Тайны скрытого управления людьми — страница 1 из 5

Лин фон Паль, Павел Одинцов
ТАЙНЫ СКРЫТОГО УПРАВЛЕНИЯ ЛЮДЬМИ

Вместо предисловия

Иван Николаевич, назовем его так, был совершенно нормальным с бытовой точки зрения человеком. Иными словами, он хорошо продвигался по служебной лестнице и к сорока шести годам достиг высокого чина.

У него было все, что только мог пожелать себе гражданин Союза Советских Социалистических Республик: деньги, большая и комфортабельная квартира, дача в самом престижном месте Подмосковья, машина служебная и несколько машин личных, индивидуальный секретарь-референт, орденская планка на груди, красавица жена и подрастающие наследники, причем не какие-то там «взбесившиеся с жиру» детки, а правильные, целеустремленные, спортсмены и отличники, — и все в его жизни складывалось так удачно, что лучше и не придумаешь. Правда, во всей его счастливой и полноценной жизни существовал некий период, о котором он как бы не помнил. Не то чтобы не хотел вспоминать, а просто этот отрезок времени словно бы вырезали ножницами из его памяти, всего-то неделя насыщенного бытия, но при мыслях об этой неделе голова становилась пустой, а на языке отчетливо ощущался привкус металла. Иван Николаевич знал, что этот привкус означает только одно: паника.

Стоило жене завести разговор об этой «пропавшей» неделе, что-то внутри организма Ивана Николаевича отключало реле и перед глазами шли белесые мутные пятна. Сначала его мучительное ощущение пугало, потом он к нему привык и в конце концов забыл о нем.

Шли годы, и тень «пропавшей недели» уходила в прошлое, пока не стала почти что призраком, как, впрочем, и молодость, в которой эта неделя случилась. Когда же гигантская страна неожиданно начала рушиться и распадаться на части, неделя из прошлого каким-то непонятным образом снова дала о себе знать.

В один из прекрасных летних дней домой Ивану Николаевичу позвонил незнакомец. Генерал выслушал то, что ему сказали по телефону, но сам ничего не ответил.

Семья как раз сидела за столом и рассуждала о предстоящем путешествии на океаническом лайнере вокруг всего земного шара. Путешествие обещало быть долгим, интересным и приятным, но жену немного смущало, сможет ли она преодолеть какой-то детский ужас от лежащей под телом корабля многокилометровой глубины. Об этом она сейчас и говорила, храбрясь и не желая казаться трусихой.

Иван Николаевич выслушал речь по ту сторону провода и вернулся в столовую. Жена, отвлекшись от рассуждений о морях и глубинах, подняла на него глаза. Вид мужа испугал ее гораздо больше, чем предстоящее плавание. Ее Иван Николаевич за несколько минут как-то переменился, ей даже подумалось, что он ее не видит. Нет, видел, потому что назвал по имени, чего давно уже не происходило, он уж лет десять звал ее так же, как дети, — «мать», затем задумчиво сообщил, что всегда ее любил, зачем-то чмокнул взрослых уже ребят в щеку, прошел прямой и неестественной походкой, как робот, в свой кабинет. А через пять минут за окном завизжали тормоза и вся оживленная московская улица взвизгнула тысячей глоток.

Иван Николаевич шагнул прямо из огромного окна кабинета в жаркий летний воздух. Там, внизу, на раскаленном асфальте, теперь лежало его тело. Иван Николаевич был мертв.

Потом было следствие по факту самоубийства. Бедную жену допрашивали с пристрастием, но ни-чего-таки выяснить не сумели. Да, кто-то звонил. Да, Иван Николаевич сразу после звонка прошел в кабинет. Да, вел себя как-то необычно, именно после этого звонка. Нет, никто раньше не угрожал. Враги? А у кого их нет?

Стали поднимать было рабочие дела, но тут ретивым милиционерам было сказано: не положено, самоубийство никак не может быть связано со служебными обязанностями. Поэтому расследование само собой прекратилось. А в свидетельстве о смерти, чтобы не ставить на памяти хорошего человека черного пятна самоубийцы, записали просто: несчастный случай. Хотя какой несчастный случай мог выкинуть аккуратного и осторожного Ивана Николаевича с десятого этажа? Для совершения этого несчастного случая ему было необходимо подставить под окном скамеечку, потому как выйти из окна на улицу он мог, лишь взобравшись на довольно высокий подоконник.

И таких несчастных случаев по столице нашей родины в начале девяностых было не один и не два, и из окон, ощутив себя птицами, вылетали почему-то не простые сантехники и инженеры, а все люди чиновные, с крупными звездами на погонах, большие начальники в настоящем или прошлом. А если не вылетали в окна, то почему-то с риском для жизни чистили свое именное оружие и почему-то это рвение привести револьвер в боевой порядок заканчивалось одинаково — выстрелом в висок или в рот. И опять же милиции сообщали, что расследование таких дел нужно оставить профессионалам, то есть более компетентным органам.

Органы, порасследовав, ничего пугающего и непонятного не находили, все объясняли дурным стечением обстоятельств. Поэтому в свидетельстве о смерти писали всегда одно и то же: несчастный случай. Даже и тогда, когда генеральская шея зачем-то лезла в петлю, все равно считалось это все тем же несчастным случаем. И, как правило, точно перед этим несчастным случаем будущему покойнику кто-то звонил.

Вот тогда-то и пошли слухи, сильно возбуждавшие народ, что на самом деле «шишкам» звонили и приказывали себя убить. И с самого верха звонили. Иначе разве может человек в чинах наложить на себя «несчастный случай»? Никак ведь не может. И люди-то все были пусть и именитые и не бедные, но не оголтелые взяточники или бандиты. И пошел слух, что они знали какой-то особенный секрет, который и был причиной таких приказов. Мол, нужно было эту тайну похоронить. А как можно похоронить тайну? Только одним верным и действенным способом.

И люди стали бояться. Ведь в нашей стране многие владели какими-то тайнами — кто по долгу службы, кто из противоправного интереса. Тогда и началась паника, которая вихрем прокатилась по стране. «Кандидаты в смертники» стали ждать своей участи. И не только они.

Простые граждане, у которых секреты были больше «коммунальные», даже эти стали чего-то бояться. И многие начали писать письма в разные комиссии, боясь собственного страха.

Кто-то был уверен, что именно его облучают невидимыми лучами; кто-то говорил о лучах видимых, которые идут из окон напротив; кому-то мерещились приборы на крышах и чердаках, а кому-то, кто жил не на верхних этажах, — адские машины в подвалах. И все были убеждены, что это делают для того, чтобы тайна навсегда умерла. Именно тогда в обиход вошли прежде неведомые гражданам слова — психотронное, или же психотропное, воздействие, и эти непонятные слова пугали даже больше, чем обрез грабителя. Ведь обрез — вещь понятная, а это труднопроизносимое воздействие — дело совершенно непонятное, тайное и потому во много раз более опасное. Пулю, которая тебя убьет, хотя бы можно увидеть, а губительные лучи кто разглядит? От них вот и вся неприятность.

Все боялись такого воздействия, и все подозревали, что оно непременно существует. И втайне говорили, что это воздействие может быть не только злым (это когда генералы становятся птицами), но и добрым (это когда незрячий прозревает, а паралитик отбрасывает костыли).

Тут на сцену вышли и добрые люди с «лучами в глазах» — доктора Чумак и Кашпировский. Вряд ли они могли появиться в иное время и вещать с голубого экрана на всю страну. А сейчас страна к теле-лучам была уже подготовлена.

А следом появились и приборы-лучи, которые несут только психотронное благо, и чудесная теория академиков А. Е. Акимова и Г. И. Шипова, и в обиход вошло другое название — торсионное поле. Академики с полным апломбом утверждали, что при помощи этого поля можно управлять любым сознанием, а поскольку сознание способно структурировать материю, так и материей, то есть телом.

Очевидно, эта мысль так захватила все тогдашние умы, что даже президент Ельцин совершенно искренне интересовался у физиков-ядерщиков из новосибирского академгородка, возможно ли получить энергию из камня. Те, по наивности своей, заговорили об урановых рудах и о плутонии, но Борис Николаевич имел в виду обычный булыжник, поскольку для торсионого поля нет разницы, из чего оно будет аккумулироваться — из булыжника или из уранового стержня. Ядерщики долгое время после президентского визита в себя прийти не могли. Ну на то они ученые.

Одновременно с этим сюжетным многообразием бывший советский народ узнал и об американских военных разработках. И уж если американцы некоей техникой владеют, то наши Спецслужбы владеют наверняка. Таков был народный приговор.

Многое в этих слухах было наивным, многое чудовищным, многое анекдотическим, но мысль, что кто-то нами управляет, прочно засела во всех головах. И эти кто-то явно были не бог, а существа вполне природные и поэтому гораздо более опасные.

А как на самом-то деле?

Управляют или не управляют? И что это такое вообще — скрытое управление сознанием?

Кто может управлять? Что для этого нужно иметь?

Опасно это или не опасно? Если опасно — то для кого?

Насколько такое управление связано с гипнозом? Или это что-то совсем иное?

Может, это магия?

Или для этого обязательно нужен научный прибор-генератор?

В этой книге собраны разные реальные факты. И не только из области психотроники или торсионных генераторов.

Управлять сознанием людей на самом-то деле не так уж и сложно. Придется сказать, наверно, грустную вещь: люди хотят, чтобы ими кто-то управлял.

Так им легче живется, с чистой совестью. Но те, кто не хочет, могут избежать и откровенного, и скрытого управления. Если, конечно, над ними не провели каких-то «научных» манипуляций.

Вам интересно понять механизмы управления сознанием? Узнать истоки многих наших заблуждений о возможности воздействовать на людей? Тогда, пожалуй, начнем.

Часть первая
ПРОСТО ВНУШЕНИЕ

Знакомьтесь: гипнотизеры

Самое примитивное скрытое влияние — это разные виды гипнотического внушения. Увы, человек устроен очень примитивно, и если знать, как использовать его мозг, то есть как внедриться внутрь этого мясистого образования внутри черепной коробки, то управлять человеком — не проблема. Причем сам человек никогда даже и не помыслит, что внутри него живет паразит сознания: все свои действия он будет воспринимать как собственные, с мукой выношенные и взлелеянные. И поверьте, для этого не нужны ни торсионные, ни психотронные излучатели, ни генераторы, построенные по более понятному принципу — на основе радиоволн или неслышимых ухом звуков.

Самое простое внушение — это всем превосходно известный гипноз. Гипнотизер может внушить человеку буквально все, что захочет. И то, что его подопечный стоит на лугу и цветочки собирает, и то, что ему не сорок с гаком, а пять годков. И будет загипнотизированный человек бродить по сцене и наклоняться за каждым цветиком, а потом еще и разглядывать свои пустые руки — какой букет получается, восторг, а не букет. Или, впав в детство, начнет переживать свои первые столкновения с реальностью, заново открывать мир и лопотать на языке, которого давно не понимает.

Почему так происходит? Да потому, что во время гипноза люди перестают видеть реальный мир. Они полностью уходят в мир воображаемый. И что прикажет гипнотизер, то и увидит и почувствует человек. Если скажет, что к его руке прикасаются горячим железом, то и ожог получится вполне настоящий — кожа обязательно покраснеет. Во время гипноза человек себе не принадлежит. Он принадлежит своему хозяину. А кто хозяин? Тот, кто может управлять его мозгом. Ведь именно мозг отдает команды телу, как оно должно реагировать на боль или изменение температуры. И если гипнотизер говорит «вам жарко», то в самый лютый мороз тот, кто больше не владеет своим мозгом, начнет скидывать с себя верхнюю одежду, а если скажет, что в горло попал кусок пищи, так и будет задыхаться и хрипеть, пытаясь этот кусок вытолкнуть, хотя в его горле абсолютная пустота и воздух может свободно проходить в легкие.

Конечно, если гипнотизер отдает такую чудовищную команду, то он убийца. Но от факта все равно никуда не денешься: убийца не убийца — это уже частности. Главное: человеку можно внушить все, заставить выполнять то, чего он не хочет, даже совершать аморальные поступки. И если вы слышали где-то, что никакой гипнотизер не способен сломить волю человека и вынудить его делать неприличные или предосудительные вещи, то это неправда. Хороший гипнотизер может это сделать. Все дело не в установках загипнотизированного человека, а в том, правильно или неправильно его гипнотизируют. Если у гипнотизера слабые способности к внушению и плохая техника, то он и с самым внушаемым гражданином никогда не справится. А гипнотизер, овладевший своим искусством, легко найдет способ заставить своего подопечного изменить эти установки.

Конечно, многое зависит и от самого человека. Если он желает быть загипнотизированным, то процесс идет легко, если изо всех сил сопротивляется — труднее. Вот почему во время гипноза внушаемому обязательно говорят, что он должен доверять своему «мастеру», расслабиться и слушаться его во всем. Иначе гипнотизеру придется бороться со своим подопечным, что сделает его энергетические затраты непомерными, а результаты — менее эффективными.

Есть ли люди, которые практически невнушаемы? Да, есть. Они и в обычной жизни относятся ко всему критически, то есть не привыкли принимать все на веру. У них развито логическое мышление, и они способны к анализу. С таким человеком гипнотизеру справиться сложно, потому что он не допускает вторжения в свое личное пространство, не позволяет гипнотизеру собой манипулировать. Сложно — но не невозможно.

«Гипноз — это временное состояние измененной внимательности у пациента, состояние, которое вызвано другим человеком и в котором мор/т проявляться — спонтанно или в виде реакции на словесные или другие раздражители — различные феномены. Эти феномены охватывают изменение знания и памяти, повышенную восприимчивость к внушению, ответы и мысли пациента, которые в обычном душевном состоянии ему неведомы. В состоянии гипноза могут быть вызваны или подавлены такие феномены, как анестезия, паралич, мышечная ригидность и вазомоторные изменения».

Так определила состояние гипноза-Британская медицинская ассоциация в 1955 году. Это определение охватывает как случаи самогипноза (когда мы сами себе что-то внушаем), так и случаи гетерогипноза (когда нам что-то внушают). Цель же-всегда одна: дать необходимую установку в виде команды, которая поможет преодолеть что-то или достичь чего-то.

Исходя из механизма внушения, можно во время гипноза внушить необходимый приказ, а ближе к началу пробуждения закрепить постгипнотический приказ, который подействует тогда, когда человек будет уже в нормальном состоянии.

Над большинством своих действий мы не задумываемся, не анализируем, почему поступили так или иначе, поэтому человек, на которого оказали кратковременное гипнотическое влияние, не обратит внимания, что у него возникло желание что-то сделать. После гипнотического внушения он вдруг совершит поступок, который будет считать собственным, хотя на самом деле даже последовательность действий может быть внушена ему другим человеком!

Наш мозг — это своего рода биологический компьютер. Хотите им управлять? Заложите нужную информацию в виде словесных программ. Если для компьютера нужно писать программы на специальном языке, то для мозга — на самом обычном. Если программа вводится правильно, то и результат будет отменный, если же вы нарушаете порядок действий, которые необходимы для того, чтобы ваш мозг установку понял и отрапортовал о готовности к действию, то и результата скорее всего не будет или будет — но непредсказуемый. Для того чтобы мозг мог ваши приказы получить и исполнить, требуется всего лишь отключить центр контроля, а центр контроля — это наше сознание, критическое и стремящееся все проверять. Как только вы его отключили, начинает работать подсознание, то есть та область нашего сознания, которая как раз все, что ей ни скажут, принимает на веру, и она очень исполнительна.

У людей, считающихся невнушаемыми, полностью отсоединить рациональное сознание не получается, поэтому и гипноз на них действует слабо.

Но поскольку человек существо стадное, то даже такие устойчивые к внушению люди начинают совершенно иначе вести себя, если оказываются в толпе. И тут вдруг выходит, что в толпе внушаемость у них возрастает и они не так уж могут сопротивляться давлению гипнотизера. Почему? А тут все дело в энергетике толпы. Если человек по натуре индивидуалист и гипнозу всегда противостоит, то в толпе, где идут мощные выбросы энергии из-за большого количества людей, этот индивидуалист начинает поддаваться общему настроению.

«Я плакал от восторга, когда он говорил…»

Такими вот словами описывал свое впечатление от речи Гитлера один из вполне нормальных и скептически настроенных к политике Рейха людей. Но, оказавшись в толпе, он искренне поддался обаянию этого дергающегося и взвинченного человека, и весь скептицизм тут же отступил. Недаром Гитлер, оказавшийся хорошим оратором, специально учился у тех, кто умеет правильно работать с большим скоплением людей. В личной беседе он никого не мог загипнотизировать и заставить совершать какие-то внушенные поступки. Ему не было дано управлять волей какого-то одного человека, но вот когда таких одиночек набиралась целая площадь, он мог заставить их сознания работать в унисон. И люди буквально плакали, слушая своего фюрера.

Толпой на самом деле управлять гораздо легче, чем одним человеком, толпа сама создает тот фон, который так необходим для хорошего внушения!

