до происшествия. Верховный просил вас всё-таки прийти на него, если... у вас будет физическая возможность сделать это.
– Если меня не переварит пустота? – усмехнулся Стейз. – Мной она подавится, так и передай в следующий раз Верховному.
Адъютант помолчал и сипло прошептал:
– Полагаете, трагедия повторится?
– Один раз может быть случайностью, но два уже выявляют закономерность, а они имеют свойство повторяться, да.
...
Всё преходяще, но привычка людей бестолково «совещаться» – вечна. О чём могут советоваться люди, профессиональные сферы деятельности которых принципиально различны? Каким мудрым словом может помочь военный биологу? Или социолог – физику? Стейз терпеть не мог собрания у Верховного, но за десятилетия работы смирился с ними как с неизбежным злом.
Его появление в зале не прошло незамеченным. Все стратеги встали, приветствуя его, сдержанно выразили сочувствие в связи с чрезвычайным происшествием и принесли поздравления в связи с благополучным спасением экипажа грузового судна. Задавив свойственную себе нелюдимость и собрав в кучку все крохи своей общительности, Стейз поблагодарил коллег и заверил, что находится в рабочей форме. Осмотрев собравшихся, он обратил внимание, что на совещание вызваны не все – значит, обсуждаться будет узкоспециальная проблема, что не могло не радовать.
– Стратег по Инфраструктуре, не переглядывайтесь со Стейзом – вопросы транспортной доступности отрезанных территорий мы будем обсуждать не сегодня, – сказал Верховный. – К сожалению, непредсказуемые флуктуации туннелей – не единственная глобальная проблема миров Альянса.
– К ним ещё относится острая нехватка сильных нуль-физиков, – не удержался стратег по Инфраструктуре. – Если бы сегодня мы потеряли Стейза...
– Мы его не потеряли, – вздохнул Верховный. Было видно, что зельданец нелегко перенёс известие об очередной катастрофе в подпространстве – он будто постарел на добрый десяток лет. – Прошу сосредоточиться, коллеги, нас попросил собраться Пятый стратег.
Пятым был стратег по Биосферам. Его ведомство курировало всё, что касалось сохранности мест обитания живых существ и космических образований в целом, а рядом со стратегом сидел представитель расы авгуров, не знакомый Стейзу и не входящий в высший круг управления Альянса. Видимо, этого пожилого мужчину с белесыми глазами и блёкло-серыми волосами специально пригласили на совещание: авгуры были расой, буквально помешанной на изучении биологических объектов и истово поклонявшихся Природе как таковой. Большинство высококвалифицированных сотрудников Пятого стратега относились к расе авгуров.
– Всем вам известно, что на некоторых планетах внезапно стало наблюдаться лавинообразное разрастание опасных видов растений, – заговорил Пятый стратег. – Три года назад я докладывал, что проблема наблюдается на сотой доле процента всех обитаемых планет, на сегодняшний день число возросло до одного процента.
Тут подскочил даже Стейз, весьма далёкий от биологии: в стабильных мирах увеличение любого показателя в сто раз за несколько лет было из ряда вон выходящим событием.
Пятый стратег оправдывался и уверял, что ведомство сделало всё, что в его силах. Работают и генетики, и все специалисты по животному и растительному миру всех планет. Что исследования ведутся, корни проблемы ищутся, но...
– Послушайте, мы же не в каменном веке живём, – не выдержал Стейз. – Мы осваиваем раскалённые каменные планеты и делаем их пригодными для жизни. Заселяем миры с крайне агрессивными видами флоры и фауны, а вы толкуете, что не можете избавиться от ядовитых сорняков, заполонивших поля некоторых планет?
– Так скажите, что нам делать, стратег по естественно-научным дисциплинам! – развёл руками биолог.
– Обработайте сорняки ядом, выжгите заражённые поля и леса – вариантов масса.
– Рассуждения истинного физика: вначале уничтожьте всё, а потом восстановите только нужное, – негромко произнёс светлоглазый спутник Пятого стратега, но его старческий голос раскатился эхом по всему залу. – Не удивительно, что нуль-физиков именуют некромантами – явно не только из-за вашей работы по оживлению мёртвого, пустого подпространства. Вы бы ещё бомбы с антивеществом использовать предложили.
Стейз лишний раз убедился, что не любит натуралистов и ненавидит совещания.
– Антивещество не оставляет радиоактивных отходов, от которых страдали древние цивилизации, – напомнил он, откидываясь на спинку неудобного стула и скрещивая руки на груди. – Вполне гуманный для природы способ борьбы с сорняками.
– Гуманный?! – ахнул Пятый стратег. Что-то он сегодня чересчур взвинченный... – Всё, что вы предложили, Стейз, уничтожит не только вредоносные сорняки, но и почву, её экосистему: жуков, червяков, семена всех других растений. Такой путь не решит проблему, а усугубит её. Сейчас агрессии разрастающихся видов препятствует естественная сопротивляемость живых биоценозов, а если мы уничтожим их... Это всё равно, что убить иммунитет заражённого вирусом человека.
