— Да как сказать, Мармадьюк, как сказать, — произнес мистер Вильк, задумчиво листая один из журналов телеграфиста.
— Сэр? — удивленно воззрился на него дворецкий.
— Что? — окружной околоточный оторвался от записей. — Ах это… Я прочитал у мистера Овидия о подобном. Не уверен, что поможет, но хуже не будет точно. Мистер О'Хара, вот вы как полагаете, сэр Арчер, он же в некотором роде лар рода О'Раа?
— Конечно, это не в католической традиции, но если ставить вопрос именно таким образом, — я призадумался, вспоминая античную мифологию. — Да, несомненно.
— Тогда, Мармадьюк, вам потребуется порошок от мигрени и жертвенная жаровня, — заявил сержант.
— Боюсь, что в хозяйстве такой нет, — ответил Лехланн.
— Ба, что за дела, — удивился Вильк. — Возьмите обычную, и попросите отца О'Йола ее освятить!
Следующие несколько минут инспектор инструктировал дворецкого о античной традиции жертвоприношения предкам, закончив словами «А вообще, загляните ко мне в комнату, в книге это на странице восемьдесят или что-то около того».
— Я попробую, сэр, — серьезно кивнул Мармадьюк.
— Ну тогда идите, голубчик, — сказал мистер Вильк. — Мы же с коллегами пока изучим телеграммы.
Следующие часа два мы посвятили расшифровке (Айвен Вильк) и переписыванию (я и Саймус) на нормальный язык посланий за последнюю неделю. Понятия не имею, что мы пытались там отыскать – вероятно нечто вроде «Я ее прикончил тчк Имярек», — однако все сообщения являлись деловой перепиской, и касались исключительно указаний агентам закупать, продавать или вступать в переговоры. Очень скоро все эти «П. Шуйлер и сыновья», «Паровые двигатели Г. Бейтса с компаньонами» и прочие «Ристицце Импортер» слились в моем разуме в одну кучу.
— Да уж, здесь тупик, похоже, — признал инспектор, когда мы добрались до последнего сообщения. — Теоретически, возможно, что какое-то из отправлений является кодом, но…
Он пожал плечами.
— Любое из них может быть, а может и не быть таковым, — устало согласился я.
— Вы правы, — инспектор нахмурился, вглядываясь в ленту телеграфа. — Хм. Что-то… Странно-странно.
— Простите, мистер Вильк, вы о чем, собственно?
— Да понимаете ли, мистер О'Хара, какой затык… Вот телеграмма, которой вызвали меня. «Инспектору Вильку тчк Срочно тчк Трагически погибла мисс Макмилан тчк Требуется расследование тчк Мармадьюк».
Окружной околоточный поглядел на нас с констеблем и негромко произнес:
— Последней фразы в полученной мной телеграмме не было. Той, что про расследование.
— Надо же, шкипер, а я-то все голову ломаю, отчего это вы только меня одного взяли с собой, — воскликнул О'Лонган.
— Как-как, вы говорили, зовут констебля, принявшего сообщение? — обернулся я к Саймусу.
— Телеграмму, а не сообщение, сэр, — укоризненно ответил тот. — В участке аппарата нет. Констебль Ларвелл Джонс, сэр.
— И он сразу передал ее вам?
— Совершенно верно, — кивнул констебль, — едва глянул и велел пулей нестись в присутствие.
— А кто принес телеграмму, Саймус? — мягко поинтересовался инспектор.
— Мальчишка Трангсведен, сэр. У него, если изволите помнить, отец как раз на телеграфе служит, и сына месяц как туда пристроил.
— Помню, — пробормотал я. — Тот самый африканер,[30] жена которого не умеет готовить.
— Африканер, — удивился Айвен Вильк. — С чего вы это взяли?
— Ну, я же помню, что Саймус называл его «немчик», — я пожал плечами.
— Э, мистер, — протянул констебль, — нет. Немчик он натуральный, а не нашенский. Лет десять уже как откуда-то из-под Вены перебрался.
— Что?! — ахнул я. — Австрияк?
— Да, что такое, — изумился инспектор. — Ну какая разница, капец он, пруссак, или австриец?
— Скажите, мистер Вильк, — медленно произнес я, — Вы ведь помните, что цель кумпанства – помощь императору Мексики? Ну, помимо всего прочего.
— Безусловно, — кивнул тот.
Я криво улыбнулся.
— Не припомните, монархи каких стран являются ему ближайшими родичами?
— Хм… Ну, он Габсбург, значит… Испании и Австрии? Проклятье, да ведь он брат Австрийского императора!
— Верно, — тихо ответил я.
— Политика. Все же политика, черти б меня взяли, — прошептал Вильк.
— Господа, — от порога раздался ломающийся голосок Торлоха. — Время обедать. Все уже собрались и ожидают только вас.
Глава XIX
В которой дворецкий готовится к языческому жертвоприношению, промышленник критикует идеи социалистов, а Донал О'Хара бессовестно лжет и находит упущенное обстоятельство.
— Порошок от мигрени, м, — мистер Руперт Гринт прямо таки излучал скепсис. — Инспектор, голубчик мой, боюсь я, что изрядно вы опростоволосились.
— Это с чего бы, позвольте поинтересоваться? — спросил Айвен Вильк и зачерпнул густой суп ложкой.
Расследование, это очень важно, безусловно, однако если полисмен при его проведении не будет ни есть, ни пить и не спать, подобно тому, как это делал в детской сказочке добрый доктор Эй О'Болен, лучше никому не станет уж точно. Ну, за исключением преступника, наверное.