Как делаются революции? Я имею в виду не экономические предпосылки, а психологический и энергетический контекст. Появляется пара лидеров, способных удерживать внимание аудитории. Эти лидеры выделяются на фоне общей массы, причем выделяются не столько умом и талантом, сколько умением находить нужные слова в нужное время. Проще говоря, они очень хорошо чувствуют пульс массы. Кроме того, они обладают, как принято говорить, нервом, то есть способны завести аудиторию, зажечь в ней какие-то чувства, пробудить ее от апатии.

Нередко такими национальными лидерами, которые потом приводят свой народ к краху, становятся психически неуравновешенные люди: сколько имеется примеров, когда толпа за десять минут становилась бандой убийц, которую вел на борьбу с кем-то или чем-то безнадежно сумасшедший лидер! Но за этой психической неуравновешенностью — огромная сила, потому что личности этого типа — любимцы простого народа, идолы толпы обладают (часто они сами об этом и не догадываются) способностями хорошего гипнотизера. То есть они легко и просто способны ввести в транс тысячи людей.

Посмотрите на музыкальных фанатов — с какими лицами они смотрят на своих кумиров. Музыка, голос, внешность их любимых исполнителей ввергает поклонников в состояние транса. В такое же состояние приходят массы на политических мероприятиях, если их лидер умеет овладеть их желаниями и мыслями. Тогда разобщенные минуту назад индивидуальные энергии соединяются, и толпа становится страшной силой: она действует, подчиняясь любому слову своего предводителя. Если лидер зовет к благим целям, толпа готова идти за ним куда угодно. Если лидер втравливает ее в войны и погромы — толпа готова ринуться даже на вооруженных людей, сметая все на своем пути. «Давайте проанализируем», — говорит Явлинский, и его слышат только те, кто способен анализировать. «Бей черножопых» кричит другой лидер, и толпа отвечает множественным «ура».

Лидеров второго типа гораздо больше. Толпу намного проще спровоцировать к агрессии. Недаром еще Пушкин заметил, что боится русского бунта, бессмысленного и беспощадного. Но таков любой бунт, потому что толпа, идущая за лидером, теряет чувство пространства и времени, она перестает думать, подчиняясь любому, самому жестокому, приказу. Внутри нее, уже объединенной единым сильным чувством — обычно гневом, страхом, ненавистью, — появляются лидеры средней руки. Они не могут завладеть вниманием всей аудитории, но способны организовать группу сторонников. А на уровне совсем крохотных групп действуют лидеры, не обладающие харизмой, но они повторяют слова, уже всколыхнувшие массы, и пользуются отраженным светом. В результате энергетический накал достигает такого градуса, что без крови и убийств теперь уже не обойтись. Происходит такой процесс буквально в течение дней: или даже часов. Впрочем, недавно вся страна наблюдала это в ранее мало кому известном: карельском городке Кондопога.

Все люди, которые могут повести за собой толпу, обладают способностями к гипнозу. Они легко входят в то состояние, когда безоговорочно верят всему, что сами говорят или делают. И толпа идет за ними, следом и с жадностью ловит каждое их слово. Обычно оратор использует специфические приемы, чтобы усилить действие своих слов и сделать массу людей управляемой. Он выбирает в этой толпе одного человека, самого внушаемого, и как бы говорит конкретно для него, стремясь смотреть прямо в его глаза. У внушаемого человека возникает «правильное состояние», и его воля подчиняется воле оратора. Проработав таким способом нескольких людей, оратор вводит их в легкий транс. Транс — это гипнотическое состояние, именно это состояние и позволяет лидерам «заводить» толпу. Сначала в этот массовый гипноз впадают наиболее «слабые», то есть податливые люди, потом к ним присоединяются те, кто находится рядом, и скоро масса сплачивается и становится единым целым. А оратор пользуется не только взглядом, он строит свое выступление так, чтобы людям ничего не оставалось, как признать его правоту. Они испытывают сильные чувства — гнев, ярость, радость, негодование, желание действовать немедленно.

Умный оратор обязательно выступает там, где за его спиной есть хорошее освещение. Глаза людей невольно устремлены на круг света, в котором стоит оратор. Они концентрируют на нем внимание. А от концентрации внимания к восприятию сказанного — только один шаг. Чтобы это восприятие усилить, оратор делает какие-то жесты руками, и глаза толпы следят за его рукой. Или же он начинает двигаться в определенном темпе, и глаза следят за его движениями по сцене.

Ровный и четкий, размеренный темп речи с характерными вопросами к залу — это тоже средство установить полный контакт. Когда на прозвучавший вопрос люди начинают мысленно отвечать, обязательно находятся несколько очень податливых людей, которые это делают вслух, и следом за ними толпа тоже отвечает вслух. А когда она это делает в предложенном ей ритме, она сама себя заводит, впадает в транс. Толпа орет и ревет. Она выполнит теперь любые действия, самые бессмысленные.

Так работал с толпами на стадионах Кашпировский. Сначала он заставлял прежде разобщенных людей стать монолитом, а потом мог уже проводить свои опыты. И люди выполняли все его указания. Упасть — так упасть. Заплакать — так заплакать. Засмеяться — так засмеяться. Целые стадионы падающих, плачущих или смеющихся людей.

Гипнотизеры признаются, что работать с толпой гораздо легче, чем с одним человеком. Если у конкретного человека еще нужно сломить волю и никто гипнотизеру тут не поможет, кроме него самого, то толпа все сделает сама. Нужно только найти в ней слабое звено.

А если нет толпы? Когда гипнотизер работает с одним человеком, он не всегда даже спрашивает его согласия. Есть простая техника, которая позволяет вызвать у людей очень быстрой гипнотический сон. Длится такой сон буквально тридцать-пятьдесят секунд, но этого времени мастеру хватает, чтобы дать загипнотизированному целевую установку. Самого «отключения» человек так никогда и не вспомнит. Но он сделает все, чего вы хотите!

Знаете, что такое цыганский гипноз? Вот в этом-то случае гипнотизер и пользуется своим особым взглядом. Когда он что-то говорит собеседнику, то смотрит ему точно на переносицу между глазами, но не в глаза. Его взгляд должен быть бесстрастным и твердым. Под таким взглядом человек начинает нервничать, он смущается, поправляет одежду или беспокойно смотрит по сторонам. Когда же он сам начинает говорить, гипнотизер заставляет подопечного все время смотреть только на него, а сам на него в это время не глядит: он может рассматривать предметы в комнате, костюм хозяина, обувь или же вертит сосредоточенно какой-то предмет в пальцах. А как только заводит речь, он снова устремляет взгляд на переносицу собеседника. Постепенно человек впадает в трансовое состояние, но этого не замечает. Вот и вся техника.

Этим приемом пользуются не только врачи-психологи, но и всевозможные преступники. Вероятно, именно таким воздействием объясняется странная массовая эпидемия детских самоубийств, которая захлестнула маленький поволжский городок Кстово.

Детские самоубийства

Справка: Городок Кстово расположен географически совсем рядом с крупным региональным центром Нижним Новгородом. Жителей всего пятьдесят тысяч. Дома в основном невысокие. Многоэтажек всего ничего. Обычный город нефтеперерабатывающей отрасли. Развлечений в Кстово немного: танцы, компьютерные клубы и спортивные общества. Как ни забавно, но именно в этом провинциальном городке расположен официальный международный центр по борьбе самбо — Всемирная академия самбо. И многие школьники занимаются в городе разными видами борьбы.

До марта 2001 года о Кстово знали, пожалуй, только нижегородцы. После той страшной весны о событиях в Кстово узнала вся страна. Дело в том, что по этому тихому и сонному городку прокатилась волна детских самоубийств. Точнее, начались самоубийства не в марте, а раньше. И не в Кстово, а в Канавинском районе, когда повесился одиннадцатилетний Артем. Двоечник и второгодник, как пишут нижегородские журналисты, которого не раз избивали в семье, Артем накануне самоубийства украл у собственной матери 150 рублей. Мать наказала ребенка, заперев его дома, и пригрозила, что приедет с рыбалки отец и разберется с Артемом за воровство. Мальчик повесился в закрытой квартире на бельевой веревке…

Но если случай с Артемом можно объяснить, то последующие самоубийства в Кстово настолько непонятны и противоестественны, что милиции пришлось объединить их в особое дело по статье «доведение до самоубийства». Правда, подозреваемых по этому делу нет. Есть только трупы детей. Семеро кстовских подростков: Саша Тропов, Женя Денисов, Ксюша Сюртукова, Сережа Николаев, Саша Галкин, Илья Еремин и Денис Сергеев.

Первая жертва

Саша Тропов был первым из покончивших с собой детей.

Обычный мальчик, очень активный, веселый, общительный, незакомплексованный. Поэтому, когда 20 марта 2001 года в школе узнали о случившемся, учителя не могли в это поверить. Они и до сих пор убеждены, что такой ребенок просто не мог сделать то, что он с собой сделал! Не тот психологический тип. Саша не принимал неприятности всерьез, он не страдал из-за двоек, радовался тройкам и нечастым четверкам, был доволен своей внешностью, и в семье у него тоже все было хорошо. Саша очень нежно и искренне любил маму, переживал из-за ее больного сердца. Словом, Саша по всем своим данным меньше всего подходил на роль самоубийцы.

Но в тот роковой день мать нашла его повесившимся в собственной квартире на трубе под потолком. Дверь была заперта изнутри, так что сомнений, что это именно самоубийство, ни у кого не возникло. Непонятна осталась лишь причина. Как считают родные и близкие, никаких видимых причин для самоубийства у Александра не было. Мать утверждает, что он в последние дни вел себя как обычно. Она уверена, что Сашу заставили себя убить. Кто это был, ей неизвестно. Но из стола исчезли деньги, а в прихожей у зеркала она нашла чужой окурок…

Запомните: чужой окурок.

Вторая жертва

Вторым самоубийцей стал Женя Денисов.

Сашу похоронили 22 марта, а Женя повесился на следующий день. Мать нашла Женю висящим в дверном проеме, прямо перед входом в комнату родителей. Повесился он на поясе от кимоно.

Женя тоже совсем не подходит на роль самоубийцы. Нормальный подросток. Спортсмен, занимался в секции самбо. Каждый день ходил на тренировки, выигрывал соревнования, тренер прочил ему спортивную карьеру. Родители рассказывают, что он очень любил жизнь. Мальчик хорошо учился, был веселым и общительным. Дома ему ничего не запрещали, он с удовольствием возился в гараже, играл на компьютере.

Правда, теперь Женины родители уверены, что просто не заметили перемен в сыне. А они все же были. И начались примерно за месяц до его смерти. Например, вдруг он получил пять двоек по истории, еще у него резко испортился почерк. А за пару дней до повешения мальчик стал апатичен и задумчив. Но никто в те дни не мог связать его плохое настроение с событиями, которые еще не произошли.

После смерти в Жениной комнате нашли странную книжку, заложенную на странице, где говорилось, что жизнь — штука бессмысленная и лучше вовремя уйти в иной мир… Но даже увидев эту книжку, родители убеждены, что их сын по доброй воле не мог повеситься. Им кто-то управлял. Кто-то внушил ему, что это отличное решение и что оно принадлежит ему самому. На такую мысль их навело и странное происшествие на похоронах, когда к Жениной бабушке подскочил какой-то мужчина и вместо утешений стал говорить, что там ему будет лучше и не стоит из-за этого так убиваться… А кроме того, дверь в квартиру была заперта не так, как обычно, и край у табуретки был отломан, словно Женя пытался сопротивляться…

Запомните: сломанная табуретка и запертая снаружи дверь.

Третья жертва

Третьей покончила с собой Ксения Сюртукова.

Все, кто знал Ксюшу, тоже не могли в это поверить! Ксюша была веселая, озорная, активная девочка. Она успевала не только хорошо учиться, но еще ткала гобелены, занималась тэквондо, каталась на роликовых коньках, участвовала во всех конкурсах.

На похороны Жени Ксения пришла вместе с мамой, которая работала вместе с матерью Жени. Обе матери были страшно удивлены, когда Ксюша бросилась к гробу и зарыдала в голос. Они думали, что дети не были знакомы друг с другом…

Во время этих похорон Ксения неожиданно сказала, что решила вступить в какую-то партию — не то в психопартию, не то в синюю партию. Мать Ксюши не особенно вслушивалась в ее слова. А девочка объясняла, что это очень хорошая партия, потому что они будут восстанавливать церкви и заботиться об экологии. Тут мать заволновалась, что эта партия может оказаться сектой, откуда так просто потом не уйдешь. Ксюша подтвердила: если вступишь, то уйти не сможешь. На этом разговор про странную партию иссяк.

А все остальные дни, вплоть до самоубийства, Ксюша жаловалась, что по ночам ей снится Женя, он читает ей из сатанинской книжки и зовет с собой. И еще она все время хотела поехать к Жене на могилу. А тут вдруг выяснилось, что она перестала ходить в школу, и родители (которые были в разводе) договорились, что на следующий день — 26 апреля — папа зайдет к ним и сам отведет ее в школу.

В школу вести оказалось некого. Когда отец Ксении пришел, дверь была заперта. Не смогла открыть ее и мать девочки. В квартиру проникли через окно. Тут и увидели Ксюшу. Она повесилась на трубе перед входом в ванную. А входная дверь почему-то была заперта на верхний замок, которым никто давно уже не пользовался.

Когда поговорили с подружками Ксюши, выяснились невероятные вещи: о намерениях девочки знали все во дворе и в школе, Ксюша даже вербовала подружек совершить коллективное самоубийство. Она объясняла это тем, что одной ей страшно. Ксюша говорила и другие странные слова. Например, она обещала «вернуться» в новом учебном году, но в ином обличье, она сообщала, что если убить себя до четырнадцати лет, то это не грех, и даже написала записку за неделю до смерти, которую отдала любимой подруге Жене. Ксюша писала, что обязательно придет к ней и постарается ее забрать.

Запомните: странная «психопартия», восстанавливающая церкви, и дверь, запертая на замок, которым никто не пользовался.

Четвертая жертва

А через две недели бросился с крыши девятиэтажного дома четвертый самоубийца Сережа Николаев. К этому времени в Кстово началась паника. Учителя со страхом смотрели на каждое пустое место за партой: вдруг еще один? Каждый отсутствующий ученик тут же проверялся.

Что 12 мая они не досчитаются Сережи, никто даже не предполагал. Сережа был на хорошем счету в школе. Он был тоже активный, целеустремленный, самолюбивый, уверенный в себе. Мальчика воспитывал отец. Мама Сережи умерла. Отношения с отцом сложились у него дружеские, оба хорошо друг друга понимали. И никаких отклонений в поведении сына отец не заметил. Не заметил этого и его старший брат Алеша.

12 мая Сережа прибежал из школы, застал отца за приготовлением окрошки, и тот послал его в магазин за квасом. Нашли Сережу рядом с девятиэтажкой. Мертвым.

Одна деталь: дата 13 мая в календаре Сережи была почему-то обведена ручкой.

Пятая и шестая жертвы

Следующее самоубийство оказалось групповым. Саша Галкин и Илья Еремин. Произошло это уже после окончания учебного года, в самый разгар летних каникул — 15 июля в 10 часов вечера. Оба мальчика спрыгнули с того же самого девятиэтажного здания. Учителя, наивно решившие, что пик самоубийств позади, не знали, что и подумать.

Илья был замечательный мальчик, в школе его все любили. Учился он плохо, но своей непосредственностью, искренностью, добротой подкупал любое сердце. За пару дней до смерти Илья написал записку, причем, чтобы не ошибиться в орфографии, консультировался у деда. Тот признаков потери душевного покоя у внука не заметил. Правда, предложений Илья не зачитывал, интересовался лишь правописанием отдельных слов. Такого с ним не бывало. Раньше он от деда не скрывал ничего.

Перед смертью он полностью вычистил свою комнату, выкинул старые вещи и на всех фотографиях иголкой исцарапал свое лицо.

Саша тоже был нормальным ребенком из вполне благополучной семьи. Причин для самоубийства у него тоже не было. Оба мальчика дружили с Сережей Николаевым и ходили вместе в компьютерный клуб. Саша интересовался эзотерикой и учился медитировать. В кармане у него нашли странную записку: «Люблю Машу и завещаю ее Монаху». Этого Монаха тщетно искала кстовская милиция. И не нашла.

Рассказывают, что о решении мальчиков свести счеты с жизнью знали все их друзья. Знали и молчали. Самоубийство было осуществлено со второй попытки. В первый раз — в июне — они испугались и отступили. В июле все-таки дошли до конца.

Запомните: появляется странное имя — «Монах».

Седьмая жертва

А 8 сентября удавился ремнем Денис Сергеев, ученик седьмого класса. Из всех этих детей Денис — единственный подходящий кандидат на роль самоубийцы. Мальчик страдал каким-то психическим заболеванием, скорее всего, у него развивалась подростковая шизофрения. Он излишне заботился о чистоте, сам убирался в комнате, следил за бельем, боялся любого вида грязи, даже принес как-то в школу нож, чтобы убить уборщицу. Больной ребенок. Мнительный. В последней четверти учителям с трудом удалось уговорить перевести его на домашнее обучение. В классе Денис стал невыносим. А психиатр рекомендовал срочно положить мальчика в больницу.

