Глава 13. Лицом к лицу с противником
Высокий, тяжеловесный Верховный стратег с гривой ярко-алых волос и узкими, как у змеи, зрачками больших раскосых глаз, от лица всех граждан Альянса благодарил её за оказанную помощь в спасении людей. Сидящая за круглым столом Таша смущённо кивала, украдкой разглядывая остальных собравшихся – ни одно кресло не пустовало, а вокруг стола замерли ментальные проекции тех, кто не смог добраться до столицы в физическом теле. Намётанным глазом биолога-эколога Таша выделила в зале полтора десятка различных гуманоидных рас. Несомненно, все относились к одному виду «человек разумный», но подвиды поражали разнообразием. У некоторых имелись рудиментарные зачатки крыльев, выглядящие на руках, как накладное декоративное оперение, но она заметила, как подрагивают и распушаются крылья при движениях, как их приглаживают и порой задумчиво почёсывают. У кого-то вместо бровей имелись выпуклые костные наросты, у других волосы на голове заменяла чешуя. Просматривая статьи о наурианцах, авгурах и нуль-физике, Таша мало внимания уделила заселяющим миры Альянса расам, и теперь сожалела, что не узнала заранее об особенностях каждого представителя смежных с ней подвидов. Вдруг у них имеются характерные черты, которые невежливо не учитывать при общении, как невежливо просить наурианца снять очки?
Взяв себе на заметку срочно изучить краткие характеристики всех видов «людей разумных», Таша в очередной раз уловила неприязненный взгляд сидящего напротив неё мужчины, направленный на её соседа – Стейза. Мужчину отличали резкие черты чересчур вытянутого лица и острые когти на пальцах вместо обычных ногтей. Этими когтями он нервно постукивал по столу и поглядывал на Стейза так, словно собирался обвинить его в краже своей диссертации. Частенько мужчина переводил взгляд на Ташу, заинтересованно склонял голову и улыбался ей, демонстрируя полный рот мелких и крупных клыков. Таша растягивала губы в ответной улыбке и прислушивалась к чувствам своего некроманта, но те не давали полезной информации: Стейз отнёсся к улыбчиво-клыкастому коллеге с равнодушием, приправленном малой толикой ответной неприязни.
– Если мы можем отблагодарить вас хоть чем-то, кроме самых признательных слов, скажите об этом. Единственное, вы не сможете забрать в закрытый мир технологические достижения современной науки по причине их опасности в неумелых руках.
Слова Верховного стратега с ноткой извинения в конце, вывели Ташу из раздумий.
– Для уничтожения своей планеты нам вполне хватит и собственных научных достижений, – ответила она, ещё во время приключений на Ирилане одобрившая политику невмешательства Альянса в дела малоразвитых миров.
– Золотые слова, – произнёс низкий голос и, обернувшись, Таша увидела сероволосого худого мужчину, очень похожего на её похитителей. – Авгуры давно доказывают, что все проблемы – от избыточного использования научных достижений.
– Я хотела сказать совсем не это, – принуждённо улыбнулась Таша. – Беды происходят не из-за обилия инструментов, предоставляемых наукой, а из-за ненадлежащего их использования.
– Всемерно поддерживаю! – аж подскочил улыбчивый и клыкастый. – Каждый должен заниматься своим делом, а не распоряжаться чужими орудиями и специалистами!
От Стейза пришла волна раздражения – лёгкая и еле уловимая, как любые проявления его приглушённых эмоций. Неужели он перетянул к себе ценный кадр клыкастого? И неужели руководители высокоразвитых рас опустятся до мелкой склоки?
До скандала не дошло: клыкастый видимым усилием взял себя в руки и сухо извинился за вспышку перед достопочтимым собранием. Верховный стратег подкрепил его извинения:
– Простите, Наталья Грибнёва, Пятый стратег несколько взвинчен трудно решаемыми проблемами в подчинённых ему областях. На меня возложена миссия просить вашего согласия на сотрудничество с нами в решении этих проблем. Наши философы и учёные полагают, что, широко шагая по пути научно-технического прогресса, мы слишком далеко ушли от изначальной природы. Утратили способность интуитивно понимать её, сопереживать живому миру своих планет – утратили то, чем обладаете вы. Биоценозы наших планет разрушаются, в них происходят странные мутации живых организмов, не фиксировавшиеся нигде и никогда ранее. Самые безобидные породы рыб и амфибий внезапно становятся агрессивными, зубастыми и ядовитыми, растения – тоже, и эти новые модификации ужасающе быстро плодятся, вытесняя с мест обитания обычные виды. Вы сталкивались с такими проблемами в своём мире?
– Да, конечно, я эколог по профессии. У нас тоже наблюдаются мутации флоры и фауны, ядовитые сорняки заполоняют поля, забивая сельскохозяйственные культуры, – подтвердила растерянная Таша, и тут её осенило: – Погодите, я вам нужна как эколог?!!
– Совершенно верно, – хором заверили несколько голосов с клыкастым во главе.
