В последующие дни эта группа подрядчиков, начавшая гордо именовать себя “Стражи Иерусалима” занималась уже исключительно тем, что расчищала и разравнивала площадку непосредственно перед Стеной Плача и в ее окрестностях.
Следуя указаниям Колека, строители впервые со времен Сулеймана Великолепного увеличили длину площадки перед Западной Стеной с 28 до 57 метров, доведя ее слева до здания мусульманского религиозного суда “Махакме”, а справа до ворот “Муграби”. В этих границах открытая часть Стены сохраняется и в наши дни.
Разумеется, значительно – до 17 метров была увеличена и ширина этой площадки.
Однако очень быстро выяснилось, что после всех этих работ Стена Плача словно утратила все свое величие. Теперь, если спускаться со стороны Старого города, она представлялась самой обычной, относительно невысокой стеной, отнюдь не внушающей того трепета, который по самому своему определению должна внушать главная религиозная и национальная святыня любого народа.
В 1969 году руководивший раскопками на Храмовой горе археолог Меир Бен-Дов обратился к известному израильскому архитектору Моше Сфадия с предложением разработать план реконструкции площади перед Стеной Плача и всего прилегающего к ней района. При этом он подчеркнул, что перед Сфадией стоит поистине непростая задача: он должен вступить в соревнование с самим архитектором Ирода, и добиться, чтобы Стена органично вписывалась в окружающий ландшафт, причем так, чтобы из любой точки было видно, что именно она является “центром притяжения” всего квартала.
В то же время этот план должен был учитывать интересы археологов, то есть не мешать интенсивно идущим здесь раскопкам; необходимость создать такие бытовые удобства как рукомойники и туалеты; продумать месторасположение кафе и магазинов, в которых тысячи проходящих здесь туристов могли бы подкрепиться и приобрести сувениры и т. д.
Словом, Сфадия должен был найти такое решение, которое устроило бы и тех, кто считал Стену исключительно религиозную святыню; и тех, кто видел в ней одно из главных мест для проведения важнейших государственных церемоний; и работающих в ее районе археологов; и толкущихся тут туристов, и бизнесменов; а заодно продумал бы, как сделать так, чтобы живущие в окрестностях арабы могли свободно передвигаться, не сталкиваясь с теми же евреями и туристами, на чем они категорически настаивали.
И Моше Сфадия выдвинул действительно оригинальный план, включающий в себя лестницы, арочные переходы и, в сущности, отвечающий всем выдвинутым ему условиям. Муниципальный совет Иерусалима во главе с тем же Тедди Колеком поддержал план Сфадии, однако тут к делу подключилось правительство. Оно напомнило, что Иерусалим и, тем более, Стена Плача не является частной вотчиной Тедди Колека, или кого-либо еще, и так подобные важные вопросы не решаются.
По указанию межминистерской комиссии по делам Иерусалима была создана специальная государственная комиссия. Во главе ее стал начальник Управления по развитию Еврейского квартала старого города Эрвин Шомрон, и в ее состав были включены целый ряд известных израильских архитекторов, представитель по делам министерства религий и все тот же Меир Бен-Дов.
Комиссия объявила открытый конкурс проектов по реконструкции района вокруг Стены Плача, и в этом конкурсе приняли участие десятки архитекторов из различных стран мира. Все их проекты были выставлены на всеобщее обозрение на выставке, открытой в Старом городе, которую в течение полугода посетило свыше 15 000 человек.
Среди представленных на конкурс проектов было немало и совершенно экзотических.
Например, хайфский архитектор Мар Праг предложил расписать Стену картинами из истории еврейского народа.
Талантливый японский архитектор Исамо Нугочи предложил установить в самом центре Стены огромную черную базальтовую стену, которую символизировала бы вечную скорбь еврейского народа о 6 000 000 000 евреев, погибших в Катастрофе, а вокруг нее развесить бронзовые круги с изображением различных сюжетов из истории еврейского народа и Государства Израиль.
Когда спустя полгода пришло время подводить итоги конкурса, стало окончательно ясно, что все эти модернистские решения никак не подходят – Стена должна была остаться Стеной, ибо ее ценность в значительной степени объяснялась тем, что она дошла до нас в своем первозданном виде.
В итоге, по сути дела, был принят все тот же план Моше Сфадия. Правда, созданный им религиозно-историко-торговый-архитектурный комплекс пополнился еще и хорошо продуманной системой безопасности, учитывающей тот факт, что палестинские террористы не раз пытались провести теракты в этом районе.
Остается заметить, что реконструкция в районе Стены продолжается по сей день, и здесь все время появляется что-то новое. Так, уже после 1996 открытия туннеля Хасмонеев площадь для молитвы у Стены был расширена за счет той ее части, которая располагается внутри здания “Махакме”, а к воротам Муграби была подведена галерея, и теперь через эти ворота (и ни через какие другие!) евреям разрешено подниматься на Храмовую гору.
