— Однако, — пробормотал Антон. — Они нас уже засекли?
— Скорее всего, да. Вы же не прятались, к тому же с подветренной стороны стоите, — захлопал глазами парень.
— Вот…! — выругался Прохор Сергеевич.
Антон был с ним полностью согласен. А главное, что они так же выглядят подозрительно для охранников. Теперь тихо уйти нельзя. Слишком долго стояли. Даже не курили и не говорили толком. Решившись, Антон быстрым шагом преодолел расстояние до склада и постучался.
Его приход ждали, двери тут же отворились и в проёме показался мужик, закрывающий плечами весь просвет, и на голову выше следователя.
— Чё надо? — далёким от дружелюбия тоном поинтересовался детина.
— Старший полицмейстер Волотский Антон Романович. У вас всё в порядке?
— Антон Романович! — высунулся откуда-то хлипкий мужчина, обнимающий внушительную папку бумаг. — Не извольте беспокоиться. Накладные перепутали. Вот исправляем-с-с-с. Будем вам признательны, если это останется между нами.
— Разумеется. Доброй ночи.
— И вам, Антон Романович, и вам, — почти пропел вслед мужичок.
Антон, чувствуя на себе чужой взгляд, не останавливаясь и не оборачиваясь, дошел до угла и только после того, как скрылся, разжал руку. Обрывок верёвки, случайно зацепившийся за косяк, он заметил сразу, как только подошёл, и искренне радовался, что удалось незаметно его забрать.
— Один из оборотней вышел со склада и окружным путём идёт в нашу сторону, — буднично сообщил Егор.
— Прекрасно. Расходимся, — отдал приказ Антон Романович.
Оказывается, ждать новостей не так уж и сложно. Я к своему удивлению уснула мгновенно и проспав всю ночь, встала в прекрасном настроении. Зная, что Егор меня не подведёт и сегодня нужно будет отправиться в полицейский участок, с особой тщательностью выбрала наряд.
Остановилась на белой блузке и тёмно-коричневой юбке. Волосы убрала в пучок и, закрепив шпильками, украсила тонкой серебряной заколкой. Покружившись перед зеркалом и, убедившись, что выгляжу хорошо, спустилась в столовую. Родители уже завтракали. Пожелав им доброго утра, присоединилась.
— Екатерина, ты сегодня просто светишься, — улыбнулась мама.
— Погода чудесная, — улыбнулась в ответ.
Мне просто не терпелось встретиться с Егором и узнать, как всё прошло. Надеюсь, он принёс что-нибудь, что поможет мне понять, происходит на складах что-то интересное или нет?
— Екатерина, посмотри, я составила список, кому мы после завтрака напишем приглашения.
Как только подали утренний чай, мама передала мне список. И что-то подобное я ожидала. Целых двадцать три человека, все как на подбор: сильные маги, занимают положение в обществе и ровесники отца. Исключением был разве что сын бургомистра. Подозреваю, что сделано это было намеренно, чтобы мне так или иначе пришлось весь вечер общаться только с ним.
— Разве мы не пригласим Глалицких? Они могут обидеться, — спросила с лёгкой толикой изумления.
— Ах, они отправились в столицу, — печально вздохнула мама.
— А Антон Романович? Человек он новый, знакомых пока нет. Не лучше ли будет наладить с ним взаимопонимание? Особенно после всего, что случилось?
— Екатерина права, — неожиданно поддержал меня отец, — пригласите его.
Мама метнула на отца злой взгляд, но возражать не стала. Я еле сумела сдержать победную улыбку и, вновь посмотрев в окно, продолжила безмятежно пить чай.
Не выспавшиеся, но довольные результатом проверки полицмейстеры прихлёбывали чёрный, душистый, крепкий чай, устроившись в кабинете Антона Романовича. Посередине стола лежал лист обёрточной бумаги, а на нём обрывок верёвки. Что с ним делать дальше, никто из них не знал. Вернее, был один вариант. Однако Антон Романович обращаться за помощью не хотел, а Прохор Сергеевич не знал, как забрать улику незаметно.
— Зря мы вчера ушли. Возможно, там готовилось что-то важное, — вскользь заметил Прохор Сергеевич.
— Я уверен, что они не только подготовили, но и исполнили задуманное, — вздохнул Антон Романович.
— Тогда зачем же мы ушли? — опешил Прохор Сергеевич.
— Пока преступники считают, что полиция ни о чём не догадывается, то мы на шаг впереди, — уверенно ответил Антон Романович.
По мнению Прохора Сергеевича, полиции вообще почти ничего было неизвестно, так что преступники далеко впереди.
— Каковыми будут наши действия? — поинтересовался Прохор Сергеевич.
Старший следователь всё не мог придумать причину, чтобы забрать обрывок верёвки и отнести Екатерине Дмитриевне. А самоуверенность Антона Романовича на данный момент его пугала. Так как это могло означать две вещи: или начальник знает что-то, о чём не говорит, или, напротив, уверовал в себя настолько, что всех остальных считает идиотами. И еще неизвестно, что из этого хуже.
— Тот человек, что говорил со мной… думаю, он один из кладовщиков или даже управляющий. Нужно за ним проследить, — задумчиво проговорил Антон Романович.