Самоубийство и произошло накануне госпитализации. Перед смертью Денис позвонил школьному приятелю и что-то говорил о сатанистах: «Они на нашей улице. Они с длинными волосами».

Но этот подходящий на роль самоубийцы мальчик как раз и не включен в следственное дело. Даже кстовская милиция почувствовала, что здесь — болезнь и ее разрешение. А там… там темная тайна и преступление.

Только где искать виноватых?

Неучтенные жертвы

Кстати, в следственное дело не включено еще несколько детских смертей. Если подсчитать общее число погибших «странной смертью» детей из Кстово и ближних городков, то получится одиннадцать самоубийц. В 2000 году повесился школьник Тулаев, вслед за ним в Павлове еще два подростка покончили жизнь самоубийством. Они повесились на турнике во дворе одной из местных школ. В марте 2001 года, еще до волны самоубийств, бросился с башенного крана школьник Найденов. Говорят, из-за несчастной любви.

«На самом деле эта история ужасающа лишь потому, — пишут нижегородские газеты;—что друг за другом совершили самоубийство шесть подростков. В то же время по всей стране при загадочных обстоятельствах сводят счеты с жизнью тысячи человек. Уже давно ходят слухи о секретных лабораториях, зомбирующих людей для своих целей, о психотронном оружии и психокодировании. Скажете; это чушь? Возможно. Так же как и одно из многочисленных предположений жителей Кстова, что некоему черному магу, живущему в доме, откуда спрыгнули подростки, были нужны «астральные» тела детей для энергетической подпитки.

Как видим, череда детских самоубийств продолжается. Нижегородская общественность, медики, специалисты в области подростковой психологии, работники правоохранительных органов оказались не готовы к такому развитию событий. Если в ближайшее время в экстренном порядке не будут мобилизованы усилия подростковых психологов, педагогических коллективов, специализированных медицинских учреждений на то, чтобы не допустить детского суицида в Нижегородском регионе, нас потрясет новая череда детских самоубийств».

А что черный маг? Если бы все объяснялось черными магами! Искали его в этой девятиэтажке. Не нашли. Впрочем, не нашли и психопартии, и Монаха.

Множество версий — а истина где-то там…

Так чем же объяснить такую внезапную моду на суицид в Поволжье? Журналисты разработали несколько версий. Каждая из них объясняет только часть фактов. И в каждой есть рациональное зерно.

Версия первая. Смерть из компьютера

В двух словах, основная мысль такова: дети слишком увлеклись компьютерными играми, а эти игры до добра не доводят. Есть всякие страшные игрушки, которые пропагандируют насилие и стремление к суицидам. К таким «опасным» играм почему-то единодушно отнесли безобидную стрелялку «Солдат удачи» и японскую игру «Последняя фантазия». Причем, если уж быть точными, то «Последняя фантазия» — игра для плэйстэйшн, а не для компьютеров. Но в этой самой игре есть главный герой Монах, который остальным участникам назначает день их смерти.

Приверженцы этой версии уверены, что эти игры используют эффект двадцать пятого кадра, или особую цветовую гамму, или неслышимые звуки, чтобы подвести детей к суициду. Компьютерщикам на такое обвинение приходится лишь глупо улыбаться: обычные игры. Если бы было что-то не так именно с играми, с собой покончили бы все игроманы Кстово. Да и не мог Монах из игры приходить на кладбище, чтобы посмотреть на похороны своих жертв. Это уже за пределами логики.

Версия вторая. Заигрались в «удушилочку»

Эту простую версию выдвигают учителя и воспитатели, которым приходится иметь дело с детским коллективом. Действительно, среди детей, особенно в лагерях, распространено такое мероприятие. Какой-нибудь отчаянный ребенок решает попугать своих друзей. Он привязывает веревку, делает петлю, всовывает туда голову и прыгает с табуретки. Это — крайний случай. А обычно — только делает вид, что сейчас «удушится».

Иногда случаются накладки: опора уходит из-под ног, и ребенок повисает в петле. Как правило, зрители в ужасе разбегаются, вместо того чтобы прийти на помощь. И дело кончается плохо.

По этой версии, дети как раз и «заигрались». И — добавляют сторонники «удушилочки» — с собой дети покончили как раз при свидетелях. Об этом напоминают «неправильно» закрытые двери: испуганные зрители убегали со всех ног.

Только не сходятся концы с концами. Испуганные зрители не стали бы думать о дверях. Запирать их не пришло бы детям в голову. Да и выбрали смерть через повешение не все. Значит, прыгнувшие с крыши играли в другую игру? И тоже… заигрались? И это уже не «удушилочка», а «улеталочка»?

Версия третья. Эстафета самоубийств

По этой версии, кстовские подростки придумали для себя странную игру. Они по каким-то правилам выбирают «игрока», который должен свести счеты с жизнью. А тот перед смертью «назначает» новую жертву. В игре участвует и вполне материальная вещь — перстень с надписью, выполненной арабской вязью. Эту штуку передают от одного самоубийцы другому. Такой перстень был на руке Ильи Еремина, и перстень был ему слишком велик. Такой перстень был у Саши Галкина, а еще раньше — у Сережи Николаева. Такую же роль, по этой версии, выполняют и записки. В них указано, кто следующий (кто упоминается, тот и назначен). Но почему-то те, кого обещали «забрать», остались живы. А перстень, который был у Саши, предназначался его подруге Маше, тоже оставшейся в живых. И даже если принять версию, что каждая смерть была сигналом для следующей жертвы, все равно трудно связать все нити этой истории.

Версия четвертая. Виноваты сатанисты

Кстово — тихий городок. В нем сильную власть имеют милиция и НРЕ — вариант партии Русского национального единства. Но за год до волны суицидов в городке появились сатанистские листовки. Их находили в школах. Их находили в почтовых ящиках. В этих листовках сообщалось, что в городе будут погибать юноши до пятнадцати лет. Была назначена и дата: пятница, 13 октября.

И началась паника. Молодые люди ожидали наступления рокового числа. По вечерам городок патрулировали усиленные наряды милиции и дружинники НРЕ. Правда, в пятницу, тринадцатого, ничего не произошло. Но страх остался. Даже в новогоднюю ночь подростки предпочли» не выходить на улицу.

Как видно, тут есть две известных нам цифры: пятнадцать лет и тринадцатое число. До четырнадцати лет, по словам Ксюши, можно умирать по собственной воле. 13 мая было обведено в настольном календаре одного из самоубийц. У жертв была обнаружена «сатанистская» литература. Ксюше во сне зачитывались цитаты из книги сатанистов. Бросившиеся с крыши Илья и Саша были одеты в черное. Илья перед смертью снял с себя крест. Ксюша не могла войти в церковь. Так сатанисты? Но ничего, кроме символики, не указывает на сатанистов.

Версия пятая. Виновата секта

Тоже вполне правдоподобная версия. Почему бы и не секта? Именно в сектах разного толка очень легко «затуманить» здравый ум и довести нормального человека до суицида. Как пишут московские журналисты, «эта версия объясняет все. Она включает и сатанинскую книжку, которую читал Женя. И странную «партию», в которую хотела вступить Ксюша, и ее внезапное помешательство. И то, что за пару месяцев до гибели Илью Еремина «шибанула» какая-то невидимая сила из зеркала. Рассказывали, что стал он вдруг избегать смотреться в зеркала, будто бы видел там не свое, а чужое отражение. («В церковь! В церковь сразу надо было пацана вести!» — корят себя теперь родственники…) Секта включает, кстати, и версию с игрой в повешение, и версию, когда собирающийся умереть ребенок выбирает следующую жертву. Эту цепочку как раз и должен был организовать кто-то сильный, взрослый. Имеющий влияние на детей.

Но кто это? Помимо школ дети ходили в компьютерный салон, на английский и во Всемирную академию самбо. По нашим данным, академию самбо на предмет оккультных организаций правоохранительные органы проверили. Оказалось, когда-то там снимали помещение «свидетели Иеговы». Но «свидетели Иеговы» есть везде. А никакой «психопартии» в Ксгове и Нижнем Новгороде не существует»…

Тем не менее рассказывают, что видели краем глаза в доме у Саши Тропова странного человека в черном. На его лицо был надвинут капюшон, так что создать фоторобот оказалось невозможно. Этого же «вроде бы монаха» вспоминают и другие свидетели. А кто-то даже утверждает, что именно он дал детям арабский перстень. Кстати, надпись на перстне расшифровывается просто: «Аллах акбар». Эго уж и не иеговисты, и не сатанисты! Может быть, ваххабиты, посягнувшие на самое святое — детей? Или кто-то похуже с извращенным и жестоким умом?

А может быть, и не секта, и не компьютерная игра, и не эстафета, и не сатанисты, и не «удушилочка». Может быть, это целенаправленная и нащупывающая опору программа по обработке мозгов населения. Ведь дети — самый легкий для гипнотизера контингент. Ими просто управлять, они поддаются внушению, у них еще не атрофировалось образное мышление. Детей можно спровоцировать на самые безумные, разрушительные действия, вплоть до лишения себя жизни.

Вот что говорит доктор Граченко, более пятнадцати лет занимающийся детским суицидом:

Все эти групповые самоубийства, волны самоубийств — явление нестандартное. Ребенок решается на смерть только из-за конкретного мотива. Если мотива нет — ищите убийц. Существует небольшая группа суицидов «из интереса», но это скорее исключение из правил. Для групповых самоубийств такое вообще нехарактерно. Это либо следствие нездоровой психики, либо под влиянием наркотиков произошло.

Еще раз повторяю: суицид, к тому же завершенный суицид, в этом возрасте всегда имеет подоплеку. Если подоплеки не наблюдается, ребенка заставили это сделать. Совсем необязательно, что пришел убийца с ножом в руке и сказал: а сейчас ты суешь голову в петлю самостоятельно, или я тебя буду резать. Заставить можно более тонким способом. Например, загипнотизировать и внушить, что сейчас подросток испытает райское блаженство. И он действительно уйдет из жизни с улыбкой на лице, хотя сам задыхается и погибает в страшных муках.

Думаю, тут кто-то очень грамотно поработал. Этот кто-то знал особенности детской психики, знал, как ввести ребенка в транс. Я не понимаю лишь одного: кому это нужно? Ведь от смерти этих детей Не было ровно никакой выгоды! Мы даже постфактум проверили наших местных извращенцев и больных с социально опасными отклонениями психики. Все оказались чистыми. У всех алиби. А кроме маньяков, никто не станет принуждать детей к суициду.

Хорошо, пусть маньяк. Пусть тот самый неопознанный мужчина, которого видели на кладбище. Но как, по какому принципу маньяк отбирал детишек? И почему эта волна прошла и схлынула, хотя виновника так и не нашли? Куда он делся? Поехал осваивать другие регионы? Или «помрачение» прошло, и с ним прошли и детские суициды?

Заметьте, у этого человека была возможность легко найти очередную жертву и так же легко спровоцировать ее на смерть. Может ли гипнотизер это сделать? Или существует какая-то другая версия?

О другой версии мы поговорим позже. Что же касается возможности гипнотизера приказать ребенку умереть, да, такая возможность совершенно реальна. И хотя многие убеждены, что воля человека будет противостоять чудовищному приказу, — это не так.

Особенно если речь идет о ребенке. Особенно если работал профессионал, дипломированный специалист, человек с медицинским образованием, который о гипнозе знает все.

Гипноз с точки зрения науки

Во время гипноза или самогипноза мы достигаем состояния полного телесного и духовного расслабления. Процессы, которые такому состоянию сопутствуют, имеют нервную и гормональную природу.

В нашем теле около 75 000 000 000 000 клеток, часть из них образуют ткани, кости, кровь. Эти клетки способны делиться и размножаться. Но есть клетки, которые способности размножаться лишены. Это нервные клетки, их в теле тоже немало — около 25 000 000 000. Рецепторные, мышечные и нервные клетки возбудимы электрически. Они образуют информационную, регулирующую и обрабатывающую информацию системы организма. Рецепторы глаз (зрение) получают световое возбуждение, рецепторы уха (слух) — воспринимают давление звуковых волн, рецепторы носа (обоняние) и языка (вкус) — получают информации» о химическом составе веществ, с которыми соприкасаются, терморецепторы кожи и мозга реагируют на температуру крови, геморецепторы анализируют химический состав крови, механорецепторы регистрируют уровень деформации мышечной ткани.

Благодаря соединениям нервных клеток образуется цепь, которая ведет от рецепторов к мозгу, вернее, к тому его участку, который отвечает за этот участок тела. Получив сигнал, рецепторы посылают электрические импульсы через нервные клетки в мозг, а из мозга уже идет команда к тому или другому органу.

От спинного мозга отходят особые волокна — моторные нервы, которые распределяются по всей периферийной нервной системе: соматическо-моторные нервы передают приказы центральной нервной системы мышцам, отвечающим за движение тела; висцерально-моторные нервы передают команды мозга гладкой мускулатуре тканей, сосудов и органов; секреционно-моторные нервы несут команды гормональной системе.

Кроме вегетативной нервной системы обменом информацией между органами занимается и эндокринная система. Различие в работе этих двух регулирующих информационных систем заключается в способе и скорости передачи информации. Нервная система передает сообщения на языке электрических импульсов, у них большая скорость передачи информации. Эндокринная система передает сообщения на языке молекул; скорость такой передачи информации невелика, зато сама передача стабильна и действует длительно.

В нормальном состоянии у человека обе системы работают по программе, которая записана в организме: рецепторы получают и передают информацию, мозг дает команды, эндокринная система контролирует обмен веществ. Эта программа действует автоматически, мы ее не контролируем и не анализируем. Но при переключении внимания, то есть в измененном состоянии сознания, мы можем воздействовать на заложенную в нас генетическую программу или менять целевые психологические установки.

И нас сейчас интересуют те процессы, которые происходят в нервной системе в период телесного и духовного расслабления, необходимого для успеха гипнотического воздействия.

Главное, что требуется гипнотизеру, — чтобы у его подопечного возникло особое состояние покоя: покоя мыслей, пустоты сознания, полнейшего расслабления мускулатуры. Это состояние покоя необходимо для снятия всех процессов возбуждения (а в бодрствующем состоянии наша нервная система все время находится в возбуждении). Расслаблением мускулатуры мы добиваемся усиления тормозящих импульсов в моторных областях головного мозга, лимбической системе[1] и мозговом стволе. Вызывая торможение, мы ослабляем связь рецепторов с мозгом, мускулатура растягивается, снижается активность вегетативной системы. Чувство тяжести или тепла, которое возникает на этой ступени сознания, как раз свидетельствует о том, что начались процессы расслабления: ослабилось мышечное напряжение, расширились кровеносные сосуды, исчезли сигналы рецепторов о степени силы тяжести и высоте температуры — и тут мы достигли состояния «потеря ощущения своего тела».

Но расслабление мускулатуры — только этап в достижении состояния, когда сознание и подсознание смогут понимать друг друга. Необходимо перенастроить амплитуду колебаний лобньгх долей мозга. Только тогда можно погрузить человека в состояние гипнотического сна, то есть открыть доступ к бессознательным областям центральной нервной системы. В отличие от стадии быстрого сна, где обмен информацией между сознанием и подсознанием возникает спонтанно, в гипнотическом сне мы можем управлять его содержанием, мы сами формулируем, что и как должны увидеть (если это самогипноз) или что и как должен воспринять загипнотизированный человек.

Гипнотизеру необходимо добиться, чтобы все внимание его подопечного было сконцентрировано, чтобы не было отвлекающих психических факторов: нельзя давать и воспринимать приказы, если мысли беспокойно перебегают с объекта на объект. Для этого нужно успокоить другую область мозга — лимбическую систему, где возникает чувство беспокойства и страха. Поэтому и дается установка на полный покой мыслей, то есть на отключение от всех посторонних раздражителей, которые не должны человека отвлекать.

А дальше — дальше дело техники. По науке, введение в транс проходит по определенным этапам, порядок которых нарушать нельзя.

Способы введения в транс: как это делается

Ввести в состояние транса можно разными способами. Вот только некоторые из них.

Фиксация

Метод получил название по основному способу воздействия на психику человека: гипнотизируемому предлагают зафиксировать взгляд на каком-то (обычно блестящем или светящемся) предмете, который гипнотизер держит на расстоянии 25 сантиметров от его глаз. Это может быть монетка, металлический ключ, стеклянный шарик или просто карандаш.

Человека просят сосредоточить взгляд на этом предмете, и в то время как он это делает, ему дают ряд внушений: сначала ему внушают чувство полной безопасности, вхождение в состояние общего расслабления, затем — нарастающую сонливость, которая обязана перейти с появлением в теле ощущения тяжести и тепла в гипнотический сон. Внушения даются спокойным негромким голосом без выражения, они должны быть точны и образны, и необходимо, чтобы они несколько раз повторялись. Время, которое требуется для ввода человека в гипнотический сон, может быть различным — в зависимости от степени его гипнабельности. Это время индивидуально для каждого из нас.

