подвигнуть Стейза, выбив его из привычных рамок благоразумия, но тебе нужно чётко понимать, что любая болезнь рано или поздно заканчивается.
– Заканчивается? – рефреном повторила Таша.
– Наурианцам по природе не дано чувствовать, как остальным людям. Рано или поздно они перегорают, как лампочки, исчерпавшие свой ресурс, и возвращаются в привычный режим безэмоциональности. По этой причине браки между наурианцами и представителями других рас, заключённые под влиянием чувств, никогда не выдерживают проверки временем. И ваши отношения не продержатся долго: рано или поздно тебе станет мало того эмоционального отклика, что ты получаешь от партнёра, мало ответных чувств. Неудивительно, что наурианцы практически в ста процентах случаев заключают браки внутри своей расы и исключительно по разумному расчёту, учитывая общие интересы, сходный уровень образования и даже совместимость своих рабочих графиков.
«Тонкий намёк, что ни уровнем образования, ни прочими параметрами я не дотягиваю до статуса девушки великого учёного? – сжала зубы Таша. – Я всего лишь непродолжительная болезнь, мешающая его карьере и деловым интересам? Извини, Оррин, но к тридцати годам я научилась достаточно ценить и уважать себя, чтобы не реагировать на такие уколы. И мне всегда хватит того, что сможет дать мне любимый мужчина: хватит его честности, верности и заботы, а чувства... природные особенности есть у каждого, я буду верить, что мы решим все вопросы».
– Ты пришёл только предупредить меня о краткосрочности чувств Стейза?
Второй стратег умел распознавать выражение лиц людей не намного хуже Первого и догадался, как восприняла его слова собеседница. Раздражённо вздохнув, Оррин взъерошил короткий ёжик своих волос и в сердцах сказал:
– Я не хотел тебя обидеть! Ты замечательная, умная и отважная девушка, просто ничего не знаешь о других расах и по незнанию можешь попасть в ситуацию, которая причинит тебе глубокую душевную боль. Я ничуть не сомневаюсь, что Стейз будет ценить ваши отношения и после выгорания чувств: ты привлекла его с самого начала, вы действительно идеально подходите друг другу во всём, как две половинки одного целого. Вопрос, насколько тебя устроит ваше будущее? Мой друг так боится потерять шанс на ваши отношения, что сам ничего тебе не объяснит, прикрываясь рассуждением, что у тебя есть свободный доступ в общегалактическую сеть и возможность самостоятельно узнать о непривлекательных особенностях его расы. Он уже пытался умалчивать факты, боясь лишиться твоего общества, так что наверняка и впредь будет старательно скрывать от тебя свои отличия от других людей, пока они не проявятся ярко и неприятно внезапно для тебя.
«Мне надо отучиться оценивать слова и поступки окружающих с негативной стороны, – упрекнула себя Таша. – Мне с искренней обеспокоенностью дают дружеские советы, а я заранее ощетиниваюсь в предчувствии оскорблений и унижения моего достоинства. Я сама воспринимаю себя дикаркой из неразвитого мира и невольно ожидаю такого же отношения от других! Вот тебе и самоуважение, госпожа Грибнёва. В действительности, окружающие видят в тебе больше достоинств, чем ты сама способна разглядеть в своей особе. Так, выдыхаем и настраиваемся на мирный лад».
– У тебя ещё какие-то новости?
– Хотел обсудить поиски Элиса. Пока они не дали результатов, а ты, как человек, побывавший в схожей ситуации, можешь дать толковый совет, как ещё его поискать.
– Честно говоря, не знаю, что придумать, – потёрла лоб Таша. – Тебе обо всех странностях в открытых мирах сообщают?
– Даже о маломальских. Всех просветителей и философов уже проверили, к нам теперь стекаются сведения обо всём подряд – о крупных катастрофах, стихийных бедствиях, необычном поведении людей. Сообщают, как кто-то на улицу голышом вышел, кто-то на высокую гору восходить начал, кто-то древний жанр наскальной живописи возродить решил, кто-то слепил себе крылья из гусиных перьев и чуть насмерть не разбился при их испытании. Последний – не наш физик, проверили. Никаких электромагнитных и ультразвуковых сигналов искусственного происхождения не фиксируется, я уж не знаю, что думать. Вероятно, Элис всё-таки погиб...
– Скинь мне файлы с докладами, я посмотрю, подумаю.
Глава 21. Плотоядные водоросли
Когда по общегалактическому времени наступил вечер, Таша отыскала Стейза в рабочем кабинете. Первый стратег был занят какими-то расчётами и отреагировал на её приход только ласковым взглядом и кивком. Устроившись в кресле напротив его стола, Таша попросила:
– Сними очки, если сейчас они тебе не нужны.
– Зачем? – помедлив, спросил Стейз.
– Всё за тем же: я не намерена тебя бояться. Особенно в свете того, что мы теперь вроде как встречаемся.
– Почему «вроде как»? – тут же нахмурился Стейз.
– Снимай очки и обещаю оборот «вроде как» больше не употреблять, – усмехнулась Таша.
Она почувствовала нежелание Стейза уступить её просьбе. Он действительно планировал всегда ходить в очках в её присутствии, старательно скрывая свои отличия от других людей, как и предрекал его товарищ? Он реально планировал вечно прятаться от неё за тёмными стёклами и полагал, она примет такой расклад? Извини, любимый, тут ты просчитался.
