ько плохие последствия может иметь вредительство в банке-хранилище семян? – на бегу спросил Оррин, которому тоже доложили о чрезвычайном происшествии.
– Чудовищные последствия. Если из селекционных, специально отобранных семян будут рождаться только мутанты, планета потеряет шанс на восстановление биоценозов и всё начнёт рушиться, сработает эффект домино. В моём мире успели убедиться, что уничтожение даже одного биологического вида – казавшегося исключительно вредным и бесполезным – приводит к ужасным последствиям для всей экосистемы.
– Тебе так плохо от нервного потрясения? Ты истекаешь кровью, как Стейз при визитах в подпространство.
Господи, Стейз! Она так же чувствовала себя, когда её тянуло к нему на помощь!
«Будет стоить ему жизни...» – эхом отдались в памяти недавние слова авгура. Ну уж нет! Она не отдаст без боя своего некроманта коварной пустоте!
– Оррин, ты не пугайся, что я умерла, – прошептала Таша. – Так надо, и я постараюсь вернуться. Не ругайся, тебе не идёт зверское выражение лица – ты же добропорядочный гражданин великого Альянса!
С болью заглянув в распахнутые женские глаза, Оррин сообщил о доложенном ему бедствии:
– Таша, ты не сумеешь помочь Стейзу. Он не в туннеле – звезда таки взорвалась.
Перед ними развернулся полукруглый экран, транслируя события, происходящие в миллионах световых лет от них. Эфир наполняли взволнованные голоса перекликающихся учёных, инженеров, специалистов служб безопасности и руководителей всех рангов, а на экране набухала и наливалась ослепительным бело-голубым светом на фоне космической черноты одинокая звезда. Вокруг неё замерцали нити растянутой страховочной сети – они казались угольно-чёрными на фоне слепящего шара. Коснувшись первого ряда защиты, звезда замерла, перестав увеличиваться в размерах, а голоса в эфире трещали, перебивая друг друга:
– Отток энергии идёт, но проходимости передающих каналов не хватает! Активируйте второй уровень защиты! Подключайте энергохранилища отдалённых систем, ближайшие залились почти под завязку!
– Всеобщая эвакуация за пятый круг, – громом перекрыл все голоса холодный и сдержанный приказ Стейза. – Внимание моему звену нуль-физиков: устанавливаем семь подпространственных туннелей, старт спасательных шлюпок через три минуты. Стратег по Медицине, вы на связи? Скидываю вам координаты точек выхода туннелей – развёртывайте мобильные госпитали, экстренный переход через пустоту может быть опасным.
Минуты напряжённого молчания, более страшного, чем сотни криков. Затем доклады с мест, что эвакуация людей прошла успешно. Тем временем распухающий шар светила поглотил в раздувшемся чреве первую линию защиты, вплотную подошёл ко второй и перевалил дальше с небольшой задержкой, но утратив значительную степень своей яркости.
– Пошла раскачка резонансного процесса! Надо глушить кумулятивные волны, иначе рванёт по всему сектору!!! – Первые внятные крики, а дальше дискуссия учёных ушла далеко за грань восприятия не-физиков, оставив ясность в одном: предсказания прорицателей не были пустой устрашающей байкой.
Довольно быстро разноголосица в эфире сменилась чёткой чередой отрывистых приказов Стейза и рапортами об их исполнении. Военный стратег тоже включился в процесс, блокируя случайное стороннее вмешательство в ход спасательной операции и контролируя действия спасателей за пределами пятого круга – в пространстве, не затронутым пока вниманием учёных. На параллельном канале, так чтобы не мешать физикам координировать свои действия, аналитики Альянса объясняли широкой аудитории смысл происходящего и возможные последствия катастрофы.
– Принято единственное возможное решение: построение пустотной полости для блокировки кумулятивных волн, распространяющих взрывной процесс на соседние звёзды, – звенящим от напряжения голосом говорил комментатор. – В подпространстве материальные волны распространяться не могут, они отразятся от полости, начнут хаотически накладываться друг на друга и постепенно загаснут. Полость займёт пространство между четвёртым и пятым кругом защиты. Точкой привязки на время её создания и стабилизации выступает Первый стратег. Как известно, точка привязки полости не может быть задана за пределами, определяемыми радиусом внешнего шарового слоя этой полости, поэтому стратег по Науке остаётся единственным, последним человеком внутри опасной области. Крайне важно, чтобы третья линия защиты выдержала напор коллапсирующей звезды, иначе её раскалённая оболочка подойдёт вплотную к четвёртому кругу...
Комментатор не озвучил очевидное продолжение: за четвёртым кругом находится работающий Первый стратег, который не может покинуть свой пост, пока не достроена спасительная полость.
– Если бы не осторожная предусмотрительность Первого стратега, процесс взрыва уже вошёл бы в резонанс, – дрогнувшим голосом произнёс комментатор. – К счастью, заранее развёрнутые защитные системы из пяти кругов дают созвездию Иллея шанс на выживание.
Его слова оборвал горестный стон находящихся рядом с ним в студии: третий круг защиты растворился в прожорливом нутре взбаламученной звезды – покрасневшей от снижения температуры, но не сдавшейся.
