[292], набрось куртку, ветер с моря…
Так вот как зовут этого гостеприимного рыбака!
– Sırp-bey? Приятно познакомиться… – Однако на это парочка лишь звонко рассмеялась.
– Sırp в переводе с турецкого означает серб. Мой муж из тех давних переселенцев, которых привез на эти земли еще Сулейман Великий. Здесь было много сербов, и все они жили по распоряжению султана в Белградском лесу. Это название лесу дали именно они.
– Серб или не серб – какая разница? Мы так смешались за последние столетия, что уж никто не разберет, в ком какая кровь течет, – задумчиво произнес рыбак, закрывая за нами скрипучую калитку.
– Его предки по папиной линии были янычарами. Поэтому он такой большой и сильный, – с гордостью объяснила статность супруга Мелек-ханым. Таких, как он, здесь много. Когда я была девочкой, в этом поселении говорили только по-сербски. Теперь и представить сложно…
– Смотри, – вдруг взял меня за руку рыбак и притянул к старой лещине, росшей у самой дороги. – Видишь проплешину в земле?
Еще бы не видеть! Среди бурого мха четко виднелась округлой формы пустошь, как на загривках бездомных лишайных котов. Мы пригнулись ниже, и рой крохотных мушек тревожно зазвенел над проплешиной.
– Не бойтесь, – тихо произнес рыбак и нежно отодвинул мошкару рукой. Затем он достал из кармана кусок хлеба, оставшийся после завтрака, и плотно прижал его к земле – как раз к тому месту, над которым кружила мошкара. Потом поднес к носу, и довольная улыбка разлилась по обветренному лицу. Я тоже начала принюхиваться. От хлеба пахло настоящим трюфелем, отчего снова защекотало в животе.
– Это трюфельные мушки, – старик указал на рой крохотных насекомых. – Они откладывают личинки в спелых грибах и охраняют их. Это первый признак. Второй – проплешина. Ведьмин круг. Трюфель – благородный гриб, не терпит никакого соседства. Поэтому там, где его грибница, ничто больше расти не будет.
– А третий? – не унималась я. Казалось, меня посвящают в величайшую из тайн мироздания, так что я даже дышать боялась.
– А третий – это хлеб. Если в земле действительно есть грибы, он впитает их запах.
– Значит, здесь растет трюфель?! – моему восторгу не было предела.
– А почему бы нет? На моем дворе он тоже растет, но я же не бью от этого в колокол, а наоборот, помалкиваю…
– Но ведь вы могли бы его продать… Эти грибы очень дорогие…
– Да, можем продать и купить, скажем…
– Новый диван, – быстро вставила Мелек-ханым, и я поняла, что тема дивана в их доме стояла остро.
– Опять за свое! – схватился за голову рыбак. – Ты каждый день будешь сидеть на одном и том же диване. И каждый день будет таким же, каким был прежний. Но когда я готовлю тебе на завтрак keme, ты всегда чувствуешь что-то новое…
Пока милые бранились, я аккуратно начала ковырять пальцем землю.
– Глубже давай, – прикрикнул на меня рыбак, видимо, раздосадованный снова всплывшим диваном.
– Боюсь, тут без собаки не обойтись! – попыталась я проявить эрудицию. Ведь именно собак обучают хитрости отыскивать и выуживать из корней деревьев ценные грибы.
– Ты еще свинью попроси помочь тебе. Некоторые умельцы и их обучают.
– А разве нет? – Сказочный мир трюфелей, за которые лучшие шефы выкладывают на аукционах тысячи евро, рушился на глазах.
– Прежде чем вытащить, и собаки, и свиньи твой трюфель хорошенько пожмякают зубами, а то и вовсе сожрут. Так что, если тебе охота вырывать из пасти пса грибы, пожалуйста!
Мелек-ханым, видимо, забыла о новом диване и снова рассмеялась как ни в чем не бывало. Она ловко вывернула верхний слой почвы широкой веткой. Среди корней действительно проглядывали бугристые клубни, источавшие невероятный земляной запах, бездушно уносимый в сторону ветром.
Рыбак вытащил два самых спелых гриба, а остальные прибил землей и присыпал сухими листьями. Он бережно укутал добычу в носовой платок и протянул мне.
– Это тебе второй подарок от меня.
Я вспомнила про перламутровую ракушку, что лежала в кармане, и улыбнулась. Это были лучшие подарки в моей жизни.