– Какое счастье!!! – облегчённо выдохнула она, не смея верить собственным ушам. – В биологии я что-то смыслю, в отличие от нуль-физики, и мне приходилось заниматься ликвидацией последствий экологических бедствий. Правда, не уверена, что мой опыт пригодится мирам, обладающим технологиям, которые и не снились землянам.
– Дело встаёт не за технологиями, нам катастрофически не хватает идей! Исключительно идей! – воскликнул Пятый стратег. – Мы реализуем все ваши задумки, вы только предложите хоть какие-то решения! Пусть они кажутся вам фантастическими и невыполнимыми – наша наука справится с любой задачей! Если учёные что-то ещё не создали, то быстро создадут, верно, Первый стратег?
– Раз уж вас не устроило антивещество, придётся придумать что-то другое для удаления сорняков, – насмешливо согласился Стейз, не оставляя у Таши сомнений, что между двумя стратегами давно пробежала чёрная кошка. Её некромант отчего-то помрачнел, в его слабых эмоциях проскользнуло сожаление. Захотелось положить руку на его ладонь и спросить, что не так, но явно не стоило акцентировать внимание множества высокопоставленных учёных на её связи с ним – связи, не укладывающейся в рамки общепризнанной науки.
Верховный стратег многозначительно кашлянул и выдал длинную речь, обращённую к Таше: об опасностях, поджидающих каждого человека на патологически изменившихся территориях; о добровольности решения отправиться в исследовательскую экспедицию; о том, что в случае её несогласия она будет немедленно доставлена к порогу отчего дома на радость родителям. В ответных фразах Таша постаралась совместить учтивость и решительность, давая официальное согласие сотрудничать с людьми стратега по Биосферам. Когтистый и клыкастый Пятый стратег сиял и торжествующе посматривал на каменное лицо Стейза.
– С Первым стратегом я тоже обещаю сотрудничать. У нас ещё множество туннелей не проверено, и вряд ли я смогу придумать что-то эффективное в деле восстановления биоценозов без его консультаций, – твёрдо добавила Таша.
...
Вынужденный сидеть под гневными взглядами Пятого стратега и биологов-авгуров, Стейз лишний раз убеждался в том, что конференции имеют смысл, когда на них собираются люди, посвятившие себя одной общей специальности, одному и тому же разделу науки. Конференции общего типа, на которых присутствуют учёные с мало пересекающимися научными интересами, да ещё и внимающие им сенаторы и законотворцы всех мастей, слишком похожи на совещания.
А Стейз ненавидел совещания. Он в принципе не любил малоэффективные мероприятия, отнимающие уйму времени при минимальном итоговом результате. Для чего собрался нынешний кворум? Чтобы не дать ему спрятать Ташу у себя в каюте? Если б наравне с прочими он страдал от чрезмерно развитых эмоций, ему бы стало смешно. Он не авгур, уникальных специалистов не похищает! Все стратеги делают одно дело – благоустраивают жизнь граждан Альянса, и если кому-то нужна помощь коллег, то достаточно сказать об этом, а не устраивать шоу для всего содружества галактик.
«Количества энергии, питающего одни только записывающие камеры по периметру аудитории, хватило бы для запуска орбитального спутника связи, – прикинул Стейз. – Пятый стратег мог спокойно обсудить всё с Ташей в моём кабинете и заручиться её поддержкой, не приплетая к делу элиту политического и научного мира всех планет. Временные затраты – от силы полчаса, транспортные расходы – близки к нулевым. Но как поступают идущие на поводу у эмоций? Они внушают всем, что требуется сплотиться вместе для противостояния мне, рассматривающим любую проблему с точки зрения логики и коэффициента полезного действия. Сплотиться, чтобы дружно выразить своё возмущение такой позицией и задавить искру рассудительности лавиной бурных праведных эмоций. Для ведения разумной дискуссии достаточно по одному человеку с каждой стороны, но для давления с позиции «идеологически-философских» концепций необходима толпа приверженцев этих концепций. Те, кто проигрывает оппоненту в логике, всегда стараются брать массой. Слабые всегда жмутся к толпе».
Очевидная радость Таши, что её приглашают к себе биологи, и не менее очевидное облегчение, что не придётся сотрудничать с физиками, отозвались в душе Стейза незнакомым, но неприятным чувством. Лицезрение торжествующего Пятого стратега ничего не добавляло к этому чувству, значит, оно не являлось досадой. Тогда чем? Знание теории эмоций (тщательно изучавшейся всеми наурианцами ещё в школьные годы для лучшего понимания других рас) не помогло найти ответ на вопрос. Стейз в очередной раз подивился, как некоторые учёные исследуют внутренний мир человека – такие эфемерные структуры, не поддающиеся точному описанию. Заявление Таши о планируемом продолжении сотрудничества с ним, откликнулось узнаваемым чувством признательности и какой-то тёплой волной, подступившей от сердца к горлу. Прямо смотря на него, Таша с усмешкой приподняла бровь, словно спрашивая: «Ты действительно решил, что я сбегу не попрощавшись? Ай-яй-яй, стратег, как вы могли такое подумать!»
Приходилось признать, что некоторые эмоции бывают приятны.