Кровь хлынула ручьём из носа и ушей Таши, и она с облегчением нырнула в чёрную, пульсирующую пустоту, не сомневаясь, что дозовётся до своего некроманта, где бы он ни находился. Пусть он сейчас бьётся над задачей спасения галактики в реальном мире – она подождёт его на изнанке миров, будучи максимально близко на случай беды.
И вот она снова в лапах шевелящейся мглы, снова дезориентирована и ощущает на себе мертвенный взгляд, направленный будто бы со всех сторон. Однако на этот раз страха нет – она благодарна пустоте, что та способна мигом донести её до Стейза. Перед ней привычно замерцал туннель, но, бесстрашно двинувшись вперёд, Таша впервые в жизни (или впервые в смерти?) наткнулась на невидимую стену.
– Извини, девочка, твои прогулки в пустоте сейчас не к месту, – набатом прозвучал знакомый старческий голос и перед ней возник силуэт Брилса. – Дай стратегу умереть героем – в современном, скучном и приторно мирном обществе мало кому выпадает такой шанс.
– Вы такой же ненормальный «покойник», как я. Так и подозревала! Всё-таки это вы устроили теракты в туннелях! И со мной тоже – специально искривили туннель, когда Стейз выдернул меня из горящего дома! – выкрикнула Таша.
– Да, с тобой пришлось повозиться мне, иначе твоё появление в мирах Альянса вышло бы слишком преждевременным и не сопровождалось бы нужным эмоциональным накалом. Впрочем, тебе это уже объяснялось. Не пытайся пробиться мимо меня: я давно изучил особенности этой пустоты, которую ты всегда трусливо избегала. Я умею управляться с подпространством, а ты так и не удосужилась этому научиться, прыгая по планетам в тщетных попытках обернуть вспять неисправимое. Воскресай, горе-покойница, найдёшь себе другого некроманта.
И Ташу вышибло в физическое тело с такой силой, что оно вдавилось в упругие стенки медицинской капсулы, в которую её засунул Военный стратег.
Датчики загудели и замигали, в вены впились иглы, впрыскивая лекарства и стимуляторы.
– Не двигайтесь, полежите, – склонились над ней медики.
– Где Оррин? Немедленно сообщите ему, что Брилс – такое же исключение, как я! Он тоже способен управлять пустотой без всяких приборов! – закричала Таша и увидела над собой встревоженное лицо Оррина.
– Я тебя слышу, – заверил он.
– Брилс не даёт мне пройти в туннель и добраться до Стейза! Сделай что-нибудь!!! Что с четвёртым кругом защиты?
– Ещё держится. Пустотная полость скоро стабилизируется, но, согласно расчётам, Стейз вряд ли успеет уйти...
Стиснув зубы, Таша выдернула иглы из вен и выбралась из капсулы. Медики хотели запротестовать, но осеклись под мрачным, полубезумным взглядом бывшей обитательницы закрытого мира. Наверное, их остановила впервые увиденная в глазах разумного существа готовность убивать.
Шаг в пустоту – и глумливая усмешка Брилса, отправляющего её обратно в тело и сознание. Мелькание кадров из двух миров: реального, с белыми лицами медиков и яростными лицами сотрудников Военного стратега, что-то орущих в эфир, и потустороннего, с торжествующей гримасой старика-авгура. Отчаяние и ненависть лавиной нарастали в Таше и взорвались огненной волной при общем крике:
– Н-еееееет!!!
Полный душевной боли многоголосый вопль сработал детонатором, и Таша пушечным ядром пронеслась в глубины мерцающей пустоты мимо призрачного облика своего врага. На неё неожиданно навалилась немыслимая тяжесть, чувства будто выключились, дыхание замерло. Она попробовала вдохнуть – не получилось. Попробовала осмотреться вокруг – и ничего не увидела. Непроглядная чернота, оглушительная тишина, в которой не слышен даже стук собственного сердца.
«Как интересно, – зазвучал прямо в голове голос ненавистного авгура, – впервые вижу прямое перемещение в пустоту в материальном теле. Ты пытаешься дышать здесь? Безнадёжная затея. Ты погибнешь через минуту, если не сумеешь выскочить обратно. Ну, ты не сумеешь».
Чувство звериной ярости Таша утопила на дне души. Авгур не важен, важен Стейз. Раз он не выбрался за пятый круг, то сейчас заживо сгорает в своём убежище, поглощённом взорвавшейся звездой! Он вытащил её из горящего дома – она выдернет его из недр ядерного взрыва. Главное – не пытаться дышать: это бесполезные усилия, заливающие сознание паникой и не дающие никакого результата. Не пытаться что-то рассмотреть в кромешной тьме отсутствующего пространства. Её потусторонняя связь со своим некромантом всегда была вне видимого мира: она безошибочно находила его каким-то внутренним чутьём, её всегда перебрасывало к нему, чаще всего – совершенно бессознательно. Если бы Стейз успел уйти в подпространство, она бы уже его нашла. Итак, он не успел... в соответствии с расчетами, в которых лучшие учёные множества галактик, конечно же, не ошиблись...
Мысли заполошно метались, не мешая Таше всеми фибрами души тянуться к своему некроманту. Она выдернет его из адского пекла! У неё просто не получится НЕ выдернуть! Нить призрачной связи протянулась вне времени и пространства, и Ташу затопило немыслимой болью. Болью, пришедшей извне, – чувствами Стейза.