– Чтобы начать думать, у меня пока слишком мало данных. Что ещё вы можете рассказать об Илене?
– К сожалению, почти ничего. Мы не особо близки. Илена крайне замкнутая, предпочитает уединение, серьёзные книги и научные журналы. У неё совсем нет подруг, что необычно для девушки нашего круга, но неудивительно для её характера. С ней сложно разговаривать – она или молча кивает, или отвечает так кратко, что ты понимаешь: беседу с тобой поддерживают исключительно из вежливости. Но при этом она неглупая, добрая, сострадательная – любит животных, пристраивает брошенных собачек, занимается благотворительностью.
– Они с Тейной не дружат?
– Увы, – Эрнеста не скрывает досады. – А ведь моя дочь такая славная девочка! Чуточку легкомысленная, но в её возрасте это простительно.
– Тейна тоже сделала самостоятельный выбор?
Долгая пауза.
– Не совсем. Но мы с Огюстом подобрали самый лучший вариант из всех имеющихся! И Тейна не возражала. Даглар очень приятный юноша, в него трудно не влюбиться.
Только не в том случае, когда твоё сердце уже занято. Будучи официальной невестой Даглара, я испытывала к нему лишь симпатию. Он красив, богат и благороден в широком понимании этого слова, но для меня он просто друг. Похожие мысли бродят и в голове Эрнесты, потому что она спрашивает с живейшим любопытством:
– Ваше Величество, правда, что вы спасли Даглару жизнь?
– Мне повезло оказаться в нужном месте в нужное время. С прочим справился бы любой высокоуровневый целитель.
Следующий вопрос Эрнесты я предугадываю.
– И вы были помолвлены?
– Фиктивно. Товарищеская взаимовыручка. Мы вместе проходили практику в Вэйнро, отец Даглара потребовал от сына брака с сильной магичкой. Я тоже попала в сложную ситуацию. Помолвка стала хорошим выходом из положения.
Спохватываюсь: каким образом из следователя я превратилась в допрашиваемую?
– Как иронично, – мило улыбается Эрнеста. – Когда-то Тейна считалась невестой Его Величества.
– Хотите сказать, что вы планировали выдать её замуж за короля, – я отвечаю той самой улыбкой, за которую заслуженно получила звание Брэ́гвордской стервы. – Насколько мне известно, на все матримониальные предложения Далайн Валлэйн отвечал однозначным отказом, а с Далайном Фарллэном я была помолвлена ещё с Академии и что-то не помню у него других невест.
Ещё в отличие от Дала я не ревнива. Совсем-совсем. Девицам, пытающимся флиртовать с королём, просто вежливо намекаю, насколько они неправы. А могла бы столько всего сотворить, придерживаясь исключительно законной магии! Например, прекрасный аппетит. Отличная вещь для того, чтобы перестала быть прекрасной фигура!
Глупой Эрнесту не назовёшь – она моментально меняет тему.
– Ваше Величество, неужели нет таких способов, чтобы обойти родовую защиту? Насколько было бы проще, если бы вором оказался кто-то из слуг!
– У вас есть основания кого-то подозревать?
– Нет, но это всего лишь люди. Их можно уговорить, подкупить, принудить.
– Очевидно, вы путаете их с горртами, – холодно бросаю я. – Кроме отсутствия магии, они ничем не отличаются от нас. Более того, изредка у людей появляются одарённые дети, а в семьях магов ребёнок рождается человеком. Магия – дама капризная и непредсказуемая. Что же по поводу защиты: взломать её можно. Правда, в этом случае кабинет превратился бы в руины и хорошо, если один кабинет.
– Даже у самого могущественного мага?
– Самый могущественный маг Лэргалла – мой старший сын. Вероятно, он смог бы вскрыть сейф, не разнеся при этом половину зáмка, но он точно этого не делал.
– Можно же создать могущественный артефакт, – не отступает Эрнеста. – Например, с кровью Релланов или с частичками тела. Волосы, обрезки ногтей… физиологические жидкости.
Её упорство настораживает, и я не говорю, что древняя защита реагирует не только на кровь, но и на ауру живого человека. Эрнеста явно не училась в Академии. Знатные семьи закон Рейстара Строгого о женском образовании восприняли с большим неодобрением и своих дочерей по старинке обучали дома.
– Расскажите мне о ваших слугах, – прошу я, и Эрнеста с готовностью выкладывает:
– Нашего нового эконома Милана О́льшера вы видели. Я взяла его по рекомендации госпожи Кинéлл и ни капли не жалею. Предыдущая экономка отличалась неуместной снисходительностью, слуги при ней слишком вольничали. Милан содержит дом в образцовом порядке. Он сметлив, воспитан, предупредителен, обладает тактом и необходимой твёрдостью. На кухне всем распоряжается Иржи́на, ей уже сто семьдесят лет, и я с ужасом думаю, что когда-нибудь придётся искать ей замену. Готовит она просто изумительно! При Иржине состоят две помощницы, Кáйла и Сéльма, пожилые и опытные. Кéлвин – личный слуга мужа, Огюст ему полностью доверяет. Лаи́са – старшая служанка, у неё в подчинении четыре девушки. Фо́рнер, наш садовник отвечает за парк и оранжерею, у него есть постоянный подручный, Гéреш, а на сезонные работы он нанимает людей в Зи́ргоре. Горрты на поручении Вéрниса и четырёх смотрителей. У нас пять горртов, Ваше Величество, у каждого свой.