Под её настойчивым взглядом очки были сняты и положены на край стола. Глаза цвета космоса заискрили будто бы светом далёких звёзд, чёрный зрачок расширился, затягивая в потустороннюю мглу и вызывая прилив неконтролируемого ужаса... Судорожно схватившись за карандаш, Таша взялась рисовать в альбоме диковинные глаза наурианца, стараясь передать их глубину, их гипнотическую силу. Рисунок не пугал, как оригинал, излить свой страх на бумаге – один из способов преодолеть его.
– Всё нормально? – прошуршал вопрос Стейза.
– Да, работай спокойно, я рядом посижу.
– Тебя колотит нервной дрожью.
– Пройдёт, – отмахнулась Таша, добавляя зрачкам теней, а радужке – звёздчатых искр и яркости красок. Пусть другие видят в фантастических очах только безнадёжность, смерть и безвременье, только холод и равнодушие – она нарисует доверие и надежду. Вначале на бумаге, а потом научится видеть их в глазах любимого мужчины.
– Ты никогда не идёшь лёгким путём?
– Пожалуй, что так, лёгкие пути слишком часто заводят в тупик. Стейз, нам надо признать, что мы разные и научиться принимать эти различия, а не притворяться, что их нет. Попытка обойти проблемы, а не решить их, – верный способ усугубить ситуацию, подвести её к краю безнадёжной пропасти. Ты же не отмахиваешься от физико-технических проблем, которые то и дело возникают тут и там? Ты же ищешь пути их решения, а не вычёркиваешь из учебника физики соответствующие параграфы?
– Это другое, – возразил Стейз, но не слишком уверенно.
– Это то же самое, – заверила Таша и вспомнила об ещё одном отличии их рас: – Никогда не видела, как ты выпускаешь клыки. Наурианцы редко так поступают, поскольку и чувства соответствующие для них редкость?
– Оскалиться на эмоциях – действительно экстраординарный случай для представителя моей расы. Выдвижение клыков никак не связано с чувствами, их используют для дела.
– Для какого? – заинтересовавшись, Таша оторвалась от рисунка. Её возлюбленный не начнёт кусаться, как вампир, нет?
– Провода перекусывать удобно, – пожал плечами Стейз, и её взорвало смехом, непонятным для наурианца. Он смотрел на её веселье, любуясь ей и не пытаясь разделить неподвластное ему яркое чувство. Ему было хорошо оттого, что она счастлива быть с ним рядом.
И это умиротворение на лице своего мужчины Таша поспешила запечатлеть на бумаге. Карандаш вдохновенно летал по листу, превращая кошмарный сон в сказку. Отражая на мужском лице те лёгкие эмоции, что чувствовала в нём: добавляя капельку счастья во взгляде, лёгкую иронию в прищуре, смешливые морщинки в уголках глаз. Рисуя не пугающий образ бесчувственного инопланетянина, а портрет близкого человека. Она так увлеклась, что вздрогнула, когда услышала над ухом:
– Ты правда видишь меня таким?
– Да. Страх искажает восприятие, но человеку дан разум, чтобы распознавать эти искажения и избавляться от них.
– Как от оптических аберраций?
– Для ответа мне требуется уйма дополнительных данных и помощь интернета, – рассмеялась Таша.
...
Виднейшие экологи Альянса радостно приплясывали на снегу, разглядывая погибшие колонии пожухлых, увядших и замёрзших симбионтов. Вовсю светящее солнце несколько необычного отлива не обеспечивало растительную часть наглых захватчиков необходимыми для фотосинтеза волнами, при этом вполне успешно согревая поверхность планеты и не мешая активной жизни всех других организмов, не впавших в спячку с наступлением холодов. Способность к жизнедеятельности в зимний период удалось превратить из главного преимущества мутантов в гибельную особенность.
Невдалеке на пригорок вышли белые медведи, и взрослые особи сразу вразвалочку двинулись к людям. Медвежата завизжали и уселись на снегу, отказываясь приближаться к опасным двуногим существам, а их родители охотно взяли вяленую рыбу из рук экологов и подставили уши под почёсывающие пальцы.
– Будем надеяться, родительский пример заглушит в медвежатах рост агрессивности к человеку, и их не придётся подвергать процедурам генной инженерии, – сказал Бассит. – Никак не можем понять, что вызвало такие изменения в животных, никаких следов вредоносных воздействий обнаружить не удалось. Ученики и коллеги известного тебе Брилса в один голос утверждают, что никакими экспериментами, связанными с генетикой и направленными мутациями живых организмов, он не занимался.
– Брилс – палеобиолог, он мог отыскать какую-нибудь смертельно опасную заразу в ископаемых останках древнейших существ?
– Настолько многофункциональную, чтобы видоизменить самые разные живые организмы и неведомым образом распространиться на множество удалённых друг от друга миров? Настолько невидимую, что её не обнаружить самыми современными методами? Как тогда её отыскал Брилс? Все виды мутантов разобраны по клеточкам, каждая клеточка по молекулам, а исследователи клянутся, что никаких искусственных включений в клетках нет. Все мутации исключительно естественного, природного происхождения!