Немного подумав, смотритель аккуратно извлек кассету с пленкой из фотоаппарата и отдал ее на распечатку. Когда он получил снимки, то понял, что девушка была права – эти фотографии были действительно бесценны, так как отразили в себе весь Израиль и запечатлели сразу несколько поколений большой еврейской семьи.
Просматривая снимки, смотритель стал отбирать те из них, на которых безошибочно угадывалось то место, где они были сняты: это – старая площадь городка Зихрон-Яков, это – знаменитый садик Ротшильда в Рош-Пине, это – памятник павшим героям в киббуце[53] Негба…
Все эти снимки были развешаны им в тех местах, где они были сняты, с просьбой, каждого, кто знаком с изображенными на них людьми, позвонить в администрацию Стены Плача. Не прошло и трех дней, как нашелся один из родственников этой девушки. Он сообщил номер телефона ее дяди, а тот, в свою очередь – номер телефона и адрес своей племянницы.
– Пришлите только фотографии – я боюсь, что пленка может потеряться при пересылке! – сказала девушка. – Боже, как я вам благодарна!
Прошло еще несколько дней и, встретив, ту самую нищенку, которая принесла ему фотоаппарат, смотритель сообщил ей, что снимки и сама камера уже отосланы их законной хозяйке.
– Ну, слава Богу, – пробормотала та, – значит, я не зря потратила деньги…
Она произнесла эти слова полушепотом, для себя. Но смотритель их услышал. Услышал и понял, что она – не воровка. Просто, узнав историю пропавшего фотоаппарата, эта женщина разыскала вора и выкупила у него камеру…
Прошел еще год, и к этому самому смотрителю, продолжавшему нести свою вахту у Стены Плача, подошла молодая пара.
– Вы меня не узнаете? – спросила девушка.
– Почему же не узнаю? – ответил смотритель. – Надеюсь, вы не хотите сказать, что снова потеряли свой фотоаппарат?
– Сегодня у нас снимает Сэм, так что я точно ничего не потеряю! – улыбнулась девушка. – Но мы пришли сюда не только для того, чтобы помолиться, но и чтобы пригласить вас на нашу с Сэмом свадьбу. Она состоится через три дня здесь, в Иерусалиме.
– Вы хотите сказать, что это будет еврейская свадьба? С хупой[54]? – спросил смотритель.
– Ну, конечно, с хупой, а как же иначе?! – ответила девушка. – Как же еще делается свадьба у евреев?!
Братство нищих
Каждого, кто первый раз приходит к Стене Плача, не может не поразить огромное число обретающихся возле нее нищих и нищенок. Первые из них встречают вас еще за несколько десятков метров до проходных ворот и, по мере приближения к Стене их концентрация увеличивается. Да и у самой Стены они ходят между молящимися, позвякивают монетками, то и дело повторяя “Цдака! Цдака!”, напоминая тем самым о великой заповеди, обязывающей еврея подавать каждому нуждающемуся.
Слово “цдака” обычно переводят на русский язык как “милостыня”, но перевод этот весьма приблизителен. Само это слово происходит от еврейского слова “цедек” – “справедливость”, и глубинный смысл его заключается в том, что Всевышний намеренно несколько несправедливо распределил блага между людьми, чтобы предоставить им великую возможность восстановить справедливость в этом мире. Вот почему, иудаизм считает помощь беднякам и нищим не жестом доброй воли, не проявлением милосердия, а именно обязанностью каждого еврея. Даже бедняк обязан помогать тем, кто еще беднее его – таков смысл этой заповеди. При этом еврей обязан давать цдаку тому, кто ее просит, даже если у него есть все основания подозревать, что этот человек далеко не так беден, каким он притворяется. Дающего вообще не должен волновать этот вопрос, так как за обман Бог спросит с обманщика.
Ну, а дать цдаку у Стены Плача считается особенно большим благодеянием – ведь тому, кто решил совершить паломничество в Иерусалим, предписывается “не появляться пред Господом с пустыми руками”, а совершать там жертвоприношения, жертвовать на Храм и раздавать цдаку в соответствии со своими возможностями. В наши дни, когда нет Храма, невозможно стало приносить в нем жертвы, но ведь никто не мешает нам исполнить хотя бы часть заповеди.
И потому многие евреи, особенно те, кто приезжает в Израиль в качестве туристов, приходят к Стене Плача, приготовив большие суммы для раздачи милостыни. Нередко эта сумма собрана не только им, но и его многочисленными родственниками, которые, узнав о том, что он едет в Израиль, дали ему деньги специально для того, чтобы он раздал цдаку у Стены Плача.
Так что хотя в районе Стены Плача ежедневно толчется сотня, а то и больше нищих, всем им достается весьма щедрое подаяние, нередко даже не мелочью, а купюрами в пять, десять, а то и в сто долларов или евро.
На самом деле среди тех, кто просит милостыню у Стены, встречаются самые разные люди. Некоторые из них и в самом деле в силу тех или иных обстоятельств оказались без средств к существованию, и у них не осталось никакого другого выхода, как просить подаяния.
