азал и Святейшему, и Владыке Кириллу: «Я, наверное, плохой священник: не заметил, как народ поменялся, и, главное, не могу понять почему – ведь никаких подвигов мы, клирики, не совершали».
Действительно, не прямая пастырская работа изменила положение. Конечно, ничто не заменит общения священника с паствой. Но чтобы люди пришли в храм, они должны услышать о Православии. И наиболее вероятно, что сейчас они узнают о нем из телевидения, радио и газет. Вот почему так важно использовать любую возможность, чтобы свидетельствовать о Боге и Церкви через средства массовой информации. И не надо бояться сомнительного контекста – вспомним, что апостолы проповедовали на улицах и в сонмищах язычников, а Сам Господь не чуждался общества грешников, то есть, говоря современными словами, «нерукопожатных маргиналов». И будем заботиться о том, чтобы, уже придя в храм, люди встретили там добрых пастырей и радушных братьев и сестер.
У нас постоянно возникает искушение создать в обществе свое православное «подпространство», в котором будет уютно и удобно. Свои телеканалы, свои газеты, свои концерты, свои сайты, свои конференции… А остальной мир, «прелюбодейный и грешный», пусть живет как хочет, век бы его не видать. Между прочим, властители дум этого мира будут очень даже рады: сидите, мол, в своем кругу, как раньше сидели в церковных дворах, и не вылезайте оттуда.
Во многом именно по этому пути пошла на Западе Католическая Церковь, да и большинство протестантов. Создали свою субкультуру, свои «подпространства» – прекрасно меблированные, продвинуто оснащенные и очень комфортные, но незаметные для больших СМИ и для 70 процентов народа. Неужели к этому нам нужно стремиться?
Нередко говорят, что нельзя воцерковить все современное общество. Пусть так. Но в замкнутом кругу нам не выжить. Хотя бы потому, что общество сейчас – на фоне культа релятивизма – становится все более идеологизированным. В нем принято «верить в отсутствие веры» – верить истово, фанатично, нетерпимо. И эта «вера» имеет своих миссионеров, уже захвативших школу и массмедиа. Обитатели «православного гетто» рискуют тем, что их дети с радостью вырвутся из него, влекомые поводырями «мира сего». Вот почему в этот мир нужно идти, пока он не пришел за нами.
Сегодня светские журналисты, рассказывая о посте, все чаще излагают требования строжайших монастырских уставов, которые и монахами-то редко соблюдаются. Сказать о вошедшей в норму для мирян церковной практике не хотят: боятся прослыть «либералами». Однажды я посещал редакцию одной православной телепрограммы. Сидят журналисты, пьют кофе с молоком. В это время в эфире их стараниями идет бегущая строка: «Сегодня пятница, день постный. Сухоядение. Благословляются пареные овощи». Пришлось процитировать Евангелие: И вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не дотрагиваетесь до них (Лк. 11, 46).
В Евангелии мы читаем, что Господь Иисус призывал к апостольству отнюдь не каждого. Вот, например, просился идти за Ним исцеленный гадаринский бесноватый (см. Мк. 5, 18), но Христос не разрешил ему. Так же и в нынешней Церкви не всякий призывается проповедовать целому миру. Иной может даже навредить такой проповедью без призвания. Но каждый способен свидетельствовать в своем окружении, говоря о Христе тем, кто наиболее близок ему по обстоятельствам жизни. Именно поэтому евангельский исцеленный был послан именно в свое селение, причем с конкретным поручением: Иди домой к своим и расскажи им, что сотворил с тобою Господь и как помиловал тебя (Мк. 5, 19).
Один методистский пастор из Южной Кореи сказал мне: «Если бы вы пришли сюда раньше американцев, пришли мощно, с хорами, иконами и обрядами, то вся Корея была бы ваша». Нельзя не прислушаться: среди многих азиатских народов христианство без чувств и ритуалов прижилось только под сильнейшим американским давлением, да и то лишь потому, что азиаты переплавили его рационалистический дух теми же чувствами и ритуалами. Дай Бог, чтобы это было нам уроком на будущее. Как знать, может быть, и окажется прав митрополит Гонконгский Никита, который говорит: «Будущее Православия – в Азии».
В 1992 году протестантская организация «Лагерь крестового похода за Христа» устроила миссионерскую поездку по всем крупным волжским городам. Пригласили к участию и православное духовенство. В центре этой «Миссии Волга» был финский проповедник Калеви Лехтинен. Мне довелось выступать с ним в Саратове и Волжском на одних и тех же стадионах перед тысячами людей. Несмотря на то что мода на диковинных западных «евангелистов» была в тогдашней России необычайно широка, русского священника принимали, по-моему, лучше.