Опять же, это врачам, возможно, допустимо так себя тиранить – в конце концов у них пациент умирает, – а в случаях со следствием клиент, как правило, уже мертв. Ну, или уже обворован.
Таким образом, мы с инспектором благоразумно решили отложить обсуждение новой версии на после обеда, и воздать должное мастерству повара и кухарки. Опять же, как говаривает доктор Уоткинс, «Коли доктор сыт, так и больному легче». Определенно не вижу причин, отчего это правило неприменимо к полисменам.
Ничего удивительного не было, конечно же, в том, что застольная беседа началась с рассказа священника о необычной просьбе Мармадьюка – освящении жаровни, – тема ничуть не хуже любой иной. Мистер Вильк, разумеется, поделился резонами дворецкого, ввергнув добрейшего отца Игнация в некоторый ступор и заслужив одобрительно-удивленный взгляд леди Элизабет.
— Ах, дорогой мой мистер Вильк, — укоризненно покачал головою магнат, — ну какие порошки старому рыцарю? Это же, да простят меня дамы Килпатрик, лекарство для институток и прочих взбалмошных барышень. Вот лично я, коли голова болеть начинает, выпиваю рюмочку-другую виски, и все проходит словно и не бывало. Еще царь Соломон утверждал, что вино горячит кровь и веселит душу, и жаль что он наше ирландское виски не пробовал никогда, — в подтверждение своих слов он сделал глоток из бокала. — А вы, доктор, что скажете?
— Как говорил еще Парацельс, — флегматично отозвался Роберт Смит, — все есть яд, и все есть лекарство. Вопрос только в дозировке. Ваша метода, мистер Гринт, насколько я знаю, вполне себе действует, побуждая сосуды расширяться, сердце биться сильнее и тем самым способствуя лучшему кровотоку.
Доктор чуть усмехнулся.
— Тут главное не переусердствовать, а то на следующий день будете лечить подобное подобным, что может быть чревато. К тому же я вовсе не уверен в состоянии сосудов фамильного призрака сэра Филтиарна, так что и судить о том, насколько поможет такое лечение не решусь.
— Мужчины, — насмешливо произнесла миссис Килпатрик. — Лишить бы вас вашей выпивки и сигар хоть на год, стенать будете почище кузена Арчера.
— Обычно вы, женщины, лишить и норовите, — добродушно проворчал эрл Кедах, и повернулся к дворецкому. — Мармадьюк, голубчик мой, а вы что же, произвели уже этот э-э-э-э обряд?
— Нет, сэр, — ответил тот, обходя стол и наполняя бокалы вином. — Насколько я понял, там требуются определенного рода облачение и головной убор. Сара сейчас сметывает мне соответствующую тогу, а Рошин делает венок из сухого лаврового листа. Полагаю, что смогу приступить после обеда, если вы не возражаете, сэр.
— Это все церемониальная видимость, облачения не обязательны, — обронила небрежным тоном миссис Килпатрик.
— Это все язычество и заигрывания с Диаволом, — одновременно с ней недовольно произнес отец Игнаций.
На миг над столом зависла напряженная тишина, но мистер Дубльмен поспешил разрядить обстановку:
— Из сухого листа, — спросил он. — А у нее это получится?
— Получится, ваша Честь, — ответил Мармадьюк. — Я дал ей проволоку.
— О, действительно, — произнес судья. — Великолепно. Будет небезынтересно на это действо посмотреть.
Отец Игнаций недовольно поджал губы, но промолчал, я же, представив Мармадьюка в toga trabea[31] и лавровом венке, едва удержался от хохота.
— Пожалуй, — добавил сэр Ивар, — я склонен согласиться с мистером Гринтом по поводу лекарства. А вы что скажете, отец?
— То же самое, — кивнул мистер О'Раа-старший. — Добавил бы и добрую сигару, да Арчер не курил.
— Как вам будет угодно, сэр, — кивнул Мармадьюк.
— Все это занимательно, господа, — флегматично произнес Томас Фелтон, — но я тут краем уха слышал, что господа полисмены все утро провели в телеграфной комнате. Неужто восстановилась связь?
— Нет, разумеется, — спокойно ответил мистер Вильк, принимаясь за второе блюдо. — Это было необходимо для нашего расследования.
— Как, — воскликнула Орли. — Но разве оно не закончено? Простите… Я хотела сказать… Но ведь мистер О'Хара схватил злодея, и!..
— Ах, мисс Килпатрик, мисс Килпатрик, — инспектор с улыбкой покачал головой. — Да кабы в полицейской службе самое сложное было преступника поймать – это-то как раз, обычно, не представляет собой проблему. А вот все документы потом должным образом оформить, не пропустив ничего, вот сие беда из бед.
— Могу подтвердить, — кивнул судья Дубльмен. — Как по мне, головоломнее только вести бухгалтерию.
— Это смотря как вести, — усмехнулся Гринт. — Зависит от искренности желания уплачивать налоги.
— Руперт, ваш цинизм меня убивает, — поморщился мистер Фелтон.
— Зато мне он помогает вести дела, — спокойно парировал магнат. — Да и вам, признайтесь, тоже – однако я, хотя бы, не изображаю из себя святого. Помните стачку рабочих несколько лет назад? Помните, как они нас, промышленников, тогда поносили? Называли «кровопийцами, жирующими на крови и поте бедняков», помните? Так я таков и есть! Мои барыши, это тяжелый труд моих работников.