– Хорошо, я всего лишь физик и признаю, что вам виднее. Вопрос у меня один: я-то зачем вам понадобился на этом совещании? Стратег по Инфраструктуре и остальные – ясно, а я-то к чему? Вы же позвали меня не для того, чтобы я повторил давно забытую программу обязательных школьных предметов, так? Говорите, как есть, не надо меня «подготавливать к неприятным известиям», я к ним готов по умолчанию. Итак?
Все дружно посмотрели на Верховного, что крайне не понравилось Стейзу. Главный стратег выдохнул и произнёс нечто несусветное:
– Учёные космобиологи не могут отыскать решение проблемы. По крайней мере, они отчаялись отыскать её быстро, а ситуация усугубляется каждый день, я бы сказал – каждый час. Пятый стратег, покажите запись, полученную вами вчера утром.
На мониторе закрутились кадры любительской стереосъёмки: семья с двумя детьми выехала отдохнуть на природу. Девочка собирает цветы, аккуратно обрывая соцветия так, чтобы не повредить корни, мальчик с любопытством наблюдает за лягушками, прыгающими в траве. Трогать животных отец запрещает, и сын просит заснять их поближе. Камера берёт земноводных крупным планом и вдруг раздаётся вопль, в кадре мелькают деревья и небо – камера упала на землю. Следующий кадр: на руке мужчины висит лягушка, намертво вцепившаяся в его запястье острыми тонкими клыками...
– Особь оказалась ядовитой, мужчину еле спасли – медикам пришлось срочно создавать противоядие к неизвестному ранее веществу, впрыснутому ему в руку. Если бы не усиленная способность к регенерации и восстановлению, свойственная современным людям благодаря достижениям генной инженерии, мужчина бы не дождался лекарства и не выжил бы. Лягушку распотрошили и исследовали от и до, место её обнаружения оцепили и обнаружили на той полянке ещё четырёх таких же необычных лягушек.
О, Стейз понял, почему на собрании присутствует Военный стратег, в сферу деятельности которого, в силу отсутствия в Альянсе военных конфликтов, входили вопросы внутренней безопасности миров.
– Безумный учёный экспериментирует на животных? – спросил Стейз у Военного стратега, бывшего его товарищем со студенческих времён.
– Ищем такого, но подтверждений этой версии пока не нашли. Биологи склоняются к мысли, что мутации животных и растений в природе происходят самопроизвольно, естественным путём. Проблема в том, что не только лягушки зловещим образом видоизменяются – опасными становятся самые разнообразные представители животных и растительных миров многих планет. На тех планетах, где патология проявилась раньше всего, целые регионы стали непригодны для свободного проживания человека. Люди вынуждены перемещаться по родной планете в скафандрах и костюмах повышенной защиты, как на необжитых астероидах!
– Ладно, будем считать, вы напугали меня до печёнок. Я слушаю дальше.
– Люди вашей расы не способны испытывать эмоции, а следовательно, вас невозможно напугать, – произнёс авгур.
– И это одна из причин, по которой из наурианцев выходят сильные нуль-физики, способные не паниковать в абсолютной пустоте подпространства, а спокойно заниматься делом в нём. Ещё раз: какую задачу вы хотите передо мной поставить?
Заговорил опять авгур и Стейз понял, что его самого позвали на заключительную часть собрания, которое началось задолго до его прихода и все присутствующие успели согласиться с тем, что предложит белёсый незнакомец. Все стратеги образовывали группу поддержки, считая, что она необходима для убеждения его... в чём? Авгур разглагольствовал о том, что современная наука увела людей так далеко по пути технической эволюции, что они утратили связь с природой, которая была у их предков.
– Вам следовало позвать не меня, а философов, Верховный, – хмыкнул Стейз, когда авгур сделал паузу в своих речах. – Чего вы хотите? Чтобы я демонтировал все энергетические станции галактик, утилизировал синтезаторы и аннигиляторы материи, уничтожил космические корабли и базы – словом, вернул бы жителей планет в доисторические времена? Чтобы они отапливали дома горящими дровами и читали при свете огня?
– Нет-нет, просто нам нужен человек, не утративший связь с природой. Человек из прошлого, понимаете?
– Нет. Извините, но машину времени я изобрести не успел, – раздражаясь от пустого разговора, сказал Стейз.
– В галактиках есть закрытые миры, находящиеся на начальной стадии эволюции, – прозрачно намекнул Верховный.
– Великому Альянсу поможет только необразованный дикарь – это найденное вами решение?! – поразился Стейз. – Вы все сошли с ума?!
– Прорицатели авгуров утверждают, что это наш единственный шанс, – уныло подтвердил главный биолог Альянса, и Стейз отчётливо понял, что учёные действительно исчерпали ВСЕ возможности. Все, доступные благодаря современной науке, а это чертовски огромные возможности!
Прорицатели, чтоб ему влететь в чёрную дыру! ПРОРИЦАТЕЛИ!!! На собрание лучших умов галактик позвали