Но все эти годы, начиная с 1967 года, Западная Стена продолжает оставаться в эпицентре израильско-арабского конфликта, и идущая за нее борьба далеко не закончена.
Кто правит Стеной?
Уже в первые месяцы после обретения Израилем суверенитета над Западной Стеной она превратилась в главный религиозно-национальный символ страны, возле которого свершались важнейшие события и в личной жизни каждого израильтянина, и в жизни государства.
К Стене Плача стали приезжать жених и невеста перед свадьбой, чтобы испросить здесь у Бога счастливой семейной жизни.
Здесь стали проводиться как индивидуальные, так и массовые церемонии бар-мицвы и бат-мицвы3[42] – религиозного совершеннолетия мальчиков и девочек.
Во время таких коллективных церемоний десятки собравшихся у Стены 13-летних мальчишек впервые в жизни накладывают на себя тфилин и заворачивались в талит, давая обещание хранить верность завету Бога Авраама, Исаака и Иакова.
При желании любой еврей может позвонить в администрацию Стены Плача и договориться о проведении такой церемонии со всеми сопровождающими ее молитвами и ритуалами. В заключение виновнику торжества выдается специальное удостоверение о том, что он прошел бар-мицву у Стены Плача с большой печатью раввина Стены.
Здесь же, у Стены Плача, проводится церемония присяги десантных и других элитных боевых подразделений Армии Обороны Израиля. В эти дни ее вечные камни слышат, как новое поколение евреев на том же языке, на котором говорили защитники Храма, дает клятву не пожалеть самой жизни для защиты еврейского государства от любых врагов.
По сложившейся традиции, именно к Стене Плача направляется для молитвы новоизбранный премьер-министр Израиля в день своего вступления на этот пост, и его телохранители отступают в этот момент чуть дальше, чем им предписано инструкцией, чтобы не мешать премьеру говорить с Богом.
Наконец, именно здесь, у Стены Плача проходит главная государственная церемония в честь Дня Независимости Израиля, чтобы еще раз подчеркнуть судьбоносное значение этого места для еврейского народа и его государства.
Однако израильтян и не нужно было никогда убеждать в том, что Стена Плача является главной еврейской – и только еврейской! – святыней, они это знали и так. Куда важнее было внедрить эту вроде бы простую и естественную мысль в сознание международной общественности, политических лидеров мировых держав, да и просто их обывателей, рядовых граждан, чье мнение в итоге определяет, кто именно будет стоять у власти в этих странах.
Надо признать, что пропагандистские, дипломатические и политические усилия Израиля на этом направлении принесли свои плоды. Все чаще и чаще посещение Стены Плача стало включаться в официальную программу визитов политических и религиозных лидеров различных стран.
Сам их приход к Стене Плача и молитва у нее означали признание ими как общечеловеческого значения этой святыни, так и неотъемлемого права на нее евреев.
Разумеется, многие политики, посещавшие Израиль, понимали, что, подходя к Стене Плача и вкладывая в нее записку, они попадают в несколько двусмысленную ситуацию, и неизвестно, как именно расценят этот шаг их избиратели.
К примеру, президент США Билл Клинтон в свой первый визит в Израиль направился к Стене Плача и вложил в нее записку, однако во все последующие приезды в Иерусалим воздерживался от этого шага. Между тем его жена, будущий госсекретарь США Хиллари Клинтон, каждый раз во время приезда в Израиль покрывала голову платком и шла к Стене, проводя в молитве у нее довольно много времени.
Сменивший Билла Клинтона на президентском посту Джордж Буш-младший первый раз побывал у Стены Плача в качестве простого туриста, в середине 90-х годов. После победы на президентских выборах он, как и Клинтон, во время первого визита направился к Стене, но потом избегал ее посещения. Тем не менее, его супруга Лора Буш, как и Хиллари Клинтон, не упустила ни одной возможности помолиться у Стены Плача.
Из известных российских политических деятелей первым у Стены Плача побывал Михаил Руцкой. С небывалым почетом здесь принимали и бывшего президента СССР Михаила Горбачева, произнесшего прочувствованную речь о том, что Иисус Христос, с его точки зрения, был первым социалистом, и он сам сохраняет душе в верность социалистическим идеалам.
Растущее день ото дня международное признание Стены Плача исконно еврейской святыней, одновременно означало и признание права Израиля, по меньшей мере, на часть Восточного Иерусалима.
Такое развитие событий, разумеется, никак не могло устроить арабский мир. Даже те арабские лидеры, которые говорили о возможности признания Израиля и подписания с ним мирного договора, обуславливали этот шаг полным отступлением Израиля к границам 1967 года и, прежде всего, возвращению под мусульманский контроль всего Восточного Иерусалима.