Т и х о н о в. Значит, не поправили просто у вас.
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Депутат Мизулина настаивает на голосовании ее поправок? Настаивает. Ставлю на голосование предложение депутата Мизулиной: изъять пункты 1, 2 и 3. Пожалуйста, голосуем. Кто без карточки? Пожалуйста, покажите результаты.
Результаты голосования (14 час. 03 мин. 26 сек.)
Проголосовало за… 58 чел… 12,9%
Проголосовало против… 170 чел… 37,8%
Воздержалось… 6 чел… 1,3%
Голосовало… 234 чел.
Не голосовало… 216 чел.
Результат: не принято
Редакционная правка внесена…Депутат Мизулина, вы второй раз по мотивам, пожалуйста.
Сцена двенадцатая
М и з у л и н а. Уважаемый Геннадий Николаевич, уважаемые депутаты! У меня реплика в связи с предыдущим выступлением, это важно с точки зрения соответствия регламенту. Дело в том, что ссылки на то, как много работали юристы в аппарате и за пределами палаты, в данном случае несостоятельны. Сегодня докладчик от коммунистической фракции доказал, что и над тем постановлением – 1991 года – тоже много работали. Но это постановление тем не менее полностью незаконно и неконституционно. Поэтому здесь надо без всяких…
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Хорошо, Елена Борисовна. Спасибо. Депутат Куликов – по мотивам.
К у л и к о в. Геннадий Николаевич, предлагаю принять постановление в целом.
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Да, сейчас мы его проголосуем. По мотивам – депутат Лопатин. (Шум в зале.) Сейчас, поспокойнее. (Выкрики из зала.) Нет, Лопатин первый раз.
Сцена четырнадцатая
Л о п а т и н. Уважаемые депутаты! Я хотел бы обратить ваше внимание на те моменты постановления, те предложения, которые вносят фракция ЛДПР и комитет по делам СНГ. То, что отмечается в выступлении Сергея Николаевича Бабурина также… Необходимо отметить грубое нарушение воли народов, результатов референдума депутатами прежнего Верховного Совета, и по предложению фракции ЛДПР привлечь этих депутатов к ответственности. Под должностными лицами по нынешнему законодательству понимаются как депутаты прежнего Верховного Совета, так и нынешние депутаты Государственной думы. Голосуя за это постановление, уважаемые депутаты, вы тем самым сами себя высечете (я имею в виду тех депутатов, которые входили в состав Верховного Совета, когда принимали соответствующее постановление)… (Микрофон отключен.)
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Я не понял, что же вы предлагаете? (Шум в зале.) Депутат Лопатин, вы выступаете, а ничего не предлагаете. Сейчас, секундочку. Депутат Похмелкин – по мотивам. Последний.
П о х м е л к и н.Уважаемые депутаты! В связи с состоявшимся обсуждением и голосованием я предлагаю впредь на заседаниях Государственной думы аргументы юридического порядка не выдвигать и не рассматривать. Пусть раз и навсегда восторжествует принцип «если нельзя, но очень хочется, то можно».
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Ставится на голосование постановление в целом. Пожалуйста. Ну, с той редакционной поправкой. Поименное голосование. Кто без карточки? Пожалуйста, покажите результаты.
Результаты голосования (14 час. 06 мин. 50 сек.)
Проголосовало за…252 чел… 56,0%
Проголосовало против……33 чел… 7,3%
Воздержалось…5 чел…1,1%
Голосовало…290 чел
Не голосовало…160 чел.
Результат: принято
Принимается. (Аплодисменты.)
Занавес.
Часть третья
Кто и как завязывал и развязывал чеченские узлы
СПЕЦДОНЕСЕНИЯ НЕ ГОРЯТ!
Во второй половине 1989 года в КГБ Чечено-Ингушской АССР начали поступать тревожные агентурные сведения, характер и содержание которых не оставляли сомнений в том, что в ближайшее время в республике будут предприняты действия, которые могут взорвать обстановку.
География спецдонесений была довольно обширной. Из Москвы, Ленинграда, республик Прибалтики и Закавказья, ряда европейских и азиатских стран по надежно защищенным каналам стекалась конфиденциальная информация, дававшая аналитикам спецслужб богатую пищу для размышлений.
Ключевой вопрос, обсуждавшийся во время неафишировавшихся встреч, был один: почему в Чечено-Ингушетии тишь да благодать? Этот вопрос ставился тогда в еще скромных штаб-квартирах набиравшего силу и размах оппозиционного властям движения и в шикарных квартирах нефтемагнатов, против многих из которых были заведены уголовные дела. Преобладал он в разговорах тех, кого не устраивало тогдашнее руководство республики.
Истины ради следует отметить, что первые попытки взрыва сложившегося к середине восьмидесятых годов в этой автономной республике более или менее сносного общественного микроклимата предпринимались и раньше. Но они имели преимущественно локальный характер и касались в основном кадровых назначений.