Прощаясь, мы крепко обнялись. Несмотря на карантинные меры, эти двое держались свободно, будто за последний год ничего страшного и не произошло. Возможно, в их мире, полном предрассветных выходов в море, трюфельных завтраков и скоротечных споров о новом диване, и вправду ничего не изменилось. Когда я уже сидела в машине, Мелек-ханым заглянула в окно и, подмигивая, тихо прошептала:
– А ведь трюфель и впрямь афродизиак. Ест муж – молодеет жена. Этот секрет пусть будет третьим подарком – уже от меня…
Я немного отъехала и остановилась, чтобы еще раз посмотреть на море. На его сером холодном фоне стояли две фигурки: одна большая, крепкая, а другая тонкая, едва заметная… И то ли стояли они очень близко друг к другу, то ли туман заволок берег, но казалось, будто их теперь вовсе не двое, а вместе они нечто единое – прекрасное и настоящее…
Рецепт
Трюфельная яичница по рецепту сербского рыбака
Это блюдо, полюбившись однажды, будет нередко терзать вашу душу, призывая готовить его снова и снова. И все бы хорошо, если бы не крохотный, но важный нюанс: трюфель! Отнюдь не дешевый ингредиент, который вот так просто не встретишь ни на прилавках шумных рынков, ни на полке супермаркета, хотя… В последнее время все чаще стали появляться крохотные баночки с консервированными слайсами необычного гриба, за которым гоняется полпланеты, и тщетно… В крайнем случае можно прибегнуть к совершенно неказистому, но вполне себе рабочему способу и обратиться за помощью к шампиньону обыкновенному, но в этом случае нелепого компромисса обязательно использовать концентрированное трюфельное масло. Выход, конечно, так себе, и за подобный совет не сносить мне головы в, скажем, логове трюфеля – городке Мотовуне[293], однако мы не там, поэтому любые ухищрения в погоне за изысканным вкусом вполне оправданы. Но если каким-то образом вы все же выторговали у упитанного торговца с хитрым взглядом пусть даже крохотный yer mantarı[294]размером с грецкий орех, немедленно спешите на кухню, чтобы тут же пустить его в дело.
Для романтического завтрака на двоих мне понадобятся:
• 4 куриных яйца
• Слайсы трюфеля (чем больше, тем лучше)
• 100 мл сливок средней жирности
• 0,5 столовой ложки топленого масла
• 2–3 зубчика чеснока
• 4 перышка зеленого лука
• Щепотка куркумы
• Щепотка молотого черного перца
• Соль и сахар по вкусу
Объяснять, как готовить яичницу (пусть даже и с трюфелями), немного странно, поэтому я обойдусь лишь одним советом: готовьте быстро! Если быть расторопным, это блюдо запросто можно состряпать за пять минут, а после долго и медленно наслаждаться его терпкими нотками, в которых смысла не меньше, чем на полотнах Караваджо и в рапсодиях Листа.
Я бережно опускаю тяжелую чугунную сковороду на средний огонь: сильный жар совершенно не нужен, так как все ингредиенты готовятся быстро. Топленое масло на теплой поверхности начинает плавно кружиться – значит, самое время припылить его куркумой с сахаром и забросить пропущенный через пресс чеснок. Ароматное облако взмывает прямо к моему носу: запах так хорош, что уже на этом можно было бы остановиться, но я иду дальше и добавляю тонко нарезанные пластинки черного трюфеля.
Несколькими движениями вилки взбиваю яйца со сливками и специями и тут же заливаю ими основу омлета. Можно накрыть крышкой и дать блюду одну-две минуты потомиться наедине с собой, а можно слегка помочь ему и пару раз провернуть лопаткой. Главное – не пересушить.
Выбираю тарелки поинтересней и серебряные приборы, потому что завтрак непростой: он надолго запомнится тем двоим, которые вкусят его однажды солнечным или пасмурным утром. В любом случае, на погоду никто не обратит внимания, так как оно будет приковано к одному: трюфельной яичнице…
Главная мышца стамбульской женщины и как держать ее в тонусе
10 декабря, Стамбул
Погача, или главный конкурент круассана. – Шумное соседство болтливых бомонтийских бездельниц. – Прическа жены мэра города. – Три дня в стамбульской неделе. – Неравенство полов как неизбежный мировой порядок. – Врожденный иммунитет стамбульцев к лямблиозу. – Авторитет бабушки в свадебном платье. – Традиционный стамбульский вид фитнеса. – Пожелтевшие платаны и надежда на снег.
Колокол на миниатюрной башенке собора Нотр-Дам-де-Лурдес нежно пробил утреню, и шелест голубиных крыльев, взметнувшихся над крышами, окончательно развеял так и не соизволивший прийти сон. Семь утра. Суббота. Храп Дипа. Чем не предпосылки для очередного приступа депрессии? Классическая картина…
Жизнь срочно требовала изменений. Сроки новой рукописи горели каждый день, периодически взрываясь тактичными напоминаниями из издательства. Со страхом просматривая почту, я боялась обнаружить очередное письмо с шеренгой восклицательных знаков в теме от разгневанного редактора. Пытаясь как-то исправить ситуацию, каждое утро я отправлялась в кафе MOC у рассыпающейся от старости византийской арки, занимала дальний столик в углу и давала себе слово не покидать это место, пока не закончу главу. Я самонадеянно раскрывала лэптоп и внимательно перечитывала последние абзацы, вспоминая сюжетную линию. Чтиво увлекало, и, воодушевленная, я принималась за пышные сырные погачи[295]. Это крохотные булочки, наполненные нежной творожной пастой с зеленью и нежнейшим крем-сыром лабне – удовольствие, тающее во рту.
Все дифирамбы, спетые когда-либо круассану, покажутся нелепыми стишками тем, кто пробовал те самые погачи.