Во время внушения говорят обычно такой вот текст:

«Прямо перед вашими глазами я держу (название предмета, который держат). Вы внимательно смотрите на него. Вы не отводите взгляд. Вы стараетесь не моргать. Вы слышите мой голос ясно и отчетливо. Если предмет ускользает из поля вашего зрения, вы снова направляете на него свой взгляд. Вы удерживаете на нем взгляд. Расслабьтесь и слушайте только мой голос. Я хочу, чтобы вы как следует расслабились. Вы чувствуете, как расслабляется все ваше тело. Вы расслабляетесь все больше и больше. Вы смотрите на предмет и слушаете только мой голос. Вы чувствуете, как расслабляется каждый ваш мускул. Мышцы ваших ступней расслаблены, мышцы ваших ног расслаблены, мышцы ваших рук расслаблены, мышцы ваших кистей расслаблены. Все ваше тело расслаблено.

Вам хорошо и уютно. Вам хочется спать. Вас все сильнее клонит в сон. Внимательно слушайте мой голос, только мой голос. На вас наваливается тяжесть, ваше тело становится очень тяжелым. Ваши ступни становятся тяжелыми. Ваши ноги становятся тяжелыми, ваши руки становятся тяжелыми, ваши кисти становятся тяжелыми… Приятное тепло разливается по всему вашему телу. Вы думаете о сне. Приятное тепло укутывает вас, как при засыпании. Ваши веки становятся тяжелыми. Вас клонит в сон. Ваши веки все тяжелее, тяжелее, тяжелее. Думайте о сне, только а сне, о сне, а спокойном, сне.

Вы не можете удержать глаза открытыми. Ваши веки становятся все тяжелее, тяжелее и тяжелее. Вы хотите спать. Вы все больше хотите спать. Ваш взгляд становится туманным, в ваших глазах появляется жжение, выплачете (эти слова можно говорить только в том случае, если вы заметили изменения на физическом уровне — то есть глаза действительно увлажнились). Вы дышите глубоко и медленно, глубоко и медленна. С каждым вдохом ваш сон становится глубже и глубже. Ваши глаза закрываются. Ваши глаза уже совсем закрыты. Вы засыпаете. Вы спите, спите, спите».

Эта формула введения в гипноз работает с большим или меньшим успехом в зависимости от степени внушаемости человека. Если он закрыл глаза, можно положить на его сомкнутые веки пальцы: так проверяют, действительно ли он спит. Если же гипнотизируемый не засыпает, переходят к технике счета: то есть повторяют отдельные фазы внушения снова, мысленно считая во время каждой фазы от одного до десяти.

Если и после отсчета гипнотизируемый все равно не засыпает, начинают частые движения своей рукой вверх и вниз на расстоянии нескольких сантиметров от глаз человека. Такие пассы делают примерно в течение двух минут, сопровождая их следующим внушением: «Следите глазами за моей рукой, вверх, вниз, вверх, вниз, и вы спите, спите все глубже и глубже».

Если человек все равно упорно не закрывает глаза, произносят: «Теперь можете глаза закрыть». После этого мягко опускают его веки пальцами.

Если и после этого гипнотизируемый никак не желает спать, перед самыми его глазами держат указательный и средний пальцы, одновременно говорят: «Ваши веки становятся тяжелее и тяжелее. Вы хотите спать. Смотрите внимательно на мои пальцы. Я все больше приближаю их к вашим глазам. Ваши глаза закрываются».

Когда пальцы гипнотизера окажутся совсем рядом с глазами человека, он будет вынужден глаза закрыть — сработает инстинктивная защита. И в этот момент ему кладут пальцы на веки и слегка на них нажимают. «Ваши глаза, — слышит гипнотизируемый, — останутся закрытыми до тех пор, пока я не дам вам команду проснуться».

Словесный приказ

Словесный приказ используют, если у гипнотизера после нескольких попыток ничего не получилось с методом фиксациии предмета.

Человека просят лечь на диван (лежачее положение — обязательное условие) и закрыть глаза. После этого начинают внушение спокойным, монотонным, четким голосом:

«Я хочу, чтобы вы расслабились, чтобы вы расслабили все мускулы вашего тела. Я хочу, чтобы вы почувствовали, как напряжены все ваши мышцы, дайте им отдохнуть, расслабьте их. Расслабьте мышцы лба, расслабьте мышцы лица. Расслабьте мышцы шеи, расслабьте мышцы рук, расслабьте мышцы ног, расслабьте мышцы всего тела.

Вытяните руки и ноги. Вы чувствуете во всем теле вялость, вы очень устали. Ваша голова лежит на подушке, вы чувствуете, как ваша голова давит на подушку, вы чувствуете, как ваши шея и плечи давят на подушку. Ваше тело лежит на диване, вы чувствуете, как ваше тело давит на диван. Обратите внимание на бедра. Ваши бедра касаются дивана. Диван, как лодка, несет ваши бедра. Вы расслаблены, вы совершенно расслаблены. Ваше тело погружается в мягкую глубину дивана, оно погружается все больше и больше.

Я хочу, чтобы вы представили себе такое место, где можно забыть обо всех хлопотах и спокойно отдохнуть, вы находитесь в самом уютном, безопасном, расслабляющем месте. Ваше тело лежит спокойно, вам хочется спать. Это может быть берег моря. Это может быть лужайка в горах. Вы дышите глубоко и медленно. Ваши ноги и руки вытянуты. Ваше тело расслаблено и податливо (когда гипнотизер произносит эти слова, он берет человека за руку и «роняет» ее). Вы расслаблены, вы совсем, совсем расслаблены, вы совершенно расслаблены. Вам приятно лежать на горной лужайке (или на берегу моря).

Стоит тихий день. Над вами ясное голубое небо. Над вами теплое приятное-солнце. Вы видите, как плывет по небу легкое белое облако. Вокруг тишина и покой, тишина и покой. Вашей душе здесь хорошо и спокойно. Ваши легкие вдыхают аромат хвои. Ваши глаза видят воды озера. Расслабьтесь и спите, спите, спите, спите спокойно и глубоко. Спите!»

Гипнотический взгляд

Этот метод использовался очень широко в конце XIX — начале XX века, откуда и пошло мнение о «магнетическом» взгляде гипнотизера. В то время даже предъявляли определенное требование к глазам гипнотизера: они должны были выглядеть пронзительными, блестящими, крупными. Но даже гипнотизер с очень большими и очень блестящими глазами не сможет ввести человека в транс, если тот не попадет под обаяние его личности или же не испытывает к нему беспредельное уважение или… страх.

При гипнозе с помощью магнетического взгляда гипнотизер располагается примерно на расстоянии тридцати сантиметров от внушаемого. Он может как стоять, так и сидеть. Зависит это от того, кто выше ростом — гипнотизер или его подопечный. В любом случае гипнотизер должен возвышаться над человеком, подавлять его. Поэтому чаще всего гипнотизер стоит, а внушаемый сидит. И гипнотизер неотрывно смотрит на своего подопечного, а точнее, на его переносицу чуть выше глаз. Потом берет его за плечи и начинает слегка раскачивать взад-вперед. Не отрывая ни на секунду горящего взгляда от внушаемого, он дает медленно и монотонно ряд внушений:

«Смотрите мне в глаза, прямо мне в глаза. Ваш взгляд становится тяжелым, тяжелым. Ваши руки становятся тяжелыми. Ваши ноги становятся тяжелыми. Все ваше тело становится тяжелым. Ваши глаза устали, но не закрывайте их. Смотрите мне прямо в глаза, если еще можете это делать. Ваши веки тяжелы, как свинец. Вам хочется спать. Вы будете спать, спать, спать!»

Все это говорится ровным и спокойным, вызывающим дремоту голосом. Причем обязательно делается пауза, чтобы посмотреть, не стал ли человек «просыпаться», и если он моргает или пытается открыть глаза, голос становится настойчивым и категоричным:

«Ваши веки перестают дрожать. Ваши глаза слипаются. Вы больше не можете их открыть. Вы не сможете их открыть, пока я вам не разрешу это сделать».

Когда глаза у человека закрываются, гипнотизер кладет на них пальцы и приказывает:

«Ваши веки точно склеены. Вы не можете их открыть, пока я вам не разрешу».

Левитация руки

Нередко, когда внушаемый человек очень хочет «помогать», гипнотизеры используют метод левитации руки. Этот метод очень распространен среди американских психологов.

Человека усаживают поудобнее и дают следующее внушение:

«Я хочу, чтобы вы поудобнее сели в кресле и расслабились. Положите обе ладони на бедра. Вот так. Очень хорошо. Теперь внимательно следите за своими руками. Проверьте, хорошо ли вам видны ваши руки. Хорошо? Тогда наблюдайте за своими руками.

Вам ничего не нужно делать, только сидите в кресле и старайтесь расслабиться. Вы заметите, что во время релаксации изменяется ваше состояние. Это бывает всегда во время релаксации, но раньше вы этого не замечали. А сейчас я буду вам говорить, что с вами происходит.

Сконцентрируйтесь на всех ощущениях, которые возникают в ваших руках. Возможно, сейчас вы чувствуете тяжесть вашей руки, лежащей на бедре, или ощущаете, как она давит на бедро. Возможно, вы чувствуете ладонью фактуру ткани, из которой сделана ваша одежда, или ощущаете бедром тепло вашей руки.

Внимательно наблюдайте за своими ощущениями. Возможно, вы почувствуете, что рука начинает чесаться. Каковы бы ни были ваши ощущения, просто следите за ними. Смотрите на свою руку, не отрывайте от нее взгляда. Обратите внимание, как она спокойна, она все время остается в одном и том же положении. В ней происходят движения, но пока вы их не можете увидеть. Я хочу, чтобы вы внимательно следили за своей рукой. Ваше внимание может отвлекаться, но вы будете смотреть на руку и ждать и тогда увидите, как она начнет двигаться».

Внимание человека теперь зафиксировано, и объектом для фиксации на этот раз становится его собственная рука. Если человек сотрудничает с гипнотизером, то ему интересно, что же должно произойти с его рукой, о каком движении говорит гипнотизер. Задача гипнотизера — внушить, что его ощущения ничем не будут отличаться от ощущений любого другого человека. Гипнотизер не навязывает ему характер ощущений, каждое возникающее ощущение подопечный должен рассматривать как личное, индивидуальное переживание. Гипнотизеру нужно добиться, чтобы внушаемый воспринимал его внушения как собственные переживания, то есть человек начинает связывать свои ощущения с командами гипнотизера и будет убежден, что все последующие слова и приказы гипнотизера даются в точном соответствии с тем, что он чувствует и чего он хочет сам.

Если гипнотизер замечает, что кисть или один из пальцёв подопечного начали дрожать, он понимает, что человек пытается оказывать сознательное сопротивление гипнозу. Но он не заставляет своего подопечного прекратить сопротивление, напротив, он говорит, что движение руки (или пальцев) может быть сильнее. Любое выходящее из правил поведение человека комментируется только как его успех. Начал учащенно дышать — гипнотизер это отмечает как входящее в план работы поведение и объясняет, что подопечный может замедлить или ускорить дыхание; стал двигать ногами — сообщает, что движение может быть более активным и т. д.

«Заметьте, — говорит гипнотизер, — какой из ваших пальцев пошевелится первым. Это может быть указательный, безымянный, мизинец, средний или большой палец. Один из ваших пальцев вздрогнет и начнет шевелиться. Вы не знаете, какой это будет палец и на какой руке. Вы не знаете, когда это произойдет. Смотрите внимательно на свои руки. Сначала вы ощутите легкое подрагивание, возможно, это подрагивание будет в правой руке. Смотрите внимательно, большой палец вашей правой руки вздрагивает и шевелится.

Теперь внимательно смотрите на свою правую руку. Вы замечаете, что расстояние между пальцами начинает медленно увеличиваться, ваши пальцы растопыриваются, расстояние между пальцами увеличивается все больше и больше. Пальцы медленно расходятся, расходятся, расходятся, вот так».

В конце концов человек связывает свое сопротивление с правильным течением процесса гипноза. Тут-то он и попался. Как только он связал действия с планами гипнотизера, он попадает под его власть! В этот момент гипнотизер дал первое настоящее внушение: растопырить пальцы как можно шире, на которое внушаемый и реагирует. А гипнотизер, получив контроль над человеком, продолжает внушение, восприняв это как само собой разумеющееся, — словно такая реакция должна была произойти сама по себе при обычном течении событий:

«Ваши пальцы растопыриваются, и в то же время вы замечаете, как они выпрямляются и поднимаются (на этом этапе один из пальцев, например указательный, начинает подниматься). Смотрите внимательно: ваш указательный палец поднимается. Другие ваши пальцы тоже начинают подниматься, они тоже медленно выпрямляются и поднимаются».

Тут гипнотизируемый должен обязательно обратить внимание, как поднимаются и выпрямляются его пальцы.

«Ваши пальцы поднимаются, ваша кисть становится все легче и легче. Она становится тем легче, чем выше поднимаются ваши пальцы. Смотрите внимательно: ваша кисть поднимается, она поднимается так легко, как воздушный шарик, взлетающий ввысь. Ваша кисть поднимается, поднимается, поднимается в воздух, в воздух, все выше и выше, кисть становится легкой, совсем легкой, она ничего не весит».

На этих словах кисть начинает подниматься, а гипнотизер усиливает внушение:

«Наблюдайте внимательно за своей кистью, она поднимается все выше, и ваша рука тоже начинает подниматься, вся рука поднимается. Поднимается в воздух, сначала немного, потом чуть выше, еще выше, выше, выше, выше, выше и выше».

Рука испытуемого поднимается примерно на десять сантиметров от бедра, и он обязательно должен это заметить.

«Наблюдайте за своей кистью, наблюдайте за своей рукой. Они поднимаются и поднимаются. Вы чувствуете, что ваши глаза слипаются, вы очень устали, вы хотите спать. Ваша рука поднимается и поднимается. Вы совсем вымотались, ваше тело расслаблено, вам очень хочется спать, очень хочется спать. Ваши веки становятся тяжелыми, вам хочется опустить веки. Ваша рука будет подниматься и подниматься, а тело будет все больше расслабляться. Вы все больше хотите спать, вам хочется почувствовать покой, расслабиться, закрыть глаза, заснуть».

Тут гипнотизеру приходится очень точно и быстро оценить состояние гипнотизируемого человека. Если тот подчиняется приказам, то эту позитивную реакцию используют для усиления внушения. Например, он поднимает руку, а гипнотизер говорит, что он начнет засыпать именно потому, что его рука поднимается:

«Ваша рука поднимается, поднимается, поднимается, поэтому вам очень хочется спать. Ваши веки тяжелеют, ваше дыхание становится медленным и равномерным. Вы дышите глубоко, вдыхаете и выдыхаете».

Внушаемый держит вытянутую прямо руку, моргает и дышит глубоко и размеренно.

«Обратите внимание, — сообщает гипнотизер, — когда вы смотрите на свою руку, вам все больше хочется спать. Ваша рука поднимается и меняет направление движения. Она сгибается, кисть приближается к лицу, она все ближе и ближе, ближе и ближе, и, пока она поднимается, вы медленно погружаетесь в глубокий сон. Вы погружаетесь в глубокий сон, ваше тело расслабляется. Ваша рука будет подниматься все выше и выше, выше и выше, пока не коснется вашего лица. Вам хочется спать, вам все сильнее хочется спать, но постарайтесь не засыпать, пока рука не коснется лица. Когда ваша кисть коснется лица, вы заснете. Вы будете спать глубоко и крепко».

Этими словами человеку дают возможность выбрать самому тот ритм засыпания, который для него подходит: он заснет в тот момент, когда его рука коснется лица. Очень важно, что при этом он убежден, что заснет по собственному желанию, а не по чужому приказу. Что это так, он уверен, потому что левитация руки и процесс засыпания взаимно поддерживаются друг другом.

Когда человек закрывает глаза, он находится в состоянии транса. И в достижении этого состояния он сам принимал участие. И поэтому он не станет отрицать потом, что действительно впал в транс: ведь он сам «помогал» гипнотизеру этого состояния достичь.

«Ваша кисть меняет направление движения. Она поднимается, поднимается, поднимается. Она поднимается к вашему лицу. Ваши веки тяжелеют. Ваши веки точно налиты свинцом. Вам все сильнее хочется спать, спать, спать, спать».

Тут внушаемый приближает руку к лицу, его веки опускаются и поднимаются, снова опускаются.

«Ваши веки становятся тяжелыми, очень тяжелыми. Ваша рука уже поднялась к лицу. Вы чувствуете страшную усталость во всем теле, вам очень хочется спать. Ваши глаза закрываются, закрываются. Когда ваша рука коснется лица, вы заснете и будете спать глубоко и спокойно. Вам все больше хочется спать. Вы засыпаете, засыпаете, засыпаете. Вы очень устали, вам очень хочется спать. Ваши веки тяжелы, как свинец, ваша рука поднимается, поднимается точно к лицу. Когда она коснется лица, вы заснете».