Есть среди них и просто психически нездоровые люди – они и в самом деле нуждаются в помощи, но не в материальной, а совсем в другой.
Наконец, значительную часть тех, кто собирает цдаку у Стены Плача, составляют так называемые “профессиональные нищие”. Из года в год они приходят на это святое место, как на работу, и за это время научились мастерски опустошать карманы доверчивых паломников и туристов, в том числе и тех, кто вроде бы от природы не склонен ни к сентиментальности, ни к особой щедрости. Одного взгляда на приближающегося к нему человека такому “профессионалу” бывает достаточно, чтобы понять, как и о чем с ним нужно разговаривать – нужно ли бить на его жалость, выжимая из него слезу, или, наоборот, буквально требовать у него деньги, напоминая о том, что у него и без того много грехов, и Бог не простит ему скупости у Стены Своего Храма.
Если профессиональный нищий чувствует, что человек приготовил для подаяния большую сумму, то он непременно начнет рассказывать, что вынужден собирать деньги на какое-нибудь святое дело. Например, о том, что у него недавно умер сосед, и он взял на себя заботу о пропитании оставшихся после него десяти сирот – и это при том, что у него у самого – десять детей, которых нечем кормить. Или что ему не на что справить бар-мицву сына или свадьбу дочери. Или что он работает в доме престарелых, хозяин которого разорился и все живущие там сто стариков остались без куска хлеба.
Как вы догадываетесь, многие после подобных историй не только вытаскивают все, что у них есть в карманах, но еще и извиняются за то, что не могут дать больше.
При этом следует заметить, что ни один нищий у Стены Плача не работает в одиночку – одиночке здесь попросту не выжить. На самом деле все нищие Стены Плача – как истинные, так и профессиональные – объединены в два-три товарищества, или, если хотите, профсоюза. У каждого из этих товариществ есть свой староста, который договаривается с другими старостами о распределении территории вокруг Стены Плача. После этого рано утром проводится “профсоюзное собрание”, в ходе которого каждый член этого стихийного братства нищих получает свой участок работы на данный день, а также ему устанавливается время, в течение которого он имеет право собирать на данном участке деньги. На следующий день или даже в течение одного рабочего дня староста вполне может перевести того или иного члена братства на другой, более или менее выгодный участок работы.
Нарушители этой конвенции находятся крайне редко, так как в этом случае их ждет весьма суровый товарищеский суд, на котором их вполне могут побить. Как писали классики, может быть, даже ногами.
В конце дня каждое товарищество, как правило, собирается на общую сходку, в ходе которой каждый его член отдает старосте определенный процент от заработанной им суммы. Крик при этом стоит невероятный. И дело не в том, что кто-то из членов «братства» пытается скрыть свои доходы – всем известно, что делать это бесполезно, так как каким-то образом старосте всегда известно, сколько именно тот или иной нищий заработал за день. Нет, споры разворачиваются вокруг “бонусов”. К примеру, если какой-то турист отвалил нищему сразу тысячу долларов, то возникает резонный вопрос, должна ли эта сумма включаться в общий расчет, или нет?
Надо подчеркнуть, что Галаха – еврейское религиозное законодательство – категорически запрещает нищему, побирающемуся у Стены Плача, отвлекать людей просьбами о подаянии во время молитвы и вообще слишком настойчиво просить деньги. И хотя речь не идет о статье из уголовного кодекса, нарушители этого закона безжалостно из гоняются от Стены как ее смотрителями, так и полицией.
В связи с этим тот же Дан Блох в своей книге “Стена знаков” рассказывает весьма поучительную историю одного из профессиональных нищих, которого он назвал условным именем реб Идл.
Реб Идл “работал” у Стены два, а то и все три десятка лет и был подлинным мастером своего дела – подавали ему много и охотно. При этом на самом деле он был далеко не бедным человеком – в Иерусалиме ему принадлежало несколько больших квартир, которые он сдавал внаем, да еще какое-то время он был владельцем большого магазина на одной из оживленных улиц города. Впрочем, магазин он очень скоро закрыл, так как, по его словам, это был куда менее доходный бизнес, чем попрошайничество.
Много раз его взрослые дети уговаривали реб Идла оставить свою “профессию”, и выйти, наконец, «на пенсию». Когда его сын женился на дочери крупного израильского бизнесмена, последний, стыдясь своего нового родственника, предложил ему в обмен на такой уход несколько миллионов долларов компенсации, но реб Идл с усмешкой отверг это предложение.
Вдобавок ко всему с годами он становился все наглее и наглее, и теперь уже даже не требовал, а вымогал деньги у людей, приходящих к Стене Плача.
Когда смотрители пожаловались на это его поведение полицейским, те прислали под видом молящихся своих агентов, но реб Идл обладал поистине фантастическим чутьем и, быстро угадав в них переодетых “копов”, повел себя с ними как сама любезность.