— Да, по вторникам. Но только по вторникам. — Люси снова пошарила в шкафу и, выудив оттуда поношенный темно-зеленый армейский бушлат, вручила его гостье. — Возьми, он тебе понадобится. В мае здесь всегда холоднее, чем может показаться с виду.
— А как же Джесс? — спросила Стар, открывая входную дверь. — Она разве не ходит с вами гулять?
— Нет. Конечно же, нет. Я ведь едва ее знаю.
Бок о бок они спустились по рябым бетонным ступеням к грунтовой дорожке. Внизу, у самого городка, поблескивало льдом озеро, отражая зеленые кроны сосен, росшие по его берегам. За деревьями Стар различила еще более высокие горные вершины, белые от снега.
— Но меня-то вы тоже мало знаете, — повернулась она к Люси.
— Вот и оставайся, — улыбнулась та. — И мы все сможем узнать друг друга лучше.
Вдвоем они спустились с отрога горы, вышли на Мейн-стрит и остановились возле мини-маркета. Почти в то же мгновение прямо возле них затормозил небольшой белый минивэн с надписью «Такси-Предгорье». Неужели в таком маленьком городке имелась своя служба такси?
Водительская дверь тут же открылась, выпустив наружу высокого худощавого парня с густыми вьющимися волосами и широченной улыбкой. Он торопливо протрусил вокруг минивэна и широким театральным жестом, склонив голову, распахнул переднюю пассажирскую дверь.
— Приветствую вас, Люси, — басовито, церемонным тоном произнес он и взял старушку за руку.
— Здравствуй, Джереми, — кивнула ему Люси в ответ и, высоко подняв голову, забралась в минивэн.
— А кто эта юная особа, которая вас сегодня сопровождает? — полюбопытствовал парень, быстро взглянув на Стар.
— Это Стар, она из города, — ответила Люси. — Она будет моей спутницей по вторникам.
Джереми степенно кивнул:
— Давно пора вам завести себе по вторникам сопровождающую.
Он мельком улыбнулся девочке и открыл ей заднюю сдвижную дверь:
— Приятно познакомиться, Стар.
Она села в машину, и дверь сразу задвинулась, оставив Стар изумленно гадать, в чей же это торчковый сон ее вдруг угораздило попасть.
Они проехали немного через городок, и Стар получила возможность снова осмотреться в Пайн-Лейке. У девочки было такое чувство, будто она очутилась на старом Диком Западе. По обеим сторонам Мейн-стрит стояли низенькие деревянные дома с подернутыми ржавчиной металлическими крышами. Вдоль двухполосной дороги тянулись крытые досками тротуары, повсюду висели разноцветные вывески, хвастливо зазывающие в кофейню, в салон красоты или в лавку подарков и сувениров.
Затем они проехали мимо небольшой дамбы, расположенной в самом конце Мейн-стрит. Вода из озера переливалась через нее студеными потоками, падая множеством окутанных туманом радуг в более низкий водоем. Стар вздохнула. А ведь здесь она могла бы быть счастлива!
Однако сама мысль о том, чтобы вообще где-либо обрести счастье, сразила ее, точно удар в живот.
Джереми подъехал к домику у озера и вкатил свой минивэн на маленькую парковочную площадку. Выскочив из-за руля, он все с той же театральностью открыл дверцу Люси. Он явно был моложе, нежели поначалу показалось Стар, — пожалуй, ненамного старше ее — однако уже достаточно взрослым, чтобы водить машину.
Задняя дверца отъехала, и Джереми протянул руку Стар. Проигнорировав его вежливый жест, девочка выбралась из минивэна и подошла к Люси.
— Приятного вторника! — пожелал им Джереми.
— И тебе того же самого! — отозвалась старуха.
— Позаботься о нашей любимой подруге, Стар, — кивнул парень и поспешил обратно к своему сиденью.
— Л-ладно, — в спину ему буркнула девочка. Все-таки горцы — очень странные люди.
Они остались стоять одни посреди пустынного бездорожья. А доводилось ли ей когда-либо бывать в горах? Тут же в сознании зашевелилось смутное воспоминание, как она уютно пристроилась у мамы на коленях перед жарким костром, от которого в небо улетали миллионы сверкающих искорок, а руки у нее были липкими от зефира в шоколаде. Она даже почти ощутила эту сладость тающего на языке шоколада, к которой примешивался резкий запах спрея от насекомых. Потом эти образы из памяти развеялись, и Стар стало еще холоднее, чем прежде. Она обвела взглядом окружавшие озеро леса. Вся эта открытость горной местности заставляла ее чувствовать себя слишком заметной, незащищенной, а в спине покалывало от ощущения, что где-то среди деревьев притаилось что-то неведомое. Возможно, для нее и впрямь предпочтительнее жить в городе. Стар повела плечами. Что ж, значит, ей намного проще будет отсюда уехать.
Легким шагом Люси направилась вперед, и ее сутулая фигура стала с неожиданной шустростью удаляться. Девочке пришлось даже поспешить, чтобы догнать старушку. Они прошли по гравийной дорожке, огибавшей лодочный сарай, и выбрались на более широкую грунтовую тропу, идущую вокруг озера. Стар было приятно размять ноги, а неровная земля дарила уже забытое ощущение ступням, привыкшим за долгие месяцы к асфальтовым и плиточным тротуарам.
