справа щит поддерживал коронованный золотой лев в синем вооружении, а слева — серебряный единорог с золотой короной и длинной золотой цепью на шее…
На гербе на длинной развевающейся ленте помещался девиз — краткое изречение. Девизы были самыми разными. Иногда они состояли только из имени, иногда содержали боевой клич. Нередко смысл девиза был понятен только владельцу герба.
И наконец, весь герб был размещен на фоне горностаевой мантии, складками ниспадающей по бокам.
Соединенные все вместе, эти знаки представляли собой очень сложную, запутанную картину. В королевском французском гербе есть, например, две короны — одна в качестве нашлемника, другая венчает собой весь герб; два щитодержателя в виде ангелов, флаги с лентами и орденские кресты на золотых цепях. А ведь сам рыцарский щит, первооснова герба, очень лаконичен и прост — три королевские лилии на лазоревом поле…
Давным-давно миновали романтические рыцарские времена, нет больше герольдов, умеющих объяснить смысл любого герба. Однако и сегодня феодальный герб многое может рассказать любознательному человеку. Прежде всего подскажет, к какой стране он относится.
Несмотря на существование в средневековой геральдике общих законов, у каждой из западноевропейских стран были свои отличительные особенности. Пожалуй, в этом геральдику можно сравнить с архитектурой средневековой Европы. Общее направление развития совпадало, но везде находились собственные черты, соответствующие местным вкусам и привычкам, творческой фантазии, свойственной тому или иному народу.
Во Франции заметна тщательная разработка геральдических символов. А свойственная французскому народу склонность к пышности, роскоши сказывается в том, что на гербах преобладают металлы и меха. Шлемы на гербах почти всегда снабжены решетчатыми забралами, иногда позолоченными или посеребренными.
В старинных французских гербах преобладающим цветом щитового поля был лазоревый — в подражание королевскому цвету. В бургундских гербах распространен был красный цвет — опять-таки в подражание герцогам Бургундским. А особое почитание бургундскими рыцарями святого Андрея выразилось в том, что часто главной геральдической фигурой был Андреевский крест.
В рыцарских гербах центральных провинций Франции часто встречались такие геральдические фигуры, как глава и перевязь. А гербы Прованса были совершенно не похожи на гербы других французских провинций. Объясняется это тем, что большая часть провансальской знати ведет происхождение из Италии или Испании. Поэтому на родовых гербах часто встречаются знаки, больше свойственные итальянскому или испанскому рыцарству, — башни, стены, звезды.
В нормандских гербах очень распространены были кресты и раковины, потому что многие рыцари этого края принимали участие еще в самом первом Крестовом походе. Столбы свойственны рыцарям Лангедока, а львы и леопарды преобладают на гербовых щитах Гюйена и Пикардии как память о том, что этими краями долгое время владели англичане.
Гласные, то есть намекающие на имя владельца гербы больше всего были распространены в Италии. Испанцы и португальцы любили делить гербы на много частей и усложнять их самыми разнообразными сочетаниями геральдических фигур с крестами, звездами, полумесяцами и фигурками животных. Кроме того, на гербах испанских рыцарей распространены были изображения котлов, кружек и цепей. Шахматные фигуры, полумесяцы и звезды обозначали победы над маврами, одержанные в ночных сражениях. В гербах Бискайи, Каталонии и Наварры часто встречались изображения волков.
Свои характерные особенности были у английских гербов — щиты на них чаще всего заостренные, с выступающими верхними углами. Фигуры на щитах обычно были не геральдическими, а взятыми из природы и быта.
Особенно свойственны древней английской геральдике были фигуры леопардов, изображения розы, рукавов одежды, водосточных труб, пересеченных горизонтальной чертой. Позже в гербах появились фигуры, связанные с мореплаванием: корабли, паруса, маяки, весла, якоря. Щитодержателями часто служили матросы, тритоны, русалки…
В германских гербах знаки пышности, роскоши встречались гораздо реже, чем в других странах, и свойственны были только высшей знати. Преобладали обыкновенные фигуры, а не геральдические. Особенно свойственны германским гербам пышные украшения-нашлемники.
О чем еще могут сегодня поведать древние гербы? О многом: о том, как изменялись границы государств, о завоеванных и потерянных владениях, о заключенных и распавшихся государственных союзах, о намерениях владетельных особ, о важных событиях, возможно, неизвестных пока историкам, и даже о быте давно минувших времен. Так что интерес исследователей к геральдике не угасает и в наши дни.