Отдельные выходцы из Чечено-Ингушетии, выдвинутые на работу в Москву, давали оттуда указания, кого и на какие должности следовало назначать. Речь, разумеется, шла о близких родственниках и «своих» людях. Грозненские руководители, естественно, сопротивлялись – уних тоже были родственники и земляки. Невидимые постороннему взгляду сражения разворачивались вокруг «хлебных» и «масляных» должностей в силовыхи хозяйственно-экономических министерствах.
В 1988 году местному руководству пришлось выдержать не одну атаку, развязанную людьми из центральных органов, которые навязывали Грозному «свои» кадры в кресла руководителей республиканского нефтепромышленного комплекса. То же самое касалось и других ключевых постов в системе правоохранительных органов, заготовок и переработки сельскохозяйственной продукции.
Грозный упирался изо всех сил. Напор был мощным, но тогдашнее руководство Чечено-Ингушетии все же устояло, назначая на ключевые посты своих, местных.
«Москвичи», не достигнув успеха, решили выждать. По их мнению, подходящий момент должен был наступить. Их терпение было вознаграждено. В стране, управляемой самым говорливым за всю советскую историю генсеком, начались процессы, не воспользоваться которыми не мог разве что самый ленивый. Что уж тогда говорить о предприимчивых, искушенных в интригах умах!
Из агентурных сводок, стекавшихся в КГБ Чечено-Ингушской АССР, следовало, что лица, заинтересованные в отмывании нечестно нажитых денег и материальных ценностей, лелеевшие мечту о многократном их увеличении, занялись поиском фигур, способных возглавить «неформальные», как их тогда называли, движения. Чечено-Ингушетии нужны свои Ландсбергисы и Гамсахурдиа, Пустовилы и Эльчибеи, Позняки и Старовойтовы, – говорили на тайных сходках люди, недовольные приходом к власти Доку Завгаева.
На фоне Литвы, Эстонии, Молдавии и Украины с их буйствовавшими народными фронтами и другими неформальными объединениями Чечено-Ингушетия в ту пору выглядела этаким нетронутым, первозданным заповедником. Во многих регионах к концу восьмидесятых годов резко обострились межнациональные отношения, доходило даже до пролития крови. А в Чечено-Ингушетии, где около 100 национальностей – русские, чеченцы, ингуши, армяне, евреи, – никаких проблем. Мир и дружба. И это – на Кавказе, народы которого были выселены Сталиным!
КГБ республики располагал документами, свидетельствовавшими об активной роли криминальных элементов в создании и деятельности многих неформальных объединений, причастных к разжиганию конфликтов в самых разных сферах социально-экономической и общественно-политической жизни. Неспроста по наущению державшихся в тени кукловодов боевики во время так называемой «чеченской революции» в августе 1991 года рьяно ринулись на штурм здания республиканского КГБ. Существование названных улик, по рассказам его руководителей, многим отравляло жизнь, и потому первейшей задачей было их уничтожение.
Но – спецдонесения не горят! Чудом уцелевшие отдельные листки агентурных донесений дождались своего часа. Сегодня их можно публиковать, поскольку время и последовавшие события сняли с них гриф секретности.
Нет, вы только подумайте: лица, причастные к созданию «Барт»- чеченского народного фронта и ОКЧН – Общенационального конгресса чеченского народа, оказывается, в узком кругу признавали, что эти объединения искусственны и чужеродны вайнахам, а потому опасались, что не найдут поддержки у населения. На одном из тайных сборищ крупный спонсор и, как показало дальнейшее развитие событий, неглупый человек, произнес:
– Чечня не Литва и не Эстония. У нас не тот менталитет, не тот уровень политической культуры. Да и традиции, и навыки иные. За «Бартом», боюсь, мало кто пойдет…
– Пойдут, – возражали ему. – Если повести дело с умом.
– Что ты имеешь в виду? – спросил осмотрительный спонсор.
– Использовать в нужном русле тему депортации.
– Разве что, – подумав, согласился толстосум.
На другом узком «совещании» один из его участников, хорошо знавший обычаи своего народа, в ответ на панегирик по поводу неформалов как инструмента стихии и конфронтации обронил:
– Как бы эти дети перестройки не превратились в ее могильщиков. Тогда, считай, все пропало.
Поразительно, но некоторые из них уже тогда неиспытывали эйфории восторга от приближения страны к политическому плюрализму. Однако опыт других регионов, где неформальные движения брали под свой контроль многие действия официальных властей, был очень уж заразителен, и его усиленно начали экспортировать на чеченскую землю.
В Грозный зачастили эмиссары из республик Прибалтики и Закавказья. Вскоре наметились маршруты и в обратном направлении. Перевалочным пунктом была Москва. В квартирах, служебных кабинетах, ресторанах, на подмосковных дачах плелась паутина, постепенно опутывавшая крупные промышленные и культурные центры республики.