Рука человека должна коснуться лица, а его глаза — закрыться.

«Теперь спите, спите, спите, спите, спите, спите. Просто спите. Вы чувствуете, как расслабилось все ваше тело. Сконцентрируйте ваше внимание на этом состоянии, расслабьтесь, не думайте ни о чем, кроме глубокого и крепкого сна».

Кроме этих методов введения в гипнотический сон, существуют и другие. Некоторые специально рассчитаны на людей с плохой гипнабельностью: эти люди либо испытывают страх перед гипнозом или тем, кто вводит их в это состояние, либо не способны сосредоточиться на. словах.

В этом случае используют метод метронома.

Человеку говорят, что метроном служит для указания музыканту правильного темпа, в котором нужно играть какое-то произведение, и ему предлагается слушать ритмические удары метронома, чтобы сконцентрироваться. Ему внушают, что чем дольше он сможет слышать звук метронома, тем дольше и спокойнее затем будет спать.

Часто используют светящийся маятник.

Этот прибор сделан тоже по типу метронома, но людям предлагается не слушать звуки, а наблюдать за движением маятника, пока глаза не утомятся и не наступит сон.

Как работают с человеком в трансе

Но ввести человека в транс — это первая задача гипнотизера. Теперь важно углубить это состояние. А прежде необходимо выяснить, насколько загипнотизирован человек, и вообще — загипнотизирован ли он.

Глубину транса определяют с помощью специальных внушений, а если транс неглубок, то углубляют его и вводят испытуемого в настоящий гипнотический сон.

Каждый гипнотизер выбирает такой метод, который на сто процентов будет воздействовать именно на этого конкретного человека.

Тяжесть рук

Для проверки глубины транса человеку дают следующее внушение:

«Сконцентрируйте внимание на своих руках. Ваши руки становятся тяжелыми, очень тяжелыми, тяжелыми, как свинец. Тяжесть начинается в плечах, спускается в предплечья, кисти, пальцы, наполняет каждый палец в отдельности, тяжелеет большой палец, тяжелеет указательный палец. Тяжелеет средний палец, тяжелеет безымянный палец, тяжелеет мизинец. Вся ваша рука становится тяжелой, она весит больше сотни килограммов. Теперь я буду считать до пяти. Ваша рука будет становиться все тяжелее и тяжелее. Один. Ваша рука становится тяжелой. Два. Ваша рука становится очень тяжелой. Три. Ваша рука становится еще тяжелее. Четыре. Ваша рука становится намного тяжелее. Пять. Ваша рука очень, очень, очень тяжелая. Вы больше не можете пошевелить рукой».

Если внушение привело к положительному результату, делают контрольное внушение:

«Ваша рука очень, очень тяжелая. Вам все труднее двигать рукой. Чем сильнее вы хотите это сделать, тем труднее вам пошевелить рукой. Ваша рука очень тяжелая. Вы не можете ею пошевелить. Вы пытаетесь, но вам это не удается».

Часто используют и вариант счета:

«Сейчас я сосчитаю до пяти, — сообщает гипнотизер. — Ваша рука станет очень и очень тяжелой. Когда я дойду до пяти, вы попытаетесь поднять руку. Вы попытаетесь это сделать, но у вас ничего не получится. Чем больше усилий вы будете прилагать, тем труднее вам будет это сделать».

Если после такого внушения человек еще в состоянии двигать рукой, то он не достиг гипнотического сна. Тогда ему говорят, что ничего необычного не происходит и многие. — люди не сразу могут входить в состояние гипноза. И обязательно просят у него подтверждения, что какую-то тяжесть в руке он все же почувствовал (обычно люди это подтверждают). Ничего, подбадривает гипнотизер, в следующий раз обязательно все получится.

Большинство людей достигают состояния гипнотического сна, они и на самом деле не могут сдвинуть свою руку даже на миллиметр. Рука становится совершенно негнущейся. Это объясняется тем, что любому сокращению сгибающих мышц противостоит более сильное сокращение выпрямляющих мышц. Это противостояние выражается в легкой дрожи руки.

Как только полное подчинение достигнуто, гипнотизер переходит к следующему этапу — каталепсии глазных век.

Каталепсия глазных век

«Вы спокойны и расслаблены, — сообщает гипнотизер, — совершенно спокойны и расслаблены. Все ваши мышцы расслаблены: мышцы головы расслаблены, мышцы шеи расслаблены, мышцы плеч расслаблены, мышцы рук расслаблены, мышцы ног расслаблены. Мышцы всего тела расслаблены. Ваше дыхание глубокой замедленно, медленно и равномерно. Вам очень хочется спать.

В вашем теле разливается приятное тепло, вам уютно и хорошо. Вы не слышите ничего, кроме моего голоса. Ваши веки становятся тяжелыми, ваши веки становятся тяжелыми, как свинец. Ваши веки точно склеены, вы пытаетесь их раскрыть. Но они остаются закрытыми. Они останутся закрытыми, пока я не дам команду их открыть. Ваши веки закрыты, ваши веки склеены, чем сильнее вы пытаетесь их открыть, тем больше они склеиваются, тем сильнее закрываются. Попытайтесь спокойно открыть глаза — вы сами видите, что это невозможно».

Почти в ста процентах случаев люди не могут раскрыть веки. Если же им это удается, то гипнотизер их мягко «журит». «Вы оказывали сознательное сопротивление, — говорит он, — поэтому на вас не подействовали внушения и сон так и не наступил. Постарайтесь сконцентрироваться на своем сне, не пытайтесь держать глаза открытыми или специально их закрывать». После этого гипнотизер слегка надавливает на веки и легко закрывает человеку глаза, попутно поясняя, что в следующий раз он войдет в более глубокое состояние гипнотического сна.

Затем он дает внушение на сон и переходит к следующему этапу.

Анестезия

«Представьте себя в огромном помещении, — говорит гипнотизер. — В нем стоит ванна, полная горячей воды. От воды исходит пар. Когда вы увидите эту ванну с кипятком, поднимите вашу правую кисть. Поднимается вся ваша рука. Опустите руку. Теперь подойдите вплотную к ванне. От воды идет пар. Вы хотите узнать температуру воды в ванне. Опустите правую руку в воду. Вы чувствуете сильный жар. Если вы чувствуете сильный жар, покажите мне это, поднимите правую руку.

Ваша кисть поднимается, очень хорошо. Теперь я коснусь тыльной стороны вашей правой кисти острием иглы. Ваша рука теперь стала такой чувствительной, что это вызывает у вас сильную боль. А теперь я коснусь иглой другой вашей кисти. Вы не чувствуете никакой боли».

В тот момент, когда гипнотизер касается правой кисти человека, лицо внушаемого искажается от боли. Но бывает, что обе кисти не дают болевого ощущения, тогда человеку говорят, что для правильной реакции на этот тест нужна тренировка и что в следующий раз тест будет более успешным.

«Ваша правая кисть, — внушают подопечному потом, — стала очень чувствительной. Ваша левая рука полностью потеряла чувствительность. Когда я уколю ее иглой, вы не почувствуете настоящей боли, такой, как в другой кисти. Представьте, что ваша левая рука облачена в толстую кожаную перчатку. Если вы чувствуете, что на ней толстая кожаная перчатка, покажите мне это, подняв левую руку. Ваша рука надежно защищена перчаткой, и, когда я уколю ее иглой, вы почувствуете только, что я колю иглой эту перчатку».

Человек поднимает кисть, а гипнотизер внушает.

«Теперь я дам вам почувствовать разницу. Сначала я уколю одну руку, а потом другую».

Гипнотизер делает ряд легких уколов или просто прикасается ногтем: правая кисть, левая кисть.

«Ваша левая кисть становится все менее чувствительной, она не ощущает боли. Ваша левая кисть онемела, онемели ваши пальцы, онемел ваш кулак. Ваша левая рука словно сделана из дерева. Вы больше не чувствуете боли. Если ощущаете онемение, покажите это, подняв левую руку».

Если же человек все равно ощущает боль от укола, ему говорят, что эта боль гораздо слабее, чем в другой руке, и в следующий раз она станет еще меньше.

Амнезия

Следующий этап называется амнезия. Амнезия — это такая форма нарушения памяти, когда часть событий выпадает из воспоминаний. Амнезия часто сопровождается глубоким трансом, хотя бывают случаи, когда глубокий транс не сопровождается амнезией. Но проверить наличие амнезии можно лишь после пробуждения человека.

Амнезия может сопровождать состояние транса спонтанно, а может вызываться специально рядом внушений. Иногда желательно, чтобы человек забыл, что происходило с ним в состоянии транса, и тогда ему говорят: «Представьте себе, что вы уютно спите в своей собственной постели и вам снится сон, — и человек на самом деле видит какой-то сон, а гипнотизер внушает, — Когда вы проснетесь, то будете ярко помнить свой сон, но не будете ничего помнить о том, что делали или говорили». После этого человеку говорят, что теперь он должен проснуться и открыть глаза. Когда человек просыпается, он чувствует себя так, словно действительно только что вышел из глубокого сна. Он отчетливо помнит свой сон, может о нем рассказать, а о том, что происходило с ним во время транса, вспоминает нечетко, многие события забывает.

Иногда не удается полностью заглушить все воспоминания, это называется частичной амнезией. Тогда гипнотизер делает вид, что и это идет по плану, и сообщает, что это нормальное явление и очень помогает для успешного проведения гипноза. «Забыть, что происходит во время сеанса, очень легко, — говорит гипнотизер и приводит в качестве примера те события, о которых человек действительно забыл — Большую часть событий вы обязательно забудете во время следующего сеанса. Перед пробуждением вы снова увидите сон и проснетесь, как только досмотрите его до конца. Вы будете очень хорошо помнить этот сон, но забудете все, что происходило во время гипноза».

Вот при помощи таких манипуляций с сознанием человека и достигают над ним контроля.

Тест на внушаемость

Не все люди одинаково хорошо поддаются гипнозу. Но умный гипнотизер стремится уверить своего подопечного, что тот превосходно поддается гипнозу, даже если это и не так. Применяют для убеждения и очень простой способ: на сеансе во время гипноза человеку говорят, что ночью он увидит сон, о котором вспомнит и расскажет на следующем сеансе. На следующем сеансе человек и на самом деле передает содержание своего сна. На что гипнотизер спешит его обрадовать: работа идет успешно.

Но как подопечного ни хвали, поощряя его стремление подчиниться приказам гипнотизера, нужно контролировать сам процесс. Так что гипнотизер для такого контроля использует особые тесты.

Один из тестов называется постгипнотическое дрожание глазных век. Метод простой и безопасный. Во время транса гипнотизер говорит своему испытуемому, что его сейчас разбудят, медленно считая от одного до пяти. На счете «пять» он должен открыть глаза и посмотреть на гипнотизера. При этом он должен заметить, что у него дрожат веки, и сам он этого избавиться не может. Тогда ему поясняют, что несложно его избавить от этой проблемы, если он закроет глаза и будет слушать счет от одного до трех. На счете «три» он должен открыть глаза. Веки больше не дрожат.

Если такой постгипнотический приказ сработал, то человек, с которым гипнотизер занимается* очень управляем. И с согласия «пациента» удается корректировать какие-то его привычки или психическую настроенность. Например, если человек никак не может бросить курить, но очень хочет это сделать, ему предлагают расстаться с сигаретой при помощи гипноза. Обычно «жертвам» делают внешне безобидные внушения, связанные с их состоянием, — против ожирения, стрессов, курения, алкоголизма и т. п.

Сенсорные галлюцинации

Одним из интересных феноменов гетеровнушения являются сенсорные галлюцинации. Эту способность мозга находящегося в трансе человека реализовывать чувственные ощущения используют на сцене для развлечения публики. Само по себе, конечно, зрелищно, когда старик начинает вести себя как семилетняя девочка, а молодая хорошенькая барышня отождествляет себя с курицей и квохчет, бегая по сцене. Но вызов таких галлюцинаций можно использовать и не для увеселения толпы зрителей. Они помогают достичь полного расслабления, релаксации. Внушения звучат примерно так:

«Представьте себе, что мы выходим из помещения, где находимся. Перед нами усеянный цветами весенний луг. Небо над нами синее, на нем ярко светит солнце, погода чудесная. Вокруг цветы и деревья, слышно пение птиц, вдали журчит ручей.

Я хочу, чтобы вы представили себе эту картинку как молено ярче. Если вы представите то, о чем я буду вам говорить, поднимите вашу правую кисть.

Перед нами стоит высокая береза, листва на ней молодая, клейкая, ярко-зеленая. Посмотрите на березу. Вы ее видите?»

Если все идет по плану, человек должен поднять руку.

«Внимательно посмотрите на березу. На нижней ветке сидит птица с желтой грудкой. Если вы ее видите, поднимите руку».

Рука, естественно, поднимается. Человек находится в трансе.

«Птица начинает петь. Вы слышите ее? Если слышите, то поднимите руку».

Он видит все «навязываемые» гипнотизером картины, участвует во всех сценах.

Допрос под гипнозом

В состоянии гипноза можно дать любой приказ или получить ответ на любой вопрос. Конечно, в медицинской практике принято, что приказы не должны быть членовредительскими, а ответы не должны, пойти во вред пациенту. Но это условность. Немало случаев, когда сознанием Человека управляли по своей прихоти, а тот ни о чем не догадывался, потому что ему приказали обо всем забыть. Врачи тоже не ангелы. И немало гипнотизеров получили тюремные сроки за изнасилование своих пациентов или склонение их к противоправным действиям.

Как же действует гипнотизер, проводя допрос?

Прежде всего он должен убедиться, что подопечный внезапно не выйдет из состояния гипнотического сна, что он находится в трансе.

«Вы совершенно расслаблены и спокойны, — говорит гипнотизер, — вы спокойны и свободны. Вы спите. Но несмотря на это, вы можете отвечать на мои вопросы. Хотя вы и спите, вы можете со мной говорить. Вы отвечаете на мои вопросы, не просыпаясь. Вы не просыпаетесь. Вы говорите со мной во сне».

И вот начинается допрос под гипнозом. Сначала вопросы бывают максимально простыми — имя, место рождения, профессия и т. д. Когда человек перестанет опасаться — а многие в состоянии гипноза продолжают испытывать страх перед чересчур интимными вопросами, — систему опроса углубляют. Может быть использован метод спонтанных ассоциаций, когда человека просят выразить первую^- же мысль, которая пришла ему в голову. Так, например, действуют психоаналитики для установления причины психической травмы: называют отдельные слова или конкретные ситуации, охарактеризовать которые просят загипнотизированного пациента. Но они-то это делают для того, чтобы нащупать травмирующую ситуацию, а преступники — для того, чтобы узнать то, что их интересует. Бдительность подопечного усыпляют, он начинает давать ответы.

Даже тренированный шпион «расколется» во время такого допроса, но со шпионами заранее ведут работу, и то, что они не имеют права выдать, они не выдадут, потому что другой гипнотизер дал установку ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не сообщать эту информацию. А иногда, на тот случай, если события выйдут из-под контроля, людям дают установку прекратить существование после определенного сигнала, который они получат. И они живут своей жизнью, не зная, что в их мозге лежит мина замедленного действия. Прозвучит кодовое слово — и благополучный внешне человек ни с того ни с сего вдруг выбрасывается в окно, режет вены. Глотает яд, вешается или стреляется.

«Еще в 1967 году в Маниле, — пишет журналистка Ольга Громова, — был арестован американец испанского или южноамериканского происхождения Луис Анхело Кастильо. Он обвинялся в подготовке заговора убийства тогдашнего президента Филиппин Маркоса. Во время допросов ему была введена «сыворотка правды» — химическое соединение, подавляющее волю человека и заставляющее его отвечать на поставленные вопросы. Кроме того, арестованный был подвергнут воздействию опытного гипнотизера.

Вскоре специалисты, работавшие с Кастильо, пришли к выводу, что имеют дело с зомби, запрограммированным на четыре уровня. «Зомби-1» утверждал, что приехал на Филиппины исключительно по своим личным делам. «Зомби-2» оказался несговорчивым и упрямым агентом ЦРУ, который не желал отвечать на вопросы. «Зомби-3» дублировал второго с дополнительным указанием на случай провала тут же провести самоликвидацию. И, наконец, «Зомби-4» сознался, что его настоящее имя Мануэль Анхел Рамирес, ему двадцать семь лет, он уроженец Нью-Йорка и прошел специальную подготовку в одном из тренировочных лагерей ЦРУ.

Кроме того, Кастильо оказался запрограммирован на некоторые слова-коды. Выяснилось это случайно. Когда арестованный зачем-то попросил о переводе из^госпиталя в тюрьму, врач ответил, что «все это зависит от большого начальника». Услышав о «большом начальнике», Кастильо тут же уснул, да так крепко, что все попытки разбудить его обычными способами оказались тщетными. Тогда медики вспомнили о записной книжке Кастильо и стали читать вслух все, что в ней было записано. Когда дошли до фраз: «Я выиграю, если буду держать себя в руках. Я должен верить себе, иначе никто не поверит мне», — арестованный очнулся.

