– Если б он не бросился спасать нас, то ещё бы жил, – тихо возразила Таша. – Ты видел, как он погиб?
– Да. После твоих слов, что он мешает тебе спасти Стейза, я спустился в камеру Брилса и там обнаружил его бездыханное тело. Вначале возникла убеждённость, что авгур находится в состоянии транса, пока его сознание борется с тобой на изнанке миров. Привести старика в чувство ни мне, ни медикам никак не удавалось, а потом он вдруг глубоко вздохнул, улыбнулся, и его лицо так и застыло с этой улыбкой.
Еле сдержав слёзы, Таша до боли сжала руки и глухо спросила:
– Что теперь говорят прорицатели авгуров?
– Их речи ещё более расплывчаты, чем изречения Брилса, а тот факт, что вселенная балансирует на грани, и без мрачных предсказаний уже очевиден. Сколько звёзд мы ещё сможем удержать от вхождения в цепную реакцию взрывов? А когда не удержим, галактики определённо перестанут существовать в своём нынешнем виде и со своим нынешним населением. Зато проблема животных-мутантов разрешится сама по себе.
Попытка пошутить удалась плохо. Таша уже связывалась с Басситом и знала, что ряд экологических бедствий на планетах не прервался. Уничтоженные популяции мутантов пока не возрождались, но появлялись всё новые их разновидности. Если же исполнится предсказание Брилса, что колонии вирусов и всеядных водорослей воскреснут, избавившись от прежних слабостей...
В арку прошёл главный врач Стратегического Центра, и вместе с ним вошли звуки: шорох его шагов, лёгкое металлическое позвякивание какого-то прибора, висящего на шее наподобие стетоскопа, шуршание белого халата. Оррин поднялся, а Таша замерла на месте, как примороженная, с трудом выдавив слова из пересохшего горла:
– Как он? Зрение, слух, раны? Он пришёл в себя?
– Зрение мы восстановили полностью, даже не пришлось прибегать к трансплантации новых глаз. Со слухом тоже всё привели в порядок, последствия ранения убрали. Первый стратег в прекрасной физической форме.
– Вы его выписываете?!
– Нет. – Краткий отказ опять породил томительную тишину. Сочувствие во взгляде врача отнюдь не способствовало успокоению Таши. Она вздёрнула голову, не давая пролиться слезам, и настойчиво вопросительно посмотрела в ответ. – Первый стратег переведён в отделение психологической реабилитации. Визиты к нему посетителей строжайше запрещены вплоть до выяснения всей глубины осложнений, связанных с перенесённым эмоциональным перенапряжением. Возможность дистанционной связи с нашим пациентом также заблокирована. В данный момент я не могу утверждать, что Первый стратег пришёл в себя, но ему оказывается вся возможная помощь. Период реабилитации займёт некоторое время и, судя по всему, довольно продолжительное. Бюллетени о состоянии Первого стратега, согласно правилам Центра, будут направляться его родным и Верховному стратегу.
Врач давно ушёл, а Таша всё стояла, прижавшись к дружески обнимающему её Оррину. Товарищ Стейза ободряюще шептал ей, что всё наладится, его давний соратник и не в таких переделках бывал, и он, Оррин, будет держать её в курсе всех новостей, поскольку Верховный будет доводить их до сведения всех стратегов Альянса.
– Может, тебе лучше переехать из жилого блока башни Стратегического Центра в квартиру в городе? Как сотруднице тебе положено служебное жильё, его надо просто выбрать по вкусу: с подходящей тебе отделкой и обстановкой, – предложил Оррин.
– Как сотруднице, мне пора отбывать в экспедицию на Омега Хала, пока деревья-мутанты не отравили ядом все озёра планеты-курорта, – возразила Таша.
Военный стратег хотел запротестовать, но всмотрелся в решительное женское личико и без слов понял: работа – лучший способ приглушить тревогу за любимого человека, не дать себе увязнуть в бесплодных переживаниях. Собственно, лично он собирался поступить так же и не ему уговаривать девушку друга посетить психологов и полежать в расслабляющих гидромассажных ваннах с эфирными маслами.
– В чём проблема с деревьями? – переключился он на рабочие вопросы, провожая Ташу к дверям её блока: она сразу с корабля направилась в медчасть и ещё не разложила привезённые с Земли вещи.
– Их корни выпускают в воду ядовитые для человека вещества.
– Об этом я слышал. Биологи придумали поливать деревья реагентом, который при взаимодействии с этим ядом вызывает сильный ожог древесного покрытия корней. Особенность реагента ещё и в том, что сам по себе, без добавления опасных выделений, он является весьма питательным удобрением для этих деревьев. Если дерево ведёт себя как положено – ему достаётся вкусная и полезная подкормка, а если начинает диверсии – получает болезненный удар. Бассит называет такой комбинированный подход методом кнута и пряника, говорит – у тебя так ловчить научился. На последнем совещании он докладывал о высокой эффективности данного метода.
– К сожалению, со времени последнего вашего совещания ситуация несколько изменилась. Деревья вырастили себе симбиотического партнёра: грибы, питающиеся исключительно этим реагентом и фильтрующие его фракции. Обжигающие компоненты грибы усваивают сами, а «калорийную» для растений часть передают деревьям. Увеличение полива приводит лишь к стремительному росту популяции грибов, деревья-мутанты будто бы потешаются над бесплодными усилиями биологов и экологов помешать им вредить человечеству.
