– Это точно были они? Вы не могли обознаться?
– Ваше Величество, да кто ж ещё? – удивляется Лаиса. – Платье у госпожи Тейны приметное, всё в мелких беленьких цветочках, и чулки её, с кружевной оторочкой. Никто больше такие не носит. А у господина Роллейна единственного волосы отливают в серебро, а не в золото.
– Но вы не видели их лиц?
– Мне и того, что я разглядела, хватило, чтобы сразу развернуться и выскочить, – Лаиса отводит взгляд. – Если бы не свадьба, я непременно бы госпоже Эрнесте доложила. Конечно, хорошо, когда будущие супруги так друг другом увлечены, однако неужели нельзя поставить… Такую штуку магическую, которая пройти не даёт?
– Защитный барьер.
Даглар поставил бы обязательно. Только с Тейной был не он – не с его воспитанием и целомудрием. В этом он похож на Дала, который до свадьбы не позволял себе ничего, кроме поцелуев. Впитанные с грудным молоком понятия о чести и приличиях.
– Лаиса, кто из ваших подчинённых прислуживает Тейне?
– Мáрша. Рыженькая которая.
– Верните её и можете быть свободны.
Рыжая веснушчатая Марша вбегает через несколько секунд: наверняка и не уходила, мялась в коридоре. Самая молоденькая из служанок, всего двадцать лет. Маг в двадцать – ещё подросток, человек – уже сформировавшаяся личность.
– Марша, вы ведь личная служанка госпожи Тейны? И сказали, что последнее время не замечали ничего подозрительного?
– Да, – она слегка краснеет.
– Спрошу иначе: вам известно, что Тейна ходит на тайные свидания?
Румянец заливает щёки, розовеют даже кончики ушей с очаровательными конопушками.
– Ваше Величество, нет ничего плохого в том, чтобы встречаться со своим женихом. Просто госпожа Эрнеста сторонница строгого поведения, и госпожа Лаиса тоже, но у нас ведь не времена Делерга! Девушки и до брака с парнями любятся… ох, простите!
– Сколько вы работаете в замке?
– Полтора года.
– Всё время у Тейны?
– Да, госпожа Лаиса меня сразу к ней приставила.
– Вы часто видели Даглара и Тейну вместе?
– Не так чтобы очень… Господин Роллейн гостил в замке на Зимние праздники, затем вот сейчас. Они с госпожой Тейной не сидят на месте, гуляют в парке, катаются на горртах. По вечерам вся семья собирается в гостиной, но мне туда нельзя, Ваше Величество.
– В комнатах Тейны жених не появляется?
– Он никогда даже порог не переступает. Постучит и ждёт в коридоре.
– А с какого времени Тейна начала встречаться с ним тайно?
– С конца лета, – уверенно отвечает Марша. – Она резко повеселела и похорошела, начала рано уходить к себе, заказала новое бельё, такое полупрозрачное и с кружевами.
«Бельё – это серьёзно, – думаю я. – Это уже иной этап отношений. И точно не с Дагларом. Действительно легкомысленная девушка – спать с одним, замуж собираться за другого, ещё и надеяться обвести всех вокруг пальца».
– Марша, отвечайте честно: вы хоть раз заставали вашу госпожу и её жениха в пикантной ситуации? – оцениваю округлившиеся глаза и поясняю: – Страстно обнимающимися, полураздетыми, рука Даглара под юбкой Тейны и тому подобное.
– Что вы, Ваше Величество! – щёки Марши пылают. – Если и было что, то не прилюдно. Господин Роллейн не такой!
Интересно. А Тейна, получается, «такая»? Но смущать служанку дальше нет надобности, всё, что нужно, я уже услышала.
– Благодарю вас, Марша, ступайте.
Следующий – личный слуга хозяина дома. Солидный, статный мужчина, возраст которого сбивает меня с толку. Пятьсот три года?! Повторно проверяю ауру: нет, я не ошиблась. Тот редкий случай, когда капля магии не подарила ничего, кроме долголетия.
– Келвин Го́лсер, – с достоинством представляется он. – Полностью в вашем распоряжении, Ваше Величество.
– Господин Голсер, у вас в роду были маги? – я жестом предлагаю ему сесть.
– Род Голлсеров – один из основанных ещё до Дэрдана, – он присаживается, держа спину идеально ровно. – К сожалению, он прекратил своё существование. Я родился человеком, моим детям не досталась даже долгая жизнь. Прошу вас, не следует меня жалеть, – быстро прибавляет он, видя мою растерянность. – У меня чудесные правнуки.
Мне приходится отвернуться, чтобы не выдать своих чувств. Представить хотя бы на секунду, что я переживу Шая и Далека, – невыносимо.
– Вы давно служите господину Реллану?
– Осенью исполнилось четыреста восемьдесят семь лет. Отец господина Огюста взял меня в замок и приставил к сыну, едва мне сравнялось шестнадцать. С тех пор я всегда рядом с господином. Он замечательный хозяин, Ваше Величество: справедливый, честный, щедрый. Истово обожает свою жену, любит детей, предан Короне.
– И вы не предполагаете, кто и почему мог взять летопись из сейфа?
– Её могли украсть из желания досадить хозяину, но поместье прекрасно охраняется. Не представляю уровень мага, который пройдёт через защиту и без последствий вскроет сейф. Значит, это сделал кто-то из Релланов, пусть в это и трудно поверить.