Заинтригованные специалисты решили продолжить эксперимент. Несколько дней спустя Кастильо подвергли гипнотическому воздействию и стали читать вслух цифры и буквы, которые были написаны на листке, обнаруженном среди личных вещей арестованного. И вот когда следователь называл одну из трех дат, помеченных на листке, Кастильо как бы хватал пистолет и стрелял себе в висок. Если называли с определенными паузами буквы, написанные на листке, следовало немедленное признание: «Я убил его сам!»

Кого именно должен был убить Кастильо, а потом покончить с собой, догадаться оказалось нетрудно. Стоило показать загипнотизированному фото Маркоса, как арестованный вновь искал воображаемый пистолет».

Как говорит Валентин Королев (а он бывший «кагэбэшник»):

Вопросами использования операторов-экстрасенсов и приборов, основанных на парапсихологических технологиях, занимались шестое, оперативно-техническое и другие управления КГБ, которые всего лишь несколько лет назад относились к экстрасенсам как к шизофреникам. Подход к этой проблеме изменился благодаря конкретным достижениям прикладной парапсихологии, а также выявлению фактов использования соответствующих технологий и методологий иностранными разведками. Последние, например, используют так называемых агентов-зомби, то есть людей, в подсознание которых с помощью методов многоступенчатого гипноза внедрены специальные знания, шпионские задания и легенды прикрытия. «Прочитать» эти «записи» может только сильный гипнотизер, владеющий шифроключами к каждой из шестнадцати ступеней гипноза.

Поверим товарищу из органов. Тем более что в головы людей, о которых речь ниже, точно была введена какая-то программа. И рассказ, с которого эта книга началась, тоже возник не на пустом месте, просто в нем изменены имена и реалии.

Летающие генералы

За очень короткое время, прошедшее со дня путча, то есть с 19 августа 1991 года, из жизни ушли сразу пять высокопоставленных чиновников, которые были связаны с оппозицией, устроившей это выступление. Причина, почему им пришлось покончить с собой, ясна и не требует никаких домыслов: они слишком много знали и могли во время допросов проговориться. Но все эти люди, на первый взгляд, не были убиты, они. совершили самоубийства. Странные, скажем, самоубийства, которые никогда не были расследованы, а следственные дела скоро оказались закрытыми. Имена этих людей: министр внутренних дел СССР Б. К. Пуго, маршал С. Ф. Ахромеев, управляющий делами ЦК КПСС Н. Е. Кручина, его предшественник на этом посту Г. С. Павлов и бывший завсектором США международного отдела ЦК КПСС Дмитрий Лисоволик.

Что интересно, следом идут и вполне типичные убийства. Зимой 1992 года в подъезде своего дома четырьмя выстрелами из нагана убивают председателя «Профбанка» Александра Петрова, 8 ноября 1994 года — бывшего сотрудника разведки Юрия Королева, причем на трупе находят многочисленные следы пыток. 22 декабря 1996 года в пригороде Минска находят труп Леонида Кучерука, бывшего полковника КГБ, связанного с Королевым, и тоже — с многочисленными следами пыток. 25 февраля 1997 года — еще один труп, на этот раз это бывший сотрудник КГБ Вадим Осипович Бирюков, некогда сослуживец Королева и Кучерука. «Нормально убитые» граждане некогда были тесно связаны с первыми ласточками — нашими самоубийцами, и связь эта очевидна: все они владели тайной капиталовложений элиты КПСС.

На этом фоне первые самоубийства становятся совершенно загадочными, то есть хорошо замаскированными убийствами. Но вот в чем дело. В некоторых случаях имеются даже свидетели, которые убеждены: никто чужой к жертвам не приходил, на смерть не толкал. Однако по непонятным причинам эти люди предпочли умереть и решение приняли быстро, и это решение было странным для их близких: как бы там ни складывалась судьба, менее всего эти люди собирались умирать. Впрочем, благодаря журналистам ход событий в некоторых случаях мы можем даже почти восстановить.

Борис Карлович Пуго

Борис Карлович Пуго застрелился в собственной квартире сразу после провала путча в августе 1991 года. Перед тем как сделать смертельный выстрел в голову, он застрелил и свою жену. Мы можем восстановить ход событий, предшествующих этому странному его поступку.

18 августа

В 14.00 Б. К. Пуго вернулся в Москву из санатория «Южный», где отдыхал вместе с женой, невесткой Инной и пятилетней внучкой Элиной. Самолет встречал сын министра Вадим. Причиной срочного вылета в столицу был звонок из Москвы. Из аэропорта сразу же поехали на дачу, «догуливать отпуск».

В 15.00 раздался телефонный звонок, и Инна позвала тестя к телефону. Звонил председатель КГБ Владимир Крючков: «Борис Карлович, срочно приезжайте. В Нагорном Карабахе началась война».

В 16.00 Борис Карлович отправился по звонку Крючкова в свое министерство.

Когда министр уже сидел в машине, раздался еще один звонок, после чего правительственный лимузин направился к Министерству обороны СССР.

К 18.00 во время совещания с Язовым и Крючковым было принято решение о введении в стране чрезвычайного положения. Так Пуго оказался среди заговорщиков.

Дальнейшие события в жизни Пуго нам тоже известны.

С 19.40 18 августа до 4.00 19-го Пуго находился на совещании в Кремле, у Павлова и Янаева.

19 августа

В 5.00 Борис Карлович Пуго отдал Шилову и начальнику ГАИ Москвы приказ «обеспечить сопровождение экипажами ГАИ (примерно 15–20 машин) боевой техники и личного состава вводимых в Москву частей от Московской кольцевой автомобильной дороги к Дому Советов РСФСР, Манежной площади и другим значимым объектам».

В 9.00 Борис Карлович провел совещание руководителей главков МВД СССР.

В 14.30 приказ министра за номером 066 о необходимости подчинения приказам ГКЧП и мерах за ослушание был разослан в МВД республик, областные УВД и милицию на транспорте.

В 16.00 Борис Карлович Пуго с товарищами подписал приказ о введении чрезвычайного положения, после чего отправился на пресс-конференцию.

20 августа

С 10.00 Пуго присутствовал на совещании ГКЧП, где обсуждались «противозаконные» указы президента РСФСР и было принято решение о создании оперативного штаба на базе КГБ СССР, МО и МВД СССР, руководство которым поручили Бакланову.

В 13.30 министр направил на совещание в Министерство обороны своего первого зама Б. Громова.

В 19.00 министр «подписал шифротелеграмму на места за номером 937/1249 об ответственности за неисполнение решений ГКЧП, а также шифротелеграмму № 938/1250 в адрес начальников учебных заведений МВД РСФСР, которая запрещала им исполнять распоряжения МВД России о направлении в Москву курсантов».

С 20.00 до 22.00 на заседании ГКЧП (по свидетельским показаниям) Пуго поддержал предложение Крючкова о нападении на Дом Советов РСФСР.

21 августа

Вечером, когда члены ГКЧП были уже арестованы, сын Пуго поехал в министерство, к отцу. Тот находился на работе и совершенно не выглядел подавленным, напротив, у него было отличное настроение.

Из рассказа Вадима:

«Отец был в чудесном расположении духа, я просидел у него около часа, и он все время говорил о чем-то очень бытовом. Наверное, мое состояние было близко к тому, что чувствует человек, находящийся под гипнозом, но я почти поверил, что к нашей семье происходящее не имеет никакого отношения, поверил настолько, что, приехав домой, как идиот убеждал маму: отставка — это не так уж страшно.

При мне отцу позвонили по «кремлевке», и кто-то — отец не назвал имени — сказал, что на него заведено уголовное дело. Потом я узнал, что это был последний звонок по спецсвязи. А когда я уходил, папа передал мне тысячу рублей, которые лежали в кабинете, и сказал: «Отдашь матери на гараж». А еще пошутил, что он мог бы и сам отдать — невелика тяжесть. Отец вернулся через час после меня, они с мамой пришли к нам и сказали, что ночью будет арест».

Сам Пуго отзывался о том, что происходит (и о будущем аресте), как о большой концертной программе. О себе же он сказал, что был втянут в большую игру и что положение министра в такой ситуации похоже на положение шахматной фигуры, которой жертвуют в случае необходимости.

22 августа

Утром, перед отъездом сына на работу, Пуго забрал у того свой пистолет (о чем впоследствии так сожалел Вадим). Вадим видел, что отец сидел за письменным столом и что-то писал. Вечером собирались праздновать знаменательный день — тридцатилетие со дня свадьбы родителей.

Когда сын ушел, раздался телефонный звонок. Звонил председатель КГБ Виктор Иваненко. Вот как он рассказывает об этом разговоре:

— Борис Карлович?

— Да.

— Вы будете находиться дома?

— Да, — ответил министр после некоторого молчания.

— Если вы не возражаете, мы сейчас приедем?

— Ладно, — мне показалось, что в голосе Пуго было облегчение, почти радость.

Московская газета тех дней приводит подробности того, что увидели приехавшие арестовывать Пуго в его доме. Слово корреспонденту Зарипову:

Непосредственно в операции по аресту Пуго участвовали четверо. Это председатель КГБ РСФСР Иваненко, первый заместитель министра внутренних дел республики Ерин, заместитель прокурора республики Лисин и участник событий в Белом доме России Явлинский. Возглавлял операцию Иваненко.

Участие Григория Явлинского в задержании Пуго и случайно, и нет. Он вместе с остальными обсуждал план арестов. И теперь рассказывает подробности происшедшего.

— Как проходило обсуждение операции?

— Было сказано: «Мы знаем, где Янаев, но не знаем, где Пуго». Он пропал с утра 22 августа.

— Как долго осуществлялся розыск и кто установил местонахождение Пуго?

— Искали три часа. Установил его местонахождение сам Иваненко. Он как-то хитро ему позвонил, и Пуго снял трубку. Состоялся следующий разговор: «Борис Карлович, это говорит председатель КГБ России Иваненко. Я хотел бы с вами поговорить». Дальше была длительная пауза, после которой Пуго сказал: «Хорошо». — «Мы сейчас к вам подъедем, вы никуда не уходите». — «Ладно».

Мы немедленно выехали туда. До этого квартира была блокирована, хотя никто не знал, кто в ней — Пуго или нет. Как только подъехали, нам сообщили, что никто не выходил.

Поднялись на этаж. Стали звонить. Долго-долго никто не открывал. Когда уже в голову стала приходить мысль, что пора ломать дверь, она открылась. Открыл ее глубокий старик, как позже выяснилось, тесть Пуго. Его спросили: «У вас произошло несчастье?» — «Да». Мы зашли в квартиру.

— Вместе с вами были автоматчики, группа захвата?

— Нет. Они должны были подъехать. В принципе, группа захвата была наготове, но ехали порознь. И мы, не дожидаясь их, начали действовать.

— И что же в квартире? По Москве ходят слухи, что Пуго стрелял в жену.

— Она была изранена, в крови. Лицо измордовано в кровь.

— Это были ножевые или огнестрельные ранения?

— Там невозможно было разобраться. Она сидела на полу с одной стороны двуспальной кровати, а непосредственно на кровати с другой стороны в тренировочном костюме лежал Пуго. Его голова откинулась на подушку, и он дышал. Но внешний вид у него был, как у мертвеца.

— Кто-то еще находился в квартире?

— Мы не видели. Потом туда пришла соседка, а затем приехала бригада врачей. Через некоторое время прибежал лечащий врач, вызванный соседкой. Удивительно, что врачи абсолютно не обращали внимания на искалеченную женщину, а занимались только Пуго.

— Его жена дала какие-то показания?

— Она выглядела невменяемой. Все движения у нее были абсолютно не координированы, речь — несвязна.

— А где была охрана Пуго?

— Ему до этого сняли охрану.

— Находясь на лестничной площадке, вы слышали выстрелы?

— Нет. Дверь оказалась двойной, да еще с тамбуром. Так что звукоизоляция была полная.

— Окна квартиры были зашторены?

— Нет.

— А в каком состоянии находилась квартира? Вы не видели спадов обыска, пепел от сожженных документов?

— Все было в порядке. Но было видно, что до этого Пуго работал за письменным столом в другой комнате.

— Вам не показалось что-либо странным или привлекающим внимание?

— Я не профессионал и тогда не задумывался над обстоятельствами. Передо мной лежал государственный преступник. И только после того как мы с Иваненко уехали, а Ерин и Лисин остались ждать экспертов, после того как я оказался в спокойной обстановке, помимо моей воли в голове нарисовалась картинка происшедшего. И память высветила два обстоятельства, которые я не могу объяснить.

Первое. Светло-серый пистолет аккуратно лежал на тумбочке. Причем так, как лежал Пуго, положить пистолет на тумбочку ему было бы очень трудно: как до выстрела, так и после (что само по себе абсурдно). Тумбочка стояла за головой, и, для того чтобы туда положить пистолет, надо было делать это либо через плечо, либо развернуться.

Второе. Были три стреляные гильзы.

— По своему характеру как человек Пуго способен на такой поступок?

— Я-то его не знал, но Иваненко сразу же, когда начали искать Пуго и долго не могли найти, сделал такое предположение… А когда мы поехали, то в машине Иваненко охарактеризовал Пуго как самого циничного, жестокого и твердого человека из этой «восьмерки».. «Он нам может преподнести, любой сюрприз».. Мне он сказал, что, надо быть готовым к любому развороту событий.

Через несколько часов после моего, разговора с Григорием Явлинским поступила новая информация.

В результате следствия стало известно, что последней стреляла жена. Она же положила, пистолет на тумбочку.

Увы, сведения, которые «подсунули» Зарипову, верными не были. Жена Пуго не стреляла последней. Это доказало следствие.

Из заключения, судебно-медицинской экспертизы:

Около 9 часов утра 22 августа 1991 года Пуго, находясь в спальной комнате своей квартиры, выстрелил из автоматического пистолета «Вальтер РРК» N' 218090-Е калибра 7,65 в правую височную область жене, после чего он сразу же произвел выстрел из этого пистолета себе в голову.

Стрелял сам Пуго. Но что его на это толкнуло, если накануне он о самоубийстве не помышлял? Сын министра много рассказывал о почти дворянской чести своего отца, благородстве, объясняя самоубийство так:

Папа был благороден душой. Банкроты тоже стреляются, а отец именно им и оказался — политическим банкротом. Другая причина, которая подтолкнула отца на этот шаг, — стремление защитить меня и других близких от репрессий — формальных ли, нравственных. Наша семья прошла через 39-й год, и отец слишком хорошо знал, что расправа или наказание может пасть не только на его голову. Вся жизнь отца была посвящена не завоеванию власти, а попытке, может быть миссионерской, основанной на ненавистной теперь коммунистической идеологии, сделать жизнь страны лучше. Он никогда не шел против Горбачева. Я не раз был свидетелем того, как отец одергивал подчиненных, позволявших нелестные или, вернее, фамильярные высказывания в адрес президента. Правда, в последнее время он все более сомневался в правильности проводимой политики. Ибо кому, как не министру внутренних дел, знать о залитых кровью республиках.

Пуго и его жена оставили предсмертные записки.

Пуго:

Совершил совершенно неожиданную для себя ошибку, равноценную преступлению. Да, это ошибка, а не утверждение. Знаю теперь, что обманулся в людях, которым очень верил. Страшно, если этот всплеск неразумности отразится на судьбах честных, но оказавшихся в очень трудном положении людей. Единственное оправдание происшедшему могло бы быть в том, что наши люди сплотились бы, чтобы ушла конфронтация. Только так и должно быть.

Милые Вадик, Элика, Инна, мама, Володя, Гета, Рая, простите меня. Все это ошибка! Жил я честно всю жизнь.

Жена Пуго:

Дорогие мои! Жить больше не могу. Не судите нас. Позаботьтесь о деде. Мама.

Для следствия, которое было официально назначено, ничего странным не показалось. Человек сам признается, что совершил ошибку и жить не может? Признается. Жена решает не оставлять мужа в тяжелую минуту? Решает. Выбрали смерть? Бывает и такое. Дело закрыто. Но это самоубийство оказалось только первым сигналом в череде других смертей.

Сторонник ГКЧП В. Красовский об этих днях после 19 августа записывает в личном дневнике следующее:

В государстве начинались аресты сторонников ГКЧП. Б. К. Пуго застрелился. К исходу дня сообщили об аресте генерала армии В. И. Варенникова.

23 августа. На сессию ВС РСФСР притянут Горбачев. Выглядит он там унизительно. Стремление выставить себя перед депутатами великим мучеником не удается. Чтобы добить «страдальца», Ельцин принуждает Горбачева зачитать кем-то сделанную запись заседания Кабинета министров 19 августа под руководством Павлова, на котором почти все его участники высказались за поддержку ГКЧП. Горбачев оглашает. Реакция зала соответствующая. Разыгранный спектакль удается Ельцину. Горбачев падает ниц. Итог такой, что Горбачев как президент Союза оказался без своего парламента, партии и народа, он выглядит изгоем. Всем видно, что перед ними отщепенец, от которого отвернулись и отреклись все соотечественники. Разве это не суд, не наказание? Достаточно и без суда потомков. Он совершен сегодня с помощью Ельцина.

