нет кто-то из них. — Время позднее, тебе надо отдохнуть.
— Ты прав, но боюсь, я не смогу сейчас уснуть. — Вздохнула и отложила карандаш. — Как ты съездил? Надеюсь, плохих новостей не привез?
— Все живы и здоровы, детей я распорядился покормить, — замялся Саид. — Анна, я тут подумал… в общем, я решил отправить Расиму с братьями в свое стойбище. Парни будут служить на границе, а девочка на кухне.
— А как же наказание? — хмыкнула я, старательно подавляя раздражение, очень сильно напоминающее ревность. Но ведь это глупо, я же сама хотела, чтобы Саид обратил свой взор на другую женщину. Или это из-за того, что я не считаю эту бродяжку Расиму достойной?
— Они уже наказаны жизнью, — нахмурился друг. — Им нужна помощь, а не наказание…
— Ты сначала у них спроси, нужна им такая помощь или нет? Вдруг жить и воровать в столице им нравится намного больше, чем сама идея переехать в глушь, где они будут отрабатывать свой хлеб? Саид, я тебя не отговариваю, — вздохнула я, видя, что мои слова задевают по-настоящему благородную душу мужчины. — Но ты же понимаешь, что многие люди живут в нищете не потому, что так сложилась их жизнь, а потому, что ничего не хотят менять. Сколько я видела таких людей, которые могли бы работать, но зачем, если можно что-нибудь украсть у соседа или продать своего ребенка богатому извращенцу?
— Я всегда был против твоего участия в расследованиях Двэйна. — Саид сел рядом. — Меньше всего мне хотелось, чтобы ты видела всю грязь человеческих пороков.
— Ты думаешь, этой грязи мало в высшем обществе? Нет, мой друг, она есть везде. Может, я и не права, изначально подозревая всех во лжи и недобрых намерениях, но это позволяет мне избежать разочарований. Почти помогает. — Я загрустила, вспомнив, как неприятно и обидно мне было услышать угрозы Августиана. — Думаю, самое время поговорить с нашими воришками. Лица заказчика они не видели, но что-то заметить могли и наша с тобой задача убедить их все нам рассказать. Раз уж ты повел себя с ними добрым малым, то я так и останусь для них бездушной стервой.
— Анна, не говори так. Я понимаю, что ты шутишь, но мне больно это слышать. Для меня ты самая лучшая женщина на свете. — Саид взял меня за руку, наверное, ему хотелось обнять меня или поцеловать, но он сдержал свой порыв. — Но зачем идти, если я могу приказать, и детей приведут сюда?
— Ты же их разместил в конюшне или тоже в каком-нибудь сарае? А там темно, мрачно, грязно — одним словом подходящий антураж для допроса, — улыбнулась мужчине и встала. — Не переживай, мы ненадолго.
Как я и думала, наших молодых воришек закрыли в одном из денников конюшни. Вид у них был все таким же жалким, но в глазах появилась уверенность. Эх, зря Саид проявил участие к их судьбе так не вовремя, мог бы подождать до окончания расследования. Я не считала этих детей прожженными преступниками и тоже верила, что они могут исправиться, но, как и все подростки, они стараниями Саида поверили в свою безнаказанность и напугать их теперь будет не так-то просто. Зачем пугать? Почему не поговорить по душам и не заручиться их добровольной помощью? Все упиралось в стремительно утекающее время, слишком долго уговаривать и убеждать их, что мы на самом деле не враги. Они же выросли на улице, а значит, привыкли, что верить никому нельзя.
Я вошла за Саидом в денник и остановила его, когда он что-то хотел сказать. Мне или этим воришкам, не знаю, сейчас это было неважно. Я пристально вглядывалась в лица молодых парней и их сестры, молча и абсолютно равнодушно. Наш приход заставил их зашевелиться, а после и вовсе встать, они переглядывались и не понимали, чего ждать. Уверенность подростков таяла, а беспокойство росло. Саид еще несколько раз пытался затеять разговор, но я каждый раз не давала ему этого сделать.
— Пойдем, — взяла за локоть друга, собираясь вывести его из денника. Смысла задавать вопросы этой троице я не видела, за день они уже сговорились и явно придумали кучу ответов. И все они были лживые, я видела это по глазам парней. Удивительно, но мелкая девчонка была заводилой в этой команде.
— Но ты же ничего не спросила, — растерялся Саид, а с ним и преступная троица.
— Зачем? Чтобы услышать очередную ложь? — усмехнулась я. — Мне это не надо, я и так узнала правду или ты забыл, что я ведьма? Что может быть проще, чем проникнуть в эти глупые головы? Только заморозить их сердца…
— Анна… — взгляд Саида заметался, он не понимал, шучу я или говорю серьезно.
— Не переживай, мой друг, я не трону этих детей, не стану пачкать свою душу их убийством, — мягко улыбнулась Саиду, слыша, как облегченно вздохнули наши воришки. Рано они обрадовались, представление только началось. — Зачем, если за меня это сделает заказчик преступления? Тот самый, за которым эти юные дарования умудрились проследить и теперь планируют как бы и деньги с него получить, и живыми остаться. Что ты там хотел предложить этим закоренелым бандитам? Честную службу? Ну-ну, попытайся, если ты готов пустить в свой дом порождение Пашуты.