Келвин обдумывает какую-то мысль, я его не тороплю.
– Наверное, во мне говорит верность хозяевам, Ваше Величество, но из всей семьи я заподозрил бы госпожу Илену. Она не урождённая Реллан, пылких чувств к мужу не испытывает. Недавно я своими ушами слышал, как господин Стефан упрекал её в холодности. Возможно, госпожа Илена хочет развода, а летопись ей нужна в качестве рычага давления.
– В истории Релланов уже были разводы?
– При Онориге Милосердном глава рода отправил бесплодную супругу послушницей в храм и вторично женился. При Валзиоре старшая дочь разорвала ненавистную помолвку и вместо замужества предпочла посвятить себя Всевышнему. Госпожа Илена не настолько благочестива, но и времена сейчас другие.
– Вам не нравится Илена? – спрашиваю в лоб.
– Я слишком люблю и уважаю господина Стефана, Ваше Величество. Он рос на моих глазах и вырос в достойного мужчину. Поэтому я могу быть предвзят.
– То есть жена его не достойна.
– Госпожа Илена обладает неоспоримыми достоинствами. Она великодушна, добра, бескорыстно исцеляет больных, лечит бездомных животных, несомненно, очень умна. Неудивительно, что госпожа хочет получить образование и развивать свой талант.
– Чем ей мешает замужество? Стефан не показался мне похожим на домашнего тирана. Он спокойно относится к работе жены в лечебнице и, уверена, не стал бы возражать против учёбы.
– Это лишь мои домыслы, – Келвин разводит руками. – Я уж не знаю, на кого и думать. Госпожа Эрнеста точно исключается – они с хозяином до сих пор влюблены друг в друга так же, как и четыре века назад. Чтобы госпожа Эрнеста предала мужа! Скорее привязанный горрт покусает своего хозяина. В господине Стефане я тоже не сомневаюсь: он слишком трепетно относится к реликвиям рода, гордится своим происхождением. К тому же он никогда бы не совершил поступка, который огорчил бы родителей. И госпожа Тейна – она импульсивная, порывистая девочка, но красть летопись ей просто незачем.
– Тем более что она выходит замуж за привлекательного богатого мага, которого выбрала сама.
Слежу за выражением лица Келвина и ищу малейшие признаки протеста. Увы, их нет.
– Господин Даглар чудесный юноша с замечательным характером. Его мать дружила с госпожой Эрнестой, чета Роллейнов была постоянными гостями в Релланворде. Было время, когда брак между госпожой Тейной и господином Дагларом считался делом почти решённым. Даже удивительно, что спустя годы он всё же состоится по собственному желанию молодых. Я ещё никогда не видел госпожу Тейну настолько счастливой.
Второй раз мысленно восхищаюсь смекалкой Тейны Реллан. Хочешь что-то надёжно спрятать – положи на видное место. Хочешь, чтобы не заметили интрижку, – замаскируй это помолвкой и симпатией к будущему мужу. Обмануть Даглара, как, впрочем, любого кристально честного и благородного мага, несложно. Вряд ли он ищет в ауре невесты следы неверности, а яркие эмоции простодушно относит на свой счёт.
– Ваше Величество, я вам больше не нужен?
– Да, господин Голсер, идите. Пригласите садовника и его помощника, будьте столь любезны.
Форнер и Гереш меня уже не интересуют, но я должна показать, что опрашиваю всех слуг одинаково дотошно. Через силу выжимаю из себя вопросы, притворяюсь, что слушаю ответы, а сама слежу за временем. Выдерживаю четверть часа, прощаюсь и наконец-то зову того, кто действительно важен.
Глава 7
Милан Ольшер входит в кабинет полусогнувшись. Честно – уж лучше высокомерие Огюста, чем такое показушное подобострастие. Я не обращаю внимания на заранее заготовленную льстивую речь – внимательно разглядываю красавца-эконома. Смазлив, ухожен, тщательно следит за собой: русые от природы волосы высветлены до платинового блеска, кожа хранит отпечаток косметической магии, бытовые омолаживающие заклинания позволяют выглядеть лет на семнадцать. Сшитый на заказ костюм подчёркивает несомненные достоинства отличной фигуры, улыбка и взмах густых ресниц явно отрепетированы перед зеркалом. Это не врождённая грация Шайдэна и не породистое изящество Далайна или Далэра. В Милане слишком много нарочитого, искусственного, вызывающего у меня отторжение на интуитивном уровне.
– Господин Ольшер, – перебиваю его пустословие, – неужели вы всерьёз думали, что у вашего романа с Тейной есть будущее?
Он осекается и хватает ртом воздух. Мгновенно выпрямляется и протестующе выставляет вперёд руки.
– Ваше Величество, не представляю, кто меня оклеветал, но это грязные домыслы! К госпоже Тейне я испытываю исключительно глубокое почтение!
– Вы лжёте вашей королеве, – мой голос ровен и холоден. – Разве вы не знаете, что маги первого уровня чувствуют ложь?
О, если б это было так, сколько преступлений мы раскрыли бы, только опросив подозреваемых! К сожалению, нам доступны лишь косвенные признаки – учащённое сердцебиение, бегающий взгляд, сбитое дыхание, крошечные запинки перед словами.
– Ваше Величество! – умоляюще сложенные руки и честные-пречестные прозрачно-голубые глаза. Тоже косметика – такой голубизны у людей не бывает. – Заверяю вас…