На глазах у Горбачева Ельцин подписал Указ о приостановлении действия Российской компартии.

Генсек КПСС не вымолвил ни слова в защиту возвеличившей его партии. Он лишь обещал, стоя на трибуне, проведение массовой мести своим отказникам, которых миллионы.

А Верховный Совет СССР бездействует.

В Вооруженных Силах начались перестановки. Снят с должности начальник Генерального штаба генерал армии М. А. Моисеев, министром обороны назначен бывший Главком ВВС генерал-полковник авиации Е. И. Шапошников, начальником Генштаба — генерал армии В. Н. Лобов. Поговаривают о присвоении звания «генерал армии» министру обороны РСФСР Кобецу и генеральского звания А. В. Руцкому. Российский парламент не остается в долгу перед своими защитниками.

24 августа. Указ Президента М. Горбачева о роспуске КПСС. Итак, роль Генерального секретаря в гибели КПСС выполнена, на очереди СССР. КПСС он обвинил в государственном перевороте. Имущество партии конфискуется. Архив передается Правительству России. Союз разрушается. На съездах и сессиях Украины, Белоруссии, Казахстана провозглашены суверенитеты государств с собственными защитными структурами.

В стране признаки террора. 19 августа тому хороший предлог. Главные же вопросы экономической жизни государства не решаются.

25 августа. В главкомат прибыл новый главком генерал-полковник авиации Виктор Алексеевич Прудников. Отстранены от должностей генерал армии И. М. Третьяк, генерал-полковники В. В. Литвинов, И. М. Мальцев, Н. М. Бойко.

В 20.00 нас собрал новый главком, дал указания по действиям в сложившейся обстановке. Просил не допускать раскола в офицерской среде. Предупредил, что с членами военного совета еще предстоит разбирательство.

Мой отпуск снова прерван, теперь уже навсегда. Сообщено о самоубийстве маршала С. Ф. Ахромеева. Прошла неделя, перевернувшая мир. Все происходящее буду описывать позже.

Смерть Ахромеева выглядела странной, дико странной.

Маршал Ахромеев

Сергей Федорович Ахромеев занимал пост советника Президента СССР, ему было шестьдесят три года. 24 августа 1991 года он покончил жизнь самоубийством в своем кремлевском кабинете. Перед смертью маршал оставил пять писем.

В одной записке были такие слова:

«Не могу жить, когда гибнет мое Отечество и уничтожается все, что я всегда считал смыслом в моей жизни. Возраст и прошедшая моя жизнь дают мне право уйти из жизни. Я боролся до конца».

В письме родным:

«Всегда для меня главным был долг воина и гражданина. Вы были на втором месте. Сегодня я впервые ставлю на первое место долг перед вами. Прошу вас мужественно пережить эти дни. Поддерживайте друг друга. Не давайте повода для злорадства недругам».

Оставил он и послание М. С. Горбачеву, в котором написал:

«Мне понятно, что как Маршал Советского Союза я нарушил Военную Присягу и совершил воинское преступление, — давал предельно строгую оценку своим поступкам Ахромеев. — Не меньшее преступление мной совершено и как советником Президента СССР… Я был уверен, что эта авантюра потерпит поражение, а приехав в Москву, еще раз убедился в этом. Начиная с 1990 года я был убежден, что наша страна идет к гибели. Вся она окажется расчлененной. Я искал способ громко заявить об этом. Посчитал, что мое участие в обеспечении работы «Комитета» и последующее связанное с этим разбирательство даст мне возможность прямо сказать об этом. Звучит, наверное, неубедительно и наивно, но это так. Никаких корыстных мотивов в этом моем решении не было…»

Способ, который маршал избрал для ухода из жизни, — повешение. Но повешение странное: для этого маршал воспользовался скрученным вдвое синтетическим шпагатом, которыми обычно перевязывают пакеты, и медной ручкой высокого кремлевского окна. Первое повешение не удалось: шпагат порвался. Тогда маршал снова скрепил шпагат при помощи скотча и повесился в крайне неудобной позе, как это делают заключенные, — подогнув колени, в надежде, что вес тела затянет петлю намертво.

Между первой и второй попытками маршал ответил на телефонный звонок и отпустил своего шофера. Однако напомнил, что тому после обеда необходимо вернуться на автобазу. Затем он написал еще одну записку:

«Я плохой мастер готовить орудие самоубийства. Первая попытка (в 9.40) не удалась. Порвался тросик. Очнулся в 10.00. Собираюсь с силами все повторить вновь. Ахромеев».

Эта попытка удалась. Протокол с места происшествия, составленный муровцами, гласил:

Повреждений на одежде не было. На шее трупа находилась скользящая, изготовленная из синтетического шпагата, сложенного вдвое, петля, охватывающая шею по всей окружности. Верхний конец шпагата был закреплен на ручке оконной рамы клеящейся лентой типа «скотч». Каких-либо телесных повреждений на трупе, помимо связанных с повешением, не обнаружено…

Через четыре года после смерти маршала корреспонденту «Совершенно секретно» Терехову удалось поговорить с его вдовой.

— Горбачев боялся Ахромеева? — спросил ее корреспондент, — Михаил Сергеевич принимал близко к сердцу постоянные слухи о готовящемся перевороте?

— Я думаю, не боялся. А насчет переворота… Сергей Федорович говорил: силой в России ничего не сделаешь. Убрать неугодного руководителя — не самая большая проблема. А вот что делать дальше? Он считал, что самое опасное для нашей страны — лишить власть уважения, авторитета, дискредитировать саму идею власти. Сейчас именно это и произошло. Видите, к чему это привело? А он хотел предотвратить, предупреждал. Вспомните, сколько он писал об этом. А его противники вот тут-то и вспоминали: «Кого вы слушаете? Он же получил Героя за Афганистан». В общем, оставив Генштаб, он советником Горбачева долго работать не смог. Написал несколько рапортов об отставке. На последнем в июне 1991 года Горбачев написал: «Подождем!»

— Язов учился с Ахромеевым на одном курсе в академии, в Генеральном штабе у Сергея Федоровича тоже еще оставались соратники. И, несмотря на это, выходит, маршал ничего не знал о готовящихся событиях августа 1991 года?

— Ничего не знал. 6 августа я, он и внучка уехали в отпуск в Сочи, спокойно отдыхали. 19-го Сергей Федорович, как всегда, пошел утром на зарядку, потом вернулся и разбудил нас: «Включите быстрее телевизор!» Он молча выслушал первые сообщения. Когда случалось что-то важное, он обычно замолкал. Молча сходили на завтрак. Я его ни о чем не спрашивала. Потом он вдруг говорит: «Я должен лететь в Москву и во всем разобраться на рабочем месте». Мы и не попрощались как следует. Его провожала группа врачей: «Возвращайтесь, Сергей Федорович, ждем». Он отшутился: «Оставляю вам в залог жену». Поцеловал меня и внучку и уехал. Больше я его не видела.

— Кто же с ним был дома в эти дни?

— Дочери, их семьи. Когда по ТВ прозвучали первые сообщения о создании ГКЧП, они поняли: отец приедет. Он и приехал — веселый, загорелый, сказал, что пока ничего не понимает, и уехал в Кремль. Он предложил свою помощь Янаеву, работал в аналитической группе, собиравшей сведения с мест. В этом и состояло его участие в ГКЧП. Дочери звонили мне без конца: приезжай скорее. Но прямо ничего не говорили. Конспираторы! Сочиняли, что заболел кто-то из детей, Я обижалась: ну что же вы не даете мне отдохнуть, неужели не можете сами об отце позаботиться? Потом не выдержала, позвонила Сергею Федоровичу в Кремль узнать, он сказал, что у него все в порядке. Обещал рассказать, когда вернусь. Но я все-таки решила ехать. С трудом достали билеты на 24 августа.

— После неудачи ГКЧП Сергей Федорович сильно переживал?

— Он был подавлен, ждал ареста. Но продолжал ходить на работу в Кремль, хотя там в ту пору мало кто был. Дочь однажды не выдержала: «Зачем ты-туда ходишь? Как там тебе?» — «Ко мне никто не подходит. Никто со мной не заговаривает». Думая, что арестуют, он говорил: «Я понимаю, вам будет трудно, но я иначе не мог». Дочери спросили его: «Ты не жалеешь, что прилетел?» Он ответил: «Если бы я остался в стороне, я проклинал бы себя всю жизнь».

— В участниках ГКЧП он не разочаровался? Давал им оценки?

— Дочери рассказывают, что в ночь с 23-го на 24 августа они долго разговаривали. Было интересно узнать, его мнение о событиях и людях, в них участвующих. Не всех членов ГКЧП он знал одинаково хорошо. Но к тем, к кому относился с уважением до этих событий, он своего отношения не переменил.

— Например, к Язову?

— Не только. К Бакланову, Шенину…

— По мнению следствия, в эту ночь Ахромеев уже решился на самоубийство.

— По мнению следствия — так.

— Вы прилетели домой…

— Начали звонить Сергею Федоровичу в Кремль — телефон молчал. После пяти вечера звонили каждые десять-пятнадцать минут. В 23.00 позвонил его шофер, спросил, не приехал ли Сергей Федорович, а то его что-то не вызывает, и он не знает, что делать. Потом легли спать. Я, конечно, всю ночь не спала — вскакивала на звук каждой машины. Утром решили ехать в Москву — мы жили на даче. Только открыли дверь квартиры — звонит телефон. Дочь взяла трубку, и по ее лицу я поняла: случилось что-то ужасное. Звонил дежурный по группе генеральных инспекторов, сказал, что Сергей Федорович скоропостижно скончался, есть подозрение, что он покончил с собой (застрелился).

Ночью его отвезли в морг кремлевской больницы, потом в госпиталь имени Бурденко. Мы поехали в прокуратуру. Там сказали, что в распоряжении следствия есть видеосъемка места происшествия. Я сразу же попросила показать ее. Следователи переглянулись, с сомнением посмотрели на меня: мол, выдержку ли? — но согласились. Я и одна из дочерей пошли смотреть, вторая не смогла. Сергея Федоровича обнаружил дежурный. Кабинет был открыт, ключ торчал в замочной скважине снаружи. Хоронили его 29 августа.

Обратите внимание, даже инспектора сразу после происшествия причиной смерти называли самоубийство при помощи огнестрельного оружия. Им и в голову не приходило, что Сергей Федорович, как школьник или заключенный, будет засовывать голову в петлю, да еще и дважды. Как-то странно, не по-военному выглядел такой способ свести счеты с жизнью. Смерть от удушения упаковочной бечевкой…

Люди, знавшие маршала долгие годы, были его смертью потрясены, у них никаких иных слов, чем «солдат долга», не находилось. Многие из них позже упомянули маршала в своих воспоминаниях.

Генерал Махмут Гареев:

В свое время маршал Советского Союза Г. К. Жуков говорил, что высшее достоинство человека состоит не в том, чтобы взлететь на большую должность и мучить этим себя и других, а в том, чтобы на любом посту хорошо и исправно делать порученное дело. Этого принципа всю жизнь придерживался и Сергей Федорович Ахромеев…

Назначение С. Ф. Ахромеева помощником М. С. Горбачева, видимо, представлялось как возможность как-то позитивно влиять на него. Но маршал попал в окружение таких заядлых интриганов, противостоять которым было непросто, и он при «дворе» серьезного влияния уже не имел…

Как-то в дружеской беседе один из командующих войсками военного округа спросил у Сергея Федоровича: «Сложился ли тут у вас такой же дружный коллектив, как это было в танковой армии или округе?» На что после тяжелого вздоха С. Ф. Ахромеев с печальной улыбкой ответил: «Такое искреннее, бескорыстное товарищество бывает только в войсках».

В целом Сергей Федорович Ахромеев был человеком и военачальником высокой чести и достоинства, до конца верным присяге и своему долгу. Он обладал прекрасной памятью и незаурядным аналитическим умом. Из времен войны известен случай, когда он с гранатой в руках оставался в подбитом танке, пока на выручку не прибыли наши разведчики. Будучи командиром полка и дивизии, даже в обычные дни, когда не было учений, он спал не более пяти-шести часов в сутки, а все остальное время работал. Нередко в четыре-пять часов утра он вызывал на танкодром или танковую директрису командиров полков. Это рождало, разумеется, и нарекания, но он исходил из того, что пока дело не налажено, служебные обязанности в полной мере не выполнены, ни о каком отдыхе или расслаблении не может быть и речи. Помню полет из Ташкента в Москву после проведенного под его руководством учения, где мы трое суток почти не спали. Сев в самолет, он не позволил себе подремать и до конца полета корпел над документами.

Будучи очень строгим и требовательным к себе и подчиненным, в самой напряженной обстановке он не терял самообладания, проявлял выдержку и всегда был очень тактичным в обращении с подчиненными. И друзья, и недоброжелатели Сергея Федоровича единодушно отмечали такую его черту, как кристальная честность и порядочность, проявлявшуюся даже в мелочах. На любой должности, которую он занимал, не могло быть и речи о каких-либо злоупотреблениях с его стороны…

В свете всего этого тот путь, который Сергей Федорович избрал для ухода из жизни, оправдать, видимо, невозможно, ибо это противоречило его же жизненным принципам-. Но только Бог ему судья. И если уж говорить совсем откровенно, то и погиб он прежде всего потому, что был самым совестливым среди окружавших его людей.

Работник ЦК КПСС Валерий Болдин:

Этот честный и преданный Родине человек оказался, в. трагическом положении, приведшем его в конце концов к роковому-решению. В августе 1991 года он был найден: мертвым в своем кабинете. Его, солдата, прошедшего вею войну, достигшего высших военных должностей и почестей за службу народу, за заботу об обороне страны, что позволяло нам сохранять военный паритет и обеспечивать мирный труд людей в самые «холодные» годы сосуществования, теперь шельмовали за то, что приобрел какую-то утварь для дачи. Стыдно читать в печати, слышать из уст народных депутатов, не знающих, что такое война, но превратившихся в пламенных борцов с привилегиями, о мифических «злоупотреблениях» маршала…

Мне пришлось быть вместе с Сергеем Федоровичем в поездке в США. Я видел, как американские военные, президент Р. Рейган с уважением и вниманием относились к С. Ф. Ахромееву, не меньшим, если не большим, чем к генсеку. С таким же почетом его встречали и тогда, когда он уже не был начальником Генерального штаба страны. И вот теперь его отдали на съедение мелким крохоборам. Разве такое предательство со стороны Горбачева не могло не нанести незаживающей раны ветерану, старому солдату в маршальских погонах? И разве не наплевательское отношение лидеров государства, не пожелавших проститься с человеком, который столь много сделал для укрепления обороноспособности государства, а позже, когда пришло время, для его разумного и паритетного разоружения, привело к тому, что над могилой С. Ф. Ахромеева так преступно и грязно надругались мародеры.

А ведь, как я уже сказал, маршал готовился уйти в отставку. Месяца за два до случившегося С. Ф. Ахромеев подал заявление президенту о своем уходе и откровенно сказал, что в сложившихся условиях третирования его, шельмования военных, поспешного, непродуманного, а главное, одностороннего разоружения, не имеет права занимать пост рядом с президентом и не будет участвовать в разрушении армии и государства. М. С. Горбачев был озадачен таким поворотом дел и просил Сергея Федоровича повременить, поработать еще. В свое время он привлек С. Ф. Ахромеева для работы в своем аппарате, полагая прикрыть его именем те не всегда оправданные

уступки, которые делались на переговорах с США в то время. Он и не скрывал этого. «Понимаешь, зачем он мне нужен? — откровенничал Горбачев, — Пока он со мной, решать разоруженческие вопросы будет легче. Ему верят наши военные и оборонщики, уважают на Западе…»

Маршал СССР Сергей Федорович Ахромеев подал заявление об уходе от Горбачева и зашел ко мне, чтобы сказать о принятом им решении. «Горбачев, конечно, возражает, просит подумать и не спешить, — сказал Сергей Федорович. — Но я больше не могу и не хочу участвовать в развале державы и армии. Он сказал, что вернется к вопросу после моего отпуска, но я мнение не изменю. Все. Ухожу».

Но события повернулись так, что он ушел из жизни, не в силах изменить своим принципам, присяге, товарищам по оружию, вместе с которыми прошел боевыми дорогами тысячи километров, укрепляя армию, воспитывая солдат и офицеров в верности Родине.

Адмирал Кроув, США:

Маршал Сергей Ахромеев был моим другом. Его самоубийство — это трагедия, отражающая конвульсии, которые сотрясают Советский Союз. Он был коммунистом, патриотом и солдатом. И я полагаю, что именно так он сказал бы о себе сам.