– По вашему мнению, кто из слуг мог бы, как вы выразились, «продаться»?
– Ох… – Эрнеста удручённо вздыхает. – Точно не Келвин и не Иржина. Лаиса тоже честная женщина, Форнер родился и вырос в поместье, а Вернис месяцами не заходит в дом… Не знаю, Ваше Величество! Может, Милан? Но зачем ему это? У него прекрасное жалованье!
Хочется вслед за Эрнестой повторить: «Ох…» Порой и полный достаток в средствах не мешает желать большего.
– Госпожа Реллан, я обязательно рассмотрю все версии. Благодарю вас за помощь следствию.
Последнее вырывается машинально. За почти тридцать лет я подрастеряла былую хватку, но от некоторых привычек не избавиться никогда. Забавно: когда мы с Далом вернёмся в Службу Правопорядка, придётся снова переучиваться? Из королевы в судебного мага?
Эрнеста изящно поднимается, расправляет несуществующие складки на юбке и выходит. Практически сразу в кабинет заходит привлекательный молодой маг, одновременно похожий и на мать, и на отца. Сто пятьдесят шесть лет, второй уровень магии. Новомодная стрижка, когда затылок выбрит, а чёлка полностью закрывает лоб. Дал хотел так подстричься, я пригрозила ему отлучением от спальни на весь период, пока волосы не отрастут. Не то чтобы я была противницей моды, но для короля подобная экстравагантность перебор. Серо-зелёные глаза Стефана холодны, фамильный острый подбородок горделиво вздёрнут, губы строго сжаты. Тут же вспоминается фраза Эрнесты о воспитании. Любопытно, как наследник древнейшего рода поведёт себя с королевой Лэргалла?
– Добрый день, Ваше Величество.
– Добрый день, господин Реллан.
Отлично. Сухой деловой тон. Стефан садится, не дожидаясь приглашения.
– Я мало чем могу быть полезен, – он бросает взгляд на стену с тайником. – Всё утро я провёл на службе, отгонял облака с юга Анзелиса на юго-восток. Когда вернулся домой, меня встретил отец и рассказал о краже летописи. Сначала я не поверил. На сейфе защита высочайшего уровня, снять её без того, чтобы не прочувствовали все в доме, невозможно. Затем я подумал о неудачной шутке. А дальше я уже не знал, во что верить и что думать.
– Вариант с чьей-то местью вы не рассматривали?
– Какая-то странная месть, Ваше Величество, вы не находите? – надменную усмешку Стефан унаследовал от отца. – Лишиться фамильной летописи досадно, но вряд ли родители из-за этого наложат на себя руки, я тоже не уйду в монастырь, сестра и подавно. Обнародовать же какие-либо факты из седой древности – право, это не вызовет в обществе особого шума. Мои предки были на редкость добропорядочными магами и вели скучную и благопристойную жизнь. За исключением основателя рода, Рестáра Реллана – вот он с лихвой восполнил недостаток приключений. Перессорился с половиной соседей, а свою жену выкрал прямо из храма из-под носа жениха, Áнглера Лагллара. Но, боюсь, современные нравы таковы, что молодые маги воспримут его похождения чем-то вроде занимательного исторического романа. А романтично настроенные девушки, пожалуй, ещё и влюбятся в великолепного мерзавца.
– Тогда остаётся кража ради наживы. Реликвии рода и редкие заклинания, – я нарочно не упоминаю о том, что, по словам Огюста, тайники пусты.
– Тем более какая-то бессмыслица, – без колебаний произносит Стефан. – Самые ценные вещи не продать – они уникальны. Но их не так уж и много, прочее же в тайниках имеет лишь историческую ценность. Гораздо проще украсть какой-либо предмет из дома – к примеру, вот эту картину со стены. Третий век, стоимость пары чистопородных горртов. Хотя нет, изображение герба вызовет вопросы… Тогда мамины украшения. У неё их три шкатулки, забирай любую. И не надо связываться с сейфом и тайниками.
Следует признать, его рассуждения логичны.
– Что же касается родовых заклинаний: для того, чтобы выкрасть их намеренно, следует знать или хотя бы подозревать об их существовании, – продолжает он. – Причём не в общих чертах, как нам рассказывают в день совершеннолетия, а предметно. И отдавать себе отчёт, что использование любой формулы из летописи – это Закрытый город.
– Вы сами их читали? – напряжённо подаюсь вперёд.
– Да, как будущий глава рода, под контролем отца. Довольно жуткие вещи. Например, трансформация людей в животных – мерзость! Или перенос ауры человека в неодушевлённый предмет: таким образом создавались все первые охранные заклинания. Не живой и не мёртвый сторож, который слепо выполняет данный приказ. Честно говоря, подобные заклинания следовало бы уничтожить. Лучше вырвать листы из книги, чем искушать юных магов.
– Но господин Реллан не разделяет вашу точку зрения?
– Он слишком трепетно относится к наследию предков.
«Как любой глава рода», – чуть не вырывается у меня, и лишь потом я вспоминаю, как кривится Дал, когда приходится заполнять летопись Валлэйнов – огромный том толщиной с руку в сафьяновом переплёте и с золотым обрезом. Вот уж где никакого трепета, сплошные досада и долг. Но Дал – редкое исключение, он не испытывает ни капли привязанности ни к родовым реликвиям, ни ко дворцу Валлэйнов, ни к особняку Фарллэнов.