– Человечеству вредит какой-то злобный гений, но после смерти Брилса у меня нет ни одного подозреваемого на эту роль, – упрямо проворчал Оррин.
– Хотелось бы и мне верить, что этот гипотетический злодей существует в действительности. Увы, мне всё больше кажется, что никакого злодея никогда и в помине не было. Авгуры не требуют закрыть все подпространственные туннели?
– Нет, их лидеры ничего уже не требуют – все слишком озабочены задачей спасения тысяч и тысяч населённых миров. Сейчас идут активные поиски пригодных для обитания планет в малоисследованных и очень удалённых от Альянса космических просторах: есть надежда, их не затронет цепочка взрывов звёзд. Всем очевидно, что добраться туда возможно лишь через подпространство, так что дороги в пустоте – единственные пути для будущей эвакуации человечества. Пока экологи стараются излечить от заразы миры нынешние, все остальные формируют миры будущие. Как ты говоришь: «Надейся на лучшее, готовясь к худшему»?
– Да, именно так. Что ж, пора и нам присоединиться к решению этих глобальных задач, – согласилась Таша. Ей надо занять беспокойно мечущиеся мысли важным делом и не дать им сложиться в связное воспоминание о словах врача, сказанных на Земле: «Исцелить разум и душу удаётся не всегда. Для наурианцев эмоциональный срыв чрезвычайно опасен, он может серьёзно и необратимо изменить их личность».
Таша боялась думать, что её любимый наурианец навсегда перестанет быть собой. Что он превратится в чужого и пугающего незнакомца, ничем не похожего на прежнего Стейза: ни образом мыслей, ни характером, ни поступками, ни душевными качествами.
Глава 31. Умножение бед
– Явление некроманта не к добру, – проворчал Бассит при виде знакомого учёного, подлетающего к ним на антиграве.
Это привычное для натуралистов высказывание не содержало ни капли прежней неприязни к физикам: давние противники-антагонисты зарыли в землю топор войны после первых же удачных совместных экспериментов по спасению биоценозов планет. За время отсутствия Таши два враждовавших прежде лагеря учёных мужей успели передружиться практически полным составом, связанные общей скорбью потери своих лидеров и друзей и необходимостью продолжать общее важное дело. Слова Бассита отражали не тень прежнего недоверия и нелюбви, а действительные опасения, что нуль-физик принёс плохие вести. Приземлившийся Элис радушно поздоровался с командой экологов и недоумённо уставился на окруживших его похрюкивающих свиней. Особо нахальный кабан ткнулся в карман физика в поиске вкусненького кусочка и попробовал зажевать рукав его униформы, повергнув гения теоретической «некромантии» в глубокий шок от столь близкого столкновения с живой реальностью. Таша деловито стукнула кабана по носу, и парнокопытное отошло в сторонку, обижено хрюкая и дёргая пострадавшим пятачком.
– Зачем вам эти... – Физик явно хотел сказать «чудовища», но чувство такта вынудило его подыскивать синонимы. Элис затруднился с именованием зверюшек – в его лексиконе названия животных отсутствовали напрочь – и Таша пришла на помощь товарищу:
– Свиньи с огромным аппетитом едят грибы, являющиеся симбионтами мутировавших деревьев. Изначально на Омега Хала свиньи не обитали, пришлось завезти их с другой планеты и чуть модифицировать, чтобы данный вид грибов хорошо усваивался их организмом. Как видишь, эксперимент проходит успешно: свинки быстро растут и набирают вес, а грибница уничтожена ими практически начисто. Да, мутанты поедают мутантов, у экологов всё как всегда. Что нового у нуль-физиков?
– Утверждён план освоения новых космических просторов, находящихся на непредставимо большом удалении от миров Альянса: есть надежда, что их не затронет процесс веерных взрывов звёзд. Старт колонизации открывают нуль-физики: мы проложим пути к неведомым далям, по которым смогут потом перемещаться грузопассажирские суда. Но в связи с тем, что на этот раз точки выхода туннелей должны быть сильно удалены от существующих транспортных артерий, придётся делать новые привязки пустоты к материальному пространству.
Мало что поняв из объяснений, Таша обратила внимание на нотку трагизма в словах физика, прикрытую наигранно беспечным тоном. Ребята её команды (одной из немногих, оставленных Басситом решать текущие проблемы живых миров) тоже придвинулись ближе и нахмурились, ощутив ту же серьёзность под маской беззаботности.
– Кто и как будет делать эти привязки? – спросила Таша от лица всех.
Элис взялся пояснять. В общем и целом смысл его рассказа – ужасно захламлённого цитатами формул и законов пустоты! – сводился к следующему: одного нуль-физика отправляют в путь в один конец с неопределёнными координатами его местонахождения в пустоте. Неопределёнными как раз потому, что ещё никто не задал эту определённость – задачу связки выполняет первый физик, «подвешивая» в пустоте «петли на энергетических нитях», на которые смогут опереться те, что придут после него. Только те, что придут