При всем своем великом патриотизме и преданности партии Ахромеев был современным человеком, который понимал, что многое в его стране было ошибкой и многое должно быть изменено, если Советский Союз намерен и впредь оставаться великой державой…

В 1987 году маршал Ахромеев впервые посетил Вашингтон. Он приехал вместе с Горбачевым на подписание Договора об уничтожении ракет средней и малой дальности. Я пригласил его в Пентагон. Когда спустя два дня он приехал на завтрак, то был один. Начальник советского Генерального штаба вступил в лагерь противника без охраны и свиты помощников! Это была впечатляющая демонстрация уверенности в себе. В 1989 году он сказал мне, что недооценил глубину неудовлетворенности в его стране. Несмотря на его желание перемен, он не предвидел, куда приведут реформы в будущем.

Год назад мы опять встретились в Москве. «Не вы разрушили коммунистическую партию, — сказал он мне. — Это сделали мы сами. И пока это происходило, мое сердце разрывалось тысячу раз в день. Испытываешь гнетущее чувство, когда тебе говорят, что все, ради чего ты работал и боролся пятьдесят лет, неверно», — продолжал он. Он был предан идеалам коммунизма и очень гордился тем, что все, что у него было, не намного превосходило то, что он носил на себе. Его узкие представления о капитализме были причиной нашего самого жаркого спора. В конце концов он не смог примирить свои противоречивые убеждения с тем, что захлестывало его.

Интересные характеристики дают маршалу Ахромееву. Вряд ли такой человек решится покончить с собой по собственной воле. Вот почему сразу же возникли подозрения, что маршалу «помогли». Тем более что между моментом самоубийства и моментом, когда тело маршала было обнаружено, прошло немало времени. И, что с озадаченностью отмечали сыщики, дверь в кабинет маршала была заперта снаружи. Подозрения даже пали на Барсукова, который в ту пору заведовал кремлевским хозяйством и в тот день находился на работе, но поскольку его знали как человека осторожного и трусливого, версию эту всерьез никто не принял.

По просьбе адмирала Кроува сотрудники американского посольства поехали на второй день после похорон возложить венки на могилу Ахромеева. Могилу они застали в жутком состоянии. Она была вскрыта, приколоченная к гробу маршальская фуражка содрана, сам маршал, похороненный в полной форме, переодет в гражданское платье…

Смерть управляющего делами ЦК КПСС

Николай Ефимович Кручина погиб в ночь с 25 на 26 августа 1991 года. Он выбрал третий путь свести счеты с жизнью — выбросился из окна. Свое самоубийство он совершил ночью: жена и сынишка спокойно спали в своих постелях. В шесть утра его тело нашли под окнами квартиры.

Жена была потрясена, когда в дверь позвонили и сообщили о страшной находке: когда она уходила спать, Кручина сидел за письменным столом в своем кабинете и работал. Он вообще почти не спал в последнее время. Осмотр кабинета и места происшествия проводила милиция. Поскольку Николай Кручина отвечал за партийные финансы, то дело о его неожиданной кончине было взято под особый контроль. Об этом в своей статье писал Рой Медведев:

Обыск проводила бригада криминалистов под руководством трех следователей по особо важным делам из Прокуратуры СССР и в присутствии прокурора Ленинского района Москвы. Однако никаких следов пребывания в квартире Н. Кручины посторонних лиц не было обнаружено. Не было здесь и следов уничтожения каких-либо бумаг или документов. Напротив, стало ясно, что после 19 августа Николай Ефимович перенес к себе на квартиру многие из бумаг, которые должны были храниться в служебных сейфах на Старой площади. Но все эти папки с бумагами были в порядке, с соответствующими надписями на обложках и с подлинными подписями самых высоких лиц. Эти материалы были изъяты с составлением соответствующих протоколов.

В меньшем порядке был кабинет Н. Кручины в ЦК КПСС. Еще вечером 23 августа вернувшийся из Фороса М. Горбачев велел Кручине привести в порядок все дела, и в частности немедленно выплатить заработную плату работникам партийного аппарата за два-три месяца и выдать им трудовые книжки. Но Кручина не смог этого сделать, так как в тот же вечер большое шестиэтажное здание Управления делами в комплексе зданий ЦК КПСС на Старой площади было захвачено «демократами». Еще 25 августа в этих зданиях проводились экскурсии для советских и западных корреспондентов. Им показали и кабинет Н. Е. Кручины. При этом журналистка из еженедельника «Союз» Ирина Краснопольская уселась в кресло управляющего делами и потребовала от сопровождавшего ее фотокорреспондента запечатлеть этот момент. Журналистка покопалась и в ящиках письменного стола Н. Кручины, перелистала его календарь с пометками, осмотрела комнату отдыха. Даже работники комендатуры здания, сопровождавшие экскурсантов, были шокированы.

После самоубийства Н. Кручины его кабинет, да и все другие главные кабинеты в ЦК КПСС были опечатаны, в том числе и кабинет ушедшего в отставку генерального секретаря ЦК КПСС — знаменитый кабинет №… на пятом этаже главного здания ЦК.

За следствием по делу о смерти Кручины внимательно следила вся тогдашняя пресса. 5 сентября в «Комсомольской правде» Сергей Плужников сообщал:

Да простят нас родные и близкие Николая Ефимовича Кручины, но мы вынуждены еще. раз обратиться к обстоятельствам его ухода из жизни.

Как мы уже сообщали, управляющий делами ЦК КПСС Н. Е. Кручина в пять часов утра выбросился с балкона своей квартиры. В ту ночь с 25 на 26 августа вместе с Николаем Ефимовичем в квартире находились жена и младший сын, и они не могли не услышать даже сквозь сон шум борьбы или крики. Есть ряд других веских причин, позволяющих уже сейчас утверждать специалистам из прокуратуры Ленинского района Москвы, что это было действительно самоубийство.

Как выяснилось, Николай Ефимович оставил две посмертные записки. Одна из них была найдена сразу — на журнальном столике в холле квартиры. Другая, более подробная, находилась при умершем. Смысл двух записок трагичен и сводится к одному: «…Я не предатель и не заговорщик… я трус». Николай Ефимович написал, что совесть его чиста, и просил сообщить это народу, добавляя: «виноват лишь в том, что подписал распоряжение об охране этих секретарей» (видимо, имелись в виду члены ГКЧП). Мог ли лгать человек сам себе перед смертью?

Обыск квартиры управляющего делами ЦК КПСС проводили три следователя по особо важным делам Прокуратуры СССР в присутствии прокурора Ленинского района Н. Попова. Следов уничтожения каких-либо бумаг не обнаружили. Следователи изъяли ряд документов. Даже названия, а тем более подписи под ними свидетельствовали об особой важности этих материалов.

Досье Кручины, которое касалось и коммерческой деятельности партии за последние годы, находится сейчас в Прокуратуре СССР. Прокурор Н. Попов отказался говорить о содержании документов, ссылаясь на какое-то незаконченное следствие, и справедливо заметил, что заниматься досье не входит в его компетенцию. Мы разыскали одного из следователей, проводивших обыск. Он отказался что-либо сообщить о досье, не сопроводив свой отказ даже дежурным высказыванием: «ведется следствие».

А ведется ли это следствие? Из хорошо информированных источников в МВД СССР мы узнали, что управление БХСС никогда не вмешивалось в коммерческую деятельность КПСС. До последнего времени действовало телефонное «табу». И если случайно всплывали отдельные криминальные факты, на них мало обращали внимания или — можно сказать жестче — скрывали, и они никогда не служили поводом для возбуждения уголовных дел против партийных бонз. Так, например, было с фактами незаконного присвоения крупных сумм командировочной валюты членами партаппарата и правительства Эстонии в прошлом (1998) году.

Словом, сейчас нет гарантий, что в связи с огромной занятостью следователей делом ГКЧП и «перетрубацией» в Прокуратуре СССР досье Кручины не затеряется в ворохе оперативных материалов.

И ведь как в воду смотрел корреспондент Плужников! Скоро дело Кручины было изъято у милиции и передано на особый учет в КГБ, там оно благополучно было закрыто «вследствие отсутствия состава преступления».

А между тем смерть Кручины для другого следствия — по делу ГКЧП — случилась очень не вовремя. Как раз в те дни из-за найденных документов был арестован очень влиятельный в КПСС человек — Олег Шенин — секретарь ЦК КПСС, который курировал при М. Горбачеве партийную работу в армии и КГБ. Он тоже был среди заговорщиков. И именно Кручина должен был стать для него смертельной удавкой, потому что планировалось устроить очную ставку Шенина и Кручины. Увы! Накануне этой очной ставки Кручина совершил свой полет. Шенин просидел год в Лефортово, но ни слова не сказал. Уличить его тоже никто не смог: Кручина пребывал на том свете, среди организаторов ГКЧП Шенин не числился, вредных документов или распоряжений не подписывал. А когда наконец-то решили допросить Валентина Фалина, бывшего секретаря ЦК КПСС, вдруг выяснилось, что он уже в Германии, а в сейфе, где должны были храниться уличающие документы, стоит початая бутылка армянского коньяка… И ни единой бумаги…

Правда, со следствием охотно сотрудничал полковник Первого главного управления КГБ Леонид Веселовский. Он даже сообщил, что есть одна особая бумага, которую подписывают все, кто связан с особыми тайнами КПСС, и выглядит она так:

Я, член КПСС с… года, партийный билет №…, настоящим подтверждаю сознательное и добровольное решение стать доверенным лицом партии и выполнять доверенные мне партией задания на любом посту и в любой обстановке, не раскрывая своей принадлежности к институту доверенных лиц. Обязуюсь хранить и бережно использовать в интересах партии доверенные мне финансовые и материальные средства, возврат которых гарантирую по первому же ее требованию. Все заработанные мною в результате экономической деятельности на фонды партии средства признаю ее собственностью, гарантирую их передачу в любое время и в любом месте. Обязуюсь соблюдать строгую конфиденциальность доверенных мне сведений и выполнять поручения партии, передаваемые мне через уполномоченных на то лиц.

Подпись члена КПСС_

Подпись лица, принявшего обязательство_

Веселовский честно признался:

В ноябре 1990 года по просьбе руководства ЦК КПСС (Ивашко и Кручина) решением руководства ведомства (Крючков и Бобков) я был переведен из ПГУ на работу в УД ЦК КПСС… Кручина считал, что такой серьезный вопрос, как организация экономической деятельности, можно было поручить только сотрудникам ведомства, в честности которых он никогда не сомневался. Была достигнута договоренность о периодическом информировании Бобкова о моей деятельности в УД ЦК КПСС….

Денежные ресурсы, отраженные в финансовых документах, открыто могут быть инвестированы только в общественные, социальные или благотворительные фонды, что затруднит их конфискацию в будущем. Речь идет о создании в одной из капиталистических стран с щадящим налоговым законодательством, например в Швейцарии, акционерного общества… Затем немедленное создание СП на территории Советского Союза…

Особым расположением в руководстве партии пользовался Научно-промышленный союз Вольского и его концерн «Симако». Они получали крупные финансовые дотации, проводили через ВПК конвертацию рублей на валюту по курсу 1,8 рубля за доллар. Здесь активную помощь НПС и «Симако» оказывал премьер Павлов. В УД поступали сигналы об участии «Симако» в торговле крупными партиями вооружения, военного снаряжения, других сомнительных операциях, о чем я докладывал Грушко и Крючкову. Но никаких мер не принималось.

Никаких документов, подтверждающих слова Веселовского, не существовало, а у мертвого Кручины уже ничего спросить было нельзя.

Но полет Кручины с пятого этажа многоквартирного дома был лишь первым полетом. Следом за Кручиной такое же самоубийство совершил и его предшественник Г. С. Павлов.

Пенсионер ЦК КПСС

Георгию Павлову было восемьдесят лет. В тот день, в воскресенье 6 октября 1991 года, он повторил полет Николая Ефимовича. Рассказывают, что старенький Павлов сидел и смотрел телевизор, потом вдруг ни слова не говоря встал и ушел в свой кабинет. Так бывало всегда, когда он собирался поработать. Но когда буквально пару минут спустя жена заглянула в кабинет, мужа там не было. Окно было открыто настежь. А под окном на ковре аккуратно стояли тапочки пенсионера. На рабочем столе лежала записка, содержащая всего два слова: «Только кремация!» Бывший управляющий делами лежал внизу, под окном, на улице. Он был мертв.

Считают, что Павлов тоже боялся допросов и решился на такой шаг, чтобы скрыть партийные секреты, касающиеся пресловутого золота партии: коды и номера счетов в зарубежных банках, имена людей, посвященных в страшную тайну.

На Павлове череда самоубийств не завершилась. Эстафету принял относительно молодой и «растущий», как принято в этих кругах говорить, работник ЦК КПСС Дмитрий Лисоволик.

Смерть Дмитрия Лисоволика

Дмитрий Лисоволик 17 октября 1991 года выбросился с балкона двенадцатого этажа. В этот день Лисоволики принимали гостей. Был включен телевизор, звучали какие-то шутки, музыка. Лисоволик вышел на балкон. И по рассказам жены все остальное происходило точно в кошмаре: она вместе с дочкой видела, как он зачем-то перегнулся через перила и стал падать. Минуту спустя его тело уже лежало на асфальте. На этот раз не было оставлено никакой записки, хотя милиция перевернула весь дом. Дело Лисоволика было закрыто по той же формулировке — «ввиду отсутствия состава преступления».

Как раз в эти дни в Лефортово пытались выжать информацию из Шейна и иже с ним. И как только следствие доходило до «горячего» материала, лишали себя жизни: травились, стрелялись, резали вены, вешались или выбрасывались из окон — все новые и новые жертвы. Всего с конца августа по октябрь 1991 года в СССР произошло 1746 смертей лиц, причастных к финансовой деятельности КПСС.

А следом за партийцами из окон стали выпадать и простые граждане. Причем один из самоубийц того времени, тринадцатилетний ребенок, оставил такую посмертную записку: «Не хочу жить в СССР». Началось с верхов, дошло до низов, началось со взрослых, дошло до детей… Что ж это было, господи?

Ну, со взрослыми и «генералами», там все проще. Все они посещали одно и то же медицинское заведение, где под видом обследования или иной процедуры несложно ввести человека в транс и применить быстрое кодирование.

Постгипнотические установки

Как видите, вложить в наш мозг программу на убийство или на ликвидацию самого себя не так уж и сложно. Нужен всего лишь хороший гипнотизер. Он способен как внедрить глубоко в сознание код, так и провести легкое постгипнотическое внушение.

Эти постгипнотические установки при гипнозе используются очень часто. Врачи-психотерапевты и другие специалисты видят в постгипнотических приказах хорошее средство для лечения своих пациентов. Это особенно эффективно при таких заболеваниях, как маниакальное поведение, разного типа органические повреждения, внушенные заболевания, а также для психической стабилизации.

Даются постгипнотические внушения и для сокращения времени при вхождении в гипносон.

Увы, такие установки даются не только в медицинских целях! Может быть, нашим «летающим генералам» и была дана условная команда: услышишь кодовое слово — необходимо с собой покончить. Почувствуешь, что следственные органы будут интересоваться четко обозначенными вопросами (например, где находятся деньги, или же фактами из жизни определенных людей, определенными документами и т. д.), — выбирай смерть. Ведь кроме смерти нет ничего другого: предашь — умрешь, но мучительным способом. А целевое внушение дает быструю смерть, неодолимое желание разрубить разом проклятый узел. Никакой боли, никакого страха. «Летающие» генералы, полковники и майоры выбирали именно такой путь. Ну, а те, кто устоял перед гипнозом или не успел получить «санобработку», — тех убивали по-простому, при помощи банды уголовников, может быть, тоже закодированных на убийство и самоликвидацию. Об этом мы никогда так и не узнаем.

Но почему, почему спустя десять лет началась новая серия самоубийств? Ведь видимой причины — политического события — не было, и в игру вступили не пенсионеры или близкие ко второй половине жизни граждане, а дети?

Кстовские события можно рассматривать как эксперимент. Эксперимент по быстрой и качественной обработке выборочной группы населения, в данном случае — детей. Кстовский убийца проводил безжалостный, но необходимый для него опыт.

Какое целевое внушение мог дать кстовский убийца? Внушение, что жизнь отвратительна, а ирреальный мир прекрасен. Что смерти нет, но войти в замечательную новую жизнь можно только… да, именно таким способом. Вот почему на лицах мертвых детей блуждала улыбка, и только самые сильные и недоверчивые, очевидно, пытались сопротивляться. Конечно, своими, детскими способами.

Большинство жителей города Кстова убеждены: в их городе работал маньяк, которому просто нравилось убивать детей, маньяк-гипнотизер, приказавший им покончить с собой. Ну а что если это не маньяк? Зачем — тогда? Дети — послушное тесто. Подчинив детей, можно подчинить будущее. Иными словами — победить время. Но для работы «по-серьезному» нужны не дети, нужны взрослые люди. Если дети — будущее, так взрослые — это настоящее.

Часть вторая