Краем глаза Стар наблюдала за Люси. Сегодня на старушенции было уже другое черное платье — застегнутое на пуговицы до самой шеи и с такой длинной юбкой, что она тащилась по земле. Столь темный цвет совершенно не красил ее бледное морщинистое лицо, усеянное возрастными пятнами. Не говоря уже о волосах. У Стар бабушка умерла, когда девочка была еще младенцем, а те старики, которых ей доводилось знать, были вечно пьяными, бездомными и в большинстве своем убогими людьми. Стар не знала, что ей и думать о Люси, которая была самой странной личностью, встречавшейся ей в жизни. А учитывая обстоятельства жизни Стар, это уже о многом говорило.
Довольно долго они шли в молчании. У Стар было мало опыта общения с престарелыми людьми, и она просто не представляла, о чем говорить. Они обогнули самую дальнюю точку тропы, откуда путь их сворачивал вдоль озера в направлении лодочного сарая. Люси продолжала идти, мерно переставляя одну ногу за другой, осторожно ступая на неровной дорожке.
Стар заговорила первой, сама тому немало удивившись.
— А этот Джереми… интересный товарищ, — сказала она.
— Кто, милочка?
— Тот парень, что нас сюда подвез.
— Ах да, Джереми! Он всегда оказывается рядом в нужный момент.
— То есть сами вы машину уже не водите?
Люси резко повернула голову и, прищурившись, пристально посмотрела на Стар.
— Это правильный вопрос.
— Ну да.
— Но ты права. Я действительно больше не сажусь за руль.
— Из-за возраста?
На это старушка рассмеялась — таким легким и беззаботным смехом, что у Стар невольно приподнялись уголки губ.
— И да и нет, — ответила Люси. Она снова двинулась вперед, но теперь ее походка замедлилась, и Стар заметила, как ее спутница теребит край рукава, потирая его пальцами вдоль манжета. — Я перестала сама водить после того, как с моей машиной случилось нечто скверное.
— А что такое с ней случилось?
Люси помахала ладонью в воздухе:
— Да ничего на самом деле. Нажала вместо тормоза на газ и снесла свой почтовый ящик. — Она шумно втянула носом воздух. — После этого Бенджамин решил, что будет лучше, если я вообще перестану водить, и, подозреваю, он был прав. Но…
Старуха вдруг осеклась, опустила веки, и на мгновение Стар даже решила, будто та уснула прямо посреди фразы.
— Люси?
Старуха открыла глаза, и от смущения брови у нее сошлись над переносицей.
— Я не предвидела этого, хотя должна была. Матушка всегда говорила, что я могу быть слепа, когда мне того хочется.
Стар ожидала, что Люси скажет ей что-то еще, однако та погрузилась в молчание, глядя перед собою на тропу. Спина ее согнулась сильнее прежнего. И внезапно Люси показалась девочке очень и очень старой.
Разговор на этом оборвался, и, когда они дошли до конца своего кругового маршрута, Люси присела на скамью и воззрилась на озеро. Стар проследила за ее взглядом — и от открывшегося вида глаза у нее изумленно распахнулись. Замерзшая вода искрилась на солнце, словно по ней рассыпали несметное число бриллиантов. Над головой послышалось хлопанье крыльев, и Стар даже ахнула, увидев большую черную птицу с длинной тощей шеей, вскоре заскользившую по ледяной поверхности. Найдя протаявшую полынью, птица грациозно ныряла в воду и ненадолго исчезала из виду, после чего со сверкающими брызгами выныривала наружу в нескольких шагах в стороне.
После того как птица улетела, скрывшись за озером, Стар вновь посмотрела на Люси, которая, распрямив спину, сидела на скамье. Девочка попереминалась с ноги на ногу. Затянувшееся молчание было и неловким, и в то же время несущим покой, но в душе у Стар все-таки росло нетерпение. Она помотала головой и протяжно выдохнула сквозь зубы.
— Зачем я здесь? — резко спросила Стар.
Люси сидела совершенно неподвижно, на щеках у нее после долгой прогулки проступил легкий румянец. И Стар даже засомневалась: то ли старуха вообще не слышала ее вопрос, то ли попросту ее игнорирует. Мысленно она даже стала перебирать подходящие местечки вдоль Мейн-стрит, где она могла бы сегодня скоротать ночь.
— Еще с тех пор, как я была совсем маленькой девочкой, — заговорила вдруг Люси, — я имела способность их видеть. Но именно матушка научила меня их понимать.
— Кого понимать? — Стар плюхнулась рядом с ней на скамейку. Похоже, чтобы получить от Люси прямой ответ, понадобится еще немало времени.
— Потерянные концы, разумеется, — повернулась к ней старуха. — Так я предпочитаю называть их про себя.
— Не понимаю.
Люси посмотрела на нее долгим изучающим взглядом.
— Конечно же, не понимаешь, милочка. Это же мой дар — их видеть, и моя работа — им помогать. Иногда это какое-то незаконченное дело или потребность в прощении. — Тут старуха нахмурилась. — Иногда они хотят отмщения. — Она сжала губы в узкую полоску. Такие мне совсем не по душе. Но я научилась быть терпеливой с теми вещами, которых я не понимаю, потому что зачастую единственное, что тут требуется, — это время.