В разных епархиях православные отнеслись к миссионерам по-разному. Где-то устраивали пикеты, где-то встретили гробовым молчанием. В паре мест направили духовенство, чтобы во время миссионерской акции обратиться к народу, призвав его идти в православные храмы. Но, наверное, лучше всего поступили в Волгограде. Там параллельно со стадионной встречей… отслужили всенощное бдение. Великая вечерня была совершена на высоком берегу Волги. Затем Владыка Герман, духовенство и народ при чтении шестопсалмия прошли на главную городскую площадь. Там, встав спиной к памятнику Ленину, совершили полиелей, прочли Евангелие. Потом, под чтение канона, вышли к пристани, где – опять над Волгой – было пропето великое славословие и отслужено окончание утрени. И сразу же начался концерт приглашенных епархией рок-музыкантов, в том числе Бориса Гребенщикова.
…На службу и на концерт пришло полгорода, особенно молодежь. Стадион, где проповедовал Лехтинен, оказался почти пустым. Кстати, финский проповедник сам приехал к полиелею на площадь, и Владыка предоставил ему слово для приветствия. Чего было бояться? Люди прекрасно видели, где настоящая сила духа.
Мы привыкли считать, что свобода воли – вещь абсолютная. С точки зрения классического богословия так оно и есть. Человек, делающий свободный выбор между добром и злом, Богом и диаволом, вечной жизнью и вечной погибелью, описан как идеальная модель в богословской литературе. Но из аскетических творений, да и из жизни мы знаем несколько других людей: влекомых страстями, не знающих, какой выбор сделать, постоянно этот выбор изменяющих, поддающихся греховным искушениям, влиянию обстоятельств, семьи, общества, власти…
Конечно, Церкви нужно воспитывать христиан самостоятельных и «рассуждающих», которые не ходили бы с каждой мелочью к батюшке за благословением. Но не случайно многие находят именно таких батюшек, которым нравится подобные благословения давать. Слишком многие среди нас, особенно женщины, реально формируют свой выбор не самостоятельно, а копируя окружающих, повинуясь мужу или родителям, а то и вовсе глядя в телевизор.
Семья и коллектив на самом деле закладывают очень многое в душу человека. Еще больше закладывают все те же школа и СМИ. Не случайно антихристианские силы так воюют за эти две сферы, так ожесточенно стараются не допустить туда слово Божие. Именно поэтому нам надо в эти сферы стремиться.
И не стоит ждать, пока все люди вокруг нас станут способны к самостоятельному размышлению о смысле жизни. Боюсь, этого не случится никогда. Кому-то надо просто сказать, громко и ясно: делай так и не делай иначе. Сказать десять, сто, тысячу раз, повторив это в школе и с телеэкрана. Иначе просто не поймут. И никакого диспута с апелляциями к разуму просто не воспримут. Не случайно методы отца Александра Меня привели ко Христу многих интеллигентов, но не стали основой массовой проповеди.
Один берлинский католический священник, успешно работающий с молодежью, открыл мне свой «секрет»: его храм, находящийся в центре города, открыт до одиннадцати-двенадцати часов вечера. Наверное, стоит и нам попробовать – если в центре Москвы поздним вечером будут открыты один-два храма, туда наверняка будут приходить молодые люди, ведущие вечерне-ночной образ жизни. Подчас им и нужно-то только иметь место, куда они могут прийти помолиться и пообщаться. Если сделать при храме вечернюю чайную, она обязательно будет заполнена молодежью. Там можно читать стихи, показывать фильмы. А часов в одиннадцать устраивать в храме чтение вечерних молитв. Это заменит многие летние лагеря и специальные «молодежные акции».
Монашеская община Тэзе на юге Франции принимает в год по нескольку сотен тысяч молодых людей – как у себя, так и на европейских встречах, устраиваемых под Новый год в том или ином городе. Молодежь из десятков стран собирается на поле или в зале, поет и молится. Секрет популярности Тэзе – это созданная общиной культура молитвенного пения, трогающая сердца молодых людей. Многие из них, уже достигнув пенсионного возраста, сейчас поют песни Тэзе, вспоминая юные годы. У нас, между прочим, тоже есть зачатки подобной культуры. Да, в Православии другая традиция. Соборно молиться вне храма мы не приучены. Но песни, в которых содержится размышление о Боге и человеке и которые пригодны для массового пения, у нас уже есть. Значит, осталось найти способ добиться того, чтобы их услышали и приняли миллионы. А главное – надо научиться собирать молодежь во множестве в одном месте.
Приверженцы бывшего модерна говорят, что Православию, особенно русскому, нужно сначала воспитать паству в книжности, а потом уже претендовать на какую-либо роль в обществе. Насколько это справедливо – большой вопрос. Да, книжная и в каком-то смысле вообще вербальная культура в России уступала и уступает западной, и не нужно бояться признаться себе в этом. Но вера передавалась нашей традицией – и передавалась очень действенно – через небольшие библейские и богослужебные афоризмы, вошедшие в пословицы и поговорки, через образы, звуки, даже запахи… Именно в силу этого епископ Австралийский и Новозеландский Иларион может сейчас произнести замечательные слова: «Даже если русский человек не воцерковлен, у него в душе теплится вера». Теплилась она и в душах многих формальных атеистов в советское время, включая тех, кто был гонителем Церкви.