Казань бурлила. И надо сказать, что волновали всех не драгоценности оклада, а судьба самой иконы. Ее у Чайкина не нашли. Чайкин вообще отрицал, что видел ее когда-нибудь. Но ведь все в городе верили, что икона чудотворная, и потому отношение к ней было мистическим, как к божеству. Слухи все множились. Говорили, что Чайкин продал икону старообрядцам. Ведь она была написана и стала чудотворной еще до раскола в православной церкви. Потом пронесся слух, что Чайкин закопал икону у себя во дворе.
Что после этого началось!
Сотни людей с лопатами кинулись к дому Чайкина и начали перекапывать двор. Раскопки ширились. На следующий день копали уже больше тысячи добровольцев. В лунный пейзаж превратился не только двор Чайкина, но и участки вокруг соседних домов.
На Казань обрушилось средневековье. И как положено в таких случаях, экзальтированным людям начали видеться вещие сны. Круг замкнулся. Но если девочка Матрена угадала то, что велел ей угадать отец Ермолай, сейчас такого знающего батюшки не нашлось. Но и без него результаты оказались фантастическими.
Одному монаху привиделся лик Богородицы, словно бы осыпанный чем-то красным. Он проснулся, побежал советоваться к своим коллегам. И тут кто-то воскликнул:
– На холме красная глина! Там Богоматерь!
Адвокат, который жил неподалеку от холма, вспоминал: «Я видел эти поиски, мигание фонарей во мраке, слышал возгласы надежды и отчаяния и чувствовал, что эта толпа фанатиков находилась в опасном состоянии. Полиция не вмешивалась в эту бессмысленную работу».
Перед воротами тюрьмы круглые сутки стояли толпы озлобленных обывателей, требовавших, чтобы им на расправу отдали Чайкина и «эту самую цыганку».
Суд продолжался неделю. В зал суда пропускали только по специальным билетам. Толпа продолжала бушевать за окнами.
Только на суде удалось вытащить из Чайкина хоть малые сведения о его прошлом. Оказывается, он был подкидышем, родителей не знал и с шести лет был подпаском. Единственными его друзьями были пастушьи собаки. В четырнадцать лет он сбежал и прибился к воровской шайке. Несколько лет его колотили не меньше, чем в пастухах, но в конце концов он превратился в умелого и наглого вора. С возрастом поменял специальность на более спокойную – стал скупщиком краденого. Женился. Жену купил в цыганском таборе. Родилась дочка. Чайкин решил сделать из нее настоящую барышню и даже нанял учительницу французского языка. Стал подумывать об эмиграции – уехать куда-нибудь, где не знают о его прошлом. Но для этого надо было иметь много денег.
Защитник произнес трогательную речь о том, как несчастное детство, сиротство и жестокость окружающих превратили в зверя умного и способного человека. Речь адвоката произвела яркое впечатление во всей России, которая следила за этим странным делом. Даже Лев Толстой прислал адвокату письмо с благодарностью за «дух искренности и человечности, которого так мало в адвокатских речах».
Хоть Чайкин ни в чем не сознался и, кроме драгоценностей, найденных в его доме, против него не было никаких доказательств, ему дали двенадцать лет, а его жене четыре года каторги. Но, как понимаете, вся Казань была возмущена мягкостью приговора. Все рассчитывали, что Чайкина повесят. Повесить было не за что, но осудили Чайкина даже строже, чем предусматривалось законом.
Толпа перед зданием суда хотела растерзать Чайкина, и полицейским с трудом удалось увести его в тюрьму. На прощание он сказал адвокату, что не собирается проводить в тюрьме столько лет. «Читайте обо мне в газетах», – сказал он.
И в самом деле, через полтора года с Урала бежала партия каторжан. Трое беглецов были убиты, троих поймали, а один скрылся. Звали его Семен Чайкин.
Еще через год он пытался ограбить церковь в Ярославле, был пойман, заключен в тамошнюю тюрьму, перебрался через стену, прыгнул вниз, сломал ногу, и, когда за ним гнались, часовые его пристрелили. Вряд ли он убегал на сломанной ноге, но его предпочли застрелить при попытке к бегству, чем ждать новых побегов.
Все время на каторге его постоянно пытали, куда он дел чудотворную икону. Он никому не признался. Официально считается, что он сжег икону в печке. Но все говорит против этого.
Почему Чайкин был так уверен, что его не найдут? Он ведь был неглуп, а спокойно прожил в Казани больше недели после ограбления. За это время он мог бы спокойно уехать на другой край России, и никто бы его не нашел. Но, пожалуй, был он все же не один. Икону и почти двести тысяч рублей в драгоценностях унес сообщник. А Чайкин ждал его сигнала, как действовать дальше.
Но сообщника никто никогда не видел, икону и драгоценностей – тоже. И не исключено, что икона и алмазы лежат где-то и ждут своего часа. И стоимость драгоценных камней сегодня исчисляется миллионами долларов.
Вот только непонятно, какую икону украл Чайкин и какая из них объявилась в Португалии?