ОРДЕН БРАТЬЕВ-ИОАННИТОВ И ОРДЕН БРАТЬЕВ-ТАМПЛИЕРОВ
Рыцарь Бриан де Буагильбер, злейший враг доблестного Айвенго, принадлежал к рыцарям ордена тамплиеров. А еще один рыцарь, участвовавший в памятном рыцарском турнире, описанном в романе Вальтера Скотта, был членом ордена иоаннитов. Словом, к концу XII века, когда происходят события, описанные в знаменитой книге, рыцарские ордена, своеобразные полумонашеские-полувоенные организации, стали важной составляющей частью рыцарства. Их появление связано с первым Крестовым походом, который завершился созданием в Палестине христианского Иерусалимского королевства. Раньше всех было образовано братство рыцарей-иоаннитов, которых называли также госпитальерами. В дальнейшем у этого рыцарского ордена были и другие названия, а сама его история оказалась исключительно интересной и насчитывает многие века…
Еще до того как крестоносцы штурмом взяли Иерусалим, в святом городе Иерусалиме, находившемся во владении неверных мусульман, существовал странноприимный дом — госпиталь, как его называли, для бедных или заболевших пилигримов, совершавших паломничество из Европы к святым местам. Чтобы открыть госпиталь, итальянские купцы из города Амальфи в 1048 году испрашивали согласия египетского халифа, которому принадлежал тогда Иерусалим.
Мусульмане, захватившие земли, прежде принадлежавшие Византии, не стали чинить никаких препятствий паломникам-христианам; тем лишь пришлось заплатить небольшой налог. Не тронули неверные ни одной христианской святыни, в том числе и Гроб Господень в иерусалимском храме Воскресения. И все же настал день, когда христианская Церковь призвала всех верующих, и в первую очередь свое верное христианское рыцарское войско, подняться на освобождение Гроба Господня от власти неверных. Случилось это в ноябре 1095 года во французском городе Клермоне, где проходил церковный собор — собрание высших церковных сановников во главе с папой римским Урбаном И.
К этому времени при госпитале в Иерусалиме уже действовал христианский храм Святого Иоанна Предтечи. Христиан-подвижников, служивших при госпитале и храме, становилось все больше. По имени храма они назывались братьями-иоаннитами и установили через паломников и купцов прочные связи с христианским миром Западной Европы. И когда в 1099 году рыцари-крестоносцы, добравшиеся наконец до Иерусалима, пошли на штурм городских стен, братья-иоанниты, как свидетельствуют древние хроники, тоже взялись за оружие и ударили мусульманам в спину.
По этой причине Готфрид Бульонский, предводитель крестоносного войска, завоевавший Иерусалим, но умерший год спустя, и его преемник Балдуин, первый король иерусалимский, оказывали щедрое покровительство госпиталю Святого Иоанна Предтечи. Братья-иоанниты получали многие привилегии.
Кроткие идеи помощи неимущим и больным, явившиеся основой создания братства, все теснее смыкались с мыслью о необходимости борьбы с неверными. Стоит ли удивляться, что одному из провансальских рыцарей, обосновавшемуся в Иерусалиме, пришла мысль основать особое братство — полумонашеское-полувоенное. Члены его должны были отречься от мира и носить монашеское одеяние, но вместе с тем взять на себя и необычные для монахов обязанности — защищать Святую землю от неверных с оружием в руках и иметь, кроме монашеского, рыцарское звание.
История сохранила имя рыцаря-основателя — Пьер Жерар. Он разработал устав, взяв за образцы уставы монашеских орденов, которых к тому времени уже немало появилось в Европе — например, бенедиктинцы, цистерцианцы. Ордена отличались один от другого принципами, на которых строилась монастырская жизнь и взаимоотношения с мирянами, а также цветом и покроем одежды.
Свои принципы и свои одежды были определены и для членов ордена госпитальеров, или иоаннитов. В 1113 году устав ордена утвердил папа римский Пасхалий II, поставив во главе его Пьера Жерара.
С этого события ведет свое начало особый раздел в истории западноевропейского рыцарства — рыцарские ордена, с которыми связаны многие важные события.
Каждый, кто вступал в орден иоаннитов, давал три обета — послушания, целомудрия и бедности. Члены его отрекались от всего своего имущества в пользу наследников или, что случалось чаще, в пользу орденской братии. Позже иоанниты получили право приобретать поместья, однако не могли завещать их кому-нибудь, кроме ордена.
В качестве символа ордена был выбран белый крест с раздвоенными концами. Первоначально его нашивали на левое плечо черного плаща, причем рукава у плаща были очень узкими, что символизировало отсутствие личной свободы. Позже иоанниты стали носить красные плащи с крестом, нашитым на груди.
Орден делился на три категории — рыцари, капелланы и служащая братия. С 1155 года глава ордена стал называться Великим магистром или гроссмейстером, а также «стражем Иерусалимского гостиного дома» и «блюстителем рати Христовой». Он торжественно избирался на всю жизнь из самых знатных и доблестных рыцарей ордена.
Великий магистр в своем высоком ранге признавался, подобно монархам, государем, властвующим Божьей милостью. После своего избрания он сообщал об этом всем европейским государям. Рыцари-иоанниты считались подданными Великого магистра и приносили ему присягу в верности. Были у главы ордена, как и у королей, символы власти — корона, «меч веры» и печать с ликом Великого магистра.