— Проследить за человеком, в окружении которого оборотни, может только другой оборотень.
Антон бы полностью согласен с подчинённым. Однако не выйдешь же в коридор в управлении и не станешь спрашивать у городовых, есть ли среди них оборотни?
— Что вы предлагаете? — хмуро уточнил Антон.
— Привлечём единственного, которого знаем, — Егора.
— Тогда сама собой привлечётся Екатерина Дмитриевна. Парень просто будет ей всё докладывать, — вздохнул Антон Романович.
— А может это и к лучшему? Сами посудите, мы ничего не знаем. Возможно, на складе просто прошла махинация с товарами, а возможно, и контрабанда. Не лучше ли показать улику Екатерине Дмитриевне?
Первым порывом Антона было категоричное «нет». Однако прорыв в деле был столь очевидным, что отказываться от помощи и увеличивать шансы провала, было обидно.
— Действуйте, — смирился начальник полицмейстеров.
Сбежать от матушки сразу не получилось. Обрадованная тем, что я, наконец, проявила интерес к достойному благородной девушки занятию ведения хозяйства, она, поманив меня за собой, спустилась на первый этаж, в большую гостиную.
Не давеча как летом тут был сделан ремонт. Стены отделали светлым деревом, а мебель — кремовой обивкой. Отдельно от ансамбля гостиной стоял большой стол, вокруг которого примостились стулья с голубыми сидениями.
— Если передвинуть эти диванчики к стене, то появится место для танцев, — с легкой улыбкой произнесла мама.
— Это было бы замечательно, — ответила, старательно улыбаясь.
Представляю, что это будут за танцы, пара медленных вальсов из трёх пар. Хотя, возможно, даже из одной меня и Павлика.
— Я уверена, мы замечательно повеселимся. Варвара обещалась вернуться к субботе.
— Хорошо, что тётушка приедет. Ей тоже нужно развеяться, — откликнулась я.
В окне несколько раз мелькнул Εгор и, заметив, что я смотрю на него, подал знак. Мне от нетерпения захотелось вылезти прямо через подоконник, чего я не позволяла себе даже в детстве. Матушка, ничего не замечая, прошлась по комнате, стягивая чехлы со светлых диванов.
— Необходимо сказать Лоле, чтобы она прибралась, тут пыльно, — я демонстративно провела пальцем пo столу, — пойду скажу ей.
— Иди, — согласилась мама.
Дойдя до конца коридора, чтобы топота было не слышно, с лестницы почти слетела. Выскочив в сад, завернула за угол и только после этого выдохнула. Теперь меня не видно из окон большой гостиной.
— Барышня, — тут же появился рядом Егор.
— Как всё прошло? Удалось что-нибудь узнать?
— Немного, но Прохор Сергеевич хочет поговорить с вами.
Собственно, старшего следователя я уже и сама увидела. Прохор Сергеевич, опасаясь, как бы его не увидели, подходить к дому не стал, оставшись под сенью вечнозелёных деревьев. Поняв, что им удалось что-то узнать и без меня не обойтись, и забыв об осторожности, кинулась к полицмейстеру.
— Екатерина Дмитриевна, прошу меня простить за визит, но без вас нам не обойтись.
— Прохор Сергеевич, что-то произошло? — я тут же насторожилась.
— Как я и предполагал, на складах что-то происходит, только нам по — прежнему ничего не известно, — вздохнул Прохор Сергеевич. — Вот прошу посмотреть на это.
Прохор Сергеевич протянул мне свёрток. Судорожно вздохнув, развернула и посмотрела на обрывок верёвки. На миг замерев, дотронулась. Перед глазами тут же замелькали испуганные оборванные девушки. Страх их был столь велик, что я потерялась в нем.
— Екатерина Дмитриевна!
— Барышня!
Я обнаружила себя сидящей на земле. С двух сторон меня поддерживали Егор и Прохор Сергеевич. По щекам текли слёзы.
— Εкатерина Дмитриевна, простите меня! — пробормотал Прохор Сергеевич с беспокойством.
— Мне нужно увидеть Антона Романовича. Срочно!
Порывисто встав, пошатнулась. Страх, что испытывали те, кого сковывала эта верёвка, до сих пор был со мной.
Антон Романович, сам не зная почему, никак не мог успокоиться. Волнение накатывало волнами, а сам старший полицмейстер мерил шагами кабинет. К сожалению, сбежать от собственных чувств не получалось.
Решив взять себя в руки, Антон застыл перед окном. Жители города неспешно прогуливались по улице, направляясь на рынок, что располагался внизу улицы. День сегодня был погожий и тёплый. Как понять, кто из этих доброжелательных и весёлых горожан скрывает за пазухой окровавленный кинжал?
Перед зданием остановился экипаж, из которого тут же, опередив Прохора Сергеевича, выскочила Екатерина Дмитриевна. Антон нахмурился, даже с высоты второго этажа было видно, что девушка взволнованна.
Не прошло и нескольких минут, как она появилась в кабинете, даже не подумав постучаться. Остановившись, Екатерина прошептала:
— Они тут…
Антон отшатнулся. Сколько дней он надеялся услышать эти слова, но оказался к ним совершенно не готов. Узнать правду о судьбе сестры оказалось страшно.