимур шел наводить порядок в Орде. Может он действительно был богом, или боги выковали его специально для этого дела, позвав из Вальхаллы героя. Но девиз, который подняли на прапора его воины грозно прозвучал для наместников Империи, остатков Ордынских ханов и загордившихся князей. «Все пространство Вселенной не стоит того, чтобы иметь двух царей!» Заполоскались на ветру голубые знамена Тамерлана с тремя кольцами на них. Хромой герой показывал всем, что в трех мирах он один предводитель, от имени единого царя-священника помазанного править этим миром единым Богом. Его воины прошли по землям Золотой Орды, посадив на ханское место потомка Чингизова рода, свернули шею многим отступникам, известным под кличкой Тахтамыш, то есть «сын без предела», тем кто показывал, что пределов их жестокости и алчности нет. «Все в мире тленно» – подвел итог Железный Хромец, вытирая от крови саблю и поднимая за чуб голову очередного Тахтомыша – Беспределыцика. Ринулся на юг, обходя города орденских братьев: Кафу, Азов, Сарай, Астр