Флаг на острове Рудольфа. Судьба Седова
Многие из вас слышали о знаменитом русском путешественнике Седове. Георгий Седов решил открыть Северный полюс, но жулики-торговцы и отвратительные царские чиновники погубили его экспедицию, потому что ничего у Седова не было – ни продуктов, ни топлива. Седов и его матросы заболели страшной болезнью полярных стран – цингой, которая случается от нехватки витаминов. Тогда начальник экспедиции велел двум своим матросам, Линнику и Пустошкину, положить себя, умирающего, на нарты и везти к полюсу. Но по дороге он скончался.
Если вам, юный читатель, эта история незнакома, то у меня она буквально вырублена в памяти.
И кроме того, она перепуталась с историей, которую писатель Каверин рассказал в своем романе «Два капитана». Может быть, вы читали этот замечательный роман?
У Каверина рассказано о том, как мальчику в маленьком городке попадаются письма утонувшего почтальона. Оказывается, что одно из писем написано полярным капитаном жене. Капитан рассказывает, как царские чиновники и жулики-снабженцы загубили его экспедицию. Кстати, под видом друга погибшего капитана рядом с его вдовой, как паук, присоседился главный жулик и погубитель экспедиции.
Конечно же Каверин рисовал собирательный образ. В его капитане соединились черты капитана Русанова, который пропал в те годы без вести в полярных льдах, и капитана Седова, экспедицию которого травили и уничтожали враги.
Но оказывается (и это мы узнали только в наши дни, когда стало можено заглянуть в архивы), правда куда сложнее того, чему меня учили в школе, и не всегда похожа на то, что поведал нам Вениамин Каверин.
Георгий Седов
Георгий Седов конечно же был человеком необычным. Он был сыном рыбака с Азовского моря, самоучкой, малообразованным, но невероятно упрямым и сильным человеком. Представляете, только в шестнадцать лет ему удалось окончить в деревне начальную школу, но он вскоре покинул дом, стал сначала матросом, а потом пробился в морское училище. Седов плавал штурманом и, наконец, был отправлен в экспедицию в Северный Ледовитый океан. Он участвовал во многих экспедициях и завоевал репутацию человека, которого ничто не может свернуть с пути. В Русско-японскую войну Седов командовал военным кораблем Амурской флотилии, а к сорока годам получил чин старшего лейтенанта. Необразованному сыну рыбака было трудно сделать карьеру на флоте.
И тут он встретил молодую красавицу – Веру Май-Маевскую, которая принадлежала к очень знатной русской семье. Генерал Май-Маевский в Гражданскую войну стал одним из командующих Белой армии.
Седов безнадежно влюбился в Веру. Ей он тоже понравился, но родители не соглашались на ее брак с простым офицером, тем более вдвое старше их дочери.
Седов придумал, что надо сделать!
Он объявил, что возглавит первую русскую экспедицию к Северному полюсу. Он достигнет полюса, добьется всемирной славы, и родители Веры будут счастливы отдать ее за героя.
Настойчивости Седову было не занимать. Он давал интервью газетам, выступал в географическом обществе и Академии наук – его уже знали во всей России. Люди начали присылать деньги на экспедицию. Тем более что во всем мире борьба за полюс, за полярные области кипела вовсю, и только Россия оставалась в стороне.
Кончилось тем, что даже сам император Николай II из своих средств пожертвовал на экспедицию десять тысяч рублей – немалую сумму! Так что говорить о том, что несчастного Седова травили и ставили ему палки в колеса, не совсем справедливо.
Вера была готова идти за Георгием хоть на край света, но он не мог взять ее на борт зафрахтованного экспедицией «Святого Фоки». Это была научная экспедиция под покровительством самого императора. Зато Вера согласилась тайно обвенчаться с Седовым в Исаакиевском соборе. И поклялась ждать его до гроба.
Седов получил двухлетний отпуск на службе, разорвал заключение Академии наук (комиссия Академии заявила, что экспедиция плохо подготовлена и потому вряд ли достигнет цели) и на пятый день после свадьбы отправился в Архангельск.
В августе 1912 года «Святой Фока» отправился в плавание, но уже через месяц у Новой Земли его затерло льдами. Первый год своего путешествия судно провело во льдах. На следующий год «Святой Фока» смог добраться только до Земли Франца-Иосифа и снова встал на зимовку. И тут оказалось, что продовольствия взято недостаточно, многие продукты испортились, на борту началась цинга – надо было возвращаться. Но Георгий Седов понимал, что ему такой путь заказан. Этому гордому человеку было немыслимо вернуться побежденным!
И когда стало ясно, что экспедиция проваливается, Седов, уже тяжело больной, решил отправиться дальше пешком.
Два добровольца – матросы Линник и Пустошкин – впряглись в нарты, на которых лежал умирающий, но не сдавшийся лейтенант Седов, и побрели к полюсу.
Через шесть дней этого пути Седов умер. Матросы похоронили своего капитана на берегу в скалах острова Рудольфа, самого северного из островов Земли Франца-Иосифа.
«Святой Фока» возвратился в Архангельск только осенью 1915 года, когда уже вовсю бушевала мировая война и интерес к полярным путешествиям совсем пропал.