— Это правда, вы проследили за заказчиком? — Саид резко обернулся к подросткам. Что мне нравилось в нем, в моих словах он и на миг не усомнился. Мне даже страшно стало от такого безграничного доверия. А что если я ошиблась? Парни загородили собой сестру, но лица их выдали, слишком много эмоций в них породили мои слова. Даже Саид понял, что его подопечные не были честны с ним. — Прости, Анна, я думал, ты несправедлива к этим детям, но сейчас вижу, что это я в них ошибся…
— Госпожа, если вы можете увидеть прошлое, то знаете и будущее? — крикнула нам вслед Расима.
— У вас нет будущего, — отрезала я, до конца отыгрывая свою роль. Мне было жалко этих несчастных детей, но их показания и сотрудничество было намного важнее, чем собственные чувства. Уже столько людей погибло и сколько еще может умереть, если мы не найдем заговорщиков! — Но последнее желание одного из вас я все же исполню.
Я взмахнула рукой и на наших растерянных и испуганных воришек посыпался с потолка снег. Он практически мгновенно таял, но даже этого незначительного волшебства для детей оказалось много.
— Что это? — ловя в ладошки снежинки, спросила Расима, бледнея.
— Снег. Разве один из вас не хотел его увидеть? Конечно, это не богатство или свобода, но и вы не заслужили большего, — произнесла я, чувствуя себя последней гадиной.
Не знаю, что послужило последней каплей, маленькое волшебство или мои слова, но в один момент Расима не выдержала, упала на колени и разразилась бурными рыданиями. Ее братья стояли ни живы ни мертвы, в их глазах застыла обреченность.
— Поговори с мальчишками, вызнай у них все подробности, — тихо прошептала я на ухо Саиду. — Все до последней мелочи: где проходила встреча, о чем говорили, кто следил и до куда довели заказчика. Может, заметили что-то запоминающееся? Манеру говорить, движения, жесты. Был ли у него сообщник? На чем он уехал? Как выглядела лошадь или карета? Саид, мне нужно все, ты понимаешь?!
— Да, Анна, — потерянно кивнул друг, смотря на меня глазами обиженного щенка. — А?..
— А с Расимой мы немного прогуляемся. — Я подошла, наклонилась и взяла девочку за руку. Интересно, сколько ей лет? Вряд ли больше двенадцати, потому что степнячки созревают раньше, а у этой пигалицы ничего еще не наметилось. — Пойдем, тебе надо подышать свежим воздухом и успокоиться. Тем более пока ты жива, есть возможность изменить будущее. Ты знаешь, что судьбы на самом деле нет? Что каждый человек сам ткет полотно своей жизни? Недавно мне рассказали одну странную притчу…
Я не собиралась что-то выспрашивать у девочки, просто хотела увести от братьев, чтобы они перестали плясать под ее «дудку». И Пазыла с другими телохранителями тоже убрать подальше от информации, они хоть и не вошли в денник, но слышимость была более чем хорошая.
Я резко проснулась и села на кровати, сердце гулко колотилось в груди, а в голове билась одна мысль: «Какая же я глупая!» Вскочила с постели и заметалась по комнате, нужно было столько всего сделать и о еще большем спросить. Я не знала за что хвататься. Так, надо срочно успокоиться! Вздохнула и оперлась руками на край стола.
За окном стояла глубокая ночь, а значит, бежать и проверять свои подозрения насчет тайника не получится. Второй раз Саид на мои уговоры не поддастся, да и мне неудобно идти к нему в спальню. Даже не знаю, что мне больше не понравится, что он неправильно поймет или что он там не один? Поэтому я зажгла свечи и достала свою записную книжку. Раз я не могла ни с кем поделиться своими мыслями, то решила их записать.
Вот взять тот же тайник и загадку советника. И я, и преступник уцепились за озеро и звезды, напрочь забыв мальчика-рыбака и аспида Пашуту. И дело даже не в том, что рыбу можно ловить не только в озере, а Пашута хоть и отрицательный персонаж фольклора, но в то же время хитрый и мудрый змей. Уверена, советник намекал на преступника, но по какой-то причине не мог назвать его или ее имя.
Но меня разбудило не это. Во сне я, как и в первый раз, шла с Саидом к подаренному дому, осматривая беседки и сад. Тогда меня волновали совсем другие мысли, а в этот раз мое внимание привлекло маленькое, отдельно стоящее строение с куполообразной крышей и высокими резными окнами. В прошлый раз я даже не стала у Саида спрашивать, что это за здание и для чего оно необходимо, потому что знала — это саджад, место для поклонения богам и духам предков. Спрашивается, с чего он мне приснился? Почему именно за него зацепилось мое сознание? А все потому, что сильнее всего в степи почитали святого Иссида. Он родился в бедной семье и с детства промышлял ловлей рыбы. Пашута его не съел, конечно, но в истории святого тоже есть борьба с темными силами и злыми духами, а еще именно он объединил разрозненные верования в одно писание. Откуда я все это знала? Еще перед отъездом, чтобы хоть как-то восполнить свои пробелы в знаниях о степняках, я читала книги. Но в основном это были притчи, сборники легенд и военные хроники нашего государства.